Великая река
Впервые за 65 лет в Перми проходит зональная выставка Союза художников России
Выставка «Большая Волга» должна была стать важнейшим художественным событием года, а то и нескольких лет. Но не стала. Конечно, на «Пермской ярмарке», где она проходит, всё время есть посетители, но их количество не сравнится с тем, какое этот выставочный центр привык принимать во время традиционного зимнего художественного салона «Арт-Пермь». Во время проведения «Арт-Перми», на которой добрую половину, а то и больше работ составляет откровенная коммерческая «кичуха», огромные очереди выстраиваются за 100-рублёвыми билетами, а на «Большой Волге», где абсолютно все работы, как бы их ни оценивать с точки зрения прогрессивности и креативности, крепкие и профессиональные, а вход бесплатный, посетители могут аукаться, как в лесу. Этот феномен требует осмысления.
Константин Долгановский
Конечно, в истории «Арт-Перми» большую роль играют традиция и привычка: невозможно не побывать на первом крупном культурном событии года. «Большая Волга» — событие единичное, несистемное, так что в привычку не вошло. Но именно поэтому следовало бы пропагандировать эту выставку настойчивее, сообщать о ней более громко. Однако ни афиш, ни анонсов не видно, лишь социальные сети транслируют мнения продвинутых зрителей, но не слишком активно. Между тем выставка адресована далеко не только продвинутым зрителям, и даже в первую очередь — не им. Речь идёт о «старом добром» реализме, об искусстве, где приоритет — эстетика, а не оригинальность, красота, а не идея. Именно такое искусство любят «простые люди» — те самые, которые толпами посещают январский арт-салон на «Пермской ярмарке».
Для «продвинутых», кстати, тоже многое можно было бы сделать: хорошие каталоги, сувениры, что-то событийное для молодёжи — концерт, дискуссию, мастер-класс, лекцию... Словом, продвижение выставки «Большая Волга» никак не было организовано. Для председателя Пермского краевого отделения Союза художников Равиля Исмагилова, похоже, достаточной победой стал сам факт проведения выставки, а посещаемость и отклики в прессе уже не так важны. Это и в самом деле его победа. Во-первых, отчётная выставка художников зоны Урала и Поволжья «Большая Волга» проходит ежегодно, но в Перми она гостит впервые за 65 лет. До сих пор здесь просто не было соответствующих выставочных площадей, и лишь с открытием на «Пермской ярмарке» огромного третьего павильона они появились.
Во-вторых, именно «Большая Волга», точнее, участие в этой выставке пермских художников в 2009 году стало причиной активного конфликта между Равилем Исмагиловым с одной стороны и Борисом Мильграмом и Маратом Гельманом — с другой: Мильграм, бывший в то время министром культуры Пермского края, решил, что надо вмешаться в комплектование выставки и с помощью Гельмана пригласить для этого куратора; Исмагилов же отстаивал «исконное» право Союза художников самому отбирать достойных.
Сейчас, когда Гельман потерял свои позиции в Пермском крае, проведение здесь «Большой Волги», да ещё на принципах Союза художников, выглядит символически. Именно эта выставка демонстрирует, что эти принципы надо всё-таки как-то менять.
Отбор, компоновка, экспонирование — всё не просто вызывает вопросы, а никакой критики не выдерживает. Как, к примеру, можно взять две части из триптиха и разнести их по разным углам павильона? Этот случай, как и экспозиция в целом, наводит на странную для XXI века мысль, что картины подбирались друг к другу... случайно. Даже не по принципу цветового соответствия, как обои к мебели, а вообще никак — ни по именам, ни по регионам, ни по стилям, ни по темам. Выделены лишь техники: живопись (вместе с графикой), скульптура, декоративно-прикладное искусство. И ещё отдельно сгруппированы иконы — видимо, из пиетета, чтобы не оскорблять их бытовщиной мирской живописи.
К отбору отдельных произведений, в принципе, претензий нет. Судя по всему, выбор делался в пользу не самых выдающихся, а самых типичных картин или скульптур для каждого из художников, плюс фактор новизны: произведения должны были быть созданы в 2011-2012 годах. «Убивает» их соседство: каждая из картин оказывается в такой «сборной солянке», что трудно выделить кого-то персонально. Познакомиться поподробнее хочется с каждым автором, но возможности такой выставка не даёт: 1200 работ более чем 850 художников — это даже физически тяжело.
Поневоле обращаешь внимание на знакомое, в первую очередь — на работы пермяков, которые представлены здесь разрозненно, как и все, но достойно: порадовали ветераны Виктор Кузин и Евгений Широков — у обоих показаны работы 2011 года. Любопытно, что Широков написал портрет основателя Музея реки Чусовой Леонарда Постникова, и ученица Широкова Валентина Соловьёва тоже написала портрет Постникова, можно сравнить живописные манеры ученика и учителя.
Станислав Ковалёв, Константин Николаев, Татьяна Нечеухина, Максим Титов, Валерий Подкуйко, Игорь Одинцов и, конечно, инициатор проекта Равиль Исмагилов представили новые работы, а Нечеухина — даже две, что косвенно может служить подтверждением её лидерской роли в пермском художественном сообществе.
Отдел декоративно-прикладного ис-
кусства украшает керамика Натальи Головкиной, Натальи Корчёмкиной и Инны Роговой, каменные звери Степана Кривощёкова и Анатолия Моисеевича Овчинникова. Особенно много в этом разделе текстиля, а подборка гобеленов просто роскошная. Гобелен пермячки Елены Кудрявцевой «Балаган» — сложное, очень трогательное и очень позитивное по настрою произведение — вполне мог бы служить «знаменем» выставки.
Если индивидуальную манеру каждого автора описать и оценить в этой подборке затруднительно, то общие тренды профессионального изобразительного искусства определить можно. Несмотря на декларированную верность реалистическому искусству, «Большая Волга» показывает, что реализма в чистом виде уже практически не существует, он расслоился на множество более хитрых «-измов». Так, процветают неопримитивизм (многие художники рисуют нарочито «детские» картины) и неофовизм: лидер последнего направления Валерий Подкуйко верен своей «дикой», витальной, «непричёсанной» живописной манере.
Минимализм всё сильнее чувствуется в работах Константина Николаева, и «Интерьер памяти А. А. Тарковского», показанный на «Большой Волге», это отлично иллюстрирует. Правда, работ лидера пермских минималистов Максима Каёткина в экспозиции, похоже, нет, но принцип присутствует.
Да и самого Равиля Исмагилова в «кондовом» реализме не упрекнёшь. Хотя бы из-за техники живописи: глава пермского Союза художников тяготеет к пуантилизму, что делает его работы подчёркнуто декоративными, полными света и цвета.
Особенно актуальна и плодотворна этническая тема: художники Урала и Поволжья осмысляют и переживают наследие народов, населявших этот регион. Работ на этническую тему — чуть ли не четверть в экспозиции. Так и хочется процитировать культовый роман Аиста Сидорова «Овсянки» и одноимённый фильм Алексея Федорченко: «Волга — великая мерянская река!»
Картина Хамзы Шарипова «У озера» — просто манифест этнической живописи: здесь и стилистика этническая — яркая, орнаментальная и слегка примитивистская, и способ мышления тоже народный, архаичный — в образе лодки на озере, в которой стоит юрта, живут люди и животные, а вокруг плавают рыбы, показано всё мироздание.
Однако многие из картин, собранных на «Пермской ярмарке», всё-таки угнетают стандартностью взгляда на мир, примитивностью представления о прекрасном, отсутствием авторской индивидуальности. Благолепные пейзажи-близнецы и стандартные, словно на уроке написанные, натюрморты, явно приукрашенные портреты... Особенно раздражают портреты исторических личностей, таких как Пушкин или Лермонтов, в которых нет ни нового прочтения их творчества, ни нового взгляда на их личности — вообще ничего нового.
Побывав на «Большой Волге», ловишь себя на мысли о том, что хочется... на «Арт-Пермь» с её авторскими стендами, групповыми подборками и редкими проблесками кураторской мысли, которые складываются в некий общий сюжет. А здесь сюжет отсутствует.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.