«Состояние нравственности, подлинной культуры и образованности в обществе вызывает опасения»

— Валентин Георгиевич, вы обладаете большим опытом законотворческой деятельности, причём проходившей в очень знаковый для страны период — в 1990-е годы. Что было характерно для того времени?

— Мне выпала доля участвовать в законотворческой деятельности на сломе разных эпох, при переходе из одного политического строя в другой. В то время я был народным депутатом России и, соответственно, непосредственно принимал участие в разработке законопроектов и их принятии Верховным Советом РСФСР.

Конечно, этот период был особенным: КПСС ещё действовала, а новые зарождающиеся партии в основном выступали как общественные объединения, не скреплённые какой-либо дисциплиной. Ещё не было чёткого понимания, какие из законопроектов и в какой последовательности необходимо принимать, не были выработаны технологии. Но было большое желание изменить, улучшить. Всё это наложило отпечаток и на законотворческий процесс, который был очень эмоциональным. Например, нередки были случаи, когда одно яркое выступление разворачивало обсуждение на 180 градусов.

В то же время мы ещё продолжали оставаться под влиянием прежнего стереотипа, сформированного в советское время, о том, что государство обязано защищать. Отсюда — желание ввести всевозможные льготы и социальные гарантии.

Хорошо помню, что, когда обсуждался закон «О собственности», в его первоначальном варианте была прописана статья, что государство берёт на себя обязанность возместить гражданину ущерб, причинённый в результате преступной деятельности. То есть если у вас украли машину, пока её найдут, вы вправе обратиться к государству за возмещением этого ущерба. В депутатской среде превалировало такое убеждение: государство обязано защищать как человека, так и его собственность.

Я в тот момент, будучи депутатом, одновременно был прокурором России и на обсуждении этого закона в первом чтении предложил отложить эту поправку, чтобы сделать более развёрнутый экономический анализ. Полученные расчёты показали, что эта поправка по тому времени была нереальна, так как бюджет страны не мог выдержать таких затрат.

Конечно, было огромное, искреннее желание поменять законы, повернуть их как можно быстрее к человеку, дать возможность запустить бизнес и предпринимательство.

Далеко не все законы того времени можно назвать совершенными, но они были прорывом в целых отраслях.

Например, я помню, что у нас была большая группа депутатов-врачей, людей общественно активных и с большим медицинским опытом, которые взялись за разработку закона о страховой медицине. Поэтому в принятии этого закона не было никаких препон. Кто-то считал, что он был несовершенен, но, как оказалось, мы и до сегодняшнего дня не можем выработать более чёткий алгоритм.

Надо отдать должное смелости и решительности того депутатского корпуса, который, ломая стереотипы, опираясь на своё, тогда ещё социалистическое, правосознание, не имея достаточного опыта и во многом основываясь только на чутье, смог разобраться во многих сферах и запустить новые политические и экономические процессы. Появившиеся законы стали отправной точкой закрепления всех видов собственности в государстве, заложили основы новых гражданско-правовых отношений; возникли новые институты, такие как Конституционный суд и система арбитражных судов.

— Что вы можете сказать о сегодняшнем законотворческом процессе?

— Есть в законопроектной деятельности Госдумы моменты, которые лично меня настораживают: например, то, что стали преобладать поправки и законы, которые более направлены на запретительную часть деятельности, чем на предупредительную. Пожалуй, никакой другой созыв Государственной думы Федерального собрания РФ столько ужесточений в плане административной ответственности не принимал.

Может ли это повлиять на дисциплину, на порядок в обществе? Думаю, что значительно меньше, чем этого хотелось бы. Потому что когда законодатель на первое место ставит запретительные меры, то это говорит о том, что он меньше тратит усилий на погружение в суть проблемы.

Гораздо полезнее ответить на вопросы: «Почему создалась такая ситуация и как это было возможно предотвратить?» Каждое преступление, каждое правонарушение имеет свою причину. Значительно важнее предвидеть её и не дать этому проявиться. А попытка идти только пресекательным путём — это свидетельство того, что нет желания тратить время и усилия на анализ причин, их порождающих.

Другой пример — отсутствие чёткой позиции в борьбе с автодорожными происшествиями — то 0 промилле, то 0,2, то снова 0. И хотя в обществе назревает потребность в ужесточении в этом наказании, шараханье из одной крайности в другую не вызывает у населения доверия к законодателям как к серьёзному вдумчивому институту, который сначала глубоко прорабатывает проблему, а потом принимает решение.

Также основополагающим для любого государства является процесс выборности. Все революционные преобразования России 1990-х годов были направлены на восстановление института выборности.

Поскольку выборы в Советском Союзе существовали декларативно и были безальтернативными, новый закон воспринимался как завоевание, когда народ через систему народовластия может высказать свои требования и чаяния. В тех первых избирательных кампаниях, какой бы они ни носили оттенок митинговости (но не базарности!), была заложена высокая активность той части населения, которая понимала, что перемены назрели, и была готова их осуществлять. На последующих этапах начались манипуляции, в выборных кампаниях стали появляться «грязные» технологии. Дальше — больше: начались извращения, когда за деньги можно было купить тот или иной выборный пост.

Отказ от прямых выборов мэров и губернаторов был обоснован политическими событиями, но, к сожалению, он не был воспринят в обществе как справедливый: люди не согласились, что это достаточно весомая причина, чтобы лишать их права выбора. Но смирились. Сейчас, после определённых политических событий, региональные выборы смогут снова стать реальностью. Но подобные развороты подрывают уважение к власти как таковой, вызывают мысли, что людьми пытаются манипулировать.

Поэтому законодательный процесс, который сегодня идёт, на мой взгляд, требует более серьёзного переосмысления, потому что теперь, в отличие от тех законодателей-революционеров 1990-х, 

когда была необходимость быстро выхватывать какую-то тему и на ходу её регулировать, есть возможность работать спокойно и взвешенно. А непоследовательность в вопросах народовластия извращает его суть и отворачивает народ от участия в выборах, формируя у людей убеждения, которые в сложную минуту могут вылиться в отказ в политическом доверии власти.

Сегодня, оглядываясь на 20–25 лет назад и оценивая масштаб произошедших изменений, понимаешь, насколько спрессованной оказалась история. Если сравнить это с годами застоя, когда в течение 20 лет брежневского правления не менялось ничего, то в нашем случае за 20 лет мы перешли из одного политического строя в другой. И, главное, все эти изменения прошли на наших глазах, мы сами были участниками и можем их оценивать, не прибегая к историческим исследованиям, а лишь основываясь на собственном опыте.

— Насколько я понимаю, это достаточно редкий период в истории, когда очень большие изменения произошли на протяжении жизни одного поколения. Скажите, насколько важно дать правильную оценку событиям, особенно если они проходили значительно раньше и ты не был их свидетелем?

— Конечно, незнание истории, её неправильная трактовка опасны. Особенно это негативно влияет на молодёжь, мировоззрение которой в этом возрасте как раз формируется.

Что касается правильной оценки прош­лого, то я думаю, что её должен формулировать для себя каждый человек самостоятельно, основываясь на собственном отношении к событиям. Конечно, для этого он должен быть думающим и имеющим доступ к достоверной информации.

При всей многочисленности источников информации, выделить из всего потока достоверную подчас бывает весьма затруднительно. К сожалению, с телевидения практически полностью ушло инакомыслие, объективные аналитические программы, подобные «Итогам» Евгения Киселёва, теперь отсутствуют. То есть другого — противоположного альтернативного — мнения практически нет.

Конечно, есть прослойка населения, которой этого достаточно. Но насаждать подобные взгляды и искусственно расширять эту прослойку через СМИ, опускаясь до их уровня — это просто преступно. В такой ситуации воспитать думающего человека очень сложно.

Например, никогда не восприму попытки реабилитации Сталина, потому что считаю, что он был преступником. И опасность его даже не в том, что у него была патологическая жестокость и кровожадность, а в том, что он сумел насадить своему окружению извращённое восприятие человеческих отношений и перенести это на карательную систему. Когда о нём рассуждают как об эффективном менеджере, я не могу это воспринять, потому что, во-первых, сам принимал участие в разработке закона о жертвах политических репрессий, видел документы тех времён и беседовал со свидетелями, а во-вторых, у меня есть к этому свое личное отношение.

А передёргивая историю и трактуя сталинский период как пример порядка и результативности, мы даём неверную оценку прошлому, что может негативно отразиться на формировании взглядов сегодняшней молодёжи.

В целом состояние нравственности, подлинной культуры и образованности в обществе лично у меня вызывает опасения. Те непреходящие ценности, которые раньше были на первом месте, сегодня отодвигаются на задний план или отсутствуют совсем. Это опасно.

— Как вы считаете, какие качества непременно должны быть присущи лидеру?

— Я сторонник того, чтобы лидерство было не ради лидерства, поскольку стремление удовлетворения собственного честолюбия иногда его серьёзно подменяет. Лидерство, на мой взгляд, должно вызреть не только в самом человеке, но и в его окружении, которое признает это не в силу его должностного положения, а в силу его качеств.

Откуда берутся лидерские задатки? Безусловно, основы личности закладываются в семье, период воспитания и становления человека очень важен, это первоочерёдное. Не менее значим уровень образования. Причём это зависит не столько от «лейбла» вуза (не обязательно это должны быть МГУ или МГИМО), сколько от синергии самих преподавателей, которые в состоянии заинтересовать человека и донести до него знания.

Лидер должен быть над конъюнктурными и сиюминутными ситуациями, не абсолютизировать отдельные признаки и атрибуты своей должности. Вот тогда будет понятно, что человек, занимающий то или иное место, оказался там не случайно, а благодаря своему потенциалу и своим знаниям. Возможно, мудрость жизни и опыт придут потом, но способность видеть и оценивать ситуацию, ставить новые цели и вести к ним должна присутствовать.

Реализовать себя в начале 1990-х годов было проще и легче, потому что была востребованность в людях, которые могли неординарно мыслить и думать на опережение.

— Кто из тех, с кем вам удалось работать и общаться, является для вас ярким примером лидера?

— Когда мы говорим о революционных преобразованиях, то, конечно, это Борис Ельцин. Но я всегда считал, что в нём качества разрушителя были проявлены сильнее, чем качества созидателя.

Если говорить о Михаиле Горбачёве, безусловно, его смелость в том, что он вслух произнёс то, что люди думали, но не решались говорить. Он заявил о необходимости перемен, запустил преобразования, дал открытость обществу, но силы и стержня защитить и довести это до конца у него не хватило. Положительная сторона Ельцина — это чутьё на реформаторов, у Горбачёва такого не было. Ельцина же всегда привлекали и поражали люди, которые знали то, чего он не знал, и он не боялся это признавать. В то же время его способность разрушать меня отталкивала, потому что я считал, что нужно три раза подумать, прежде чем принимать решение.

Поэтому у меня, скорее всего, не было идеала как такового. Я понимал, что у всех есть как сильные стороны, так и слабые. Так что «не сотвори себе кумира» — тогда не придётся разочаровываться.

— Какие качества, на ваш взгляд, необходимы современному топ-менеджеру?

— Каким бы видом деятельности человек ни занимался, все человеческие качества должны присутствовать.

Что касается лично меня, то я всегда старался делать своего подчинённого равноправным участником процесса, сподвижником и единомышленником.

И считаю, что руководитель может требовать от своих подчинённых не более того, что он может сделать сам. Я всегда понимал, что могу сам выполнить работу и решить любую задачу, какую я перед ними ставлю.

Профессионал должен уметь на одном языке говорить с подчинёнными, понимать уровень задания, которое им поручил, представлять модель его выполнения и, более того, быть готовым выслушать и воспринять, если они что-то знают лучше.

— Что считаете своей главной победой в профессиональной деятельности?

— Мне удалось в большей своей части реализовать собственное видение места и роли прокуратуры в обществе и провести это через закон. Да, за прошедшие годы в него внесены поправки, но идеология осталась прежняя.

В той ситуации я вынужден был защищать интересы прокуратуры как серьёзного корпоративного института. Это было необходимо, потому что я видел её предназначение в обществе, хотя вокруг существовало мнение, что можно отказаться от прокуратуры как таковой, устранить прокурорский надзор из экономики, потому что экономика через рыночные механизмы сможет сама себя регулировать. Жаль, что сегодня мы видим обратное, когда прокурорский надзор опускают до уровня контролирующих органов, ходить и смотреть, где сосульки висят, кто платит за ЖКХ и куда девают деньги управляющие компании. У нас существует масса контролирующих органов, и надо методами прокурорского надзора обязать их работать, а не подменять их.

Удовлетворение также приносит то, что я от своих взглядов и решений старался никогда не отступать, как бы сложно это ни оказывалось. Взять хотя бы ситуацию с проектом строительства нефтепровода в районе Байкала, когда я до самого конца выступал против прокладки трубы по берегу озера. Я понимаю, что всё сделано правильно, поэтому у меня есть собственная успокоенность и уверенность в том, что я не прогнулся под сиюминутную ситуацию.

— Как предпочитаете отдыхать?

— Главное в отдыхе — возможность отойти от ситуаций, когда ты вынужден постоянно принимать решение, за которое нужно нести ответственность. А что в это время делать — гулять или читать — уже не имеет принципиального значения. Тем более что мне самому с собой не скучно и особое веселье для меня организовывать нет необходимости.

— Если бы вам предложили вернуться лет на 20 назад, вы бы что-то поменяли в своих действиях?

— В каких-то отдельных ситуациях, отдельных шагах, возможно, я бы поступил по-другому, но это я так думаю сейчас, исходя из имеющегося на сегодняшний день опыта и знания ситуации. В любом случае я всегда подходил ко всем решениям ответственно и не рубил с плеча. Поэтому особо ничего бы пересматривать не стал.

Валентин Георгиевич Степанков

Кандидат юридических наук, заслуженный юрист РФ, почётный работник прокуратуры СССР, почётный работник юстиции РФ, доцент кафедры адвокатуры МГИМО, почётный профессор Пермского государственного университета, член Общест­венного совета Министерства природных ресурсов и экологии РФ.

С 1975 по 1993 год работал в органах прокуратуры, пройдя путь от следователя районной прокуратуры до Генерального прокурора РФ. Избирался народным депутатом РФ (1990–1993), депутатом Госдумы второго созыва (1995–1999), занимал должности заместителя полномочного представителя президента РФ в Приволжском федеральном округе, заместителя секретаря Совета безопасности РФ, заместителя министра природных ресурсов РФ, с 2006 года занимается частной юридической практикой.

Будучи заместителем министра природных ресурсов РФ, участвовал в разработке новых Лесного и Водного кодексов РФ, совершенствовании земельного и природоресурсного законодательства. Руководил разработкой нормативных актов в сфере недропользования. Был участником экспертной группы по подготовке заседания «Большой восьмёрки» в 2005 году (Glendegles в Шотландии) и в 2006 году (Санкт-Петербург) по вопросам энергетической безопасности.

Являясь депутатом Верховного Совета РСФСР и депутатом Госдумы, занимался разработкой законов в сфере регулирования полномочий органов государственной власти. В период работы в должности заместителя полномочного представителя президента РФ в Приволжском федеральном округе с 2000 по 2003 год участвовал в работе по приведению регионального законодательства в соответствие требованиям Конституции РФ. В период работы заместителем секретаря Совета Безопасности РФ занимался вопросами обеспечения национальной безопасности в экономической сфере.

Награждён Почётной грамотой президента РФ за активное участие в разработке проекта Конституции РФ.

Является членом исполнительного комитета Ассоциации юрис­тов РФ.