Татьяна Власенко

Татьяна Власенко

журналист

Геннадий Кузьмицкий:
Идёт процесс разрушения крупнейшего оборонного предприятия отрасли

Экс-директор Пермского порохового завода (1992–2007) представил «Новому компаньону» своё видение проблем этого федерального казённого предприятия

Поделиться

— Геннадий Эдуардович, в «Новом компаньоне» (№21 от 25 июня 2013 года) было опубликовано интервью с нынешним генеральным директором ФКП «Пермский пороховой завод» (ППЗ) Борисом Шакулей, где он фактически обвиняет вас и вашу прежнюю команду в создании на заводе «противоправной системы». Причём это уже третий руководитель ППЗ за последние шесть лет, который, попадая под уголовную ответственность, отсылает общественность к событиям, начиная с 1995 года. Неужели «система», созданная вами — последним по счёту генеральным директором ФГУП «Завод им. Кирова» и первым генеральным директором ФКП «Пермский пороховой завод», — непобедима?

— Если ситуацию не мифологизировать, то точкой отсчёта новой истории завода им. Кирова было создание в 2004 году на базе ФГУП казённого предприятия. Напомню, что казённые предприятия создавались по прямому указанию президента РФ Владимира Путина, занимался этим делом непосредственно министр оборонной промышленности Зиновий Пак. Мы два года готовили материалы, консультировались с зарубежными экспертами, в частности, в США, где действуют казённые предприятия, выполняющие государственный оборонный заказ.

Смысл смены статуса заключался в том, чтобы не утратить уникальные отечественные технологии по производству порохов и смесевых твёрдых топлив, а также защитить сами предприятия от возможного банкротства, поскольку казённые предприятия выводились за рамки действия закона «О банкротстве». Казённым предприятиям бесплатно в бессрочное пользование передавалась земля, на которой они размещались, государство помогало решать экономические вопросы. Основной задачей казённых предприятий является обеспечение национальной безопасности.

В 2004 году благодаря смене статуса Пермскому пороховому заводу удалось выйти из процедуры банкротства, которую тогда инициировало «Пермэнерго». И не просто выйти, а вернуть в полном объёме денежные средства практически всем нашим кредиторам — 540 млн руб. Никто не верил, что такое возможно.

—  За счёт чего?

—  200 млн руб. изыскали сами, а 340 млн руб. мы получили от государства при переходе в казённое предприятие. Причём мы перечислили «Перм­энерго» долги буквально на следующий день после поступления федеральных денег на счёт, не оставив себе ни копейки.

Последующие проверки выявили только одно нарушение — пороховой завод переплатил лишние 10 млн руб. налогов. То есть заявил одну сумму, а потом в процессе деятельности погасил её быстрее, чем это требовалось.

На 1 января 2007 года ППЗ уже имел прибыль более 1 млрд руб. Мы даже написали в министерство официальное письмо (там как раз обсуждались дотации оборонно-промышленному комплексу), что нам ничего не надо от государства, что у нас достаточно прибыли, чтобы формировать, как и положено, фонды социального развития, техничес­кого перевооружения и т. д.

Но нам не простили, что мы стали казёнными. Меня уволили в мае 2007 года, как раз через 10 дней после того, как в Пермь приехал представитель министерства и вручил заводу денежный приз и памятный знак за то, что он занял второе место в соревновании на лучшее предприятие отрасли.

— Это была инициатива федерального уровня? Кто «командовал парадом»?

— Не хочу называть фамилии, но это были местные бизнесмены. Они направили письмо в министерство, в котором капитан милиции (после она стала майором, а потом ушла из органов) написала примерно следующее: «В настоящее время я расследую уголовное дело относительно индивидуального предпринимателя, работающего с заводом им. Кирова. Поэтому считаю целесообразным рассмотреть вопрос о соответствии занимаемой должности директора предприятия».

Это было первое моё увольнение. Тогда Владимир Путин поручил руководителю «Оборонпрома» Денису Мантурову разобраться в ситуации. На завод прибыла комиссия Минобороны России, посмотрела, не нашла оснований для принятия столь кардинальных мер и сделала вывод: принятие решения о смене руководства может привести к срыву оборонного заказа и другим неблагоприятным для предприятия последствиям. Это заключение передали министру промышленности и энергетики РФ Виктору Христенко. Несмотря на это главе государства доложили, что комиссия не предоставила в установленный срок необходимые документы проверки и что в отношении бывшего руководителя предприятия ведутся следственные действия по уголовному делу (не уточняя, что это за дело и в отношении кого).

— Но вам же удалось доказать свою невиновность и восстановиться в должности...

— Да. Но после этого меня уволили второй раз — с формулировкой «по собственному желанию», которого я, разумеется, не изъявлял. Я снова попытался сопротивляться, но мне предъявили «докладную записку», адресованную главе государства, и сказали: «Ты думаешь, найдётся человек, который пойдёт и будет докладывать президенту, что здесь написано неправильно? Не найдётся. Твой вопрос закрыт навсегда». В этот раз инициатором увольнения уже было министерство.

— И вы знаете причины этой инициативы?

— Догадываюсь. В то время за должность директора завода уже стали платить деньги.

— Большие?

— Суммы разные называли. Мне их никто не озвучивал, поэтому конкретизировать не буду. Хотя формально всё решалось на конкурсах.

— Похоже, конкурсы не слишком удались: их победители заканчивают свою карьеру на пороховом заводе, мягко говоря, бесславно...

— В первом «победил» Александр Мелентьев. Завершилась его деятельность на ППЗ уголовным делом, в котором фигурировал вексель на 10 млн руб. По версии следствия, средства завода Александр Мелентьев похитил в сговоре с неустановленными лицами в период с 28 января по 22 февраля 2008 года.

Второй конкурс тоже прошёл не без «изюминки» — в ходе подтверждения его итогов Министерство обороны РФ и представитель Военно-промышленной комиссии проголосовали против кандидатуры Марка Гершевича. Хотя всё было сделано для того, чтобы он победил, в том числе были изменены конкурсные условия. Первоначально в них значилось, что претендент на должность гендиректора должен не менее пяти лет работать на руководящей должности и иметь первую форму допуска секретнос­ти. Поскольку Марк Гершевич ничем, кроме частного предприятия по производству сыра, не руководил, в условиях конкурса появились пункты: год на руководящей должности и вторая форма допуска.

Новый директор получил конкретные указания сделать так, чтобы на завод пошли государственные субсидии. Поэтому за полгода вместо прибыли и показателей эффективности по документам были сформированы убытки. А сейчас там руководители заметались, поскольку дотации на компенсацию затрат с этого года закончились. Теперь если убыточен, значит, плохо работаешь. Если раньше за убыточность деньги давали, теперь затраты компенсировать никто не будет.

В октябре 2011 года Минпромторг России освободил Гершевича от занимаемой должности в связи с утратой формы допуска к сведениям, составляющим гостайну. Незадолго до этого Главное следственное управление ГУ МВД по Пермскому краю возбудило в его отношении уголовное дело по статье «злоупотребление должностными полномочиями».

Самое интересное, что, когда появилось уголовное дело, стали искать, кто поставил Марка Гершевича на должность руководителя ППЗ, а протокола нигде нет. И до сих пор так и не могут найти протокол комиссии по утверждению его кандидатуры.

С уголовным делом гендиректора Бориса Шакули до конца ещё не разобрались, но, как видно, и у него тоже возникли проблемы. Получается любопытно: третий конкурс — третье уголовное дело.

Говорят, когда на завод приехали представители министерства, чтобы лишить Шакулю формы допуска к секретным материалам, то документа просто не обнаружили.

На вопрос, как можно было руководителем оборонного предприятия назначить человека без формы допуска секретности, теперь ищут ответ. После, правда, появилась информация, что форма вроде бы есть, но не такая, как требуется.

Похоже, сейчас условия конкурса таковы, что любой желающий может возглавить оборонное предприятие.

Пермский пороховой завод

Пермский пороховой завод
  Архив ИД «Компаньон»

— Как могло получиться, что шесть лет крупнейшее предприятие России по производству порохов и смесевого твёрдого топлива практически не имеет легитимного руководства?

— В последнее время на ППЗ подбирают не руководителя, который отвечает за всё, а временного управленца под конкретные задачи. На завод приходят даже не топ-менеджеры, а «рулевые». Зачем здесь нужен топ-менеджер — он же вопросы задаёт? А «рулевому» позвонил, продиктовал курс, он и повернул «штурвал» в нужном направлении. А поскольку матрос не принимает решений, то и ни за что не отвечает. Самое печальное, что предприятие приходит в упадок.

— Но сегодняшнее руководство отчитывается, что завод приступил к реализации программы техперевооружения...

— Там есть два важных проекта — реконструкция производства смесевого твёрдого топлива и реконструкция действующего производства баллиститных порохов. Если проектом смесевого топлива занимаются профессионалы, то второй делает организация, никогда этим делом не занимавшаяся. Некоторые предложения по реализации проекта обсуждаются экспертами.

Так вот, умышленно или неумышленно, в производстве порохов планируется использовать немецкую технологию производства пироксилина (одна из основных фаз). Нитроузлы проектируют швейцарцы. Похоже, большая часть проекта делается на основе импортного оборудования.

— А что НИИ ПМ?

— Институт вообще не участвует в разработке, хотя как соисполнитель обязан был участвовать.

Даже если мы получим эти проекты, то реализовать их, я считаю, будет сложно. Можно смело сказать, что по баллиститным порохам 100 млн руб., которые выделены на проект, будут просто выброшены на ветер. В нём не просто нет ничего революционного — подобные вещи делать в принципе непродуктивно.

— И всё-таки, с чем вы связываете сложность реализации этих проектов?

— Представьте, что значит поменять технологию. При производстве порохов даже когда просто меняется завод-поставщик, необходимо проводить целый ряд испытаний, вплоть до лётных. А тут — технология, которую надо отрабатывать. А если она не пойдёт на немецком оборудовании, кто будет консультировать? Партнёры из Германии нас будут учить, как делать порох?

Вот почему я говорю, что в течение шести лет предприятие фактически движется в направлении разрушения. Все разговоры о том, что кто-то производство пытается модернизировать, пустые.

— Может, в связи с вышеописанными обстоятельствами до модернизации просто руки не доходят?

— Просто не знают, как это делать. Хотя по тем же баллиститам на заводе ещё в 2002 году была разработана программа «Пороха XXI века». Для её реализации мы в своё время купили отечественную технологию, а сейчас применить её никто не даёт, предпочитая приобретать за рубежом.

Более того, в 2009 году группа специалистов разработала документ под названием «Концепция структурных преобразований промышленности спецхимии», где сформулировано, как эта промышленность должна выглядеть, какое оборудование требуется, какие технологии используются. Сегодня делается всё возможное, чтобы эта работа не дошла до людей, принимающих решения. Полагаю, по этой причине во время визита в Пермь вице-премьера Дмитрия Рогозина было сделано всё для того, чтобы он не попал на Пермский пороховой завод, хотя в программе визита на это был изначально запланирован целый день.

Более того, из всей группы разработчиков под концепцией рискнул подписаться только я, хотя это плод коллективного труда. Мы отдавали документ на экспертизу в Академию Генерального штаба, было получено положительное заключение. Но на этом всё закончилось.

Я предлагал возглавить работу над концепцией достаточно известному человеку. Он сказал: «Всё здорово, но я заниматься этим не буду». А на вопрос, почему, пояснил, что сейчас у оборонщиков и без того масса проблем, система ГЛОНАСС не идёт, а тут какая-то концепция, не до того. К тому же может случиться, что её вдруг примут.

«Если я её не реализую, меня убьют. Если у меня всё получится, финал будет тот же, так как найдётся очень много желающих сказать, что это сделали они», — пояснил нынешние правила игры мой собеседник, называть которого не хочу.

Поэтому концепция лежит и ждёт своего часа.

— Думаете, этот час придёт?

— Мы над этим работаем. Мы настаивали на проведении выездного заседания Комитета по обороне в Перми, в рамках краевого Законодательного собрания. Пока не получилось. Но мы будем настойчивы.

Основная задача — объяснить, что происходит на заводе на самом деле. Не для того, чтобы сказать, что кто-то плохой, а кто-то хороший. А для того, чтобы продемонстрировать тенденции, негативные для безопасности страны в целом.

Я не скажу, что ситуация критическая, завод работает. Это такой механизм, который так просто не сломаешь. Но с каждым днём она становится все хуже. И виной тут не бывший гендиректор Кузьмицкий и его команда. Уже семь лет предприятие ведут к упадку совершенно другие люди. И никак не могут остановиться. Завод не надо «спасать», его не надо гробить.

— Нынешнее руководство сообщило, что есть решение «расказёнить» ППЗ...

— Во-первых, пока нет такого законодательного механизма, который бы позволял из федерального казённого предприятия сделать акционерное общество. А во-вторых, даже если каким-то образом превратить пороховой завод в АО, то он будет обанкрочен в течение ближайшего года, а то и раньше. Потому что защиты от закона «О банкротстве» у него уже не будет.

А людям, которые такие решения принимают, которые о «расказёнивании» говорят, я посоветовал бы быть осторожнее. Не дай бог об этом услышит глава государства, по указанию которого такие заводы создавались.

Я просто знаю, какова была реакция президента, когда ему сказали, что изделия, кольцом стоящие вокруг Москвы, больше не будут производиться. Человек, который имел неосторожность это сообщить, уже давно не имеет никакого отношения к оборонной промышленности.

— Возможно, все проблемы завода — в «разборках» двух федеральных структур — Минпромторга России и «Ростехнологий», которые никак не могут поделить между собой этот актив? И акционирование, по большому счёту, нужно для того, чтобы передать ППЗ госкорпорации, которая отвечает за оборонку...

— Действительно, в «Ростехнологии» передаются только акционерные общества. Сейчас получилось, что 15 казённых предприятий в Минпромторге, а в госкорпорации около 500 предприятий, и там нет ни одного производителя порохов. Получается, они могут сколько угодно надувать щёки, а без пороха — никуда.

Они действительно хотели бы лишить ППЗ статуса казённого. Но если это произойдёт, в процесс вмешаются уже другие действующие лица. «Ростехнологиям» не дадут денег для того, чтобы выкупить завод или заплатить все его долги — они слишком велики для бюджета.

Я думаю, что на самом деле завод просто никому не нужен. Иначе почему уже шесть лет никто ничего не может сделать для его стабилизации? Если бы он был кому-то действительно нужен, корпоративная война уже нашла бы своё завершение. Так не воюют. Просто одни жулики выгоняют других. На их место приходят следующие.

— А где государство?

— Нигде. Мне кажется, в этой ситуации ответственность за предприятие должна взять на себя Военно-промышленная комиссия при правительстве РФ. Через постановление правительства назначить руководителя на год с конкретной задачей — подготовить грамотного и компетентного генерального директора и сформировать новую команду. Потому что «старых» уже нет. Все разговоры о том, что кто-то из прежней команды пытается на предприятие вернуться… Кто и, главное, зачем? Произошла смена поколений, я не узнаю уже 90% работающих в цехах заводчан. Надо просто остановить чехарду «рулевых», которые мелькают, как в калейдоскопе.

Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.

Поделиться