«Раскопки» на Юбилейном
Воспитанники детской изостудии создали виртуальный памятник энтузиастам-радиолюбителям
Алексей Баталин
Этот текст хочется назвать литературно и подчёркнуто традиционно: «Тайна запертой комнаты» или, например, «Позывные из прошлого»… Вся эта история — в духе советской подростковой литературы с поправкой на XXI век и знакомство с «Гарри Поттером». В ней есть что-то пионерское, искательское, первооткрывательское — но и очень современное, технологичное.
Тайна запертой комнаты
Дело было так.
Детский клуб «Ритм» (по официальной терминологии — центр дополнительного образования «Юбилейный») разместился в здании бывшего детского садика на ул. Холмогорской, 17. Садик закрылся ещё в 1980-е, затем здесь была школа рабочей молодёжи, затем — станция юных техников… Когда три года назад в «Ритм» пришла Елена Ляшенко — преподаватель рисования и руководитель изостудии «Лёгкое дыхание», она обнаружила в дальней стене отведённого для изостудии помещения запертую дверь. Что за ней находится, не знал никто, даже директор — Ирина Симанкова работает в этом учреждении не намного дольше Елены. Все знали только, что заходить туда нельзя: среди старожилов клуба шла молва, что это опасно для жизни.
Елена на этом не успокоилась. Не быстро, но разыскала-таки нужный ключ и дверь открыла.
За ней обнаружилась даже не комната, а три смежные комнаты, точнее, каморки, битком набитые всевозможной допотопной техникой — старинные телефоны, калькуляторы, даже утюги, множество приборов и аппаратов неизвестного назначения. Этого хлама было столько, что между стеллажами и просто грудами вторсырья едва можно было протиснуться.
Но поражало не это. Часть из аппаратов работала: жужжала, мигала лампочками. На кресле лежал чёрный рабочий халат. Рядом стояли тапочки. На столе — пепельница, начатая пачка сигарет, кружка с чайным налётом и пакет печенья. Казалось, что хозяин вышел на минутку и… пропал на десятилетия.
Первой мыслью сотрудников учреждения было — расчистить тут всё и использовать внезапно найденные площади на благо дополнительного образования! Но… в комнату вошли подростки — воспитанники изостудии, и педагоги увидели в их глазах жгучий интерес. Дети не знали, что такое дисковый телефон и как им пользоваться; что такое стационарный калькулятор, работающий от сети, и много, многое другое. Елена Ляшенко почувствовала, что существует культурная пропасть между поколениями, которую «законсервированная во времени» комната может заполнить.
Позывные из прошлого
Начался детектив. Архивные изыскания и расспросы местных старожилов позволили выяснить, что во времена станции юных техников, то есть в 1990-е и в начале 2000-х, в помещении изостудии был кружок радиолюбителей. Работал он до 2012 года; между прочим, столы и стулья в изостудии те же самые, что были у радиокружковцев. Это так, к вопросу о материальном положении учреждений дополнительного образования.
Руководителей кружка звали Лев Николаевич Кондраев и Рафаил Ганиевич Нурмухаметов. Первый из них жив, но тяжело болен, общение с ним невозможно, а второго уже нет на свете. Всё произошло трагически и внезапно, поэтому радиорубка и осталась в таком виде, будто хозяин вернётся в неё буквально через пару часов.
Алексей Баталин
Елена Ляшенко и её воспитанники нашли их коллег и друзей. Сергей Иванович Иванов, руководитель радиокружка в Центре детского творчества «Исток» в Закамске, оказался близким знакомым обитателей таинственной комнаты и по-прежнему активным радиолюбителем. Он много рассказал студийцам и о руководителях радиокружка, и о радиолюбительстве вообще, а также поделился фотографиями, на которых юные художники увидели, как выглядела их студия в прежней инкарнации — когда была радиоклубом.
Пока шло расследование, Елена Ляшенко и ребята-студийцы называли радиорубку «выручай-комната» — есть такая в книгах про «Гарри Поттера». Если нужен был молоток или моток проволоки, они неизменно находились среди технического хлама, заполнявшего небольшое помещение. Ребята и их преподаватель фантазировали о прошлом комнаты, населяли её привидениями и домовыми… Постепенно, пока выяснялись обстоятельства и имена, у всех участников процесса возникало огромное уважение к энтузиастам, которые из этой каморки общались со всем миром на языке великой международной секты радиолюбителей. Захотелось как-то увековечить имена Кондраева и Нурмухаметова, напомнить о славном прошлом радиолюбительства.
А прошлое и в самом деле славное. В ХХ веке любительская радиосвязь была страшно популярна. Радиолюбители были вездесущи, они играли важную роль в передаче срочной информации. Они жизни спасали! Достаточно сказать, что сигнал бедствия с дирижабля Умберто Нобиле «Италия» принял именно радиолюбитель; славную роль сыграли радиолюбители и в спасении папанинцев, и — уже позже — в отслеживании перемещений экспедиций Тура Хейердала. Любительской радиосвязью пользовались и пользуются путешественники Дмитрий Шпаро и Фёдор Конюхов. ХХ век — это век радио; но и сейчас, несмотря на развитие цифровых технологий и интернета, радиолюбительство живёт и развивается. Достаточно сказать, что любительская радиорубка есть на МКС.
Каждый радиолюбитель должен быть не просто пользователем; если, общаясь с персональным компьютером или смартфоном, мы можем не задумываться о нём как о техническом устройстве, то радиолюбитель должен быть ещё и конструктором, уметь собрать устройство практически с нуля. Паяльники, канифоль, припой и множество радиодеталей были среди первых находок в «таинственной комнате».
Радиолюбительство — это ещё и спорт. Радиоклуб на Холмогорской, 17 активно участвовал в соревнованиях. Воспитанники Елены Ляшенко обнаружили в таинственной комнате множество дипломов победителей, форменную одежду команды радиолюбителей, оборудование для «охоты на лис» и другого радиоспорта, а также огромное количество — ящики и ящики! — так называемых QSL-карточек, специальных почтовых открыток с обозначениями позывных, которые являются документальным подтверждением сеансов радиосвязи и служат основанием для получения различных радиолюбительских званий и дипломов. Надо видеть эти карточки! Там разве что Антарктиды нет, а, например, Австралии — полным-полно.
Как, должно быть, удивились все эти многочисленные корреспонденты, когда радиоточка с позывными RK9FYS и LO87CJ внезапно замолчала…
Раскопки древней цивилизации
Расследование Елены Ляшенко и юных художников продолжалось, и тут в его орбите оказался Музей современного искусства PERMM. Дело было весной 2019 года, когда музей начал реализацию долгосрочного проекта «Подросток + музей +», получившего грант Фонда Потанина.
Одной из ступеней проекта был семинар, где педагогов, работающих с подростками, обучали созданию музейных проектов. Уже в ходе семинара Елену Ляшенко осенило: ведь у неё есть классный материал для музея и классные дети, которые готовы с этим материалом работать! Елена написала проект, который победил в конкурсе и получил от музея PERMM небольшой грант и кураторскую поддержку. Анастасия Шипицина, руководитель проекта «Подросток + музей +», предложила применить к исследованию «таинственной комнаты» археологические методы. В самом деле, ведь речь идёт о раскопках «культурного слоя», об изучении исчезнувшей цивилизации, это настоящая археология.
Ученики Елены Ляшенко прошли методическую сессию с археологом Виталием Мингалёвым, который объяснил, как нужно обращаться с артефактами из прошлого, и углубились в «культурный слой». Экипировались, как положено: маски, перчатки, кисточки для пыли. Дело было, напомним, в 2019 году, о ковиде ещё не слышали, но раз археологи работают в раскопе именно в такой экипировке, значить, так и надо поступать.
На каждый предмет, найденный в радиорубке, заводилась учётная карточка, присваивался инвентарный номер. В карточке фиксировались название предмета, размеры, материал, из которого он изготовлен, степень сохранности; нужно было сделать описание и зарисовать находку. Читать эти карточки — истинное удовольствие: по условиям работы дети не должны были пользоваться интернетом; в самом деле, когда археолог находит какой-то артефакт древней цивилизации, никакой Гугл ему не поможет, нужно догадываться самому, и поэтому среди наименований предметов в карточках можно обнаружить «штуку для звука», «прибор для измерения чего-то в железной коробке», «доску с железяками», «коробку от спичек с красной штукой внутри» и даже «штучку, которая могла стать частью чего-то грандиозного». Из двух телеграфных ключей, найденных в комнате, один обозначен как «устройство для передачи информации», а второй — «качели»! И правда, похоже…
Есть среди найденных предметов нечто под названием «шар одиночества». Это — артефакт, невольно созданный «археологами»: они нашли шарик от допотопной компьютерной мыши, лежащий на пластинке из оргстекла с углублениями, и решили, что это одно целое. Елена Ляшенко, оценив креативность воспитанников, решила шарик и пластинку не разъединять. Пусть будет «шар одиночества».
Это, между прочим, модель того, как археологи угадывают назначение неизвестных артефактов из глубины веков. Пусть в настоящей археологии подход и более научный, но наверняка случаются подобные казусы.
Проект назвали «Исчезающий музей».
Исчезающий музей
Понятно, что с таким тщательным подходом «раскопки» заняли несколько месяцев. И они, между прочим, не закончены: дальний чуланчик «тайной комнаты» всё ещё полон железяк и проводков. И всё же, когда студийцы набрали достаточно артефактов для создания экспозиции, они приступили к формированию своего виртуального памятника радиолюбителям — музея.
От музея PERMM проект курировал художник Пётр Стабровский, техническим консультантом стал тот самый Сергей Иванов, который рассказал ребятам о Кондраеве и Нурмухаметове. Когда Стабровский зашёл в комнату, предназначенную для экспозиции, он озадачился: «Ооо, розовые стены… Надо здесь всё перекрасить!» Выяснилось, что перекрашивать невозможно, и художник, много работающий со светом, придумал систему из красных и белых светильников, которые скрадывают этот «цвет Барби».
Наступил 2020 год. Когда готовили экспозицию, объявили локдаун, но, тем не менее, вернисаж состоялся — в символичную дату 12 апреля 2020 года. Дети, которые полгода занимались «раскопками» и под руководством Петра Стабровского создавали экспозицию, освоили ещё и функции экскурсоводов.
В центре экспозиции — длинный стол, похожий на космический корабль, который несётся сквозь пространство. На «носу корабля» — гордо возвышающаяся антенна, вместо капитанской рубки — могучий эпидиаскоп, целящийся своей «пушкой» вперёд. Вокруг — всевозможные чудеса техники и технической смекалки: вот огромный, чуть ли не с целый стол, калькулятор, работающий от сети; а вот «шкафчик» для радиодеталей, составленный из картонных сигаретных пачек, — для каждого вида деталей своя ячейка. Из разряда особо странных вещей — утюги с «начинкой» из радиодеталей. Оказывается, отечественные «левши» использовали горячий утюг, чтобы переносить схемы печатных плат с бумаги на основу, на которой будет паяться плата.
Вокруг «корабля» — «космическое пространство», пронизанное радиоволнами и всевозможной информацией: стены зала покрыты QSL-карточками, специальными радиолюбительскими картами мира, дипломами, техническими схемами… На почётном месте — портрет Александра Попова, который действительно висел в помещении радиорубки.
Один из главных экспонатов — «Книга домового». Это артефакт ещё эпохи до «раскопок», когда радиорубкой пользовались, как «выручай-комнатой». Дети придумали, что в «тайной комнате» живёт домовой, и стали приклеивать записки, написанные от имени этого персонажа, на страницы какой-то амбарной книги, тоже найденной среди радиохлама. Когда стали разбираться, выяснилось, что это бортовой журнал радиорубки, где фиксировались все сеансы радиосвязи: дата, время, позывные, имя корреспондента. Получился артефакт второго прядка: бортовой журнал, а в нём — переписка домового со студийцами.
Хэппи-энд?
Сегодня эту экспозицию(0+) ещё можно увидеть в клубе «Ритм», но — последние дни. Музей не зря назван исчезающим: он закроется и больше не откроется. Елена Ляшенко считает, что у «Исчезающего музея» счастливый финал. Он уйдёт в прошлое, но возродит память о радиолюбителях рубежа ХХ — XXI веков, а многие из предметов, найденных в «таинственной комнате», получат вторую жизнь.
Так, транзисторный радиоприёмник был счастлив получить Пётр Стабровский: по его словам, у его деда был точно такой же; художник долго искал его по всевозможным «металлорынкам» в память о дедушке, но нашёл только здесь.
Самый главный экспонат — радиостанцию — получил Сергей Иванов. Аппаратура нуждалась в ремонте, который в Перми невозможен, однако радиолюбитель нашёл мастерскую в Тольятти, и радиоточка — ура! — снова работает. Очень скоро позывные RK9FYS и LO87CJ снова прозвучат в радиоэфире.
Самодельные этажерки из спичечных коробков и сигаретных картонок директор музея PERMM Наиля Аллахвердиева намерена предложить в качестве экспонатов выставки «Твёрдые вещи, расплавленные авторы» (0 +) из «Музея самодельной вещи» Владимира Архипова. Выставка откроется в PERMM в начале апреля.
Многие другие экспонаты найдут новых хозяев во время финисажа, который намечен на 27 февраля.
Можно ли считать такой финал счастливым? Наиля Аллахвердиева считает, что «Исчезающий музей», по идее, не должен исчезнуть. Кроме того, что это прекрасный памятник радиолюбителям, это ещё более прекрасный образец исследовательской и музейной работы подростков, который мог бы стать бесценным методическим пособием для педагогов. Однако у руководства дополнительного образования свои приоритеты: помещение должно использоваться по прямому назначению — в нём должны идти занятия.
«Исчезающий музей» останется лишь на своей страничке в социальной сети ВКонтакте, где воспитанники изостудии «Лёгкое дыхание» разместили подробный каталог найденных артефактов.
Сегодня изостудия в клубе «Ритм» готовится к весне. Ребята вовсю рисуют кошек: 1 марта, во Всемирный день кошек, здесь должна открыться выставка «Весна. Коты. Цветы».
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.