Наталья Карпова: Воровство идеи хуже, чем воровство шубы

— Наталья Николаевна, вы провели в Перми два научно-практических семинара на тему интеллектуальной собственности. С чем связан ваш интерес именно к нашему региону?

— Это инициатива ОАО «Международная биржа коммерциализации инноваций» (IECI) в рамках некоммерческого образовательного проекта для инновационного бизнеса, вузов и научных центров Пермского края. Первый семинар был проведён на площадке Пермской торгово-промышленной палаты для предприятий, которых интересует разработка стратегии управления интеллектуальной собственностью в современных условиях. Второй семинар был посвящён особенностям формирования стратегии управления интеллектуальной собственностью в вузах и научных бюджетных организациях. Он состоялся в Пермском научном центре УрО РАН.

Хочу поблагодарить организаторов. Они молодцы: взялись за эту работу одними из первых в России. Порадовали также и слушатели, которые работали по 10 часов в день практически без перерыва, дотошно выясняя все непонятные вопросы.

Об актуальности тематики говорит тот факт, что на семинарах лично присутствовали первые лица и ведущие специалисты таких передовых инновационных предприятий края, как «Новомет», «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», ИВС.

Кроме разработчиков новых технологий в числе слушателей были также патентные поверенные, патентоведы, работающие непосредственно на предприятиях, представители малого и среднего бизнеса. Уровень их подготовки был различен, но именно поэтому семинары проводились не в форме монолога ведущего, а в виде «круглого стола», что обеспечило полноценное общение всех участников семинара и глубокое погружение в проблематику.

Необходимо особо отметить актуальность выбранной темы. В условиях формирования инновационной экономики результаты интеллектуального труда, то есть знания, приобретают особое значение. Безусловно, они были важны на всех этапах развития человечества. Но раньше они рассматривались как условие движения вперёд всего общества. Сегодня знания, особенно те, что обрели права собственности (интеллектуальная собственность), становятся основным стратегическим ресурсом экономического развития как отдельного предприятия, так и государства в целом. Следовательно, именно здесь, в сфере интеллектуальной собственности, и возникает самая жёсткая конкуренция.

Например, США, формируя долгосрочные планы развития страны до 2050 года, делают ставку не на традиционные ресурсы — нефть, газ и уголь, а на интеллектуальную составляющую — новейшие технологии.

Для того чтобы российские предприятия эффективно интегрировались в эту новую экономическую реальность, их руководители, научные сотрудники, инженеры, менеджеры различного уровня должны активно использовать всю совокупность знаний в сфере управления интеллектуальной собственностью.

— В Торгово-промышленной палате РФ прошли слушания Концепции государственной стратегии интеллектуальной собственности. Что можно сказать об итогах этого обсуждения?

— Подобные концепции давно разработаны в ведущих странах мира. В России нет отдельной концепции государственной стратегии развития интеллектуальной собственности. В стратегии инновационного развития России до 2020 года интеллектуальная собственность представлена лишь как часть общего документа. Но в рамках общей инновационной стратегии эта сфера вряд ли сможет эффективно развиваться.

Комитет ТПП России по интеллектуальной собственности в марте предложил для обсуждения проект концепции государственной стратегии интеллектуальной собственности. Конечно, пока это только первый шаг в русле сегодняшних требований экономики знаний. Но кто-то должен начать сдвигать камень, тогда и вода потечёт.

— Что можно сказать о содержательной части проекта?

— Концепция представляет собой объёмный документ, в котором рассматривается необходимость разработки стратегии (общие требования, принципы построения, цели и задачи стратегии, а также её основные элементы).

Важнейшим положением концепции является тезис о коммерческом характере интеллектуальной собственности: с экономической точки зрения коммерциализация составляет важнейшую сущность интеллектуальной собственности. Понимание этого тезиса необходимо для успешного развития рыночных отношений в России.

Во времена Советского Союза велась серьёзная работа по правовой охране результатов интеллектуального труда. Ежегодно выдавалось порядка 80 тыс. авторских свидетельств на различные изобретения. Авторы получали поощрительное вознаграждение за создание нового технического решения (200 руб. при средней зарплате в 110 руб.), а при использовании изобретений могли получить и 20 тыс. руб., громадную по тем временам сумму. Но все права на коммерциализацию изобретений (внедрение в промышленность, продажу за рубеж патента или лицензии) принадлежали государству.

После принятия в сентябре 1992 года целого блока законов (патентный закон, закон о правовой охране товарных знаков, программ для ЭВМ и баз данных, топологий интегральных микросхем) результаты интеллектуального труда стали объектами частного права, то есть у них появился собственник. Теперь проблемы коммерциализации новых разработок ложатся на правообладателя.

В концепции как раз и говорится о необходимости разработки стратегии, поддерживающей разработчиков и правообладателей интеллектуальной собственности. В ней должны быть объединены инвестиционная, налоговая, кредитная и таможенная политика государства. Важно разработать такую государственную стратегию, при которой правообладателю будет экономически выгодно вкладывать серьёзные ресурсы в новые разработки.

Конечно, прежде всего нужны финансовые потоки. В ведущих странах мира основную часть затрат на НИОКР несут частные компании. В России подавляющая часть средств НИОКР — государственные, следовательно, необходимо заинтересовать частные компании вкладывать средства в разработку и освоение новых технологий. А это, в свою очередь, связано с созданием единой системы стимулирования инновационной деятельности в стране.

Например, налоговики могли бы освободить предприятия, выпускающие новую технику, от налога на прибыль на пять лет. Так в своё время сделал Сингапур для поддержки высокотехнологичных компаний, благодаря чему обеспечил рост экономики, который удивил мир.

Говоря о концепции, необходимо отметить и международные аспекты интеллектуальной собственности. Это касается прежде всего требований Всемирной торговой организации, которым нужно соответствовать.

— ВТО требует кардинальной смены правил игры?

— Одно из соглашений, которое должна выполнять любая страна при вступлении во Всемирную торговую организацию, — это соглашение ТРИПС (Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности). В рамках этого документа сделано многое. Прежде всего, гармонизировано российское законодательство в сфере интеллектуальной собственности. Положения российских законов приведены в соответствие с международными требованиями. В частности, дополнены и изменены статьи в области патентного, авторского права, введено понятие «ноу-хау» и так далее. То есть на уровне законодательной базы сделано практически всё для работы в рамках международных требований.

Кроме того, был принят новый Таможенный кодекс, в результате чего у таможни появилась дополнительная функция — обеспечение надзора за пересечением границы объектами интеллектуальной собственности. Для этого в Таможенном комитете был создан новый отдел, разработаны специальные требования.

Это очень большой шаг вперёд. Теперь в России действует государственный реестр объектов интеллектуальной собственности, подлежащих проверке на границе. Например, все предприятия, независимо от масштабов, могут внести в Государственный таможенный реестр свой товарный знак, наименование поставщика и грузополучателя. А таможня на границе оградит такого производителя от пиратства и подделок.

Возможности защитить свою интеллектуальную собственность у бизнеса есть, надо только уметь пользоваться этим механизмом. В рамках судебной системы были созданы специальные судейские коллегии. В декабре 2011 года приняты два закона, предусматривающие создание суда по интеллектуальным правам.

Решаются вопросы, связанные с образованием в этой сфере. Создана и успешно работает Российская Государственная Академия интеллектуальной собственности. Осуществляется большое количество образовательных программ.

— А что в таком случае пока не обеспечили?

— Главная претензия международного сообщества к России — правоприменительная практика. Патент-то мы получим, товарный знак зарегистрируем, но что делать, если кто-то незаконно использует наши патенты или товарные знаки? Идти в суд? И вот здесь возникают проблемы, особенно в регионах.

Подчас нет квалифицированных в этой сфере судей, дела надолго затягиваются, научно-техническая экспертиза проводится не на должном уровне. Часто суды просто не принимают у заявителя документы, доказательства не приобщаются к делу и т. д. Есть факты рейдерских захватов привлекательного бизнеса.

Но это проблемы не только судопроизводства в области интеллектуальной собственности, это общая система. Правда, в последнее время ситуация меняется в лучшую сторону.

Если раньше Россия занимала одно из первых мест в мире по уровню контрафакции, то сейчас это сомнительное лидерство утрачивается.

В последние годы значительно возросло количество рассматриваемых дел (административных, гражданских, уголовных) по всем направлениям нарушения законодательства в сфере интеллектуальной собственности. Причём увеличивается количество статей, по которым принимаются решения. Если раньше в основном рассматривались нарушения по ст. 180 Уголовного кодекса РФ (незаконное использование товарного знака), то сейчас в судебной практике появились ст. 146 (нарушение изобретательских прав), ст. 147 (нарушение авторского права). Наконец заработала ст. 183 (о неправомерном раскрытии коммерческой тайны), ст. 262-264 (о нарушении прав на программный продукт, когда воруется программа, вводятся вирусы, вскрывается чужой компьютер) и т. д.

Но главное даже не в количестве дел. Повышается профессионализм судейского корпуса. Появилось также очень много опытных экспертов среди патентных поверенных, которые участвуют в судах и проводят научно-техническую экспертизу.

И всё же нарушение прав интеллектуальной собственности остаётся главной проблемой в рамках выполнения требований ТРИПС. И здесь дело не только в законодательстве, создании специальных судов или новых таможенных правил. На мой взгляд, проблема заключается в нравственном состоянии общества, прежде всего — бизнеса.

К сожалению, большая часть нашего общества (и бизнес — в первую очередь) считает, что своровать шубу нельзя, а идею, новую разработку, програм­мный продукт — можно.

Я убеждена в том, что интеллектуальное пиратство — это не проблема законодательства. Мы можем принять любой закон, разработать новые правила, но пока наше сознание не воспримет тот факт, что чужие идеи воровать нельзя, ничего не получится.

Воровство идеи хуже, чем воровство шубы, потому что шубу можно пошить и другую, а чтобы создать идею, разработать новую технологию или конструкцию, порой требуется вся жизнь. Её авторы и правообладатели лишаются всего — имени, денег, а главное, времени, которое они потратили на создание интеллектуальной собственности.

— В стране по-прежнему есть проблемы с выделением нематериальных, а также «неосязаемых» активов из общего дохода и с определением их правового статуса?

— Дело в том, что в России рынок интеллектуальной собственности стал формироваться сравнительно недавно. И здесь действительно существуют определённые проблемы. Прежде всего это касается терминологии. В зарубежной практике используется термин — intangible assets, все специалисты понимают под ним одно и то же.

— А именно?

— Нематериальные активы — это долгосрочные активы организации, которые не обладают физической сущностью (то есть не имеют материально-вещественной формы), дают права и привилегии их собственнику (правообладателю) и генерируют для него доход (выгоды).

Великий русский язык позволяет сделать несколько вариантов перевода intangible assets — «нематериальные» и «неосязаемые» активы.

Здесь чрезвычайно важно, с какой позиции мы рассматриваем этот термин. Если с позиции бухгалтерского учёта, то мы говорим о нематериальных активах (НМА), которые компания может поставить на баланс и извлекать из этого определённую выгоду. Так, например, НМА не входят в состав налогооблагаемой базы при исчислении налога на имущество. Амортизация НМА представляет собой косвенную льготу за счёт вывода суммы амортизации из-под налога на прибыль. При этом стоимость НМА, отображённого в балансе, представляет собой сумму затрат, которые понесло предприятие по созданию или покупке данного объекта интеллектуальной собственности и доведению его до состояния, пригодного к использованию.

При выходе на рынок стоимость данного актива может значительно отличаться от балансовой стоимости, поскольку покупателя прежде всего интересуют финансовые потоки, которые он будет получать от использования данной интеллектуальной собственности, а не затраты её продавца.

То же самое можно сказать и о рыночной стоимости компании. Зачастую она значительно отличается от балансовой стоимости.

Возникает вопрос: почему, когда все активы, которые есть на балансе предприятия, учтены, рыночная стоимость его выше, чем балансовая? Или мы такие неграмотные, неправильно посчитали? Или, наоборот, такие хитрые, что скрыли активы и не поставили на баланс?

Просто в данном случае мы говорим о неосязаемых активах, которые кроме учтённых нематериальных активов включают и ряд других. Последние на балансе предприятия не учитываются, но приносят доход компании и повышают её рыночную стоимость.

В современной терминологии под неосязаемыми активами чаще всего понимают такую экономическую категорию, как «интеллектуальный капитал» (ИК). С позиции рынка ИК представляет собой собирательное понятие для обозначения неосязаемых ценностей, которые повышают рыночную стоимость компании и её конкурентоспособность.

Основными составляющими ИК являются «структурный капитал», включающий интеллектуальную собственность плюс совокупность профессиональных знаний, «покупательский капитал» (совокупность знаний, которая позволяет найти и сформировать нового покупателя), человеческий капитал, который постепенно становится критической составляющей интеллектуального. Человеческий капитал, в свою очередь, состоит из профессиональных знаний сотрудника, его моральных ценностей, приверженности компании, корпоративной культуры. А самая главная составляющая человеческого капитала — отсутствие оппортунизма, при наличии которого интересы работника не совпадают с интересами компании.

Все эти компоненты никак нельзя отделить от их носителей, то есть сотрудников компании, и поставить на баланс.Вот почему стоимость ИК гораздо выше стоимости НМА, отражённой в балансе.

Как мы уже говорили, нематериальные активы оцениваются путём сложения затрат, которые компания понесла на НИОКР, на выявление изобретений, на патентование и так далее. Это простая арифметика.

Стоимость интеллектуального капитала определяется путём умножения его составляющих. И если компания теряет одну из составляющих, например, есть передовые технологии, но нет покупателей, или есть покупатели, но нет человеческого капитала, который разрабатывает новые технологии, то обесценивается весь ИК, а следовательно, и сама компания.

Итак, ИК компании — это совокупность знаний, обладающих потенциальной ценностью. Основная задача российских предприятий — наладить эффективное управление этими знаниями, что приводит к повышению рыночной стоимости компании и обеспечивает её конкурентоспособность.

— По словам Сергея Капицы, ноу-хау сегодня объективно теряют свою прежнюю защищённость в связи с ростом значимости интернета. То есть выигрывает не тот, кто закрепит за собой больше патентов, а тот, кто быстрее внедрит инновации...

— Соглашусь и не соглашусь с этим мнением. Выигрывает тот, кто своевременно охраняет ноу-хау и быстро внедряет. Интернет касается в основном объектов авторского права, когда можно скопировать любую статью, фильм или найти описание какого-либо технического решения. Но если человек не знает его сути, если там не описана детально технология, то за ней всё равно придется обратиться к автору. К тому же, если в стране действует патент на данную технологию, то ничего доброго из копирования не получится.

Хотя частично Капица прав. Если раньше при инвестировании НИОКР ведущие зарубежные компании требовали стопроцентного патентования всех результатов НИОКР, то сегодня используется так называемая смешанная правовая охрана. Часть результатов разработок публикуется, при этом они охраняются как объекты авторского права, а наиболее значимые решения патентуются. А самые «тонкие» охраняются в режиме «ноу-хау», то есть здесь работают все существующие варианты правовой охраны интеллектуальной собственности.

— Можно ли считать интеллектуальную собственность серьёзным оружием в конкурентной борьбе?

— Если раньше к факторам конкурентоспособности конкретного товара относили прежде всего его качество и цену, то сейчас важнейшими из них стали новинки, которые заложены в данный товар, а также наличие защищённых прав на эти новые решения. Именно наличие исключительных прав и обеспечивает их владельцам монополию на конкретном рынке. Монополия позволяет компании выиграть конкурентную борьбу и успешно развиваться.

Для победы в конкурентной борьбе современные российские компании должны научиться разрабатывать стратегию эффективного управления своей интеллектуальной собственностью. Именно она должна стать локомотивом общей стратегии развития всего бизнеса.