Мистическая столица коми-пермяков

Вместе со словом «Кудымкар» в последние годы активно раскручивается выражение «локомотив будущего». Как это верно! Вот только звучит слегка издевательски: ближайшая станция железной дороги (Менделеево) находится в 100 км от этого города, и потому толку от локомотива, даже самого современного, в Кудымкаре никакого. Пути-то в будущее нет, его всё собирались проложить, но так и не дошли руки. Осталось махать ветками, делая вид, что поезд движется.

Ещё в 1956 году партийные активисты из Кудымкара, после того как им огласили итоги XX съезда КПСС, спрашивали: «Будет ли построена дорога широкой колеи на территории округа?» Этот вопрос тогда был таким же больным, как и «кого из округа незаконно репрессировали»?

Вокруг Кудымкара тесным кольцом стояли спецпосёлки, не отмеченные ни на каких картах. На них иногда до сих пор натыкаются охотники.

«Мы спилили одну из берёз, выросшую внутри развалившегося сруба, насчитали почти 50 колец. Видели кладбище спецпосёлка с выцветшими досками. На одной из них разобрали: «Петечка. 5 лет» — пишет Сергей Мешавкин, когда-то кудымкарский, а теперь питерский журналист и редактор.

«Казалось бы, об этом этапе нашей истории сказано достаточно, но здесь всё, что касается раскулаченных, было настолько глубоко упрятано в леса и болота, что и теперь мало кто из местных жителей знает о спецпереселенцах и их безымянных могилах, на которые иногда из самых неожиданных мест всё же приезжают родственники», — вторит Мешавкину другой автор.

Паровозы здесь, впрочем, ходили: полвека назад в Коми-Пермяцком автономном округе было проложено много узкоколеек. Их строили не за тем, чтобы местным жителям было комфортнее жить, а чтобы сподручнее было выво­зить лес — главное богатство этих мест.

Прошли годы, репрессированным поставили кресты в разных местах края, леспромхозы в большинстве своём обанкротились, а строительство железной дороги через Кудымкар вычеркнули даже из проекта «Белкомур», реализация которого, впрочем, тоже весьма эфемерна.

В советское время сюда летали самолётами. В одном только Гайнском районе было пять аэродромов, причём — с твёрдой грунтовой дорожкой! Полёты малой авиацией тогда были доступны не только «олигархам», но и колхозникам: билет на Ан-2 стоил чуть дороже, чем на рейсовый автобус, которым добираться и дольше и тяжелее, — хорошей-то дорога Пермь — Кудымкар стала совсем недавно.

Оживление в этих краях в последние десятилетия происходило дважды. Первый раз — в конце 1980-х, когда общественность активно выступила против строительства здесь атомной станции. Призрак этого проекта недавно замаячил на очередных выборах и опять не сработал. А может, сработал, да не так. Впрочем, как и тогда, под словами «атомная станция в Коми-округе» не было ничего конкретного.

Второй раз большая политика вмешалась в тихое течение местной жизни в 2004 году, когда в столичных головах возникло решение уменьшить количество субъектов управления. Первыми в стране объединились Коми-Пермяцкий автономный округ и Пермская область, за что, как говорят злые языки, и взят был Юрий Трутнев, губернатор, блестяще осуществивший эту операцию, на повышение в Москву.

Тогда же, впервые в жизни этого края, сюда приехал глава государства. По заслуживающим доверия источникам, Владимир Путин был неестественно жёлтого цвета. Он вышел из машины поговорить с народом, а люди, увидев его, бросились бежать врассыпную. Больше в Кудымкар Путин не приезжал.

Собственный герб, флаг и гимн в Кудымкаре засунули в дальний ящик, а вместо этого получили финансирование на строительство разных объектов, в том числе многострадального драматического театра. О бывшей автономии теперь здесь напоминают разве что автомобильные номера: 81-й регион.

Создание Коми-Пермяцкого автономного округа было блестящей победой национальных сил в 1920-е годы, которые одержали её в нелёгкой политической борьбе: тогда они отбились и от вхождения в состав проектируемой Республики Коми, и от включения в Пермскую губернию. «Тяжёлая артиллерия» в лице ВЦИК поддержала местных националистов.

К слову, тогда председателем административной комиссии ВЦИК и наркомом внутренних дел был небезызвестный Александр Белобородов, уроженец Пермской губернии, в своё время санкционировавший расстрел царской семьи. Против яростно выступали все пермские и уральские власти, но коми-пермяки получили свою автономию в феврале 1925 года на таком шатком основании как «право наций на самоопределение».

Тогда они тоже были первыми в СССР. Ненецкий автономный округ образовался уже вторым, в июне 1929‑го. Всё советское время считалось, что эта форма государственности является самой приемлемой для малых народов и более прогрессивной.

Центром Коми-Пермяцкого автономного округа оставался посёлок Кудымкар. Городом он стал только в 1938 году и тоже по постановлению ВЦИК. Белобородов к тому времени уже был расстрелян. Перед этим, по личному указанию Сталина, его пытали. Но председатель ВЦИК Михаил Калинин к коми-пермякам уже относился лояльно. По крайней мере, именно ему писали письма крестьяне Косинского района «о тяжёлой беспросветной крестьянской доле».

О том, что коми-пермякам живётся очень тяжело, писал ещё Мамин-Сибиряк. Его убийственные строчки из очерка весеннего сплава по Чусовой «Бойцы» часто цитируются:

«Эти странные, молчаливые люди — инородцы. Были тут башкиры из Уфимской губернии, пермяки из Чердынского уезда, вогулы из Верхотурского, зыряне из Вологодской губернии, татары из Кунгурского уезда и из-под Лаишева. Из-под белых войлочных шляп сверкали чёрные с косым разрезом глаза кровных степняков цветущей Башкирии; из-под оленьих шапок и треухов выглядывали прямые жёсткие волосы с чёрным отливом, а приподнятые скулы точно сдавливали глаза в узкие щели. Белобрысые пермяки с бесцветными, как пергамент, лицами, серыми глазами и неподвижно сложенными губами казались ещё безжизненнее и серее рядом с пронырливыми и хитрыми зырянами.

Основные типичные черты монгольского типа перемешались здесь с финскими, и, право, трудно было решить, кто из них был жальче. Русская бедность и нищета казались богатством по сравнению с этой степной голытьбой и жертвами медленного вымирания самых глухих лесных дебрей. Как ни беден русский бурлак, но у него есть ещё впереди что-то вроде надежды, осталось сознание необходимости борьбы за своё существование, а здесь крайний север и степная Азия производили подавляющее впечатление своей мёртвой апатией и полнейшей беспомощностью. Для этих людей не было будущего: они жили сегодняшним днём, чтобы медленно умереть завтра или послезавтра».

Впрочем, всякий, приехавший на заработки, кажется жалким. Вспомним, что ещё в начале XX века в харчевни США не пускали собак и итальянцев, и забудем слова Мамина-Сибиряка как несущественные.

Богато в этих краях, может, и не жили, зато уж счастливо — наверняка. Жизнь тут — как в сказке. А куда деваться, если, к примеру, через Кудымкар текут две реки: Иньва с живой водой, Кува — с мёртвой. Золотом местные коми-колдуны считают не благородный металл жёлтого цвета, а тайный дар. А «Заветный клад» — это книга: собрание мифов, преданий, легенд, быличек, заговоров, собранных коми-пермяцким писателем и фольклористом Василием Климовым.

Находили здесь и вполне реальные клады. Самый известный — климовский — был найден на берегу Иньвы, возле деревни Климова, недалеко от Кудымкара.

Летом 1907 года крестьянка по фамилии Климова нашла серебряное ведёрко и три серебряных сасанидских блюда с крышкой, а чуть позже на том же месте человек по фамилии Климов нашёл там же ещё три серебряных блюда. На одном была изображена сцена охоты сасанидского царя, на другом — его повозка с четырьмя быками и т. д. Все находки датировали IV-V веками. Сейчас их можно увидеть в постоянной экспозиции Эрмитажа. Они — общепризнанное сокровище мировой культуры.

В Историческом музее Москвы хранится другой клад, найденный в Коми-Пермяцком округе — Вятчинский: «чудские» вещи — пряжки, бусины, гривна...

Были и другие клады, обогатившие коллекции музеев, в основном, сасанидским серебром.

Известный мистик позапрошлого века Каллистрат Жаков называл Пермский край «страной чудес», имея в виду наверняка только коми-пермяцкую его часть. Он ездил и искал потомков Пама Бур-Морта, которого победил Стефан Пермский, обращая в христианство народ коми.

В начале XXI века совсем не мистик, но artist в широком понимании этого слова Сергей Тетерин в своей книге «Двойняшки — пермский оракул» каталогизировал Кудымкар как город мистический. Он пишет:

«На карте оккультной России, если такая когда-либо увидит свет, этот скучный провинциальный городок был бы заметен сразу. Его особую энергетику и мифологический background почувствовать нетрудно, это разлито в воздухе. Это глубоко провинциальный уральский городок со всеми плюсами и минусами и сонными обывателями. Некая вязкая и глухая территория духа, где ощущаешь себя не то незваным гостем, не то откровенно чужаком.

Это очевидно не русский город, здесь всё по-иному, по-своему. Хотя все вывески и вообще всё, что написано, было написано на русском языке».

Сергею Тетерину вторят залетевшие сюда невесть как столичные «штучки»:

«Что же касается собственно язычества, то оно сегодня выражается не в традиционном для этих мест колдовстве, интерес к которому носит почти исключительно краеведческий характер. В силу здоровой психологии жителей глубинки здесь не чувствуется того «эзотерического» бума, что переживается в последние годы как в Москве, так и в других больших городах. В культуре нынешней Пармы языческий компонент проявляется в почти метафизическом плане».

Иными словами, если сюда и ехать, то — за тем, что ещё называют «экспириенс». Архитектурные памятники отвлекать не будут: их здесь немного — здание бывшей строгановской конторы и собор XVIII века.

Экспириенс же в Кудымкаре может быть разным. К примеру, Олег Андрияшкин открыл здесь великолепную кухню в кафе «Блюз» и рассказал о ней читателям «Нового компаньона» (см. №21 от 21 июня 2011 года, статья «Коми-пермяцкие вкусности»).

Добавим к сказанному лишь то, что в Кудымкаре стоит посетить и бар «Пермяк» — только там продают настоящий сур, местный сорт пива. Поллитровая кружка этого напитка продаётся за 200 руб., но она того стоит — это вкус другой жизни. А в кулинарии рядом с кафе «Блюз» необходимо приобрести пирожки из пистиков (14 руб. штука), потому что побывать в Кудымкаре и не попробовать чего-либо из пистиков — неправильно. Ими ещё Герцена потчевали, который в своих воспоминаниях назвал их «родом дикой спаржи».

Сергей Тетерин открыл здесь для себя другую реальность, увидел и описал «гадание на пуговицах» и придумал «карманный оракул двойняшки».

Художник Субботин-Пермяк (1886‑1923) смешал коми-пермяцкие легенды с авангардом. Результат можно увидеть в Кудымкарском краеведческом музее, который носит его имя, и в Пермской государственной художественной галерее.

Николай Кузнецов (1911-1944) при­ехал сюда работать после учёбы в лесотехническом техникуме. Легко выучил коми-пермяцкий язык и женился. Экспириенс оказался неудачным — очень быстро молодые развелись, и больше великий разведчик никогда не женился. Более того — в дальнейшей биографии Кузнецова нет ни одного мало-мальского романа или связи с женщиной.

Кстати, в окрестностях Кудымкара, оказывается, лиственницами высажена фамилия «Кузнецов». Длина надписи почти 500 метров, и из космоса она до сих пор видна. По крайней мере, через Google Map её можно обнаружить. Эти деревья высадили в конце 1970-х, когда местному лесхозу присваивали имя Николая Кузнецова.

Вячеслав Мешавкин (1935 — н. д.) здесь редактировал окружную газету. К этому времени он уже написал свой роман «Пермянка — соль горькая» (Пермь, 1977), умную, тонкую и очень недооценённую по достоинству книгу. Однажды днём на городской площади его ограбил какой-то парень, и он, не умея говорить то, что полагается в такой момент, сел на землю в центре площади и заплакал, ведь хулиган мог просто попросить денег, и он бы дал.

Да, люди здесь именно такие. Наиболее точно местный характер, колорит и умонастроения передал в своих документальных фильмах Анатолий Балуев, свердловский режиссёр, родившийся в селе Кочёво. Ускользающая красота, мир из тысячи полутонов — вот что такое жизнь коми-пермяков в его фильмах.

Другой источник понимания национального характера — коми-пермяцкие песни. В киосках на местном Центральном рынке диски с коми-пермяцкими песнями в mp3-формате лежат там же, где шансон, вместе с Аркадием Северным. А в шоу-руме «Камвы» коми-пермяцкие песни идут под грифом «Золотой фонд Прикамья» и поданы как альбомы суперзвёзд.

Мы приехали в Кудымкар, когда в местном музее был санитарный день. «А вас, если хорошо попроситесь, пустят посмотреть экспозицию», — сказали местные жители. Проситься мы не стали — и так всё понятно с местными нравами и характером.

Посмотрели на Кувинский пруд, который сооружён был ещё при Строгановых, спущен в 1970-е, а теперь восстановлен и даже, рассказывают, сюда запустили мальков рыбы. Пообедали в кафе «Бриз» и поехали обратно. Никаких последствий прошлогодней «перезагрузки» не заметили — разве что мельк­нула надпись на здании «Этно-сквот». Но это была лишь рябь на глубокой воде.