Это любовь, или Оправдание шансона
Группа «Смирный и Ко» выпустила первый студийный альбом
Ночь на 5 августа была примечательна не только полнолунием. Ровно в полночь по московскому времени на всех главных музыкальных площадках «всемирной паутины» — Apple Music, Google Play Музыка, Яндекс.Музыка, VK Мюзик, Spotify и других — состоялась премьера альбома «Это любовь!» — первой полноформатной студийной работы популярной пермской концертной группы «Смирный и Ко».
Для пермских меломанов это важнейшее событие. У многих из них есть любительские записи песен Александра Смирнова и его команды, но студийный альбом — совсем другое дело, тем более что он сделан предельно качественно и профессионально, как всё, что делает Смирнов — популярнейший пермский шоумен, звезда и главный козырь ТЮЗа и частного театра «Большая стирка», певец и автор песен; а ещё — просто хороший человек, очень незаносчивый, к тому же прекрасный собеседник.
«Это любовь!» — не просто сборник, но некое сюжетное произведение. Конечно, сюжет в применении к этому жанру — довольно условное понятие, но всё же можно понять, о чём с нами говорят музыканты: это, конечно же, любовь и её путь в жизни человека — от безумного первого чувства до отрезвления и переоценки ценностей; «Смирный и Ко» говорят о том, как соотносятся в жизни ценности преходящие — и ценности вечные. Всё это сказано с той неповторимой интонацией, которая сделала Александра Смирнова и его группу такими популярными, — этакий коктейль из сентиментальности и иронии, смешанных в тончайше выверенных пропорциях.
Никто лучше, чем сам Александр, не расскажет об этой работе.
— На протяжении всех пяти лет, что «Смирный и Ко» выступают в Перми, поклонники не могут определиться, что за жанр вы представляете?
— Я думаю, что это шансон. Шансон в изначальном смысле — как французская эстрада, как Миронов, Утёсов, Вертинский. И, как у них всех, у нас это шансон «приджазенный», так что это ещё можно назвать актёрским джазом. И, конечно, есть сходство с авторской песней, но в авторской песне главное — текст, а у нас всё-таки музыкальная работа, ансамбль, и главное для нас — это звук.
— Расскажи об истории альбома…
— История длинная. Все пять лет существования нашей группы мы хотели сделать такую запись. Но живое выступление и студийная работа — совершенно разные вещи. На сцене я работаю как актёр, я понимаю этот формат, у меня есть нужный опыт. А вот в студии… Я, конечно, много работал на радио, у микрофона часто сиживал, но чем заменить в записи эту актёрскую «фишку», которая так помогает нам на концертах? Мы не знали. Ну, и нужно было освоить всю технологию звукозаписи — это ещё одна отдельная тема.
К счастью, двое из наших музыкантов — Никита Савостин и Марк Либерзон — являются ещё и саундпродюсерами, и у них серьёзные амбиции в этой профессии. Мы долго обсуждали возможность записи, но до дела не доходило. Два года назад мы даже зашли в студию, записали пару песен и бросили. А все знакомые подначивали: «Ну, что вы альбом-то не записываете? Давно пора!» И в самом деле, песен уже около 40, а нормальных записей нет.
И тут появился Макс Кунин. Это было полтора года назад, мы давали концерт в Station B, позвали Макса, а он привёл с собой генерального директора ГТРК «Пермь» Игоря Южанинова. Они до конца не досидели — у них были какие-то дела. А вскоре после этого звонит Макс: «А ты знаешь, что у нас на ГТРК есть студия, и она пустует? Хотите там что-нибудь сделать? Делайте».
Надо пояснить, что в 1985 году на Технической, 7, был построен Радиодом. Строили венгры, и они внутри построили мегакрутую по тем временам студию. Это здание в здании, с отдельным фундаментом, чтобы избежать шумов и колебаний. Внутри студия акустически промеренная, со специальной архитектурой. Там классно, стоят два рояля, и даже настроенные. Но вот оборудования для записи нет совсем.
Мы воспользовались знакомствами, связями и дружбами. Нам все помогали — и Театр оперы и балета, и студия «Лайтмастер», и многие другие. Собрали студию с миру по нитке, заехали туда на три дня и записали только барабаны. Это очень важно: если у тебя есть качественные барабаны, считай, есть основа всего трека. Это было в феврале 2019 года.
Потом всё заглохло: у всех же дела. Но в начале 2020 года мы собрались, взялись и записали всё остальное — в разных местах, что-то просто на квартирах: гитары, басы — это же всё просто. Никита Савостин у нас мультиинструменталист, он кучу всяких инструментов записал, но нам и ребята из оперного оркестра помогали, и другие музыканты: получился целый оркестр, 15 исполнителей, а в ансамбле нас шесть человек. Голос писали у Сергея Лузина в студии «Премьер».
Удивительно, какое количество вокруг добрых, бескорыстных людей. Все отозвались, все с желанием нам помогали. Это огромный ресурс! Мы бы ни в жисть это дело не подняли, если бы нам за всё пришлось платить.
Когда мы делали песню «Кама», у меня возникла мысль, что неплохо бы на заднем плане пустить народное пение, которое бы символизировало соль земли Пермской. Как у Питера Гэбриела в песне Come Talk to Me — там слышна русская народная песня «Ой ты Порушка-Параня». Я Питера Гэбриела люблю и уже лет 20 про это знаю. Мы хотели прямо в студии записать ансамбль «ТриГолос», я уже связался с Ириной Пыжьяновой, она сказала «О, классно!», но тут началось вот это всё с ковидом, всё закрылось… И мы просто взяли из интернета их трек «Вселиственный мой венок». Его у нас, правда, не узнать, Марк Либерзон его здорово преобразил. Оказалось, что там не только «Триголос», но ещё и JazzAeterna. Но девчонки не возражали, а мы их поблагодарили на обложке альбома.
Всё собрали, свели, послушали на разных колонках — плохих, хороших. Поспорили, но быстро пришли к консенсусу. Всё оформили и отправили на дистрибуцию.
— «Это любовь!» доступна только на интернет-платформах, или её можно приобрести на каком-то носителе?
— Ну, какие сейчас носители? Всё в интернете! Но мы напечатали несколько компакт-дисков, так сказать, презентационных. Обложку нам сделала Марина Дмитриева — это такой картонный мир, немного дорисованный.
Мечтаем выпустить на виниле — мне кажется, этот материал подходит для винила, это сейчас модно, есть желающие приобрести наш альбом на этом носителе, хоть мы и не суперпопулярная группа. Но это отдельный бюджет.
Все, конечно, спрашивают, будет ли презентация. Ну, в нашем случае презентация — это концерт, и мы очень хотим его устроить. Но всё зависит от эпидемии и от Роспотребнадзора.
— Вы как-то планируете всё это монетизировать?
— Платформы, где мы размещаемся, платные, и, по идее, с каждого прослушивания мы должны получать деньги. Но мы не рассчитываем на крупные заработки. Мы два года назад разместили свою концертную запись и стали получать за прослушивание деньги. Получили… 20 евро! Так что мы не для денег это делаем.
Думаю, что это вряд ли будет мегапопулярная история, зато она не сиюминутная. Это высказывание на сегодня, завтра и послезавтра. Мы не стремились сделать модный продукт, угадать потребности аудитории и тут же всё продать. Мы шли от себя. Это наше общее высказывание.
— Последний дежурный вопрос: ваши творческие планы?
— Если речь о группе, то 1 октября мы должны играть сольный концерт в Москве, в зале на 1000 мест на Новом Арбате. Мы там выступали на фестивале «Високосный джаз», и его организаторы пригласили нас с сольником. Ведём сейчас переговоры. Ну и, конечно, всё от санитарной обстановки зависит.
А если речь обо мне, то я съездил на два месяца в Москву, поработал с Ямуром Гильмутдиновым над сценарием ситкома «Исправление и наказание» для канала ТНТ. Там действие происходит в тюрьме, в главной роли Анна Михалкова.
Сейчас работаем с Дмитрием Заболотских над спектаклем «Пить!», на который театр «Большая стирка» получил грант Пермской арт-резиденции. Это спектакль про пьянку, и он, конечно же, на троих — участвуют Михаил Шестаков из «Новой драмы», Саша Шаров из ТЮЗа и я. Пьесу мы написали с Димой — он вообще пишущий человек — по «Занимательной наркологии» Андрея Макаревича, плюс тексты Венедикта Ерофеева, Антона Павловича Чехова и других авторов. Музыкальным сопровождением будут песни Гребенщикова, которые сыграет квартет «Каравай».
— Ого! Я хочу это видеть!
— Премьера планируется осенью на Заводе Шпагина, в малом театральном зале. Он, правда, ещё совсем не оборудован, но они обещают. Если не получится — тогда в Доме актёра. Но в наше время любое планирование звучит иронично.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.