Скажу как режиссёр режиссёру...
Театр «Сцена-Молот» — одно из самых удачных и... резонансных начинаний, возникших на заре Пермского культурного проекта.
Реакция на события «Сцены» всегда была самой разнополярной. Это хорошо! Художественный акт должен будоражить сознание, привлекать внимание, создавать новые формы, чему-то учить, куда-то вести... «Сцена-Молот» и будоражила и вела. Правда, продолжалось все недолго, года полтора. Дальше театр начал сдавать позиции.
Причин, предопределивших спад «Сцены-Молот», много. Одна из них, думаю, кроется в самой «новой драме», которая, исчерпав свои возможности, стала всё менее интересна как самой себе, так и публике. Но главная причина, на мой взгляд, заключается в том, что Бояков (вскоре после открытия пермского театра) потерял какой-либо интерес к своему детищу. Поставив главным режиссёром Дамира Салимзянова, Эдуард успокоился и отошёл от дел. А Салимзянов — симпатичный человек, хороший, профессиональный режиссёр — как-то незаметно увёл «Сцену-Молот» к образу и подобию своего глазовского театра. (Одновременно со «Сценой-Молот» Дамир руководил ещё и маленьким театром в Глазове).
Один из последних спектаклей «Сцены-Молот» — «Свадьба» — имел и имеет реальный успех у публики. Но мне также очевидно и то, что по формату этот спектакль — скорее, образец периферийного ТЮЗа, чем «новой драмы». Не хочу никого обидеть, но «Свадьба» получилась совсем не в духе «Сцены-Молот». И Бояков, стоит заметить, на премьеру приехать не поспешил.
Кривую жизнедеятельности театра «Сцена-Молот» можно представить приблизительно так. В 2010 году малый зал был практически полон: пусть не на 100%, но на 80% полон точно, если брать в среднем. Во второй половине 2011 года интерес публики начинает спадать: наполняемость зала снижается до 50-60%. Дальше — больше. В 2012 году (если не считать спектакль «Свадьба») уровень наполняемости зала равен лишь 35%. И это зал, который может принять 130 человек! Закономерен вопрос: что делать со «Сценой-Молот»?
Этот вопрос я начал задавать Боякову ещё полтора года назад. И он, надо сказать, от ответов не уходил, говорил: да, есть проблемы, да, нужно думать, да, надо поменять главного режиссёра... В действительности же ничего не происходило. Наконец, Эдуард совсем перестал появляться в Перми. Второй и последний раз за 2012 год его можно было увидеть в сентябре, на фестивале «Текстура». Но так было далеко не всегда. В 2009-2010 годах, когда мы открывали «Сцену-Молот», Бояков практически жил в Перми.
Мне совсем не хочется «бодаться» с Эдуардом. Каждый, в конце концов, имеет право на собственную точку зрения. У каждого есть своё понимание этой жизни, своя правда, свой кодекс чести, свой набор этических норм... Однако проблемную ситуацию со «Сценой-Молот» так или иначе надо было срочно решать. Если прежний формат по каким-то причинам не оправдал себя, следовало найти новый. Сегодня новый формат найден. Мы провели пресс-конференцию и рассказали, чем будет заниматься «Сцена-Молот» в 2013 году.
Немного — о фестивале «Текстура». «Текстура» была любимым детищем министерства культуры, которое я в то время возглавлял. С самого начала и по сей день это самый дорогой фестиваль среди всех пермских фестивалей. Исключение составляют лишь «Белые ночи». Первый выпуск «Текстуры» в 2010 году стоил министерству культуры 15 млн руб. Но результат был потрясающим, невероятным. В Пермь привезли 17 спектаклей из разных городов и стран, шесть из них прошли на большой сцене. Все постановки были на удивление разные, интересные. Среди самых памятных — «Лёд» по Сорокину, спектакль из Венгрии. Кроме того, зрители посмотрели 23 кинофильма, приняли участие в 12 читках... Первый фестиваль прошёл на очень высоком уровне. 15 млн руб. — большие деньги. И потрачены они были, как я понимал тогда, не зря.
После первой «Текстуры» Бояков сказал, что денег мало, и ему надо ещё 7 млн руб., чтобы он мог продолжить проект на таком же высоком уровне. Я провёл невероятную работу и нашёл для него внебюджетные 7 млн руб. Но фестиваль 2011 года меня сильно разочаровал. Кинофильмов было приблизительно столько же — 22. Спектаклей — на четыре меньше, 13. Причём для большой сцены — всего три. Почему я выделяю спектакли для большой сцены? Потому что они масштабнее по декорациям и актёрскому составу, дороже, их сложнее привезти... В результате второй фестиваль денег получил на треть больше, но стал почему-то значительно меньше. Да, я выразил тогда Эдуарду по этому поводу своё недовольство. Сказал, что деньги им потрачены неэффективно, что я не буду больше искать дополнительные средства, что пусть он укладывается в 15 млн руб. или ищет спонсорскую помощь сам. «Для Перми, — ответил мне жёстко и категорично Бояков, — я не буду привлекать ни одной копейки. Вам надо, вы и ищите деньги для своего фестиваля».
В 2012 году у «Текстуры» были все те же 15 млн руб., что и в 2010‑м. Бюджет не уменьшился, он остался тем же, просто никто не нашёл дополнительных средств. И что мы получили? 14 кинофильмов. В предыдущие годы их было 22-23. Всего семь спектаклей, причём на большой сцене из них игрался только один: спектакль московского театра «Практика». Комментарии, как говорится, излишни.
Конечно, Пермский край должен принять решение по поводу «Текстуры». Это правильный фестиваль, он должен быть на нашей территории. Будучи до июня 2012 года в должности вице-премьера, я пытался, но не успел урегулировать этот момент с Эдуардом. Понимания не возникло. Наверное, это моя вина. И всё-таки думаю, что фестиваль надо продолжать и продолжать с Бояковым, настояв на максимально эффективном использовании средств. Театр-Театр, со своей стороны, готов принимать участие в «Текстуре» на приемлемых для себя условиях. Если же нам будет дано управлять фестивалем, то скажу сразу: такого разброса в программе и такой неэффективной траты денег я не допущу.
Фестиваль «Пространство режиссуры» в этом смысле приятно отличается от «Текстуры» тем, что не снижает планку: количество и качество спектаклей, в том числе и на большой сцене, не варьируются из года в год. У фестиваля меняются руководители, но установка остаётся одна — привозить максимально качественные спектакли.
В этом году «Пространство режиссуры» буду делать я с Олегом Клениным и Эвелиной Бирюковой. Мы сделаем всё возможное, чтобы фестиваль был по-настоящему интересен публике и полезен режиссёрскому сообществу, поскольку он — территория режиссёра.
Очень хочу, чтобы все мои коллеги и все мои партнёры знали: я никогда их не подведу и готов с ними работать. Обращаю эти слова также и к Эдуарду Боякову в надежде, что он существенно пересмотрит свои претензии к тому, в чём он участвовал, и к тому, что после него остаётся.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.