Елена Зуева: Cтремительного честного богатства не бывает

— В пермской «Вышке» вы читаете курс «Экономика России». Какие тенденции в экономической истории нашей страны вы можете выделить?

— Главная тенденция советской экономики — развитие военно-промышленного комплекса. Вся экономика была единым ВПК, все отрасли (лёгкая промышленность, металлургия, энергетика) подстраивались под нужды обороны. Этот тренд многое определил в нашей жизни.

В 1990-е годы происходил слом военно-промышленного комплекса, была предпринята попытка сформировать новую экономику, основанную на частной собственности и инициативе. И здесь мы столкнулись с трудностями. Отдельные люди были готовы быстро перейти на новый формат и начать предпринимательскую деятельность, но институциональная система страны в целом не была к этому готова: отсутствовали законодательные акты, лихорадило налоговую систему. И здесь можно отметить ещё один тренд: у нас в менталитете не заложено уважение к частной собственности, и это тоже сказывалось на развитии экономики.

В нулевые годы у нас началось восстановление военно-промышленного комплекса. И в этом есть позитив, а есть и негатив. Позитив в том, что восстановление ВПК дало мощный мультипликативный эффект для развития многих отраслей экономики. Мы получили возможность экспортировать военно-промышленную продукцию. Негатив — ВПК требует больших затрат бюджета, эти ресурсы можно было бы применить для развития других отраслей экономики.

— Вы участвовали в переходе на рыночную систему нашего региона в начале 1990-х годов. Расскажите подробнее о своей деятельности в то время.

— Мою роль не стоит преувеличивать, она не была ключевой. В 1990 году вновь избранные депутаты нашего города и мэр Владимир Емельянович Филь решили, что необходимо разработать программу перехода к рынку для города Перми. Такое решение было принято на фоне создания программы Шаталина — Явлинского: наши депутаты хотели создать такую же программу, только на городском уровне.

И вот небольшая команда, я была одним из её членов, этот документ подготовила. Поскольку наша разработка была сделана в соответствии с программой «500 дней», она, так же как и вся программа, провалилась.

Моей частью работы был вопрос приватизации, а советский центр в это время всё-таки принял первые нормативные акты о передаче государственной собственности в частные руки. В итоге мы вместе с Юрием Викторовичем Белоусовым, сейчас директором Центра прикладной экономики, и другими коллегами стали обучать руководителей предприятий региона этой теме. Рассказывали о том, как необходимо проводить приватизацию, знакомили их с законодательством, консультировали по бухучёту и многим другим вопросам.

На следующий год, в 1991-м, нашей маленькой творческой группе был сделан ещё один заказ — разработка модели областной рыночной инфраструктуры. Она касалась коммерческих банков, рекламных агентств, бирж и других субъектов экономики. В то время ещё не было переходной экономики, ещё не было Егора Гайдара. И мы собрали весь, какой только можно было, материал для разработки этой модели. Проект носил не внедренческий, а познавательный характер для власти — нужно было понять, какие функции будет выполнять тот или иной субъект, на каких принципах он будет работать, как он будет связан с государством и т. д. Можно сказать, что пермская власть готовилась к переходу к рынку раньше, чем о нём объявили.

Через полтора месяца после того, как мы подготовили эту модель, начался путч. Казалось, что погибла вся наша работа, но получилось наоборот — после путча пошёл процесс очень быстрого перехода к рынку. Поменялась власть, рядом с Ельциным появился Гайдар, и модель пригодилась хотя бы в познавательном плане. У нашей команды были и другие проекты — например, разработка по первому ельцинскому закону об образовании.

— Были ли особенности перехода экономики на рыночную систему в нашем городе?

— Я не думаю, что мы чем-то сильно отличались от других регионов. Мы пережили, как и все, момент, когда одновременно действовали законы СССР и Российской Федерации — тогда ещё не было Беловежского соглашения, Советской Союз не распался. Это был очень мутный период: действовали два уровня законов, и предприятия выбирали, по какому из законов им выгоднее действовать. У нас точно так же, как везде, очень стихийно и бедственно происходила приватизация. Мне тем не менее кажется, что наши власти были более готовы к переменам, чем власти других регионов.

— С чем вы это связываете?

— Я не могу назвать это объективным процессом. У нас были прогрессивные депутаты, прогрессивный мэр. Они понимали, что нам необходимо мощное продвижение. В конце 1980-х властям было непросто — приходилось что-то придумывать, чтобы обеспечивать народ продуктами питания, чтобы ходил транспорт, чтобы поступали комплектующие на заводы, чтобы табачная фабрика вырабатывала сигареты и т. д. Им было тяжело, поэтому необходимость перемен они понимали.

— Каковы были основные трудности при переходе на рыночную систему в нашем регионе?

— Мы все пережили колоссальную инфляцию. Никто не предполагал её масштабов. У всех очень резко упал уровень жизни, реальные доходы падали — номинальные росли, но инфляция опережала их в разы. Нам всем было необходимо искать новую работу или новую квалификацию. Новое время требовало нового образования, мы должны были приспосабливаться к новым условиям, когда надо платить за медицину, теперь лишь частично государственную, платить за образование. Необходимо было покупать жильё — это было самой страшной проблемой. Это был тяжелейший период. Прежде всего нужно было ломать менталитет.

Нашему городу повезло — у меня ощущение, что в Перми всегда было очень много умных людей. У нас всегда было хорошее образование — мощные вузы, которые очень добросовестно работали.

Мне посчастливилось попасть в программу Европейского союза по подготовке преподавателей и учителей к обучению экономике по-новому. С этой программы началась, по сути, Высшая школа экономики в Перми. В 1995 году у меня была стажировка в ещё очень молодой московской «Вышке», нам там дали буквально новое мышление. А затем мы поехали учиться за границу, в Роттердамский университет. Там мы первый раз в жизни увидели рыночную экономику в натуре.

— Какие ключевые персоны для процесса перехода к рынку в Прикамье вы бы выделили?

— Я уже отметила, что у нас был прогрессивный мэр — Владимир Емельянович Филь. У нас был заместитель председателя Пермского облисполкома Евгений Саулович Сапиро. Профессор Сапиро всегда имел прогрессивное мышление, мне кажется, его вклад очень велик и недооценён. Он очень хорошо создавал идеологическую платформу для тех перемен. Все проекты, которые нам заказывал облисполком, шли от него, он сразу решил привлечь науку к рыночным реформам. Одной из ключевых фигур я считаю Андрея Равелевича Кузяева, создавшего биржу в Перми, она была совершенно уникальной — торги велись на шести площадках одновременно. Хочу ещё упомянуть тогдашнего губернатора Геннадия Игумнова. Всех трудно перечислить.

— В чём проявляется историческое наследие в области экономики сейчас?

— Опять скажу про военно-промышленный комплекс, частью его является космическая промышленность. И то, и другое у нас — на очень высоком уровне. Кроме того, мы очень богатые. Надо всегда держать в голове, что богаче нас нет никого: в Пермском крае есть все природные ресурсы, сколько угодно чистой питьевой и непитьевой воды,

у нас есть дерево, металлы, мощнейшая металлургия. Военно-промышленный комплекс определяет суть нашего города и нашего края. Кроме того, не надо забывать главного — у нас есть нефть. У нас есть «Уралкалий». Регионов, которые имеют подобный объём ресурсов, в нашей стране немного — около десятка. В этом наследие советского времени (для нас — позитивное).

— Можно ли проследить негативные последствия, вызванные особенностями экономического развития нашей страны и региона?

— Всё ещё остаются проблемы с развитием сельского хозяйства — для должного развития этой отрасли не хватает институциональной базы. У нас много невозделываемой земли. Конечно, по климатическим условиям у нас точно не Калифорния и даже не Краснодарский край, у нас всё дороже стоит.

Мы хотим покупать качественные продукты, но при этом хотим, чтобы они были дешёвыми — это парадокс, который очень трудно реализовать в наших условиях. Тут ещё нужно учитывать, что мы все девяностые и нулевые годы закупали западную продукцию, которая производится на основе высоких технологий. А высокие технологии не гарантируют того качества, той свежести, к которым мы, надо сказать, привыкли.

Сейчас у нас реализуется прекрасный проект «Покупай пермское». Государство должно поддерживать производство местных продуктов, и тогда они могут быть конкурентоспособными. Нам трудно без государственной поддержки сразу перейти на новый уровень создания этих продуктов, начать их продажу за пределы региона. Если государство не будет поддерживать местных производителей, их продукты будут очень дорогими.

— Поговорим про сегодняшние реалии, про санкции. Перевешивают ли положительные стороны санкций отрицательные?

— Пока нет. Но здесь нужно рассматривать каждую сферу в отдельности.

Где-то позитивный эффект от санкций перевешивает уже все негативные эффекты. В сельском хозяйстве виден позитив. Например, мы очень много закупали семенного материала. Теперь нам надо выращивать свой, но вы понимаете, что нужно время — требуются годы, чтобы вырастить семенной материал. Очень тяжёлая проблема с лекарствами. Мы приобретали очень много лекарств за границей, сейчас своё производство только начинает развиваться.

Что касается промышленности, также видны положительные эффекты, мы начинаем производить то, что раньше не производили. Но санкции на поставки оборудования, к сожалению, сильно подрывают нашу экономику. Мы должны тратить очень большие ресурсы на то, на что мы их раньше не тратили. В целом положительный эффект обязательно будет, но он может быть отдалён по времени. Наверное, самая запущенная область — это станкостроение, там эффекта можно ждать 10, 15, 20 лет.

— Какие наиболее удачные проекты импортозамещения у нас в крае вы бы выделили?

— Самые хорошие примеры — по продовольствию. Зайдите на Центральный рынок, вы увидите там огромное количество продукции, которую производят в хозяйствах нашего края. Там полно сыра, сделанного на территории региона. Есть различная молочная и мясная продукция, причём её много — можно выбирать, какую покупать. Кроме того, мы полностью заместили импортное зерно.

— Если говорить о промышленности, какой поддержки не хватает краевым предприятиям?

— Нам нужны инвесторы. И главная задача власти — создать условия для инвестирования. Меня очень радует ТОСЭР (территория опережающего социально-экономического развития), созданная в Чусовом. Этот проект предлагает нам пример того, как можно создать институциональные условия для привлечения инвесторов. Сейчас несколько проектов в ТОСЭР уже привлекли инвесторов, и они начали реализовывать свои планы. Всего в Чусовом заявлено девять проектов. Хочется верить, что таких предприятий будет больше. Если схема работы ТОСЭР в Чусовом будет признана удачной, подтвердит свою эффективность, её можно будет транслировать и создавать другие территории опережающего социально-экономического развития.

Это исключительно важная инициатива, потому что Чусовской металлургический завод не даёт возможности трудоустраивать рабочих — нужны другие рабочие места. Необходимо, чтобы Чусовской район выжил, а чтобы он выжил, у людей должна быть работа, или они уедут с этой территории, и она «умрёт». Аналогичные проблемы у нас есть в Красновишерске, в Чайковском. И их надо решать.

Сколько бы ни было создано рабочих мест, это живые люди, у них есть семьи, они получают работу, их зарплаты идут на потребительский рынок. Вследствие этого могут развиваться сельскохозяйственные и торговые предприятия, где продукция покупается. Когда у людей есть зарплата, всё может развиваться — реализуется мультипликативный эффект. Если люди покупают мясо, то создаются рабочие места для выращивания этого мяса, торговые места по продаже и обработке мяса и т. д.

— Можно ли говорить, что сейчас в нашей стране полноценно рыночная система?

— Полноценно рыночная система не может сформироваться за 25 лет. В западных странах эта модель развивалась сотни лет. Я считаю, что за 25 лет в нашей огромной стране, в нашей по большому счёту запущенной экономике создан фундамент рынка. Я бы назвала нашу экономическую систему переходной. Преобладающий тренд — это, безусловно, рынок, но есть серьёзное государственное вмешательство и регулирование.

При этом проходит приватизация некоторых государственных объектов. Я думаю, что в будущем мы станем свидетелями полной приватизации Сбербанка. Он и сейчас коммерческий, но больше 50% уставного капитала в нём принадлежит государству. Роль банков колоссальна в нашей экономике. Длительное время были негативные тенденции в формировании банков, которые приводили к выводу денег за границу, к разворовыванию средств, в конце концов — к банкротству. В июне 2013 года Эльвира Набиуллина стала руководителем Центробанка, на который возложены в том числе регулятивные функции, и она начала назревшую чистку банковской системы.

И эта чистка не закончена, потому что в менталитете наших людей, к сожалению, заложена мысль: если есть возможность деньги схватить и убежать, то нужно это сделать. А рыночный менталитет должен быть другим — необходимо осознавать, что стремительного честного богатства не бывает. К накоплению капитала надо идти долго с очень большими затратами сил и труда. Когда мы перейдём уже на этот новый для нас менталитет, тогда у нас и появится, наверное, рыночная система.

— Вы не раз упоминали про менталитет. Как его перестроить, можно ли это сделать?

— Я стараюсь избегать конструкции «нет, это невозможно». Да, перестроить можно. Начать нужно с образования. Главное — это человеческий капитал. Это мнение всего мира. Человеческий капитал надо формировать с помощью образования, которое должно соответствовать потребностям экономики, потребностям времени. Нужно учитывать, что эти потребности всё время меняются и надо всё время менять подходы к образованию.

Главное — человек должен быть нацелен на завтрашний день, а не на вчерашний и сегодняшний. Нужно постоянно учиться. Преподаватели должны всё время совершенствовать свои навыки, причём с учётом новых тенденций — сейчас тон задают информационные технологии, большую популярность набирает онлайн-обучение. IT-технологии определяют будущее, и не надо этому сопротивляться.

Нужно менять отношение к здравоохранению. Наш человек не нацелен на то, чтобы стать здоровым. Физкультура и спорт, медицина, система отдыха — это вложения в человеческий капитал. Мы никогда не были к этому готовы. Мы всегда считали, что надо работать и только работать, а лечение можно задвинуть, пока ты на ногах. Это тоже наш менталитет. Над здоровьем надо работать всю жизнь, каждый день.

— Мы знаем несколько примеров того, как различные государства создавали сильные экономические системы. Последний яркий пример — Китай, ставший мировым лидером по ряду показателей за последние годы. Есть ли стандартные способы «поднять» экономику?

— Китайский путь нам не подходит. Они «поднимались» на очень низкой стоимости рабочей силы, благодаря чему у них развился колоссальный экспорт, и они завоевали весь мировой рынок. Сейчас этого преимущества у них больше нет.

Единственный стандартный способ, который я могу предложить, — тяжёлый труд, который правильно организован. Все должны добросовестно трудиться, нам никто с неба ничего не пошлёт. Нужны грамотные менеджеры, причём это касается всех сфер, в том числе государственного, регионального и муниципального управления. За последние годы у людей создалось негативное отношение к чиновникам на фоне большого количества криминальной информации. Сейчас ситуация меняется, меняется сам чиновник. Говорю это как руководитель магистратуры по направлению «Государственное и муниципальное управление». Если не поменяется чиновник, который определяет стратегию, тактику финансирования, то самый добросовестный труд всех остальных ни к чему не приведёт.

— Как будет развиваться экономика Пермского края в ближайшие годы, ваш прогноз?

— Мы медленно, со скрипом, но всё-таки поворачиваемся в позитивную сторону. Позитивной стороной я считаю инновации, которые появились в промышленности. С радостью наблюдаю за развитием информационных технологий в нашем крае. Я считаю, что наш регион очень продвинутый. У нас есть Promobot, «Ростелеком», «ЭР-Телеком», у нас отлично развито создание программного обеспечения и многое другое. Важно внедрять все эти технологии в разные области, в том числе в сферы образования, медицины. В области IT мы имеем очень хорошие перспективы, недаром в этих сферах создаются кластеры.

Хороший тренд — строительство и ремонт дорог. Огромная и очень важная подвижка — создание нового аэропорта. Инвесторы привыкли к знаковым моментам, для них очень важен инфраструктурный вопрос. Аэропорт, из которого можно улететь в разные города и страны, выводит регион в глазах инвесторов на совершенно другой уровень.

Есть вопросы, которые не решаются, — нужен третий мост. Самая неприятная новость для меня за последнее время — на строительство моста не будет денег до 2022 года. Я понимаю, что вопрос финансов очень тяжёлый, но такой гигантский город, как наш, не может нормально функционировать с минимальным количеством мостов.

Ещё одна негативная новость — переезд офиса «ЛУКОЙЛа» в Уфу. У нас был Западно-Уральский филиал Сбербанка, он тоже переехал. И это привело к большому сокращению рабочих мест, квалифицированных работников. Но в целом развитие экономики региона я оцениваю положительно — есть движение.