«Фронтовые» заметки
Что представляют собой члены нового президентского движения — «стаю», «стадо» или благородное собрание?
В 1996 году на приёме в честь инаугурации президента России Бориса Ельцина за нашим столом оказались два одиноких «чужака»: один — со значком депутата Госдумы, другой — авиационный генерал. Примерно через час генерал, чокаясь с депутатом, громко произнёс: «Поодиночке вы, депутаты, люди как люди. А в стае — сплошное г…!»
Генеральская наблюдательность оказалась на высоте. Хотя сразу мелькнула мысль: стаи бывают не только волчьи, но и журавлиные. К тому же хуже волчьей стаи является ещё одна общность — стадо...
Если в стае одни волки или в стаде одни бараны, общение с ними не радует, но и не очень напрягает. Тут всё предсказуемо. Беда, если в волчьей стае вдруг обнаруживаешь давно знакомых доброжелательных лабрадоров. Сразу появляется как минимум три вопроса. Какими ветрами их туда занесло? Они по-прежнему гуманисты или стали кровожадными? Как себя с ними теперь вести?
Спустя 17 лет мне снова не дают покоя те же самые вопросы. Вызвала их недавняя публикация списка членов пермского регионального штаба общественного движения «Народный фронт — за Россию» (НФР).
Отношусь я к бывшему «Общероссийскому народному фронту», мягко говоря, без симпатий. Первое представление о нём получил в конце 2011 года в разгар предвыборной борьбы за мандаты Госдумы. В ней «фронтовики» отметились как подчёркнуто агрессивная сила, направленная против таких, как я, — жаждущих перемен, вышедших на Болотную площадь, на проспект Сахарова. Уже тогда для меня «Фронт» отождествлялся с одним из его лидеров, земляком-пермяком, токарем и профсоюзным активистом ещё советской «выпечки» — Валерием Трапезниковым, назвавшим митингующих на Болотной «клоунами» и «козлами»...
После думских и президентских выборов «фронтовики», получившие от «Единой России» свою долю мест в Госдуме и региональных парламентах, тихо исчезли с горизонта. Даже подумалось, что навсегда. Не тут-то было.
С начала 2013 года «Фронт» снова на слуху. Более того, лидером движения официально стал президент РФ Владимир Путин.
А летом состоялось второе пришествие «Фронта» в Пермский край. В списке членов его пермского регионального штаба из 36 человек оказалось восемь моих давних соратников, коллег, добрых знакомых... Только лауреатов Строгановской премии, за которых я с удовольствием голосовал и некоторым вручал почётные дипломы, оказалось четыре. Из остальных человек 20 я знаю понаслышке только с хорошей стороны... Как-то не вязалось всё это со «стаей».
Что будет лицом пермского «Фронта» — улыбка доктора Суханова или нагайка казака Марамыгина?
Константин Долгановский
В шеренгу по одному выстроились новые вопросы, которые, судя по пермской прессе и блогосфере, интересовали не только меня.
— Что представляют собой «фронтовики»? «Стаю», «стадо» или благородное собрание?
— Чем является это сообщество: оригинальным заполнителем востребованной политической ниши или плохо подкрашенной старой игрушкой?
— «Фронт» действительно «народный» или это очередная аппаратная задумка?
— Каким будет символ пермского «Фронта»: улыбка доктора Суханова или нагайка новоявленного защитника Путина, гремучей смеси активиста финансовых пирамид и яйвинского казака — Марамыгина?
— Допустят ли «Фронт» к раздаче благ при властной кухне или ему уготовлено место уборщика чужих объедков и огрызков?
— Станет ли «Фронт» осуществлением давней мечты Дмитрия Рогозина — кадровым резервом и «спецназом президента»? Или ему суждено стать массовкой с репертуаром «одобрямс» и пугалом с деревянным ружьём?
Никто из высоких государственных и общественных лиц внятных ответов на эти вопросы не дал. Накануне региональной учредительной конференции политологи и эксперты мучительно придумывали ответы сами. Объективно и даже доброжелательно.
По мнению Людмилы Ознобишиной, «Фронт» востребован и ориентирован на трансформацию в движение лидеров. Причём не командных, а индивидуалов.
Николай Иванов предположил, что «Фронт» как надпартийная структура может выполнять важную для президента функцию контроля. Например, за чиновниками. И не исключил, что в этом качестве «Фронту» немного из вкусного и властного перепадёт.
Фёдор Алиев увидел полезность «Фронта» для власти в качестве технического инструмента на электоральной площадке.
Константин Сулимов более высоко оценил потенциал «Фронта»: как форму легитимации политического режима и институт его поддержки не только на выборах, но и между ними...
Из недостатков «Фронта» почти все эксперты отметили его несамостоятельность, управляемость исключительно «сверху», скудность свежего лидерского материала, предназначенного для решения поставленных задач. Мои размышления на «фронтовую» тему оказались более пессимистичными.
При цивилизованном политическом обустройстве нормальная политическая партия имеет свою чётко сформулированную цель. В переводе на русский: за Советы или за царя-батюшку; за федерализм или «хватит кормить Кавказ»; за собственность частную или всенародную; за Русь Святую или безбожную...
Если на политическом поле появляются объединения и движения, они тоже не обезличены. На их знамёнах можно прочитать, чего конкретно они добиваются. Или, наоборот, что им поперёк горла. Не «кто», а «что»! Эти девизы, лозунги, программы есть не что иное, как лицо партии или движения.
Что же мы видим на лице «Фронта» кроме «Путин — наше всё»? Белое пятно.
Согласие Владимира Путина на роль отца «фронтовиков» — палка о двух концах. Конечно, это мощная «крыша». Политическая, силовая, финансовая. В то же время традиционные поклонники и поклонницы Путина верны ему и безо всяких выдумок — партий и «фронтов». Что касается «колеблющихся», которые являются реальным электоральным резервом, то здесь другая песня.
«Колеблющийся» склонен думать, взвешивать, сравнивать. «Барская любовь» и «фанатские восторги» — это не для него. У таких людей аллергия на любой подхалимаж, в том числе перед вождями. Как такой человек отнесётся к задаче защищать действующего президента, в руках которого все рычаги власти? В лучшем случае с юмором, в худшем — брезгливо.
Полезность «фронтового» «отцовства» для президента спорна ещё по одной причине. По правилам хорошего политического тона, после выборов Владимир Путин стал президентом всех россиян. И меня в том числе. А если я не «фронтовик», мы что с ним, враги?
То, что «Фронт» строится не с фундамента, а исключительно с крыши, не добавляет ему авторитета. «Фронтовики» — явная разновидность партии существующей власти. Последние 20 лет мы подобное неоднократно проходили. Такая структура обречена на развал немедленно после смены этой власти. Но если для неё «Фронт» окажется неинтересным, на свалку истории его выбросят досрочно.
И последнее из пессимистического перечня.
Сопредседатель Пермского регионального отделения НФР Сергей Суханов заявил: «Мы не партийная структура, у нас нет офисов, никакой бюрократии, никаких фанфар...»
Профессор Суханов не только классный хирург, но и опытный, умелый администратор. Он прекрасно знает, что для решения серьёзных задач необходимы чётко работающие бюрократия (аппарат), «фанфары» (пиар-структура)... и немалые деньги. Это аксиома. Без всего этого получится лишь имитация деятельности. Можно сделать вид, что «Фронт» успешно воюет без службы тыла и задаром. Использовать «подснежников» — людей, которые числятся работающими где-то в другом месте. Работать по «серым» и «левым» финансовым схемам... Если говорить напрямую — играть в игры, которые входят в конфликт с Уголовным кодексом. В зарубежной практике нередко случается, что за подобные шалости спустя годы на скамье подсудимых оказываются очень даже большие люди. Например, экс-президент Франции Жак Ширак.
Подведу итог моей диагностики. По правам, которыми наделён «Фронт», по «боевому обеспечению» на «стаю» как волков, так и журавлей он не тянет. Простите, а на «стадо»? На это полномочий у него достаточно.
А как пермский «Фронт» смотрится по «личному составу»? Здесь мы упираемся в ситуацию, которую президент Ельцин называл «загогулиной».
Большинство пермских «фронтовых» штабистов — люди достойные, положительные. Надо отдать должное губернаторскому окружению — стать штабными начальниками они уговорили людей из лучшей обоймы. Как же угораздило каждого из этих положительных героев оказаться в таком неоднозначном формировании? Не побояться быть причисленным к «стаду».
Применительно к молодым «фронтовикам», по армейским меркам — капитанам и майорам, особой загадки в этом нет. Далеко не все они догадываются, куда (или «во что») попали. А если и понимают, то не без оснований считают, что НФР хотя и небезупречный, но карьерный лифт. Не факт, что в следующий раз он остановится на их этаже.
С «генералами» — мудрыми и заслуженными — всё гораздо сложнее. Они прекрасно знают, «что почём». Для большинства из них приоритетным является успех не личный, а корпоративный — учреждения, компании, общественной организации, которую они представляют. Корпоративное благополучие чаще всего зависит от власти. Ссориться с ней, капризничать — себе дороже.
Ещё одна причина — личная. В России при всех правителях находиться ближе к власти считалось не зазорным, а почётным. А вот «шибко умные», недовольные «партией и правительством», диссиденты считались чудаками, «больными на голову». Рано или поздно некоторые из «чудаков» становились совестью и гордостью нации (тот же отец советской водородной бомбы Андрей Сахаров). Но не часто и далеко не всегда при жизни. А вот за приспособленчество никто никого всерьёз не осуждал... Традиция, однако. Которой ещё жить да жить.
Впрочем, уже сегодня слова Фаины Раневской «Плохой фильм — это плевок в вечность» вспоминают не только применительно к кинематографу...
Константин Долгановский
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.