Цветы зла
Пермский театр оперы и балета представил обновлённую версию «Лебединого озера»
Андрей Чунтомов
В 2015 году, когда состоялась премьера «Лебединого озера» (6+) в хореографии Алексея Мирошниченко, его автор показал довольно радикальную версию романтического сюжета и классической хореографии. Многое тогда обсуждалось: остроумный вальс с табуретками, переосмысление хореографии русского танца, большая и яркая партия Шута — особенно радостное для Перми нововведение, поскольку в предыдущей постановке 2005 года Шута не было вообще. И, конечно, усиление партии Ротбарта. Но понадобилось десять лет, чтобы все смыслы прояснились и акценты прозвучали чётко и внятно.
Возобновление спектакля, который за время существования не сходил со сцены и много гастролировал, потребовало больших затрат: полностью обновились декорации и костюмы; это было не просто повторение по старым эскизам — художницы Альона Пикалова (сценография) и Татьяна Ногинова (костюмы) заново всё прорисовали, внеся некоторые изменения. Было около 30 новых вводов — огромная работа педагогов-репетиторов.
…Но зрителей, конечно, интересовало, есть ли изменения в хореографии, в сюжете. Они заметны, если пересмотреть запись прежней версии — небольшие, но важные.
Пермское «Лебединое озеро» наверняка понравилось бы Людвигу Баварскому: когда смотришь этот спектакль, не можешь отделаться от мысли, что всё это происходит в Нойшванштайне, Швангау или где-то поблизости, в тех местах, где каждое озеро — лебединое, где не случайно даже в топонимике присутствует слово «лебедь», где романтические иллюзии стоили королю-идеалисту трона и самой жизни. Тяга к прекрасному открывает лазейки для зла, романтические души уязвимы для порока.
В романтизме, а особенно в его наиболее очерченном «изводе» — немецком — душа человека всегда приманка для тёмных сил. Дуализм, двойничество, двоемирие, характерные и важные для этой эстетической системы, — не просто противопоставление белого и чёрного, а их постоянное взаимопроникновение: зло легко и органично выступает под маской прекрасного, а добро столь же легко ведётся на его манкость и харизму.
Андрей Чунтомов
В «Лебедином озере» Мирошниченко зло получает достойное романтического сюжета воплощение: партия Ротбарта здесь не статуарная, а очень танцевальная, её исполняет кто-то из корифеев труппы. На премьере возобновления это был Иван Ткаченко.
Злой гений появляется уже в прологе на музыку увертюры: принц Зигфрид, партия которого тоже расширена по сравнению с привычными версиями классического балета, просыпается, потому что окно спальни распахнулось от порыва ветра; в окне — тёмный призрак, который, как тень, преследует героя. Так появляется лейтмотив спектакля — охота за душой принца.
Интересно появление Ротбарта в первой картине, не предусмотренное никакими предыдущими постановками. После бала у владетельной принцессы — матери Зигфрида — друзья приглашают принца на охоту. Он соглашается, берёт в руки арбалет… Здесь впервые возникает «лебединая» тема в музыке, это звуки Судьбы, которая ведёт Зигфрида к его предназначению: согласившись отправиться в лес, он тем самым соглашается на встречу с Одеттой.
Но в Перми всё иначе. Судьба ведёт принца к Ротбарту: он появляется здесь во плоти, снова повторяя движения Зигфрида, как тень, и присваивая себе «лебединую» музыкальную тему. «Белые» силы ещё не появились, а борьба за человеческую душу уже идёт, и «чёрные» уже лидируют.
В новой версии Зло присутствует на сцене ещё больше — даже по сравнению со спектаклем 2015 года. Так, во втором акте в па-де-де Зигфрида и Одиллии возникает перерыв, во время которого на сцене — общее действие персонажей всей сюиты характерных танцев; этот перерыв был и в прежней версии, но сейчас все эти яркие поляки, мадьяры и неаполитанцы буквально водят хоровод вокруг Ротбарта, который стоит в центре в позе Мефистофеля, сложив руки на груди и укутавшись в плащ.
Андрей Чунтомов
Злой гений в этой версии максимально сближается с главным немецким демоном; так и хочется сказать «Сатана там правит бал!» — и он действительно правит на этом балу. Это особенно понятно становится в финале второго действия, когда коварная Одиллия, добившись от Зигфрида клятвы в верности, торжествующим жестом разбрасывает вручённый ей «помолвочный» букет и убегает со сцены под руку с Ротбартом. Зигфрид бросается вслед… Но гости бала выстраивают стену между ними и укоризненно указывают принцу перстами — «Ты теперь клятвопреступник!»
Оказывается, все эти прекрасные танцоры, дети разных народов всё время работали на «чёрных»…
Финал «Лебединого озера» — известный предмет идеологического спора. Счастливый или трагический? Канона здесь нет, сколько постановщиков — столько решений.
В версии Николая Боярчикова, которая в 1970-90-е годы шла в Перми, по советской традиции, добро торжествовало над злом. Боярчиков акцентировал переход главной музыкальной темы из минора в мажор: в этот момент Зигфрид поднимал Одетту на вытянутых руках и проносил её через всю сцену по диагонали, а Ротбарт метался у его ног, как какая-то крылатая ящерица. Очень эффектный был финал, надо признать.
В версии 2005 года, поставленной британской звездой балета Натальей Макаровой, финал был трагическим, но блёклым.
В балете Алексея Мирошниченко все сюжетные линии ведут к торжеству зла. Здесь хэппи-энд невозможен, это понятно. Однако полного мрака тоже не будет.
В финале у Ротбарта появляется свита — стая чёрных птиц. В версии 2015 года это были лебеди — восемь балерин в длинных чёрных пачках. Сейчас это, скорее, вороньё — мужской кордебалет в специально придуманных «птичьих» костюмах. Они буквально заклёвывают Одетту, и вот тут наступает «момент истины»: когда в музыке появляется мажор, начинается финальный поединок. Это не драка и не рыцарский турнир: это сопротивление героя «ловцу душ» — моральное сопротивление, моральный выбор.
Герой выбирает добро — и гибель. Точно как в «Фаусте», его душа возносится — вместе с душой Одетты.
Финал, как и весь балет, завораживающе красив, печален и неоднозначен.
Как всегда в балетах Мирошниченко, в «Лебедином озере» много актёрской игры, жестикуляции, мимики. Актёрски «прописаны» все партии — не только главные, но и, например, партия Бенно — друга Зигфрида, тоже большая и танцевальная (удачный дебют Никиты Талалаева).
Андрей Чунтомов
Премьер балетной труппы Кирилл Макурин в роли Зигфрида достойно справился с актёрскими сложностями, особенно красиво показав себя в сольных фрагментах — метаниях, страданиях и рефлексиях юного принца.
В роли Одетты-Одиллии в премьерной серии выступили три примы — Булган Рэнцэндорж, Полина Ланцева и Диана Куцбах, причём в последний день серии — 23 ноября — все три на одной сцене: Диана Куцбах танцевала Одетту, в роли Одиллии её заменила Булган Рэнцэндорж, а Полина Ланцева вышла в русском танце. Хотя Булган Рэнцэндорж считает, что ей ближе образ Одетты, в Одиллии она была особенно эффектна — резкая и победительная.
«Косметический ремонт», которому подверглось в Перми «Лебединое озеро», не такой заметный на первый взгляд, оказался всё же существенным. Какие времена, такие и балеты.
Андрей Чунтомов
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.