Галина Бахмисова: В театре нет ничего случайного

Пришла я в театр в 1973 году после окончания Саратовского театрального училища имени И.А. Слонова. В театре уже работали выпускники нашего училища — Олег Гурьев, Саша Перфилов, Володя Кабанов, и это стало для меня мощной поддержкой. Потом к нам присоединились выпускники Ярославского театрального училища Коля Фурсов и Андрюша Бронников, а вскоре пришли Володя Макаров и другие ребята из Свердловского театрального училища. Работы у молодых актёров поначалу было немного, поэтому в свободное время мы изучали неизвестный нам город, бродили по нему толпой.

Когда приходишь работать в театр, очень важно, чтобы в тебя как в актёра верили, давали возможность расти и развиваться, а не просто использовали твои данные. Мне повезло: главный режиссёр театра Семён Михайлович Либман поверил в меня. Моей первой ролью стала Констанция в спектакле «Три мушкетёра», где мы играли вместе с однокурсниками. В том же сезоне ставили «Пятнадцаую весну» и «Молодую гвардию», затем я играла Ивана в «Страданиях Ивана Семёнова». В общем, роли были диаметрально противоположными, а ведь актёру это всегда интересно!

Атмосфера в театре была хорошей. Я готова была играть любую роль, неважно, маленькую или большую, и ролями не была обижена. Молодой артист должен набираться опыта, выбрасывать свою энергию, поэтому молодым играть надо много, а самое главное — ты должен получать удовольствие от того, что делаешь.

Существует мнение, что для детей нужно играть лучше, чем для взрослых, ведь дети очень чувствительны, и если артист не выкладывается, они тут же начинают шуметь. Взрослые терпеливы, а дети нет. Поэтому «держать» детского зрителя гораздо сложнее.

Наши собственные детки росли в театре. Когда мы выпускали спектакль «Молодая гвардия», моей дочери было пять месяцев. Я её притащила на прогон, потому что не с кем было оставить. Вот на сцене звучат слова: «А вы оставайтесь живыми, прекрасно и долго живыми!» И вдруг — крик ребёнка. Дочка орёт, а я не могу уйти со сцены. Побежала к ней только после финальной песни. Сына Сашу вообще нельзя было приводить в театр, когда он был маленьким: он не понимал, что такое тихо. Один раз в жизни я его привела на репетицию. Он сидел, смотрел, потом ему всё это надоело и он начал сам себя развлекать: «Так! Остановка Ленина! Бюр-р-р! Поехали! Двери закрываются!..» А когда подрос, он и в спектакле играл, и на гастроли ездил.

Я никогда не представляла, что я ещё могла бы в жизни делать. Вот отбери у меня театр — я бы умерла! Когда Михаил Юрьевич Скоморохов приехал в Пермь, было неизвестно, оставит он нас в труппе или нет. Четыре месяца длилось это состояние растерянности. Я вправду думала, что умру, если меня не возьмут!..

Остаётся в памяти не каждый спектакль. Мне особенно запомнилось участие в дипломном спектакле Вячеслава Гвоздкова по повести Максуда Ибрагимбекова «За всё хорошее — смерть». Для спектакля требовалось всего четыре актёра, среди них была и я. Это история о детях, которые отправились в поход и попали в немецкий бункер времён войны. В этой неординарной ситуации проявлялось отношение детей к жизни, друг к другу, к настоящей дружбе. Я играла мальчика Марата.

Во время репетиций мы жили театром двадцать четыре часа в сутки, забывая о своих семьях и личных делах. Если у нас что-то не получалось, собирались без ведома режиссёра и работали до тех пор, пока не были уверены, что смогли сделать всё как надо. Чаще всего репетировали по ночам — для достижения наилучшего эффекта требовалась ночная атмосфера, — подсвечивали лица друг друга фонариками и свечами. В те времена это было ново. А как для этого спектакля создавались сценические костюмы! Нужны были джинсы и водолазки, а тогда практически невозможно было найти джинсовую одежду. Слава Гвоздков распорол свои собственные джинсы, купленные им у какого-то фарцовщика за бешеные по тем временам деньги, и по их лекалам для нас сшили штаны из «двунитки» — ткани, по фактуре напоминавшей «джинсу»; а водолазки нам вязали по большому блату в ателье. У меня до сих пор при воспоминании об этом спектакле мурашки бегут по телу!.. Премьера имела ошеломляющий успех у зрителей.

В театре нет ничего случайного, и все эмоции актёров передаются зрительному залу.

В 1987-м ТЮЗ переехал в новое помещение. Здание кукольного театра, вообще, мрачноватое, это же бывшая пересыльная тюрьма. И вдруг такой особняк! Так всё красиво! Просто работать в этих стенах и то радость. Даже когда у тебя плохое настроение, только заходишь в эти ворота — и кажется, что все прохожие оглядываются и завидуют. Хорошо, что дети приходят в театр и видят всю эту красоту. Это очень важно, детский театр должен быть красивым.

Галина Бахмисова — актриса, помощник художественного руководителя Пермского ТЮЗа по труппе (зав.трупой)

Окончила Саратовское театральное училище (1973). Артистка Пермского театра юного зрителя (1973 — 1984, 1989 — 1998) и Братского драматического театра (1984 — 1989). С 1993 года — заведующая труппой театра.

Наиболее ярко талант артистки раскрылся в ролях подросткового и детского репертуара: Иван Семёнов в «Страданиях Ивана Семёнова» Льва Давыдычева, Франсуаза в «Ты нам нужен, Гаврош!» по Виктора Гюго, Вероника в «Городе мастеров» Тамары Габбе, Ласточка в «Дюймовочке» Андерсена, змея Скарапея в «Сказке про Ваньку и змею Скарапею» Бориса Шергина. В классическом репертуаре сыграла Верочку в «Последних» Максима Горького, Мелю в «Морали пани Дульской» Габриэлы Запольской, Мирру в «Списках не значился» Бориса Васильева, жену Хлопова в «Ревизоре» Николая Гоголя, Машу в «Прощании в июне» Александра Вампилова, помощника режиссера в «Персонажах» Луиджи Пиранделло, цыганку в спектакле «За великое чувство любви!» по водевилям Михаила Зощенко, Ильи Ильфа, Евгения Петрова и др.