Музей пермского смысла

Вот и отшумели баталии вокруг «современного искусства» и попыток конструирования «пермского смысла» за счёт не пермского креативного класса. Идея с ходу перевести промышленный регион в «территорию свободного творчества» обломилась об острые кромки древних пермских отложений, на которых, собственно, всё у нас и стоит. В жарком споре рождается истина, а вразумительным итогом периода, который условно можно назвать «битвой музеев» (имея в виду пресловутый Музей современного искусства PERMM и его конфликт с «традиционной» пермской культурой), должен бы стать... музей пермского смысла. То есть — политехнический. Ведь это единственно возможный синтез между «музеем» и «промышленностью».

Пермский смысл, точнее, смыслы — штука скользкая, не единожды ускользавшая от постороннего (впрочем, порой и местного) взгляда. Как менялось и предназначение главного пермского течения — реки Камы: тропинка в Сибирь, дорога для соли-пермянки и «железных караванов», главный российский лесосплав, подпор для волжских ГЭС и кладовая электроэнергии...

Увы, всё то время, пока Марат Гельман со товарищи, а также его оппоненты упражнялись на публичном ринге, продолжали втихую исчезать (и началось это очень давно) целые пласты культуры под названием «пермская промышленность» и «пермское мастерство».

Легендарный первый русский самовар из Суксуна. Первый русский пароход, созданный в Пожве. Дивная порода лошадок-«обвинок», выведенная на многотравных берегах Обвы. Известные на всю Сибирь кунгурские сапоги-«гармошки». Поразительная по изяществу мебель из посёлка Юг. Многочисленные речные буксиры и паровозы Мотовилихинского завода. Роскошные лайнеры и морские шхуны завода Любимовых... Всё это уже давно кануло в Лету. Многого и представить теперь нельзя — нет ни фотографий, ни рисунков.

Тракторы и экскаваторы всё той же «Мотовилихи», краны и лесная техника завода «Коммунар», двухкопеечные таксофоны, транзисторные приёмники 1960-х, поезда для шахт, буровое оборудование из Очёра и Кунгура, мощная и разнообразная когда-то пермская электротехническая промышленность, почтовые конверты пермского Гознака, знакомые каждому пионеру тетради из Краснокамска... Что-то из этого ещё можно увидеть в фотоальбомах советской эпохи или в уцелевших ведомственных музеях. И те, и другие — одинаково малодоступны для широкой публики.

Стремительно теряется из виду и памяти то, что ещё недавно выпускалось огромными тиражами. Бензопилы «Дружба» и «Урал», велосипеды «Кама», а также пианино с тем же названием, автоприцеп-палатка «Скиф»... Это были пермские бренды всесоюзного значения.

Точнее, бренды были бесхозные. Их происхождение знали только пермяки, да и то не все. Остальные вместо имени «закрытого» города видели лишь гордую надпись: «Сделано в СССР».

Для производивших многочисленные гражданские изделия пермских заводов это было прикрытием их основной — военной — продукции. Соответственно, и отношение было — как к досадному «ширпотребу», отвлекающему много сил от «оборонки», за которую строго спрашивали и неплохо платили.

Вот и получается, что вся напряжённая промышленная жизнь Прикамья, сущностная для многих поколений пермяков, неожиданно превратилась в виртуальную. Промышленное лицо края, лишившись живости мышц, сделалось особенно усталым и некрасивым. Даже яркие человечки из фанеры, даже шутовская триумфальная арка из товарного леса, как ни крути, выглядят привлекательнее.

Но... Нацепить клоунский нос или сотворить иную шалость с заснувшим от усталости — этому мы будем учить своих детей?

Музей, преобразивший город

Ещё недавно пермякам любили рассказывать про пример испанского города Бильбао, который сильно изменил свою судьбу к лучшему, открыв музей современного искусства. Но в уральской истории тоже был хороший пример, как благодаря музею, а точнее предшествовавшей ему выставке город решительно устремился к столичному статусу, пусть и региональному. Правда, речь шла не о культивировании искусств, а о пропаганде науки и техники. А искусство появилось как приложение.

Лето 1887 года оказалось в Перми необычно активным. В губернском городе прошёл пышный приём высокородных гостей — генерала-фельдмаршала и председателя Государственного совета, великого князя Михаила Николаевича с 18-летним сыном Сергеем. Двухдневный приём обошёлся городу не менее чем в 20 тыс. руб. (десятая часть городского бюджета!). Затем Пермь пережила нашествие столичных, прежде не виданных, музыкальных гастролёров.

И хотя фельдмаршал и генерал-фельдцейхмейстер (то есть главный по артиллерии) Михаил Николаевич посетил Мотовилихинский пушечный завод, найдя его «отличным во всех его частях», целью поездки великого князя была вовсе не инспекция орудийной промышленности. Пермь была лишь остановкой по пути в Екатеринбург, где в июне 1887 года открывалась Урало-Сибирская научно-промышленная выставка. Михаил Николаевич был её почётным председателем.

Выставка в Екатеринбурге продлилась ровно три месяца. Это было грандиозное событие, помимо прочего, имевшее большую культурную программу. Её участники (как тогда говорили — «увеселители») и давали в Перми проездом концерты. Апогеем стала передвижная выставка Академии художеств: Айвазовский, Корзухин, Перов, Шишкин... Несколько работ были переданы в дар Екатеринбургу.

После помпезной выставки, о которой говорила вся Россия, уездный город вновь заставил считать себя реальной деловой столицей Урала.

Кто же сумел организовать столь масштабное и эффективное пиар-мероприятие по раскрутке региона? Несколько человек. Самых что ни на есть любителей. Активных членов Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ).

Предприимчивые екатеринбургские любители науки быстро списались с профессионалами по всей России и за рубежом, и дело пошло. Из присланных и собранных по городу частных коллекций был организован музей с библиотекой при нём. С 1895-го в знак всероссийского признания сильно разросшееся УОЛЕ стало получать крупное правительственное пособие.

Пермский «политехникум»

Уральская выставка 1887 года поразила пермяков и даже ворвалась в сонную тишину пермских улиц. Тотчас после возвращения с выставки пермский мастеровой Ф. И. Яковлев соорудил самодельный велосипед по образцу, увиденному на одном из стендов. Вместо резины колеса были обмотаны верёвками. Спустя 10 лет в Перми было уже несколько десятков велосипедистов, в основном небогатых разночинцев. И этим энтузиастам удалось невероятное — организовать строительство Пермского велодрома, первого городского стадиона, ставшего важной частью общественной жизни в дореволюционном губернском центре. На этом месте теперь находится стадион «Юность».

Только через 20 лет после создания УОЛЕ открылось его Пермское отделение и научно-промышленный музей в Перми. К 1890-м в Перми было уже достаточно много деловых людей и госслужащих с прогрессивным взглядом на жизнь. Окончательно оформилось достаточно самостоятельное городское общество. Не хотело отставать от новых веяний и губернское земство. Все это сошлось в начале XX века в горячем диспуте между Пермью и Екатеринбургом за право обладания высшим учебным заведением.

Екатеринбург выступал за горный институт. Пермь брала шире — «политехникум» в составе горного, лесного и сельскохозяйственного факультетов. Два последних неспроста были отнесены к техническим дисциплинам. Для Прикамья так оно и было: сельское хозяйство занималось в основном выращиванием технических культур и промыслами, а лесная промышленность здесь являлась одной из самых развитых в России.

Политехнический музей

Создавая УОЛЕ, в Екатеринбурге скопировали возникшее незадолго до этого Общество любителей естествознания при Московском университете. Оно отметилось организацией в 1872 году Политехнической выставки. Грандиозная московская экспозиция тоже длилась три месяца. По её окончании экспонаты выставки образовали два известных столичных музея — Исторический и Политехнический.

Во всей России больше нигде нет политехнических музеев, кроме как в Москве. Есть музеи связи, железнодорожного транспорта, космонавтики, авиации, водопровода и, например, музей-завод в Нижнем Тагиле.

В Пермском крае тоже мог бы возникнуть свой железнодорожный музей (Пермская железная дорога существовала больше 70 лет). Или авиационный. Или музей речного флота. Или горнозаводской промышленности — в одном из старых закрытых заводов. Но — не сложилось. Не хватило у руководства местных предприятий и целых отраслей понимания, что они — часть общего пермского смысла.

Но есть и другая сторона вопроса. В статистическом описании регионов России Пермский край занимает особое место, показатели его производственного потенциала практически равны «средней температуре» всей страны. То есть всего понемногу. Машиностроение есть, металлургия имеется, сельское хозяйство есть и немалое (что удивляет, но статистике виднее), лесное хозяйство налицо, химическая промышленность тоже, горнодобывающая промышленность, энергетика... И так — по всему спектру. Пермский край — это, в общем, усреднённая Россия. Об этом было известно ещё в советское время, Пермь очень любили всесоюзные социологи со своими анкетами.

Вот и получается, что если московский Политехнический музей — это музей технического развития всей страны, то вся страна в миниатюре, где требуется свой Политехнический музей, — это Пермский край.

Взглянем на список разделов экспозиции московского Политехнического музея. Транспорт, авиация, энергетика, метеорология, связь, оптика, фототехника, радиоэлектроника, металлургия, горное дело, химия, автоматика и кибернетика, телевидение, вычислительная техника, космонавтика, часы и хронометры.

Что из всего этого не подходит для Перми? Разве что хронометрами и фотоаппаратами у нас не занимались. Или я просто об этом не знаю.

Зато не представлены в Москве гидрология, геология, промышленность пищевая и сельская, лесопромышленность, добыча нефти и газа. Дополните сами.

Пермский вариант: как и где?

Москва, как известно, не сразу строилась. Политехнический музей — тоже. Одно возведение его здания шло 30 лет (для сравнения, огромный собор Белогорского монастыря строился вдвое быстрее).

У Перми имеются несомненные преимущества в деле создания своего Политехнического музея. Во-первых, он сразу будет создаваться по новым стандартам. Но и создаваться не на пустом месте. Нужно просто собрать воедино пока разрозненные его фрагменты.

Например, в Перми уже есть прекрасная политехническая библиотека — Пермский центр научно-технической информации. Есть и свои «общества ревнителей науки и техники». Скажем, Пермская гильдия добросовестных предприятий. Стать во главе создания музея общей славы этих предприятий, как мне кажется, очень почётный способ заявить свой общественно значимый статус.

В Пермском крае имеется немалое число хороших ведомственных промышленных музеев, которые могли бы выставлять часть своей экспозиции на всеобщее обозрение. Есть у нас и частные коллекционеры разной техники, например, ретро-автомобилей. Они наверняка согласятся показать свои коллекции на общегородской музейной площадке.

Пермский политехнический музей может существовать частично в формате галереи со сменной экспозицией. Это открывает его залы для соседних регионов и даже зарубежья.

И если уж заговорили о залах, то самое главное в том, что для пермского Политехнического музея уже имеется помещение.

На «Мотовилихинских заводах» пустует у самой ограды старинный цех, добротный памятник промышленной архитектуры XIX века — Грасгофская фабрика. Этот вариант открывает огромные перспективы для размещения научно-технической экспозиции. Ведь рядом уже есть музей пермской артиллерии и мемориальный дом-музей Н. Г. Славянова.

Между ними — довольно просторное место для организации открытой демонстрационной площадки. Здесь можно было бы установить, например, небольшой самолёт, реплику чусовской барки или речной буксир из тех, что в избытке ржавеют сейчас в камских затонах. Можно установить образец железнодорожной техники (в принципе нетрудно проложить даже небольшой участок демонстрационной узкоколейной железной дороги). Подвоз сюда подобных крупных экспонатов технически не сложен, в отличие от центра города. Есть и причал на Каме, и железная дорога рядом.

Вопрос с местом для Политехнического музея можно обсуждать долго. Но лишь в том смысле, как его обустроить и лучше освоить. Само же место при «Мотовилихинских заводах» следует признать идеальным.

* * *

Идея Пермского политехнического музея давно созрела и подошла к стартовой черте своего практического воплощения. Дело за малым — взяться за его создание. Объединиться энтузиастам, создав что-то вроде Пермского общества любителей науки и техники. Создать оргкомитет. Определить состав попечителей и источники финансирования. Может быть, согласно историческому опыту, организовать предварительно масштабную научно-техническую выставку. Вариантов много.

Но если мы не спохватимся, не поймём, что без промышленного музея можно утерять в пучине времени самый смысл пермского производственного бытия, Прикамье может сделаться «ничейной землёй» — невнятной субстанцией между процветающими Нижнекамьем и Зауральем, где любят и ценят свою промышленную составляющую.

Это уже без вариантов.