Под музыку дождя
Пермский Театр-Театр представил постановку «Женитьбы» Гоголя
Андрей Чунтомов
Аннотации, опубликованные театром перед премьерой, обнадёживали: «Зрители увидят драматический спектакль, в котором полностью сохранён текст Гоголя, действие не перенесено в современность, а психологический портрет каждого персонажа тонко, с предельным интересом и нежностью прорисован ведущими актёрами труппы».
Можно констатировать: не обманули. Это действительно классический русский театр — психологический и типажный, но при этом не скучный, не занудный; спектакль смотрится свежо и затрагивает какие-то актуальные смыслы — не злободневные, не лежащие на поверхности, а глубинные. Такого театра в этих стенах не было несколько десятилетий.
Режиссёр «Женитьбы» (16+) в программке не назван, обозначено лишь художественное руководство Бориса Мильграма — худрука театра, однако режиссёр здесь, несомненно, был: ведь был же кто-то, кто увидел знаменитую, ещё в гоголевские времена растащенную на цитаты комедию как меланхолическую историю человека, который ничего не хочет менять в жизни — ему и так хорошо.
Кем только не был Подколёсин в интерпретациях гоголевской пьесы! Трусом, волокитой, просто дурачком. Обаятельный герой Альберта Макарова — застенчивый, самоуглублённый одиночка, которому очень уютно на диване в окружении любимых книг. Недаром художник Симон Пастух снабдил его трогательными очками, делающими Подколёсина похожим на Грибоедова: это книжный человек, который побаивается реального мира. Он вроде и понимает, что надо выйти из «зоны комфорта», надо, в конце-то концов, жениться, семью завести… Но зачем?
Коллизия вполне современная: в наши времена, когда семья не становится жизненно необходимой — для обеспечения старости, например, — таких одиночек всё больше.
Меланхолия героя подчёркивается меланхолией Санкт-Петербурга: именно в этом городе происходит действие гоголевского «совершенно невероятного события», и постановщики спектакля всячески подчёркивают близость «Женитьбы» к «Петербургским повестям»: в спектакле эта близость становится не только географической, но и смысловой и даже буквальной — в тексте присутствуют заимствования из «Записок сумасшедшего».
Петербургский сплин в полной мере являет себя в финале первого действия, когда женихи Агафьи Тихоновны бредут от невесты под мрачным дождём под «капельные» звуки задумчивого фортепиано: настроение спектакля создают композиции Франца Гордона — молодого шведского композитора с хорошим классическим бэкграундом. Эти пьесы приятно напоминают «Гносиенны» Эрика Сати, хотя и в современном, облегчённом варианте — это Сати эпохи Ютьюба. Изысканный, в меру минималистичный саундтрек спектакля — работа блестящего музыкального эрудита Владислава Толецкого, известного в качестве заведующего музыкальной частью Воронежского камерного театра.
Финал первого действия, проход женихов по авансцене на фоне тёмного ливня под звуки рояля, — очень важная сцена в спектакле. Здесь без слов виден характер каждого из персонажей. Походка, манера держаться — всё это придумано неведомым режиссёром и исполнено артистами блестяще. Именно женихи — главный источник веселья в этой версии «Женитьбы».
Да, при всей своей вдумчивости это очень смешной спектакль. Эпизод встречи женихов в доме Агафьи Тихоновны — настоящий хит, когда для каждого персонажа придуман индивидуальный рисунок, в рамках которого отыгрываются все реплики. Особый комический эффект вызывает момент, когда купец Стариков вдруг начинает с пижонски-непринуждённым видом изъясняться по-французски, чем вгоняет в совершеннейший стресс галломана Анучкина.
Да, у Гоголя такого нет, но придуман эпизод остроумно и даже где-то поучительно, а главное — смешно. На его фоне особенно эффектно выглядит уже упомянутый проход по авансцене, когда все женихи-аристократы семенят с разной степенью убогости, и лишь Стариков шествует важно, вальяжно и уверенно. У Гоголя насмешка по поводу желания купеческой дочки выйти непременно за аристократа очевидна, так что авторы спектакля, придумывая собственные гэги и репризы, вовсе не отошли от идей автора пьесы.
О женихах, о том, как придуманы и сыграны эти персонажи, можно долго говорить. Прекрасен не только дуэт Алексея Корсукова (Анучкин) и Александра Аверина (Стариков); Сергей Семериков (Яичница) и Александр Сизиков (Жевакин) тоже весьма фактурны и запоминаются.
Ну, говоря откровенно, не все актёрские работы здесь однозначны. Есть вопросы к Кочкарёву: этот персонаж задумывался постановщиками как этакий мелкий бес, мини-Мефистофель — фраза о том, что женщины любят чёрта, заимствованная авторами спектакля в «Записках сумасшедшего», здесь не просто так; но у актёра Александра Гончарука маловато, к сожалению, дьявольского в личном профессиональном инструментарии.
Было бы непростительно не упомянуть Анастасию Демьянец, которая в роли Агафьи Тихоновны, в пышных буклях и юбках, приобретает черты кустодиевской красотки. Мы знаем Анастасию по множеству разных ролей — она и подросток, и разбитая жизнью трагическая героиня, и панк, но и здесь она оказывается очень на месте, давая волю раскованной эксцентрике на грани с акробатикой.
«Женитьба», конечно же, рассчитана на «Пушкинскую карту»: этот трезвый расчёт руководители нынешних театров не скрывают. Впрочем, практические соображения вовсе не всегда ограничивают и приземляют искусство: интересные вещи могут рождаться даже в рамках госзаказа и даже у безымянных авторов.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.