Юлия Баталина

редактор отдела культуры ИД «Компаньон»

---

Венок с балетом

Пермский театр оперы и балета продолжает эксперименты, связанные с современной хореографией

21 ноября 2018 г.

Поделиться

Твитнуть

Интервью Ильи Кухаренко в «Новом компаньоне» неделю назад вышло как раз кстати: без пояснений одного из авторов проекта многое в перформансе «Закрой мне глаза», показанном 15 и 16 ноября в частной филармонии «Триумф», было бы непонятно. Напомним вкратце: хорео­граф Анна Абалихина и музыковед Илья Кухаренко, выступивший в роли драматурга и сорежиссёра, задумали сделать перформанс, в котором певцы и пластические артисты существовали бы на равных: если вторые вряд ли обеспечат достойный вокал, то первые-то уж более-менее смогут двигаться, и таким образом может быть обеспечен взвешенный и гармоничный визуальный ряд.

Премьера спектакля, созданного в содружестве Пермского театра оперы и балета и фестиваля «Территория», показала, что задача, за которую взялись постановщики, не так уж проста.

В качестве основы перформанса Илья Кухаренко и Анна Абалихина взяли камерно-музыкальный жанр Liederabend — песенного вечера, немецкого аналога русского вечера романсов. Музыку выбирали так: Кухаренко предлагал, Абалихина соглашалась или не соглашалась. В результате сплели «венок» из 12 композиций, среди которых большинство довольно известны, а есть прямо-таки бессмертные шлягеры. Музыка выстраивается по принципу нарастающей чувственности: от холодноватого в дали своего XVII века Генри Пёрселла через экстатическое обращение к Всевышнему — Kaddish Мориса Равеля — ко всё более интимной, лирической интонации в песнях Габриэля Форе, Анри Дюпарка, Густава Малера и, конечно, Франца Шуберта, у которого в этом «венке» аж три композиции.

Кульминационный момент вечера — «Приглашение к путешествию» Дюпарка на стихи Шарля Бодлера, хорошо известные в России благодаря совсем другому композитору — Давиду Тухманову. Длинная, полная аллюзий и символов история — сама по себе сюжет и спектакль. Нечеловечески красивая «Серенада» Шуберта, которая пробирает до самого нутра души независимо от того, сколько раз её слышал до того, после «Приглашения…» служит разрядкой, тем более что это единственное произведение в программе, исполняемое без слов.

Уже в подборе и расстановке вокальных произведений проглядывает некий сюжет, тем более что монологические песни авторы разъяли на голоса и роли: так, финальную «Когда у моей любимой свадьба» Малера в спектакле поёт сначала сопрано, потом баритон: получается два разных монолога и две разных ситуации, благодаря чему вечер заканчивается очень драматично.

В общем, одна из целей постановки, продекларированная Ильёй Кухаренко в его программном интервью, выполнена на пять с плюсом: авторам действительно удалось оживить консервативный музыкально-сценический жанр, придать ему современный лоск и новую эмоциональность. В этом немалая заслуга отважных певцов Натальи Буклаги, Натальи Кирилловой, Сергея Година и Константина Сучкова, которые бросились в этот эксперимент с желанием и отдачей, а также пианистки Кристины Басюл, которая вышла из тени во время исполнения «Серенады», и публика не знала, на что реагировать эмоциональнее — на исполнение или внешний вид эффектной блондинки в чёрном.

Вторая задача — гармоничное соединение вокала с движением — оказалась более сложной.

Впрочем, это было понятно изначально: за подобные задачи многие брались, есть немало достижений на этом пути, но объективные ограничения, связанные с различием физики пения и сценического движения, не удалось отменить никому. Анну Абалихину это не остановило: она взялась вписать певцов в общую сценическую и движенческую картину и сделала это. Понятно, что певцы танцевать вряд ли будут, поэтому танцев здесь нет.

Перформанс построен на взаимодействии. Шестеро перформеров и четыре певца образуют треугольники, квадраты, линии, но главная фигура вечера — пара. Как сказал в своём интервью Илья Кухаренко, основа сюжета — взаимоотношения мужчины и женщины, и взаимоотношения эти очень телесны, добавим мы от себя.

Роль танцев в этой истории играют прикосновения: персонажи ощупывают пальцами лица друг друга, прикасаются к груди, заключают друг друга в объятия, целуются. Соединяются — разъединяются, разлетаются в разные стороны, снова сближаются.

Любителям изощрённой хореографии здесь ловить, в общем, нечего. Как призналась после премьеры Анна Абалихина, она вообще уже не занимается хорео­графией, это для неё пройденный этап. Она делает нечто иное — создаёт движущуюся картинку, эстетичную почти до совершенства. Что есть, то есть: у постановщика отменный вкус и чувство стиля, уже выбор костюмов от бутика Place говорит о многом: здесь минимализм во всём — от одежды до движений — становится декларацией эстетики XXI века.

Планируется, что вокально-пластический вечер войдёт в репертуар театра. Он продолжает событийную линию, начатую вечером современной хореографии, созданным в сотрудничестве с фестивалем Дианы Вишнёвой Context, а также экспериментальными проектами Дягилевского фестиваля. Магистраль «большого балета» никто не подвергает сомнению, но параллельно развивается и крепнет другое направление, связанное с пластическим искусством, название которому не так-то просто подобрать.