Валерий Мазанов

---

«Сейчас между слушателем и музыкантами выстроена «стеклянная стена»

Музыкальный эксперт, владелец магазина виниловых пластинок Борис Бейлин — о том, как пандемия отразилась на музыке, и почему не вся она идёт в онлайн

30 декабря 2020 г.

Поделиться

Твитнуть

— Борис, поскольку пандемия затронула все сферы жизни, она не могла не отразиться и на музыкальной индустрии. Какие изменения произошли в 2020 году?

— Для меня главная проблема 2020 года — в том, что качественно изменилось взаимодействие человека с музыкой. Конечно, все и раньше слушали музыку либо в сети, либо на носителях, но кульминацией всегда было ожидание встречи с живым исполнителем — посещение концерта. Сейчас же между слушателем и музыкантами выстроена «стеклянная стена».

И это проблема как слушателей, так и самих музыкантов. Ведь студия студией, но живые выступления позволяли артистам подпитываться эмоцией и энергией поклонников, и это для них являлось мощной движущей силой в творчестве. Если музыкант хороший — всё это затем отражалось в новых работах.

В 2020 мне всё чаще стало гораздо интереснее читать о музыке, нежели её слушать. Связано это с тем, что наконец-то в стране появилась генерация людей, которые стали интересно писать про музыку, анализировать её и вкладывать в контекст общего корпуса гуманитарных знаний: философии, социологии, психологии. Ранее такого в столь заметном масштабе не наблюдалось. Вся критика сводилась к обзору альбомов, историографии либо «описательной журналистике». Институт музыкальных инициатив в этом году выпустил интересный сборник статей: «Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки». Очень советую с ней ознакомиться всем, кому интересно как можно писать про музыку.

Отличной платформой для музыкальной журналистики и критики стал Telegram. Появилось очень много каналов, которые глубоко исследуют музыку. Жанры на любой вкус. Канал «Фермата» Алексея Мунипова посвящён академической музыке. Flesh of simorq увлекательно рассказывает о folk и world музыке. Есть канал, который описывает отношения российских рок и поп музыкантов и Запада. Они откапывают совершенно удивительные и небанальные истории о приключения Гребенщикова в Штатах, о визите Френка Заппы в Москву или про создание знаменитого альбома сборника Red Wave. Называется канал «Между Rolling Stones и Достоевским». Любителям всяческой радикальности посоветую провокационный и едкий Ain’t your pleasure Артема Абрамова.

Наконец, я бы ещё отметил появление такого сервиса как Spotify. Самой музыки здесь, может быть, меньше, чем в привычном ВКонтакте. Но есть очень интересные опции, которые позволяют в режиме реального времени видеть, что слушают твои подписчики и те, кто подписан на тебя, обмениваться треками и плейлистами и искать единомышленников. Это больше напоминает социальную сеть — тем и интересно.

— Когда только начались ковид-ограничения и всё население планеты разогнали по домам, многие любители музыки прогнозировали: ну вот, сейчас музыканты вместо гастролей запрутся по студиям, начнут творить, и в конце года нас ждёт множество новых прекрасных альбомов. На дворе конец декабря, но чуда не случилось. Почему не оправдались ожидания?

— Оптимистичные ожидания не оправдались, возможно, потому что распалась классическая модель музыкального бизнеса. Музыкант записывает альбом, затем едет в промо тур, летом играет на фестивалях. Все это обсуждается, а потом и продаётся. И когда концерты и фестивали были отменены, вероятно, большие лейблы посчитали невыгодными вложения в дорогие проекты.

По той же причине отмены концертной деятельности даже те альбомы, которые записали в уходящем году «большие люди», особого фурора не произвели. Вышли, к примеру, новые альбомы AC\DC или Deep Purple — ну, вышли и вышли, их мало кто заметил.

— Тем не менее, новая музыка появлялась…

— Конечно, появлялась, и её даже было много. Это большой бизнес, он не может сразу взять и остановиться. Существуют контракты, обязательства перед лейблами. Есть студии, они должны работать. Но вся музыка ушла в виртуальную реальность, стала жить в «цифре», что сказалось на общем впечатлении от этого года.

Формат отчуждения присутствовал во всём, в том числе и в студийной работе. Пол Макккартни записал альбом дома, в одиночку. Rolling Stones записывали свои песни из дома, каждый «сливал» свою партию по сети, где-то всё это сводилось… Не думаю, что это хорошая идея.

— Что из вышедшего в 2020 году ты бы отметил?

— Обзоры и рейтинги новых пластинок можно найти в музыкальных изданиях, или на том же Spotify. Понятно, что молодёжь в основном слушает музыку онлайн, 12-15 летние, думаю, вообще никаких изменений в музыкальном мире не заметили. Чарты для них выглядят соответствующе — с одной стороны, Моргенштерн, с другой — Билли Айлиш. Ничего плохого про них сказать не могу, но это для другой аудитории. Меня же взволновали в этом году только две работы. Они, на мой взгляд, лучше всего передают дух 2020 года.

Первая — это пластинка американцев Salem. Это они изобрели эфемерный жанр witch house и повлияли на весь саунд последнего десятилетия. Любопытно, что предыдущий их альбом вышел в 2010 году. Это, если помнишь, было время после кризиса 2008-09 годов, когда все были растеряны, многое в жизни разрушено, и альбом подчёркивал это настроение. Сейчас ситуация ещё хуже, в мире царят ожидания апокалиптических перемен и прощания с уютным «здоровым» миром, и Salem это очень хорошо отразили. Очень пронзительная и искренняя музыка.

Вторая пластинка — это альбом Cenizas чилийца Nickolas Jaar. Он хорошо известен всем любителям электронной музыки. Здесь та же самая история: прекрасно передано ощущение тревоги и ожидания. Музыка на стыке эмбиента и современной академической музыки.

На этом всё, больше я не могу назвать каких-то заметных явлений. Отмечу разве что ещё прекрасный альбом Тэйлор Свифт, он называется Folklore. В нём Свифт перешла от громких поп-хитов к очень спокойным, интимным акустическим вещам, которые «заточены» на прослушивание не на концертах, а как раз в онлайн.

Но в целом 2020 год (как, впрочем, и 2019-й) каких-то заметных явлений и тенденций не принёс. Думаю, что пока просто не все ещё смогли осознать масштаб перемен, проанализировать его и отразить в своём творчестве. Наверное, это произойдёт позже.

В то же время, если уйти из «большой» музыки в более узкие ниши, то там произошло много интересного.

— Например?

— Например, 2020 год стал ренессансом black metal. Сегодня эта музыка интересует уже не только слушателей, которые обычно с ней ассоциируются. Это стало явлением, по которому ведутся научные дискуссии, пишутся диссертации. Люди, которые сегодня определяют интеллектуальную повестку, поголовно обсуждают «металлические» релизы, в том числе самые радикальные и «дикие». Началось это движение не в этом году, но нынче просто вышло на пик. Уже даже начались разговоры о том, что не стоит популяризировать black metal, иначе он скоро станет просто попсой.

Причина взрывного роста популярности, как мне кажется, в том, что black ярче всего выражает эмоции, присущие текущему моменту: ярость, отрицание, нигилизм. При этом сами музыканты стали больше экспериментировать и нарушать границы жанра. Играть с джазом или классической музыкой, но не с пафосным Вагнером, а с тишайшим Мессианом, например. Конечно, не теряя при этом тяжкой брутальности и неприятия современного мира. Для меня black metal — музыкальный жанр года.

— А что «выстрелило» с коммерческой точки зрения?

— Итоги ещё не подводились, но уже и так понятно, что все в убытках.

— Но есть ощущение, что такие магазины, как твой, стали пользоваться большей популярностью. Во всяком случае, иные твои коллеги говорят, что год был для них очень удачным.

— Не скажу, что рост продаж был каким-то взрывным, но в целом они шли неплохо — за исключением весны, конечно, когда всё просто было закрыто и ожидания были очень тяжёлыми. Но затем продажи пошли хорошо. Это совершенно естественно: музыка никуда не делась, и всеобщую депрессию люди пытаются ею как-то «полечить». Так что большое спасибо всем, кто приходит и покупает пластинки — за счёт этого мы выжили.

— В начале беседы ты отметил, что между музыкантами и слушателями выстроена стена. Как будет развиваться ситуация дальше?

— Этого никто не знает. У меня есть ощущение, что «отката к рабочим настройкам» уже не будет. Наверное, когда-то откроются границы, мы снова будем куда-то ходить и ездить, но всё это будет немного по-другому. Всё будет зависеть от биополитики, которая сегодня управляет всеми нами. Как оказалось, это очень удобный инструмент для Контроля с большой буквы, потому что он работает со всеобщим страхом и на самых разных уровнях. Введение любых запретов под самыми благовидными предлогами: мы заботимся о вашей безопасности, здоровье ваших детей и родителей, вот это всё. Ковид-19 когда-нибудь закончится, но может появиться какой-нибудь «ковид-20».

Если помнишь, весной были и оптимистичные настроения: пересидим все в онлайне. Учиться будем, кино смотреть будем и рубиться семейно на концертах в сети. Очень скоро оказалось, что чего-то не хватает. Понимаю, что можно слушать онлайн академическую музыку или камерный джаз. Но онлайн-концерт Napalm Death или Swans — это из разряда безалкогольного пива и резиновой женщины. Рок-концерт — это такой ритуал массового экзорцизма, в котором важны действия всех участников.

Конечно, если текущая ситуация продлится долго, может вырасти целое поколение, которое кроме «дистанта» ничего не знает. С другой стороны, шоу-бизнес — это огромная индустрия, где крутятся огромные деньги, а где большие деньги — там и серьёзное лобби. Не думаю, что эта индустрия будет долго терпеть колоссальные убытки.

Вполне возможно, возникнет «движение сопротивления» снизу — в виде «подпольных» концертов. Но опять же — как провести в подвале концерт, скажем, Metallica? Я это плохо представляю. Может быть, пройдёт всеобщая вакцинация или изобретут «супермаски», мощные противовирусные «облучатели» для огромных площадок...

Обо всём этом мы можем сегодня только строить предположения, в том числе из области конспирологии.

— Возможно, произойдут изменения в предпочтениях слушателей с точки зрения выбора носителя? Скажем, невооружённым взглядом виден массовый возврат слушателей к винилу.

— Действительно, продажи винила год от года растут. В 2020 году мировой объём продаж пластинок достиг уровня начала 1990-х — периода всеобщего перехода звукозаписывающих компаний с винила на CD. Сейчас продажи CD падают. Этот носитель попал в «зазор» между LP и современными цифровыми продажами. Конечно, доминирует сегодня всё-таки цифра и с большим отрывом, продажи винила составляют лишь небольшой процент от всего объёма. Особенно в России.

Связано это в первую очередь с экономикой. Скажем, российский лейбл Maschina Records переиздает альбомы «Кино» небольшим тиражом и с отпускной ценой, к примеру, 2000 руб. Магазин должен его закупить, привезти — цена для покупателя вырастает ещё больше.

Зарубежную музыку в России на виниле в принципе вообще не выпускают — это ещё более затратно, поскольку связано с лицензированием. Мы покупаем всё за рубежом. Курс рубля падает, и удовольствие слушать винил влетает в копеечку. Конечно, продавцы стараются более гибко вести продажи. Мы, например, можем привезти пластинки под заказ, предварительно обсудив цену с покупателем. Другой вариант — покупатель может сам освоить интернет-площадки, которые предлагают музыку, и покупать там. Таких интернет-магазинов сейчас много, и большинство из них абсолютно добросовестные, шанс нарваться на кота в мешке невелик.

Также стоит обратить внимание на выбор проигрывателя. Бывает, что приходит человек за пластинкой, и выясняется, что он купил, скажем, проигрыватель Crosley — китайское одноразовое барахло, по сравнению с которыми даже советские «Радиотехника» или «Арктур» были гораздо лучше. Ну не выпускал раньше никогда Китай проигрыватели! Человеку приходится это мягко объяснять, иначе он вообще не поймёт, в чём удовольствие от покупки винила.

В то же время я не считаю, что слушать надо только винил. Я совершенно спокойно слушаю музыку на любых носителях, за исключением, разве что, телефона.

Что касается тенденций, то здесь прогнозы давать гораздо проще, чем в случае с концертами или новыми альбомами. Люди будут слушать музыку всегда, значит она будет выпускаться на носителях и звучать в сети. Ну а если потухнет последняя лампочка, все начнут играть музыку сами. Что, в общем-то, может быть, совсем неплохо.