«В любой картине у меня праздник»
Художник Пётр Фролов — о том, как он сочиняет свои картины и как ему удаётся сохранять в душе праздник даже в сложные времена
Художник из Санкт-Петербурга Пётр Фролов в Перми известен и любим. Множество приятных воспоминаний и ассоциаций возникало при посещении выставки «Письма друзьям» (0+) в Центральном выставочном зале. Основу экспозиции составили четыре живописных цикла — «Русская азбука», «Английская азбука», «Отрывной календарь» и «Письма друзьям». Каждая картина в них — это сюжетный рассказ, причём сюжетов здесь много, персонажей — десятки, деталей — сотни, и все они находятся в каких-то взаимоотношениях. Творчество Фролова соткано из иронии, остроумных ассоциаций, намёков, лукавых подсказок для зрителя, парадоксов. Это настоящий квест, который надо не наблюдать, а проходить.
— Сколько раз вы бывали в Перми?
— Ой, не скажу… бесконечное количество раз! Первый раз — на «Арт-Перми», по-моему, году этак в десятом... Меня здесь очень хорошо приняли, при том что я до того никогда не был в Перми и даже о ней не думал. У меня была выставка в Москве, и там ко мне подошли пермяки и сказали: «В Москве такая плохая проходимость, такого низкого уровня выставки! Надо ехать на «Арт-Пермь». Я приехал на «Арт-Пермь», и с тех пор, собственно, всё это началось… Через некоторое время в Перми появилась команда, которая стала со мной работать. В 2012 году я здесь открыл галерею и, пока у меня была галерея, бывал в Перми бесконечное количество раз и даже жил какое-то время.
— Ваше искусство — сюжетное, повествовательное. В каждой картине — целая история. Вы ощущаете какие-то литературные корни? Что вы любите читать? Какие книги для вас важны?
— Раньше читал полками! Сейчас, к сожалению, всё меньше. Не могу сказать, что на меня повлияло какое-то отдельное литературное произведение. Нет. Есть несколько русских писателей, новые книги которых я не пропускаю.
— Алексей Иванов в их числе?
— Я его люблю, но… В процессе чтения любой книги для меня важна визуализация, та картинка, то кино, которое выстраивается у меня в голове. Когда я читаю, например, «Географ глобус пропил», я вижу яркую, живую картину, и это мне нравится. Когда я читаю историческую книгу — «Сердце пармы» или «Золото бунта», я наслаждаюсь языком Алексея, но, увы, не вижу в своей голове «кино» целиком.
— Но у вас же есть картина про Чердынь, очень классная…
— Это не совсем связано с Ивановым. Просто, когда здесь у меня была галерея, я ездил вокруг Перми и в Чердынь влюбился — просто вдрызг! Несколько вёсен подряд я снимал мезонин прямо над рекой, над Колвой, и там работал. Уникальный маленький город, бог знает где находящийся, медвежий угол… Но при этом там как-то уютно и всё очень складно.
— Вы и сами пишете книги?
— Очень мало. Вот разве что «Письма друзьям» — это моя старая тема. Раньше, ещё в доинтернетное время, все писали письма, потому что выхода другого не было, и это стало традицией; и, когда это уже перестало быть необходимым, я всё равно продолжал писать письма, и постепенно они собрались во что-то литературное, но точно не в литературу в чистом виде: это полуписьма, полурассказы, полубайки; и какие-то воспоминания о путешествиях, кулинарные рецепты, ну, и прочее, прочее, прочее.
Мы решили назвать выставку так же — «Письма друзьям», потому что это название хорошо объединяет всё, что здесь представлено.
— Что у вас первично: слово или изображение? Вы иллюстрируете какой-то текст или текст — словесная иллюстрация к картине?
— И так, и так получается. Иногда я иллюстрирую то, что написал, иногда описываю то, что нарисовал.
— Как вы придумали свои «Азбуки»?
— На самом деле никакого открытия здесь нет. Азбуки в картинках придумал Александр Бенуа в начале ХХ века. Отличие моих «Азбук» в том, что если у Бенуа в композиции, например, три понятия на одну и ту же букву или четыре, то я попытался засунуть в каждый лист 200 или 300 понятий, чтобы картина стала квестом, головоломкой. Некоторые из понятий и персонажей на одну букву абсолютно очевидны и явны, а некоторые запрятаны, а в некоторых запрятанных запрятаны другие, а в них, в свою очередь, ещё что-то запрятано; то есть можно смотреть картину просто так, а можно углубляться в неё до бесконечности, что-то новое находить. В этом, собственно, и фишка.
В нынешней выставке появилась «Английская азбука», которую я в Перми ещё не показывал. Плюс ещё какие-то новые работы, например картины из серии «Отрывной календарь». Помните, раньше в каждом доме был отрывной календарь…
— Да, толстый и очень интересный.
— Там можно было каждый день посмотреть, что за праздник сегодня, и почитать. Иногда праздники какие-то серьёзные, иногда народные, иногда дуракаваляльные… Отсюда эта серия — про ежедневные праздники.
— Как бы вы определили главную тему своего творчества?
— Я много раз говорил об этом. Я учился в очень жёсткой академической школе — лицее при Академии художеств, где было три основных темы: «чернуха», «тягостные раздумья» и «веселуха». «Чернуха» в конце 1980-х — начале 1990-х годов была очень популярна, 99% художников делали «чернуху»: смерть близкого человека, метель засыпала сани... Поскольку дело было в Ленинграде, ужасы блокады очень любили писать. «Тягостные раздумья» — это, например, Пушкин застыл на крыльце в Тригорском, о чём-то задумался.
Третья тема была самая маловостребованная: праздники, ярмарки, карнавалы. Вот это — моя тема! Если посмотреть на весь мой творческий путь, то у меня нет ни одной работы, которая бы затрагивала хоть какую-то непраздничную тему. Даже нейтральную тему! В любой картине у меня праздник.
Я не вскрываю никогда политические, социальные темы. Мне это абсолютно неинтересно. У меня так с детства. Мама всегда говорила, что праздник должен быть каждый день, и у нас так и было в семье. Бабушка шутила: таракан прибежал праздновать, таракан убежал праздновать… Так и по сей день! Жаль, что мама не смогла приехать на эту выставку, а то бы отпраздновали её открытие.
— Как вам удаётся в наши сложные дни сохранять этот настрой?
— Абстрагироваться от всего, уйти в работу. Конечно, абстрагироваться до конца не получается, жизнь достаёт. Но я научился не погружаться в негатив, оставлять какое-то место для другого.
— Каков главный герой вашего творчества?
— Скорее, это не герой, а актёр, как в кино. Моя работа начинается с того, что я пишу синопсис того, что я хочу нарисовать, какой-то стержень. Потом вокруг этого стержня я пишу большой сценарий. Когда сюжет написан, мне нужно придумать декорации, место, где это будет происходить, а после этого — актёров, которые будут исполнять роли. Кто это? Мужчины, женщины? Высокие, длинные, худые? Я перелопачиваю кучи фотографий, смотрю какие-то видео, примеряю на персонажей какие-то наряды.
— У вас очень много женских персонажей…
— Мама у меня работала в библиотеке. В те годы, в середине 1980-х, никто не мог помыслить о том, чтобы посмотреть альбом, например, Кристиана Диора, а у меня был доступ ко всему совершенно, ко всем этим изданиям по моде, по истории моды… Это был абсолютно другой мир; в Питере в конце 1980-х даже близко ничего подобного не было. Меня всё это дико будоражило — вся эта высокая мода, придумывать моду… Видимо, с тех пор моя героиня — именно женщина, потому что мужчину как одеть? Получится либо шут, либо клоун, либо фокусник. А женщину можно одеть как угодно: легкомысленно, ветрено, эротично.
— Вы не обижаетесь, если вам говорят, что вы — коммерческий художник, что ваше творчество — это ещё и бизнес?
— Совершенно не обидный вопрос! Я его даже люблю. Очень хорошо помню, как это началось. Лет в 16−17 я ездил с мамой в Прагу. Мы пришли в музей Альфонса Мухи, и мама мне сказала: «Петя, твои работы тоже должны быть на коробках с конфетами, на зонтиках, на блокнотах, на очёшниках». Я ничего плохого не вижу в том, что зарабатываю деньги на том, что придумал, на собственном творчестве.
То, что я делаю, очень легко ложится на сувенирные продукты, на мерч. Мне нравится придумывать новые вещи, новые темы, новые сувенирные серии. Вот, в этом году я запустил серию тарелок. Это для меня нечто новое. Ещё я в этом году впервые буду делать большую настенную роспись — в жилом интерьере. Ну, и если уж говорить о планах, то совсем скоро у меня выйдет ещё одна книга — «Письма друзьям — 2».
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.