Денис Мацуев: Классика — это моя «жена», а джаз — «любовница». Я «жене» иногда изменяю...
Краевым законодателям удалось накоротке пообщаться со знаменитым пианистом
Фото: Дмитрий Костылев
«Обычно у нас в гостях бывают экономисты, и мы думаем: нам бы подучиться — и мы могли бы так же умно рассуждать об экономике. А сегодня у нас гость вроде как с другой планеты — как ни учись, таким не станешь», — этими словами председатель Депутатского клуба, ректор Пермского государственного гуманитарного педагогического университета Андрей Колесников предварил беседу с народным артистом России Денисом Мацуевым, который стал гостем клуба 24 марта. Оказывается, прославленный музыкант говорит складно, умно и с цифрами — почти как экономист, к тому же умеет очень удачно шутить.
Общение с депутатами Мацуев начал с признания в любви: «Пермь — особое место. Я подсчитал, что побывал здесь 21 раз! Концерты, фестивали, совершенно особенный проект с пермским балетом — замечательный Ballet Imperial на музыку Второго фортепианного концерта Чайковского. Рояль стоял прямо в партере театра, перед сценой. Этот балет получил «Золотую маску»... Здесь совершенно особенная публика, с которой у меня длительные романтические любовные отношения, и мой нынешний фестиваль — плод этого многолетнего романа».
После столь пылкого начала музыкант обозначил, чем депутаты могут быть полезны ему и, одновременно, Перми.
Денис Мацуев, народный артист России:
— В Перми сейчас такой момент, что городу остро необходим концертный зал. Органный зал очень маленький, там маленькая сцена, на которой не умещается оркестр, и там мало мест — публика тоже не умещается. А Большой зал филармонии для проведения концертов не годится. Я говорил об этом с губернатором Виктором Фёдоровичем Басаргиным.
России необходимы новые залы с хорошей акустикой для классической музыки. Сейчас строится зал в Иркутске. Я пригласил лучшего специалиста по акустике из Японии и канадского архитектора. Валерий Гергиев построил в Санкт-Петербурге зал за 1,5 млрд руб. Такие средства найдутся в каждом регионе!
Депутаты задумались о постройке концертного зала, и общение продолжилось в формате «вопрос — ответ».
Андрей Колесников:
— Как вы думаете, у России свой, особый путь или мы движемся в мировом тренде?
Денис Мацуев:
— Я — председатель Общественного совета при Министерстве культуры РФ. Мы пытаемся помочь чиновникам определиться с путём развития.
Нам удалось отстоять изменения в новых стандартах образования: предполагалось, что ребёнок получит возможность заниматься профессиональным музыкальным образованием только с 12 лет, а до этого — в кружках и студиях. Не понимаю, кому нужно губить всё на корню... Наша фортепианная школа была и остаётся лучшей в мире! Система «музыкальная школа — училище — консерватория — аспирантура»... Нигде в мире ничего лучше не придумали! Мой профессор, наш старейшина Сергей Доренский — дай ему бог здоровья — один подготовил 170 лауреатов международных конкурсов! Ван Клиберн — тоже представитель русской школы, потому что в Джульярде он учился у Розины Лебедевой.
Я при своих 200 концертах в год находил время, чтобы бывать в Госдуме, в Минкульте, и, слава тебе, господи, отстояли музыкальные школы. Президент наш тогда пошутил: «Я сам поздно начал учиться на фортепиано, и вот что вышло!» Я ему ответил: «Ну, бывают самородки...»
Сейчас у родителей будет возможность выбирать: заниматься ребёнку профессионально или по упрощённой программе. Я считаю, это неплохо.
Нельзя молчать о педагогах-музыкантах. Это подвижники, а за какие гроши они работают!
Вот в Китае около 70 млн обучаются игре на фортапиано! Классическая музыка стала их национальной идеей. А ведь школа у них русская! Потому что обучаются они у русских педагогов. Многие уезжают туда работать, и не только из Москвы — и из Сибири, с Дальнего Востока. Китайцы же умные: если здесь педагог музыкальной школы получает $200 в месяц, то там — $3 тыс. Это очень тревожный момент.
В 1990-е годы активно уезжали за рубеж и педагоги, и талантливая молодёжь. Педагоги уезжают, а дети-то талантливые! На нынешнем фестивале мы с фондом «Новые имена» по традиции проводили прослушивание детей из Пермского края. Из 80 человек выбрали пятерых стипендиатов. Это значит, что мы не только дадим им стипендию и проведём мастер-классы, но и будем следить за их профессиональной судьбой, приглашать на летнюю музыкальную школу в Суздаль. Это потрясающие дети. Один мальчик так играл «Жаворонка» Балакирева, что я прослезился. (Речь идёт об ученике Хоровой капеллы мальчиков Виталии Хайрутдинове — ред.)
Андрей Колесников:
— Как вы всё успеваете?
Денис Мацуев:
— Я отдыхаю на сцене. Я никогда не играю один и тот же концерт дважды, у меня всегда новые впечатления от сцены. Там я отвлекаюсь от суеты. Я даже изобрёл термин «сценотерапия» — сцена лечит от любых невзгод, а публика заряжает энергией.
Я люблю бывать дома, в Иркутске, где обязательно купаюсь в Байкале, и это очень бодрит! Фестиваль, который я там провожу, скоро надо будет переименовывать: он называется «Звёзды на Байкале», а надо бы «Звёзды в Байкале» — я всех туда окунаю!..
15 сентября 1990 года у меня был... ответственный футбольный матч! А тут приехала в Иркутск Иветта Николаевна Воронова, президент благотворительного фонда «Новые имена». Она меня прослушала и сказала: «Киска (она всех так называла), мы хотим тебя пригласить в Центральную музыкальную школу». Я тогда только об одном мог думать: как бы на матч не опоздать. Сказал «Спасибо» и пошёл на футбол, а ехать никуда не собирался. Но мой папа — он композитор, пианист и в то время «рулил» всей музыкальной жизнью Иркутска — знал, как меня уговорить: «Ты же сможешь в Москве смотреть матчи «Спартака» вживую!»
Я поехал, и родители всё бросили и поехали со мной. Я очень им обязан! Бабушка продала свою квартиру и втихаря от родителей принесла мне $18 тыс. На эти деньги мы купили в Москве однокомнатную квартиру на первом этаже рядом с лифтом. Там я поставил пианино «Тюмень» — это скорее шкаф для разносолов, а не музыкальный инструмент, но я на нём играл до тех пор, пока не победил на Международном конкурсе им. Чайковского. Оно и сейчас у меня...
Конкурс я выиграл на рояле фирмы Yamaha, и в благодарность эта фирма возит мне инструмент туда, где нет подходящего рояля для выступления. Но только не в России: здесь такие дороги, что японцы не решаются...
К счастью, в Перми есть отличные рояли Steinway, это «мерседес» среди фортепиано! В последние годы я занимаюсь тем, что уговариваю губернаторов приобретать «Стейнвеи». Уже 15 регионов уговорил. Правда, тут возникает ещё одна проблема: этот инструмент стоит в среднем 5,5 млн руб., но, чтобы он служил долго, нужны особые условия хранения — температура, влажность... В России с этим проблема, и инструменты погибают за два-три года.
В пермском органном зале условия прекрасные. Жаль, что сам зал маленький.
Юрий Ёлохов, депутат Законодательного собрания Пермского края:
— Некоторое время назад у нас группа товарищей желала открыть в Перми консерваторию, но пока решили, что не стоит. А вы что об этом думаете?
Денис Мацуев:
— Отличная идея! Консерваторий в России надо больше.
Вы знаете, в Иркутске — последняя консерватория в России по направлению на восток. А ведь за ним — вся Восточная Сибирь и Дальний Восток. Надо, чтобы ребятам оттуда было куда ехать учиться. Так что открытие консерваторий я поддерживаю обеими руками. Но только — продуманное. Надо понять, как это будет финансироваться, кто будет преподавать. Сумеем ли мы здесь это потянуть? Надо хорошо понять, что это новый этап в музыкальной жизни города — количественно и качественно.
Елена Зырянова, депутат Законодательного собрания Пермского края:
— Существуют всевозможные личные рейтинги и списки. Например, рейтинг «Форбса». А есть ли рейтинги в музыке? Как в глобальном масштабе измеряются музыкальные таланты?
Денис Мацуев:
— К счастью, у нас нет рейтингов, как, например, у теннисистов, но в последнее время в классическую музыку всё активнее проникают законы шоу-бизнеса. Это началось, когда в 1990 году три тенора спели на закрытии чемпионата мира по футболу. «Жучки» из шоу-бизнеса поняли, что на этом можно делать деньги, и начали охоту за «звёздами» классический музыки. В результате молодому таланту стало очень трудно заявить о себе. Даже если ты лауреат крупнейшего международного конкурса, будет сложно, потому что «жучкам» нужно «звёздное» имя, концерт Чайковского №1 в афише и большой зал. А лучше — стадион.
Профессор Дора Шварцман, преподающая скрипку в Вене, заставляет своих учеников играть в подземных переходах — не ради заработка, а для того, чтобы научиться держаться на публике. А больше негде! В России, правда, с этим легче. У нас есть фонды, которые открывают и продвигают новые имена.
Дарья Эйсфельд, депутат Законодательного собрания Пермского края:
— Вы много гастролируете. Различаются ли «лица» стран? Какие вам наиболее симпатичны?
Денис Мацуев:
— Я всегда одинаково выкладываюсь на концертах, независимо от того, в какой стране выступаю. Но перед русской публикой больше ответственность, потому что она помнит меня другого.
А страны я различаю скорее по запахам, чем по «лицам». Помню запах Байкала. Помню Париж 1990-х годов — он пах жареными каштанами.
Запах виллы «Сенар» под Люцерном. Это вилла Рахманинова, её название расшифровывается как «Серёжа и Наташа Рахманиновы». Рахманинов очень тосковал по России и высаживал вокруг виллы сирень, чтобы её аромат напоминал любимую Ивановку. Чувственное восприятие — очень важная вещь.
Елена Гилязова, депутат Законодательного собрания Пермского края:
— Чем можно помочь талантливым детям, у которых, в отличие от вас, нет хорошей семейной команды?
Денис Мацуев:
— Главное, чтобы они не чувствовали себя вундеркиндами. «Вундеркинд» — опаснейшее слово. В 10-11 лет он вундеркинд, а в 15 завязывает с профессией. Нельзя, чтобы родители внушали ребёнку, что он «звезда». Развитие должно быть постепенным.
В Перми мы три года наблюдаем за виолончелисткой Машей Слащёвой. Ей сейчас восемь лет, и она уже лауреат международного конкурса. Мы приглашаем её на летнюю школу в Суздаль и видим, как она растёт. Она очень талантлива.
Мы готовы открыть в Перми постоянное представительство фонда «Новые имена», если ваш краевой минкульт поддержит такой проект.
Юрий Ёлохов:
— Как по-вашему, многое ли изменилось в Перми за последний год?
Денис Мацуев:
— Ничего не изменилось. Прекрасная публика, ажиотаж, зал, заряженный энергией... Ни одного хлопка не было между частями концерта Рахманинова! Сейчас и в Вене редко такое наблюдаешь. Дирижёр аж испугался.
Андрей Колесников:
— Вы ещё и джаз играете... Это так редко встречается!
Денис Мацуев:
— Джаз — это состояние души. Ему невозможно научиться, он либо есть, либо нет. У меня он в крови: мой папа играет джаз, я с детства его слышал в доме. Классика — это моя «жена», а джаз — «любовница». Я «жене» иногда изменяю... Я и других классических музыкантов «совратил»! Импровизация — это ни с чем не сравнимо, это затягивает.
Андрей Колесников:
— В 2018 году Чемпионат мира по футболу будет в России. Что для вас это означает?
Денис Мацуев:
— Это огромное событие. Особенно будет хорошо, если оно послужит развитию детских спортивных школ. А то ведь опозоримся на собственной площадке! Невозможно всё время покупать легионеров, надо растить собственных спортсменов.
В 2018 году я буду на трибунах рвать горло. Я 27 лет болею за «Спартак». Помню, в 1991 году бабушка ходила за мной на все матчи...
Андрей Колесников:
— Ваша бабушка вызывает огромное уважение!
Денис Мацуев:
— Она оставила мне в наследство 3 тыс. анекдотов. 2998 из них нельзя рассказать перед телекамерой.
Дмитрий Скриванов, депутат Законодательного собрания Пермского края:
— Какую роль в современной культуре играют российские традиции?
Денис Мацуев:
— Вот возьмём три продвинутые западные страны — США, Англию и Испанию. В каждой из этих стран не найдётся и трёх композиторов, имена которых были бы на слуху. Англия — Пёрселл и Бриттен. Америка — Гершвин и Барбер. Испания — Альбенис... Больше не помню. А сейчас я легко, не задумываясь, могу назвать 40 имён русских композиторов, которые каждый день прославляют Россию во всех залах мира. Если в афише Второй или Третий фортепианный концерт Рахманинова — гарантирован полный зал, даже если исполнитель неизвестен.
Это же касается и исполнителей. Анна Нетребко — самая узнаваемая и самая любимая певица в мире! Нетребко, Темирканов, Гергиев — это наш «Реал», наш «Манчестер Юнайтед».
Алексей Луканин, депутат Законодательного собрания Пермского края:
— Я услышал, что в наше время трудно пробиться молодым талантам. Как можно исправить эту ситуацию?
Денис Мацуев:
— В России существовали прекрасные традиции меценатства, поддержки талантов частными лицами, но они прервались. В США все оркестры существуют на частные пожертвования, и на последней страничке программки концерта всегда написаны имена всех меценатов — даже тех, кто пожертвовал $100.
Во время мирового финансового кризиса многие знаменитые оркестры, в том числе те, которые насчитывают столетнюю историю, оказались под угрозой закрытия. В Цинциннати филармонический оркестр спасла праправнучка основателя компании Procter&Gamble. Эта бабушка, которой было уже 102 года, пожертвовала оркестру $96 млн, при этом расписала, куда израсходовать каждый доллар!
Андрей Колесников:
— Продвинутые бабушки и футбол многое объясняют...
Ирина Ивенских, депутат Законодательного собрания Пермского края:
— У вас бываю моменты счастья?
Денис Мацуев:
— Когда я на сцене перед трёхтысячным залом играю фортепианный концерт; первая часть — громкая, вторая — лиричная... А между ними — пауза. И когда ты понимаешь, что захватил эту паузу, что в зале мёртвая тишина, и ты можешь держать её, а все 3 тыс. человек будут ждать... Я никогда не пробовал наркотиков, но я думаю, что они дают именно такое ощущение — ощущение, к которому хочется вернуться. Я жду этих пауз. Они бывают и на сцене, и в жизни. Я очень счастливый человек.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.