Мешков — наш герой
Бездарных несколько семей
Путём богатства и поклонов
Владеют родиной моей.
Стоят превыше всех законов,
Стеной стоят вокруг царя,
Как мопсы жадные и злые,
И простодушно говорят:
«Вот только мы и есть Россия!»
Аполлон Майков, 1855
Дорогой дневник, аресты по национальному признаку зашагали по стране, добравшись и до Перми. В СИЗО угодил не кто иной, как лидер местной таджикской диаспоры. А ведь именно выходцы из этого среднеазиатского государства не далее чем полгода назад всерьёз обсуждали строительство в микрорайоне Заостровка своего квартала, а знающие люди при этом хватались за голову: пропуск для таджика в Пермь — партия наркотиков. Без неё ему тут устроиться нереально. И неважно, кто такую систему удерживает и построил — наши или не наши — главное, что она работает.
Как бы то ни было, настали другие времена, и прятать голову в песок уже невозможно — в противном случае национализм даже в толерантной Перми обретёт богатую почву для роста. На этом фоне вопрос с переименованием улиц выглядит не столь острым и как бы не слишком актуальным. (К слову, до сих пор в Перми существует улица Лепешинской, которая была разоблачена как псевдоучёная ещё полвека назад — в грязи из-под ногтей, которую она изучала, не оказалось никакого живого вещества!)
То, что Степан Окулов — псевдогерой, историки раскопали ещё в 1960-е. Он и при жизни-то не особо котировался: есть свидетельства того, как в 1932 году его привезли на какое-то празднование, да и забыли — и он остался на передвижном кресле посреди площади, жалкий и беспомощный убийца, когда-то лично расстреливавший людей только за то, что у тех были другие представления о жизни.
Осторожный Борис Коноплёв, тогда принимавший все решения, прочитав расследование, касающееся жизни Окулова, постановил: Окулова дальше не возвеличивать, но и переименовывать улицу его имени — политически неграмотно. Так и доскрипело это название до наших времён, такое же архаичное и вредное, как кровопускание при гриппе.
А ведь уже 97 лет нынешняя улица Окулова могла бы носить имя купца Мешкова, мецената, основателя Пермского университета. Решение об этом Пермская городская дума приняла ещё в 1916 году. В 1966-м, на волне празднования 50-летия университета, вопрос об увековечении имени Мешкова в топонимике города был робко поднят. Дальше — больше. Потому что историческая справедливость вопиет, по иному и не скажешь. И вот, уже к 100-летию Пермского классического университета, вопрос о переименовании этой улицы встал во весь рост: уже не отдельные историки, краеведы и архивисты его задают, а сам университет выступает с такой инициативой.
Но в Перми всегда есть те, кто против. «Так-то да, а так-то нет» — написано невидимыми чернилами на нашем гербе. И потому вероятность того, что в Перми наконец-то появится улица Мешкова, ничтожно мала: наши власти чрезвычайно пугливы.
Тот же Коноплёв зарубил мост через Каму в районе Мотовилихи из-за опасения, что старые большевики будут недовольны — домик одного из них пришлось бы снести. В результате, Пермь не стала тем городом, которым могла бы быть. И с Мешковым будет примерно так же, а жаль, ведь название — такая же важная и долгоиграющая вещь, как мост.
На фоне местных таджиков и мецената Мешкова выход «Уралкалия» из картеля с белорусами кажется новостью с другой планеты. У этого конфликта есть свой положительный момент: информация, которая раньше передавалась из уст в уста, теперь публикуется в газетах: что Керимов — медведевский, а «Уралкалий» — проект «пенсионного фонда» для бывшего президента России. Это многое объясняет.
Причин выхода «Уралкалия» из соглашения с Белорусской калийной компанией может быть много, одна из них — дожать Белоруссию до точки, в которой она всё же согласится продать «Беларуськалий» Сулейману Керимову и якобы стоящему за ним Дмитрию Медведеву. Но, скорее всего, дело в другом.
Изначально, по договорённостям, которых достиг ещё Дмитрий Рыболовлев, первое лицо БКК назначает президент Белоруссии, и до какого-то момента всё было просто прекрасно: цены на калийные удобрения в феврале 2009 года достигли исторического максимума. Однако год назад Александр Лукашенко назначил на эту должность своего соратника, бывшего зоотехника. Это ещё хуже, чем продавца мебели поставить во главе министерства обороны: БКК реально диктовала мировые цены. В общем, всё упало. А когда рынок падает, все ссорятся.
Выход «Уралкалия» из альянса с белорусами совпал с очередными кадровыми встрясками в БКК — на ключевую должность назначили блондинку — то ли именно это переполнило чашу терпения владельцев российского калийного бизнеса, то ли так совпало. Паники на мировых рынках из-за этой ситуации нет — калийщиков вообще часто «трясёт».
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.