Барочное «зеркало» в пермской «Вышке»
Для чего классическая музыка понадобилась студентам, изучающим политологию, юриспруденцию, экономическую теорию, менеджмент, бизнес-информатику и бухгалтерский учёт?!
В НИУ ВШЭ-Пермь открыл очередной сезон студенческий клуб любителей классической музыки «Музыкальная шкатулка». Название клуба родилось спонтанно и обязано небольшому и уютному залу с белым роялем, стилизованному под музыкальный салон XIX века и снабженному аудио- и видеоаппаратурой по последнему слову техники. Соруководителями клуба являются концертмейстер оркестра MusicAeterna Артемий Савченко и Кирилл Прозументик, один из талантливых и разносторонних молодых преподавателей «Вышки».
Открытие музыкального клуба в стенах университета «Высшая школа экономики» — задумка, которая, на первый взгляд, кажется странной и даже экстравагантной. Можно ещё понять, зачем нужна музыка студентам-историкам. С помощью музыки история обретает дополнительный объём. Историю можно не только визуализировать, но и слышать. Не случайно в мире сейчас так распространенно исторически компетентное исполнительство. Одним из «оплотов» музыкантов-аутентистов в России стала Пермь, имеющая в своем культурном арсенале оркестр MusicAeterna. Но для чего классическая музыка понадобилась студентам, изучающим политологию, юриспруденцию, экономическую теорию, менеджмент, бизнес-информатику и бухгалтерский учёт?!
Ответ на это вопрос заключается в герменевтическом повороте в социально-гуманитарных науках. Герменевтика — это, по существу, извлечение смыслов из текстов, которых множество. Математика — это текст, который позволяет с помощью численных моделей передать окружающий нас мир. Как текст могут рассматриваться архитектура, кино, балет и т. д. Музыка — это также текст, который с помощью звуков передаёт окружающий мир.
Если нет навыков постижения классической музыки, человек интеллектуально ограничен, скован в своих возможностях. Не поэтому ли на собеседованиях при приёме на работу в крупных международных компаниях рядовыми являются вопросы, не связанные напрямую с профессиональными интересами.
А какая симфония Малера вам импонирует более всего и почему? Как вам музыка Мессиана? Вы слушаете Шенберга? Вы читали Платона? А как вам тексты Августина Блаженного?
И если с текстами классиков философской мысли в университетах как-то работают, то с музыкой дела обстоят куда хуже.
Клуб «Музыкальная шкатулка» играет в среде студенчества компенсаторную роль, поддерживая начинания кафедры гуманитарных дисциплин НИУ ВШЭ-Пермь и Пермского театра оперы и балета.
Театр «выстрелил» очередной громкой и яркой премьерой — оперой Генри Пёрселла «Королева индейцев». В преддверии премьеры состоялось заседание клуба, на котором студенты «Вышки», их родители и профессура университета обсуждали сюжеты, связанные с этой премьерой. Однако разговор вышел далеко за рамки обсуждения музыки «Британского Орфея» и концепции постановки Селларса-Курентзиса.
Осью, вокруг которой выстраивается сюжетная линия оперы в интерпретации Селларса, является любовь дочери вождя племени майя к испанскому конкистадору. События разворачиваются на фоне величайшего столкновения цивилизаций, во времена испанской колонизации Америки.
«Королева индейцев» была написана в конце XVII века. Это было время жеманности и аффектированности, пышных париков, румян, пудры, мушек, кафтанов, вееров, муфт и корсетов. Что заставило Генри Пёрселла в эпоху излишеств и искусственности сделать дикарей главными героями своего последнего произведения? Было ли это одним лишь стремлением к экзотике или же в образе «барочных» индейцев английский композитор хотел передать нам нечто большее, чем простое очарование туземного нрава и быта?
В одной из самых проникновенных арий «Королевы индейцев» They tell us… главная героиня поет: And I in return my adorer adore. Она словно уподобляется зеркалу, в котором любовь её обожателя отражается и вновь возвращается к нему ответным чувством.
Я и Другой как отражение этого Я, как его обратное подобие — таков диалогический лейтмотив оперы и ее селларсовской трактовки. Образы Другого, таинственного Ты, неведомого двойника словно вплетены в ткань спектакля. Не случайно музыка They tell us… звучит и в фильме Андрея Тарковского «Зеркало».
В лице туземцев — индейцев, индусов, арабов, турок, африканцев — европейцы эпохи барокко открывают свое Иное. Философы, поэты и музыканты галантного века с восхищением устремляют свои взоры на далёкие племена и народы, видят в их наивной естественности и инаковости жизни немой укор самим себе и европейской цивилизации в целом. Именно в это время закладывается традиция западноевропейской саморефлексии и самопознания. В конце XVII века Запад смотрится в туземное зеркало, видит самое себя и старается по-новому оценить свои достоинства и недостатки.
Галантный век воспевает «благородного дикаря» и в литературе («Оруноко» О. Бен, «Робинзон Крузо» Д. Дефо), и в музыке (галантные индейцы Ж.-Ф. Рамо, турки Ж.-Б. Люли, московиты Г.-Ф. Телемана). С этого времени образ Другого преследует западноевропейское искусство вплоть до наших дней — Шаткас, Чингачгук, Квикег, Тарзан, Маугли, Конан Варвар, Нейтири.
Даже Тичерь — дочь чердынского князя Танега и возлюбленная князя Михаила из романа «Сердце Пармы» Алексея Иванова — несомненная наследница этих неведомых Иных, окутанных колдовским ореолом язычества и мистической близости к природе, духам земли, воды и воздуха. За их спиной стоит сонм богов, чьи неземные голоса поют: We the spirits of the air, that of human things take care...
«Королева индейцев» в постановке Селларса-Курентзиса — это песнь о Зеркале, коим по отношению к человеческому Я является Другой: любовь отзывается любовью, отражением ненависти становится ненависть, пристальный взгляд Другого вызывает стыд и заставляет проснуться в нас подлинно человеческому началу.
Кажется, никто лучше героя из «Соляриса» Тарковского не смог бы выразить эту мысль лучше: «Человечество спасёт стыд. Мы здесь для того, чтобы научиться любить. Нам не нужен никакой космос — нам нужно зеркало! Человеку нужен человек!»
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.