Пермский стиль Валерия Голубцова
Профессор ПГНИУ — о своей профессиональной деятельности и деле для души
Пермский стиль — это когда не хочется всего, много и сразу. Пермский стиль — это когда желание сделать что-то качественно и «на века» овладевает человеком на долгие годы. Когда идея становится делом жизни, а ироничные замечания скептиков только заставляют крепче сжать зубы и добиться, в конце концов, своего. Когда местечковая профессиональная «тусовка» перерастает в явление, формирующее повестку дня для страны и не считаться с этим становится уже невозможно. Когда приходит понимание, что твоя профессия — это основа цивилизационного выбора для огромной державы, раскинувшейся на два континента. Таков стиль и масштаб мышления профессора, доктора юридических наук Валерия Голубцова.
Дело
— Валерий Геннадьевич, так уж вышло — прежде всего вашими собственными усилиями, — что ваше имя в последние годы всё чаще употребляется «через запятую» со словосочетанием «Пермский конгресс учёных-юристов». В этом году прошёл уже восьмой конгресс. Чем он за эти годы стал для вас?
— Конгресс начинался исключительно как продукт частной инициативы конечного, скажем так, количества лиц. И вот сегодня, когда меня спрашивают: «Что для вас конгресс?», я отвечаю: «Это моя маленькая вторая жизнь». Такая параллельная вселенная, которая живёт и развивается по своим законам — помимо всего того, чем я занимаюсь в профессиональной деятельности.
Мы занимаемся конгрессом круглый год. Не так давно закончился очередной, восьмой по счёту. Сейчас мы обрабатываем его результаты, готовим публикации, а уже с февраля начнём подготовку к следующему. К тому же у конгресса существует несколько сателлитных проектов, которые надо вести постоянно.
— То есть это серьёзная и скрупулёзная — настоящая — работа. Любая работа делается для чего-то. Для чего вы этим занимаетесь?
— Конгресс — это дело «для души», которое делаешь не просто потому, что выполняешь какие-то функции, или исходя из бизнес-соображений: «рубль вложил — через год два получил». Это то, что, возможно, останется после тебя. Ведь если у тебя уже есть работа, семья, ты состоялся профессионально и всё по большому счёту хорошо, наступает момент, когда пора думать и о «вечном».
Сейчас конгресс проходит в два дня. Пленарное заседание идёт в зале на 650 мест, и их не хватает. Помимо пленарного заседания проводится в среднем 10 постоянно действующих круглых столов. Есть, как я сказал, сателлитные проекты. Например, наш совместный проект с Русско-Китайским юридическим обществом, которое проводит свои заседания на разных площадках, и одной из таких площадок стал Пермский конгресс учёных-юристов. В этом году из Армении поступило предложение провести аналогичное мероприятие. Есть уникальный проект, касающийся методологии цивилистических исследований, который занял особое место в череде российских академических мероприятий… Много чего!
— Вы упомянули, что сотрудничество уже вышло за рамки России. Возможно, проект обретает международный статус?
— Очень важно, что конгресс развивается именно так, как мы его задумали в самом начале. Была такая идея: громко написать «Международный конгресс…». Модно же! И на самом деле такие конгрессы есть: Европейско-Азиатский правовой конгресс, Международный юридический форум стран АТР, Санкт-Петербургский юридический форум — своеобразное юридическое «окно в Европу». Но мы изначально в 2010 году, когда ещё в обиходе не было слова «импортозамещение» (смеётся), решили: прежде чем куда-то интегрироваться со своими правовыми подходами и проектами, нужно не утратить самих себя, определить свои национальные особенности и объединиться вокруг них. И уж после, сформулировав национальное, интегрироваться.
В конечном итоге российское право — это то, что должно служить прежде всего российскому гражданину. Идея нашего конгресса и состоит в том, чтобы собрать российских юристов для обсуждения российской повестки на российской же основе, каковой мы считаем классическую университетскую юридическую науку — то, на основе чего можно объединить все регионы России и столицу. Именно под эту идею мы и зовём гостей из других городов.
Пермский классический университет — старейший на Урале. В России он такой не один. И это делает Россию — Россией, а «нестоличные» города — не провинцией, а городами, которые тоже чего-то стоят. Вот эту повестку нужно продвигать.
Сейчас наше мероприятие официально называется Межрегиональный российский форум классической юридической университетской науки — Пермский конгресс учёных-юристов. Обретение современного названия произошло в канун 100-летия университета, когда ректоры крупных вузов страны подписали соглашение. Тогда мы и объявили: наш пермский форум — межрегиональный. И он состоялся. Это не наше желание, это — действительность.
— Ваш конгресс посещает и поддерживает губернатор, причём уже второй в вашей истории. Существует даже специальный указ о поддержке мероприятия краем. Что помимо красивой «витрины» даёт вам эта поддержка?
— Отвечая на вопрос, скажу, что участие краевой власти и делает конгресс конгрессом, а не научной конференцией. Было бы странно проводить межрегиональный российский форум, который не поддерживает краевая власть. Это как минимум вызовет вопросы: почему ей это не интересно?
Есть и ещё один аспект, о котором обычно не принято говорить. Даже не деньги… Скорее некие ресурсы, использование которых избавляет от многих вопросов. Если привлекать предпринимателей, то первое, что они спросят: какой резон с научного конгресса? Финансирование, которое уже несколько лет осуществляется краевыми властями, закрывает нам 70—80% потребностей и избавляет нас от необходимости собирать с миру по нитке, позволяя ставить на повестку дня вопросы, которые сделали конгресс российским мероприятием, а не узко практической площадкой с исключительно конъюнктурным бэкграундом.
— Чем же в таком случае конгресс интересен власти? Какую пользу этот форум приносит Пермскому краю?
— Не впервые мне задают этот вопрос. На определённом этапе это было просто общим местом: «Зачем Пермскому краю конгресс юристов?» Всё чаще меня подмывает ответить на него в очень резких выражениях...
Помните мультфильм про Простоквашино? «Какая польза от этой картины? Она дырку в стене закрывает». Вообще-то картина — произведение искусства. Возможно, шедевр. Она создаёт красоту и настроение. А если на уровне животных — дырки закрывает.
Ну, а если серьёзно, то считаю огромной пользой для региона, что сюда приезжают первые люди в юридическом сообществе страны. Они не просто счастливым образом осведомлены, что происходит в этой сфере, а сами формируют повестку. Например, Павел Владимирович Крашенинников — заместитель председателя профильного комитета Госдумы по законодательству. В Пермском крае на системном уровне обсуждаются темы, которые сегодня находятся на самом острие. Вот примеры. На последнем конгрессе мы обсуждали криптовалюты и связанные с этим вопросы. Актуально? Ещё бы! Нет вообще правового регулирования этой сферы. Или круглый стол по ГЧП и госзакупкам на примере проектов Пермского края. Есть и другие практические темы, причём исключительно капиталоёмкие… Это если говорить об утилитарной пользе для власти. Да и для бизнеса.
Главное для меня — то, что студенты, которые получают диплом Пермского университета, не чувствуют себя обделёнными. В Москве они стояли бы на галёрке аудитории, где тот же Павел Крашенинников, например, читал бы лекцию. Здесь в статусе хозяев они могут подойти и задать ему любой вопрос, ответа на который пока нет в публичном пространстве.
Чем отличается столичный город от нестоличного? Наличием театров, музеев, университета. Наш конгресс даёт нашему университетскому юридическому образованию сообразное столичному содержание.
— Как вы считаете, войдут ли когда-нибудь материалы конгресса в учебники?
— Это пафос. Дисциплины такой нет, где бы конгрессы изучались. Но если говорить формально, то уже вошли. Ежегодно материалы конгресса издаются в издательстве «Статут», публикуются в «Вестнике Пермского университета». Профессиональное сообщество осведомлено. Но это, конечно, специальные издания, которые мы широко не рекламируем, — они для профессиональной аудитории.
Профессия
— Два высших должностных лица в стране имеют юридическое образование. Случайно ли это?
— Конечно, нет. Нет специального факультета, где учат на президентов. Если посмотреть на президентов других стран, то мы увидим там и учителей, и военных, и финансистов. Но если говорить о профессиях, которые должен иметь президент страны, лучше, чем юрист, не найти. Понятно, что это только база, жизнь даёт и другие навыки, но юридическая база для государственного деятеля — лучшая. Как, кстати, и лингвистическая, потому что язык — это тоже база.
Отвечу немного с другой стороны: если бы мой сын решил получать юридическое образование, я бы счёл это хорошим выбором. Это начало, которое поможет ему реализоваться во многих сферах.
— При этом несколько лет назад даже с высоких трибун часто звучали сетования: наготовили, мол, юристов и экономистов, куда их теперь девать…
— Ну, кто так считает, пусть считает дальше. Даю 150%, что толковый юрист, у которого голова на месте, не останется без дела. Сфер применения его знаний огромное множество.
Уверяю вас, что сейчас с пятого курса дневного отделения юрфака ПГНИУ вы не найдёте на работу со средней зарплатой по отрасли студента «просто так». Надо начинать искать раньше. Какие вопросы трудоустройства? К пятому курсу они все уже востребованы!
— Наш президент как-то сказал, что юристы должны иметь ярко выраженную гражданскую позицию. Вы с ним согласны?
— Да. Должны.
— Почему именно юристы? Почему не те же лингвисты?
— Если мы будем искать серьёзные регуляторы общественных отношений, то это будут экономика и право. В развитом обществе отношения регулирует экономика, рынок. Но если экономика не работает должным образом, остаётся единственный вариант — право.
Если же ни экономики, ни права нет — всё, это хаос. Только сила, право сильного. Как было в прошлой жизни…
— Почему же в прошлой? Мы и сегодня с этим сталкиваемся…
— Но это всё же локальные явления. Вот почему нужна гражданская позиция? Потому что маятник нашего развития качается. Лет 10—15 назад право часто использовалось механистически, в угоду тем или иным конкретным интересам. Когда из закона «выдёргивается» какая-то часть, применяется к конкретной ситуации, а юрист снимает с себя ответственность: я тут ни при чём, так в законе написано.
Вот это пошлое использование закона, не всегда совершенного, применение законодательного инструментария в тёмных, корыстных целях — недопустимо. Поэтому не может быть юриста без гражданской позиции. Невозможно на такие проявления взирать спокойно.
— Кто из юристов прошлого оказал на вас наибольшее влияние?
— На этот вопрос, конечно, существует заготовленный ответ. Но дело в том, что если ты, получая профессию, изучаешь труды классиков и они не оказывают на тебя впечатления, надо подумать, а ту ли ты профессию выбрал…
По мере взросления и получения опыта ты учишься по-другому воспринимать эти фамилии. Вот, например, уже упомянутый мною Павел Владимирович Крашенинников ведёт просветительскую деятельность, издаёт книги, пытаясь показать, что за этими фамилиями стоят люди. Интересные, со своей судьбой. И ты смотришь на них другими глазами.
К примеру, к 100-летию университета Ассоциация юристов установила в университете бюст Сперанского, и многое в жизни этого великого правоведа заиграло в глазах наших студентов новыми красками. Интересно…
— Помимо того, что вы учёный, профессор, преподаватель, вы — практикующий юрист. Бывали в вашей практике случаи, когда можно было сказать «Чудеса случаются»?
— В юриспруденции не должно быть чудес. Нужно долго, скрупулёзно идти к тому, чтобы даже самая сложная проблема могла быть решена. Если же законы будут написаны так, что могут случаться чудеса, ничего хорошего не будет.
— Много говорилось и говорится о правовой безграмотности населения. Как бы вы хотели, чтобы жители относились к юриспруденции и её представителям — адвокатам, нотариусам и т. п.?
— Во времена «Русской правды» право было проще: украл — отрубили руку. Но и украсть можно было что-то простое: ногу поросёнка, например. С тех пор времена изменились и очень усложнились. Законы — это некое приложение к тому, что происходит в жизни. Да, люди часто говорят: «Вот раньше всё было понятно, а сейчас непонятно». Так ведь и жизнь теперь много сложнее, чем во времена «Русской правды».
Человеку важно знать, куда идти с той или иной проблемой или вопросом. За этим — к нотариусу, за этим — в суд и т. д. Дальше всем должны заниматься профессионалы. Не должны и не могут все подряд понимать и применять закон на профессиональном уровне. Слишком сложные общественные отношения регулируются.
Для этого мы и ведём нашу просветительскую деятельность. Проводим конгрессы, издаём книги, выходим в школы.
— Вы высказали мысль о том, что всё должно происходить по закону. При этом упомянули об опасности формального его применения, когда недобросовестные юристы прикрываются позицией «рабов закона». Есть ли что-то выше закона? Если да, то что это?
— Да, всё должно происходить на основе закона, потому что правила либо есть, либо нет. Но это не значит, что правила — это обязательно что-то мерзкое. Например, один из основных принципов гражданского законодательства, закреплённый в ст. 1 Гражданского кодекса, — это принцип справедливости.
— Иными словами, ответ на вопрос — справедливость?
— Это не взаимоисключающие понятия: добро, справедливость и право. На основе этого законы и написаны. Поэтому что важнее — справедливость как таковая или необходимость соблюдения принципа справедливости при применении закона? Законодательно закреплённый принцип есть! Применяйте!
— При этом мы регулярно узнаём о том, что вроде бы всё сделано по закону, но явно не по справедливости…
— Я понимаю, что есть масса таких примеров. Но всё равно это частности. Важные, показательные, порой совершенно нетерпимые, с участием «человеческого фактора», но частности. Бороться с этим нужно. Инструментарий есть в законе. Всегда можно либо сетовать, либо действовать. Но нет ни одного закона, где было бы написано: надо поступать несправедливо.
Жизнь
— Заканчивается 2017 год. Каким он был для юридического сообщества?
— Динамичным. Происходит очень много изменений. Причём важных, фундаментальных изменений, которые имеют принципиальное значение. Был изменён Гражданский кодекс, и наступило время, когда он начал применяться в новом виде. Меняется судоустройство, процессуальный закон. В интересное время живём.
Всё это — базовые изменения, которые меняют сами подходы, институты, появляются новые понятия. Это огромный массив перемен, и если не понять, в чём суть, ты окажешься за бортом событий.
— Для вас лично чем был ознаменован этот год?
— Хватит уже об общественном. В этом году я воспитываю дочь полутора лет в дополнение к первенцу-сыну 15 лет. И вся моя жизнь, на самом деле, крутится вокруг этого. При этом ещё большой вопрос, кто кого воспитывает…
— Чего вы ждёте от 2018 года?
— Жду, чтобы ничего не изменилось в худшую сторону. Я человек суеверный, стоило бы постучать по дереву: не хочется каких-то революционных перемен, пусть всё развивается эволюционно, как ему должно развиваться. Если и грядут сюрпризы, пусть они будут позитивные.
— Наступающий год — год Собаки. Вы, видимо, действительно человек суеверный, раз накануне решили завести собаку — восточноевропейскую овчарку…
— Да, это ещё одно создание, про которое можно сказать, что неизвестно кто кого воспитывает. Друзья меня отговаривали: «Валера, это не модно, это «некоммерческая» собака, она много кушает» — и всё такое прочее. Но у меня в детстве была такая собака, и поэтому все эти аргументы я, конечно, пропустил мимо ушей.
Мы завели собаку, потому что, с одной стороны, понадобился «охранник», а с другой — верный друг, который должен быть у каждой семьи.
— Вы верите, что в год Собаки собака действительно принесёт удачу? Что-то не приходилось слышать, чтобы люди заводили в год Обезьяны обезьяну, в год Змеи змею, не говоря уже про драконов…
— Конечно, я не настолько суеверен, чтобы в год Собаки немедля бежать покупать собаку. Но если она уже «завелась», то наверняка удачу принесёт. Тьфу-тьфу…
— В паспорте у породистых собак обычно записаны совершенно непроизносимые имена. Как вы зовёте дома свою собаку?
— Да, в документах у него много слов, в том числе «Нуар», поэтому по-разному мы его зовём. И как ни странно, он отзывается на несколько имён. Оказывается, для них это нормально. У нас есть «знакомая» собака, которую домочадцы зовут Лунтик и Алёша, а вообще-то он Люцифер.
— При этом у вас уже есть кот, весьма «фактурный» и породистый. Как они сошлись? Они вообще знакомы?
— Пока не знакомы. Знакомство намечено на новогодние каникулы. Это дело ответственное и требует подготовки, конечно.
— В вашей профессии, как вы сказали, чудес быть не должно. А в жизни?
— В жизни должны быть. Иначе разве это жизнь?
— В вашей жизни такие случались?
— Смотря что считать чудом. Оценки со временем меняются. Главное, чтобы ты сам воспринимал случившееся как чудо.
— В Новый год все, даже самые серьёзные дяденьки, на несколько секунд превращаются в маленьких детей, которые загадывают желания. Что бы вы попросили у Деда Мороза?
— Просить надо то, чего, скорее всего, не произойдёт, но чего очень хочется. Я никогда не сомневаюсь в людях, в обстоятельствах только. Едва ли есть на свете люди, которые под бой курантов загадывают что-то ужасное и мерзкое. Скорее всего, думают о чём-то хорошем. Но обстоятельства…
Так вот, попросить бы, чтобы разные обстоятельства не влияли на людей. Нам всем часто просто не хватает времени на добрые дела. Иногда хочется посвятить час, день, месяц тому, чтобы просто побыть хорошим сыном, дочкой, женой, мамой, кому-то помочь, сделать что-то хорошее просто так.
Вот если бы существовала такая «временная дыра», в которую можно нырнуть, выполнить всё что хочешь и вернуться обратно — а тут ничего не изменилось, можно продолжать заниматься тем же, что оставил, с того же места.
Так вот, Деду Морозу это, наверное, под силу.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.