«Политику я не люблю»
Глава Пермского района — о своих планах на пятый срок, взаимоотношениях с оппонентами и о том, почему власть это подчинение
Михаил Клоц
— Александр Павлович, совсем недавно у вас был конкурс (5 марта депутаты Земского собрания утвердили Александра Кузнецова главой района на очередной пятилетний срок. — Ред.). Можете сказать, какие пункты у вас были в программе развития района?
— Это уже мой пятый срок на должности главы района. У нас в 2016 году была разработана и утверждена программа социально-экономического развития Пермского района. И там всё чётко прописано. Поэтому мне не надо было ничего придумывать. Кроме того, майскими указами президента определены стратегические задачи развития России до 2024 года. Исходя из этого мы внесли некоторую корректировку в эту программу.
Мы строим больше всех жилья среди муниципалитетов, больше всех объектов социальной инфраструктуры. Но никак не можем до конца решить проблему с обеспечением детей дошкольными учреждениями. У нас сегодня пять школ, в которых обучается больше 1,5 тыс. человек. Всё это получается потому, что мы ежегодно сдаём порядка 150—170 тыс. кв. м жилья. Пермский район — единственный среди территорий, где наблюдается положительная демографическая динамика. Количество дошкольников с 2015 по 2019 год увеличилось с 4,5 тыс. до 9,5 тыс. И актуальная очередь сегодня — ещё 2 тыс. Исходя из этого, ключевая задача — решить проблему до конца 2024 года.
Мы рассчитали, что к 2026 году на территории Пермского района только официально будет проживать 150 тыс. человек.
— За счёт миграции?
— За счёт рождаемости, миграции, большого активного строительства, которое фактически не остановить. Его можно попридержать чуть-чуть, но остановить невозможно. Особенно индивидуальное жилищное строительство. Отсюда — остро стоящие проблемы социальной инфраструктуры. Эта работа уже ведётся, и дальше мы будем продолжать. Потребность большая.
Мы живём рядом с городом и должны быть конкурентоспособны, чтобы к нам люди ехали (они всё равно поедут). А получая качественные бюджетные услуги, имея доступ к цивилизации города Перми (театры, концерты), имея рабочие места и чуть более низкую стоимость квадратного метра жилья, мы получаем возможность выдержать конкуренцию. Но когда в наших крупных поселениях, которые находятся в первой экономической зоне (Кондратово, Култаево, Лобаново, Фролы, Двуречье), не хватает бюджетных услуг… Быть просто спальным районом — это плохо. Пропадает всякая конкуренция. Потому что, к сожалению, строители не очень корректны, проводя свою рекламу. В этой рекламе они говорят, что садик есть, школа есть, больница есть, но реально школа — в две смены, садик — очередь в 400 человек. То есть всё есть, как говорится, но не про нашу честь. И когда люди попадают под влияние такой рекламы, покупают жильё и сталкиваются с дефицитом мест в школах и садах, это сложно. Я их понимаю.
— Вы руководите районом 20 лет. Вы для себя определили некий дедлайн: буду управлять территорией до такого-то возраста? Или, условно, когда выполню те и те проекты?
Михаил Клоц
— Сколько здоровья хватит. Сколько будет доверие людей, губернатора, краевых властей. Конечно, хотелось бы реализовать те проекты, о которых я говорил, выступая перед депутатами [Земского собрания 5 марта]. Потому что это краткосрочные проекты, рассчитанные до 2023—2024 года. За тот пятилетний срок, [который определён уставом района главе], хотелось бы их осуществить, чтобы не остаться болтуном в истории. Благо, сегодня есть поддержка и правительства Пермского края, и депутатов Законодательного собрания. Мы растём, мы вынуждены расти, потому что мы территория с интенсивным приростом населения.
— То есть вы не ограничиваете себя каким-то сроком?
— Как я могу это сделать? У нас впереди грядёт тоже структурное изменение системы управления, мы тоже пойдём в муниципальный округ, хотим мы или не хотим. Мы же не можем одни остаться.
— Вас пока трое, не преобразованных муниципалитетов. Большая Соснова, Кунгурский район и вы.
— Кунгур, на сколько я знаю, сейчас готовится. Большая Соснова — там объективная ситуация, некая пауза затянулась, думаю, что решение проблемы не за горами.
— А Пермский район когда планирует зайти в объединительные процессы?
— Сроки пока я не могу сказать. Есть несколько таких моментов. Год очень необычный, насыщенный крупными серьёзными политическими событиями: и всероссийское голосование, и выборы губернатора.
— Ещё выборы депутатов в Березниках и Большой Соснове. Плюс шесть территорий, объединившихся в 2019—2020 годах.
— Поэтому не просто, когда столько выборов, заходить в процесс объединения ещё с одними. А это снова выборы депутатов. Поэтому буду советоваться с администрацией по срокам. День, месяц и число сказать не могу. А дальше начнём консультации с поселениями.
— 2021 год?
— Не знаю. Прогнозировать пока сложно. Сначала надо посмотреть с точки зрения той политической нагрузки, которая уже определена сегодня. Как туда встроиться. Безусловно будем проводить консультации с поселениями, тоже штука не простая. И после этого будем принимать решение. Успеем ли сделать в этом году... Понятно, что на Единый день голосования с выборами мы уже точно не попадаем. Надо ли делать это в декабре-ноябре — большой вопрос. Это время формирования и принятия бюджета, а конкурс по выборам главы занимает порядка трёх месяцев. Очень много непонятных вопросов, на которые пока нет ответов.
— По закону для преобразования в муниципальный округ максимально разрешённое число поселений, которые не поддержат эту инициативу, два. У вас их сегодня четыре (Кондратовское, Савинское, Юго-Камское и Кукуштанское). Как будете с ними?
Михаил Клоц
— Будем разговаривать, убеждать. Надо понимать, что сегодня резко изменились межбюджетные отношения. У поселений с этого года теперь нет 8% отчислений от НДФЛ, 50% отчислений транспортного налога, 20% сельхозналога. И они остались практически без финансовых средств. Я проанализировал доходную часть бюджета поселений района за январь-февраль 2019 года и 2020 года. Разница — в 26 млн руб. Те полномочия, которые за ними закреплены 131-ФЗ, они исполнять не могут априори. Но ответственность с них никто не снимал. А я, как глава района, не могу эти полномочия исполнить тоже, потому что у меня их нету. Сразу же придёт прокурор и скажет, что это нецелевое использование бюджетных средств. Другого пути нет.
— А это чьё решение?
— Федеральное законодательство. Никто у поселений ничего не забирал, просто привели региональное законодательство в соответствие с федеральной нормой. Если положено за поселением закрепить 2% НДФЛ, вот 2%, а то что было 8% — это была идея как раз краевых властей (Олега Чиркунова). По нашей же просьбе, чтобы у поселений был какой-то ресурс.
В результате нет финансовых средств, нет воды, канализации, тепла. Кто будет страдать? Население. Кто не будет страдать? Чиновники, которые на содержание своих аппаратов тратят от 70 до 90% всех доходов поселения. Это просто преступление, я считаю, так жировать в сегодняшних условиях.
— А на содержание районной администрации сколько уходит?
— Около 4%.
— Ну подождите, возможно, в пересчёте на деньги это одна и та же сумма.
— Это всё понятно. Конечно. Но тем не менее, в поселениях отсутствует сегодня бюджет развития. Правила игры таковы, что каждый муниципалитет обязан софинансировать разные программы в разных процентах. Если у поселения нет денег на софинансирование строительства газопровода, значит, газопровод там не появится. Ни в какую программу он не зайдёт. Потому что ты должен показать свою долю. А тогда зачем такая власть нужна?
— После преобразования в округ у вас будет административный центр?
Михаил Клоц
— Я об этом 20 лет думаю, и придумать ничего не могу. По одной простой причине. Все административные структуры района — они здесь (ул. Верхнемуллинская). Комитеты, администрация, полиция, соцзащита, налоговая, больница, прокуратура. Всё — на этом пятачке. И это самое сердце Пермского района.
Уйти куда-то — это как минимум дорого. У нас школы и садики не построены, а мы будем себе выстраивать апартаменты?
Может, быть, наступит это время, [когда у Пермского района появится столица]. Хотя бы потому , что нам не очень хочется быть налогоплательщиком Перми. Но точно не при моей жизни.
— А какие поселения подходят на эту роль?
— Фролы, возможно. Может, Кондратово. Но на сколько это важно и нужно? Мне бы еще семь садиков построить, пять школ, километров 40—50 дорог, и на этом может будет успокоиться.
— Вы отметили, что сейчас у вас — пятый срок. Причём сначала были прямые выборы, потом избрание из числа депутатов, сейчас конкурс. С кем сложнее договориться? С жителями, депутатами или краевыми властями?
— 2000-й год, когда были мои первые выборы, и 2020-й — это небо и земля. В технологиях, подходах. В моей логике сегодняшняя схема выбора главы на уровне муниципалитетов оптимальна. Депутаты же выбираются от народа. Они представляют некие округа, за ними жители. Они им доверили представлять свои интересы в парламенте муниципального района. Почему бы не доверить этим людям выбрать главу? Те же самые всенародные выборы. Как в Америке: выборщики выбирают президента. Будем считать, что у нас депутаты — те же самые выборщики, наделённые определёнными правами, которые люди им просто передали.
— После того, как по причине вашего здоровья не состоялся первый конкурс на должность главы Пермского района в декабре, высказывалась такая версия, что это часть вашего хитроумного плана, направленного на то, чтобы не объединяться в этом году.
— За кого меня принимают? Поверьте мне, я — простой деревенский мужик, всю жизнь в колхозе. Поэтому я политику не люблю. Люблю строить больницы, жильё, дороги, газопроводы и т. д. В политику играть не люблю и не играю. А то, что конкурс не состоялся... Знать бы, где упасть, соломки бы подстелил. Плакаться не хочу, но была ситуация, которая мне не позволила принимать участие в этот день в конкурсе. Была скорая, было всё... Что об этом говорить, не хочу. Я уже извинился перед всеми за эту ситуацию. И сейчас могу сказать: извините, все мы под богом ходим, и у каждого может случиться подобное. И со мной как раз случилось: не в нужный день, но случилось.
— В первом конкурсе у вас было два конкурента (слабых), на втором — пять. И одного из них, бывшего начальника центра по противодействию экстремизму ГУ МВД по Пермскому краю Сергея Пиларова, называли вашим основным противником. Он у вас вызывал какие-то опасения?
— Нет.
— А вы примерно представляете, что им двигало?
— Не знаю, я вообще с ним не знаком. Никогда его не видел, никогда с ним не разговаривал. И зачем он в суд пошёл, я не знаю.
— А есть версии? Хайп? «Покачать»?
— Возможно. Нет, из-за него я не переживал. Я волновался, безусловно. Как будто в первый раз. Но, понимаете, прямые выборы — это одна история. Выборы из числа депутатов — совершенно другая история. Конкурсные процедуры — третья ситуация. Это совершенно по-другому всё.
— А волнение с чем связано? Что краевые власти вдруг что-то решат по-другому?
— Выступать перед депутатами всегда очень ответственно. Ты берёшь обязательства и личную персональную ответственность.
— Знаковый отбор проходит не на думе, а на комиссии. Чего бояться? Всё решается заранее.
— У нас заранее ничего не решается. Всё решается в процессе.
— То есть край может за ночь переиграть?
— Я был одним из инициаторов системы выбора глав на конкурсной основе. Если мы считаем губернатора высшим должностным лицом субъекта, исключать его из системы управления муниципалитетами никак невозможно. И определённое влияние должно быть. Власть — это, прежде всего, подчинение, умение подчиняться в некоторых вещах. Не зря сегодня поправками в Конституцию закреплено, что все уровни власти — это публичная власть, в том числе, и муниципальная, впервые записано.. Мы же понимаем, как устроена система. Понимаем, что невозможно.. Ну тогда, ребят, отвечайте за всё. Жить отдельным поселением или отдельно взятым районом вне логики, трендов регионального и федерального уровня, это невозможно.
— У вас есть такие поселения? Те самые четыре?
— Есть. Я же говорил. Они, видимо, считают, что сами с усами, денег куры не клюют. Ну сегодня не клюют, а завтра, может, всё склюют. Другого варианта нет. Но это всё рабочие вопросы, надо уметь договариваться. Мы готовы к диалогу.
— Но, тем не менее, каждый раз, когда главу совета депутатов Кондратовского поселения Андрея Костарева я называла ваши оппонентом, вы злились.
— Потому что я не считаю его своим оппонентом. И никогда не считал. Поэтому меня возмущает, когда вы пытаетесь из мухи сделать слона. Вот откуда вы взяли, что это главный оппонент?
— Есть версия, что «яблоком раздора» между вами являются земли сельхозназначения. Впрочем, они об этом говорят уже почти прямо. Была такая интересная статья год назад в Properm.
Михаил Клоц
— Тема имеет место быть. Мы пересмотрели генеральный план района, и 2000 га земель сельхозназначения мы выводим из черты населённого пункта. Потому что в 2005—2012 годы было туда было включено более 3,5 тыс. га. Сегодня из них осваивается 1100 — в разной степени готовности. Где-то переведено в ЛПХ (личное подсобное хозяйство), где-то ИЖС. Две с лишним тысячи га не осваивается. Поскольку это земли сельхозназначения, они особо охраняемые. Не успели, значит, опоздали. Берите плуг и пашите. Нам 20—30 лет хватит на их освоение. И у нас нет такого ресурса, чтобы социалку туда подтягивать, инфраструктуру. Это же чистое поле, по 5—6 км от основных усадьб.
Товарищи (блок Костарева — Ред.) обладают колоссальным земельным ресурсом. И мы 2 тыс. га выводим из черты населённых пунктов. Конечно, земли сельхозназначения за чертой или в черте — это другая цена вопроса. Не в 10 раз и даже не в 100 раз. Поэтому здесь можно рассмотреть или прямой меркантильный интерес, или просто обиду.
— Как глава совета муниципальных образований вы следите за конфликтами в территориях?
— Мы пытаемся посматривать. Но мы ограничены в этом. Во-первых, мы — общественная организация. Во-вторых, есть некая этика взаимоотношений. [В крае] есть кому смотреть. Если существует проблема, и мы видим, что можем её решить, допустим, конфликт между главой и депутатами, то мы выезжаем в территорию, разговариваем, пытаемся навести мосты. Но не всегда нас слышат.
— В Большую Соснову ездили?
— Я лично — нет. Но коллеги мои были.
— А в Осу?
— Нет. Там же не действующий конфликт. Прошли выборы, разные группировки, к сожалению, [в них участвовали и победили]. У нас то же самое есть в территории. Я не скрываю и пытаюсь их как-то разруливать. У нас, например, в Юго-Камске и Култаево до сих пор нет главы поселения. Тоже депутаты не могут между собой договориться и не слышат ни нас, ни себя, оставляя людей с массой нерешённых текущих вопросов (снег, мусор, тепло, вода, канализация — всё то, что относится к полномочиям сельского поселения). Но мы никого никогда не ангажировали и ангажировать не собираемся. Моя задача простая очень. Мне важно, чтобы территория управлялась, были понятны цели и задачи, и чтобы работали на людей. Больше ничего не надо. Но, к сожалению, пока не получается так.
— Многие упрекали политический блок предыдущего губкрнатора в слабости. Вы разделяете это мнение? У вас с ними как отношения выстраивались?
— У меня — деловые, конструктивные отношения. Мои проблемы мне решать помогали.
С точки зрения системной работы администрации, она при каждом губернаторе была выстроена по-своему. Да, был Фирдус Алиев у Олега Чиркунова. Это был такой блок, который занимался всей политикой. Был Николай Арсеньевич Яшин. Это старая тема и великолепный переговорщик, политик большущий, очень воспитанный, корректный, знающий человек, который может просчитать некоторые ходы. Каждый губернатор видел по-своему эту работу. Максим Геннадьевич часть политических вопросов, возможно, брал на себя. Но оценивать работу политического блока со своей стороны считаю некорректным.
— В октябре вы сменили главу администрации района: вместо Владимира Цветова, занимавшего эту должность с 2014 года, назначили и.о. своего зама Владимира Ваганова. Почему?
— Я не менял. Есть нормативка, определяющая должность сити-менеджера. 3 октября у Владимира Юрьевича Цветова закончился срок полномочий, потому что избралось новое Земское собрание. И 4 октября он не мог больше выйти на работу. И Ваганов как первый заместитель стал исполнять обязанности. Контракт с Цветовым закончился.
— Не возьмёте его обратно?
— А у меня нет ставки такой.
— На другую.
— Если бы осталась прежняя ставка, Цветов бы остался. Но структура управления поменялась.
— Читаете телеграм-каналы?
— Нет, мне показывают иногда.
— Там про вас много пишут.
— Потому и не читаю.
— А понимаете, кто заказчик?
— Не всегда.
— Цветова в телеграм-каналах упорно сватали на должность главы района прошлым летом. Кто?
— Не знаю.
— Но он хотел вас подсидеть?
— Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Наверное, было желание подставить плечо, если я по каким-то причинам не пойду. Нормальное желание. Может быть, с кем-то проговаривал тему, пытаясь найти поддержку. До меня это практически не доходило.
— В октябре прошлого года, после выборов, возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц о фальсификации результатов выборов в округе №2 в Пермском районе. Это округ спикера Земского собрания Николая Коцофана. Село Сташково и деревня Усть-Пизя Юго-Камского поселения. Явка на досрочное голосование составила 88,4%. Как вы относитесь к этой истории?
— Плохо. Когда в день голосования приезжает полиция и закрывает участки, когда вытаскивает всех старушек к себе на допросы в Пермь. Плохо, когда полиция начинает заниматься политикой вместо того, чтобы заниматься своим прямым делом. Никакой там фальсификации нет. В чём она? Если бы она имела место, за семь месяцев [уже можно было бы предъявить обвинение].
Там маленькие деревни, 10—15 домов. Староста чуть ли не главная родственница всех, кто там живёт. Прошла она с урной... У нас на предыдущих выборах там было так же. Если пытаются сказать, что подкуп был — чушь совершенная. Это просто оговор людей. И люди сейчас говорят, что раз так к нам относятся, мы больше в выборах участвовать не будем. Кто от этого выиграл?
— С врио губернатора Дмитрием Махониным вы встречались?
— Да. Обсуждали общую политическую ситуацию. По теме Пермского района встреча должна состояться в ближайшее время.
— Вы же не любите политику?
— Не люблю. Но он просто поинтересовался, как ситуация.
— Какие-то надежды возлагаете на него?
— Безусловно. Я с ним знаком по старой работе в УФАС. Ожидания есть всегда. Посмотрим, на сколько они оправдаются. Одно ясно точно: Дмитрию Николаевичу будет очень непросто. По многим причинам. И пока выстроиться некая модель — как управленческая, так и модель приоритетных задач — пройдёт какое-то время. Но за месяц оценить человека — неправильно. Но это компетентный человек, с ним можно разговаривать, он умеет слышать (это показали первые советы глав), даёт возможность высказаться. Это уже позитив. Не просто — «я начальник — ты дурак». Нет, он даёт понять, что мы — партнёры, мы — в одной лодке, у нас — одна задача, и как будут развиваться 47 муниципалитетов, так будет развиваться край. Мы должны совместно брать всю ответственность и нам делить нечего. Учитывая его опыт, у него должно всё получиться. Хотя я вижу, как ему тяжело.
— Ценный совет с высоты своего опыта?
— Сам разберётся. Он профессиональный управленец, грамотный специалист, боец. Я представляю, как это, работать с «Газпромом», «Лукойлом» и т. д. Он же не боялся. Это говорит о том, что он боец. Преодоление трудностей, мне кажется, придаёт ему некий драйв. Ему оглядываться некогда. Надо делать, двигаться. Пермяки не поймут больше краткосрочных проектов.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.