Илья Шулькин: Когда я ехал в Китай, то вообще не знал, что мы там будем делать

— Илья Григорьевич, СМИ пестрят сообщениями, что вы, несмотря на смену власти, остаётесь руководителем представительства Пермского края в Китае. Будто бы Виктор Басаргин дал добро на продолжение этой деятельности под вашим чутким руководством. Он как-то обозначил свою позицию? Зачем новой пермской власти китайский офис?

— Утверждать, что я однозначно остаюсь в Китае, неправильно. Вопрос о будущем представительства мы с губернатором, действительно, обсуждали в начале июля. Мы договорились таким образом: на основании предложений структурных подразделений правительства, а также внешних организаций (Пермская таможня, Пермская торгово-промышленная палата, Выставочный центр «Пермская ярмарка» и других заинтересованных сторон) будет подготовлено техническое задание для представительства. Соответствующее поручение правительству губернатор дал на одном из совещаний. Проект документа должен быть представлен до конца сентября. И если оно его устроит, мы будем работать дальше, отталкиваясь от тех задач, которые перед нами будут поставлены.

Дело в том, что нельзя развивать представительство в Китае без чётких задач со стороны заказчика в лице краевой власти и бизнес-сообщества. Изменилась власть — вероятно, изменятся задачи.

— А чем вы там вообще занимаетесь?

— В прошлом году у нас было три основные задачи. Для начала нужно было наладить техническую работу представительства: обеспечить его кадрами, офисом и так далее. Вся эта оргработа заняла примерно полгода. Прецедентов открытия подобных структур не было и приходилось буквально каждый шаг согласовывать на разных уровнях, начиная с краевого и заканчивая федеральным.

Дальше нам было предложено заниматься открытием авиарейса и подбором площадок для презентации пермских инвестиционных проектов. Помимо этого шла текущая работа по организации работы делегаций от Пермского края, которые приезжали в Китай. В частности, была делегация от ТПП, от краевого министерства образования, от администрации Перми.

Наконец, мы сопровождали определённые бизнес-миссии пермских предприятий, которые выходили на правительство с просьбой оказать им содействие по тем или иным вопросам. Иногда я об этом писал, иногда нет — всё зависело от пожеланий компании.

— С авиарейсом, судя по всему, не сложилось?

— В ноябре 2011 года вопрос был решён: компания S 7 получила разрешение Министерства транспорта РФ с 2012 года осуществлять полёты по маршруту Пермь — Пекин. На этом, как я считал, наша работа по этому вопросу закончена.

Однако в январе самолёт не полетел. Через Министерство транспорта Пермского края был направлен запрос в Минтранс России и в компанию S 7. Мы получили следующий ответ: в декабре компания, не уведомив нас, отказалась от авиарейса, и эту частоту распределили на другой авиарейс.

Проблема в том, что количество частот для авиарейсов лимитировано, и за свою частоту мы долго боролись. Поэтому, когда в S 7, согласившись, вдруг передумали, с другой компанией договориться уже было невозможно: свободных частот снова не было.

Уяснив для себя, что с российскими авиакомпаниями работать непросто, мы решили сотрудничать с китайцами, у которых, кстати, и запас частот больше. В конце апреля было достигнуто предварительное соглашение о размере дотаций, которые необходимы китайским компаниям для полётов (порядка 50 млн руб.). Форма дотаций не обсуждалась, но предполагалось, что это будет сделано либо через снижение себестоимости билетов, когда дотируется не авиакомпания, а конкретный пассажир, либо через программы стимулирования туризма, когда авиакомпании доплачивается за каждого привезённого извне пассажира. Варианты могли быть разные.

Однако в мае в Пермском крае сменился губернатор и состав правительства, поэтому работа была приостановлена. Всё-таки резервирование этих средств в бюджете требует серьёзного политического решения. На сегодня подтверждения необходимости продолжения переговоров на эту тему у меня нет.

Более того, сейчас изменился федеральный тренд: акцент будет сделан на развитие межрегиональных перелётов, и очевидно, средства, выделенные на дотации, будут направлены в эту сферу. Хотя, если что-то изменится, мы готовы вновь заняться этим вопросом.

— Другие проекты тоже приостановлены?

— В апреле губернатор дал поручение правительству подготовить как минимум три перспективные инвестплощадки в Перми под, соответственно, три инвестпроекта. Предполагалось, что уже в конце года мы сможем презентовать их в Китае. Но после политических изменений эта работа была свёрнута.

Сейчас у нас остались проекты в сфере образования, каса\ющиеся межвузовского обмена и международных исследовательских групп. Но эта работа текущая, она не останавливалась. Также мы продолжаем сотрудничество с Пермской торгово-промышленной палатой, поддерживая бизнес-миссии определённых компаний, которые работают в Китае.

Есть определённые заявки по отрасли культуры, связанные с содействием в организации гастролей, а также с приглашением театральных и цирковых коллективов в рамках фестиваля «Белые ночи».

Что касается других задач, которые ставит правительство Пермского края как заказчик, то они будут сформированы в новом техническом задании. Если там останутся прежние цели, то тогда можно смело сказать, что всё готово. Если они изменятся, мы переключимся на новые проекты.

— За время жизни и работы в Китае у вас наверняка кардинально изменилось представление о том, что делать и как делать?

— Честно признаться, когда я ехал, я вообще не знал, что мы будем делать. Мы понимали, что этот проект нужен, но для чего точно — это мы поняли уже в процессе работы. В течение года мы научились работать в Китае. Мы разобрались, с кем нам стоит работать, поняли, в каких форумах имеет смысл участвовать, а в каких нет, знаем, как это сделать бесплатно и с максимальной эффективностью. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что любая задача — в рамках разумного — может быть нами реализована.

Вот в чём крутизна представительства? Иностранные бизнесмены в Китае работают с конкретными компаниями, на которые они нашли выход. Однако официальные представительства на те же предприятия могут выйти и через отраслевые министерства. Если ты выстраиваешь хорошие отношения с профильными министерствами, то получаешь возможность за короткий промежуток времени выстроить отношения в рамках целой отрасли, начиная от сырья и заканчивая высокотехнологичным производством.

Дело в том, что весь бизнес в Китае структурирован по отраслевому принципу: предприятия тесно взаимодействуют со своими министерствами: транспорта, сельского хозяйства, промышленности и так далее. А компании, которые находятся в правительственных «белых списках», принимают самое активное участие в различных форумах. Мероприятий таких в Китае — огромное количество.

Для многих пермских предприятий получить «зелёный свет» на такие форумы — это супервозможность. Вместо того чтобы искать потенциальных клиентов хаотически, они оказываются внутри целой отраслевой системы.

Например, компания «Прогноз» (ЗАО «Прогноз», пермская IT-компания — ред.). Главное, что им от нас было нужно, — это «путёвки» на отраслевые мероприятия и встречи, которые подходят для реализации их продукта, возможность постоянных встреч с потенциальными покупателями. Этим мы для них и занимались.

— У вас с этими компаниями отношения безвозмездные?

— Поскольку мы правительственная структура, то наша деятельность попадает под понятие «бюджетная услуга», и она совершенно бесплатна.

— А вы не встречали там подобные представительства других регионов?

— Представительство хотят открыть все (это действительно интересная идея), но когда мы начинаем рассказывать этапы согласований, через которые нужно пройти, энтузиазм пропадает. Это огромная административная работа!

Многие регионы идут по более простому пути — открывают представительства акционерных обществ, которые, по факту являясь коммерческой структурой, каким-то образом представляют интересы субъектов Федерации. В 90% случаев такая схема реализована регионами Дальнего Востока. Однако, повторюсь, у официальных представительств, как наше, в отличие от суррогатных бизнес-структур, возможностей больше.

— А вам депутатская деятельность не мешает активно развивать представительство? Всё-таки Чусовой — город, который вы представляете как депутат, от Пекина довольно далеко.

— Я бы сказал, что работа в представительстве несколько стесняет меня как депутата. Однако я всегда нахожу время — каждый месяц — прилетать и в Пермь, и в Чусовой. Обязательствами, которые я взял на себя во время выборов, не пренебрегаю.

— А если новый губернатор из соображений той же бюджетной экономии решит прикрыть представительство, вы вернётесь к тихой депутатской деятельности? Тяжело же будет после Китая довольствоваться малым. После Китая вообще тяжело в Перми, я предполагаю.

— Во-первых, представительство стоит не так уж дорого: фактически мы тратим 700-800 тыс. руб. в месяц. Во-вторых, это зависит от многих факторов, думаю, дел в любом случае хватит.

— В условиях меняющейся власти у вас не возникало мысли сосредоточиться не на представительстве как таковом, а на собственной капитализации? Вы не думали воспользоваться положением и начать продвигать собственные проекты?

— Я не имею права заниматься бизнесом.

— Это понятно. Но, тем не менее: в Китае у вас, судя по вашим словам, серьёзные ресурсы влияния. В Перми же сегодня ваше положение неоднозначно. Поэтому вопрос: если всё закроется, то что дальше?

— Вы хотите спросить, буду ли я заниматься бизнесом в Китае, если представительство будет закрыто? Да, я этого не исключаю. У меня есть альтернативные предложения по моему трудоустройству и в Китае, и в Перми.

Но сегодня я не вижу оснований для закрытия представительства. Сейчас у правительства Пермского края, у нового агентства по внешнеэкономической деятельности и инвестициям — большие планы в отношении развития региона в целом и привлечения инвесторов в Пермский край в частности. Думаю, наш проект и китайский опыт окажутся для этого интересными и нужными. Представительство — это инструмент. Главное — научиться умело им пользоваться.

— А что вы будете делать, если инициатива, запрещающая детям чиновников учиться за границей, всё-таки пройдёт?

— Я считаю, что это неоднозначное решение: многие государственные служащие по роду деятельности обязаны жить за границей, и естественно, перевозят туда семьи. Для них нужно преду­смотреть какие-то исключения. Однако мне бояться в любом случае нечего: я не государственный служащий.