Курентзис en guarde
Администратор
newsko.ru
Второй концерт Теодора Курентзиса в Перми прошёл примерно так же, как и первый: ажиотаж, поиск «лишних билетов», приставные стулья в проходах зала… Но публика на этот раз была более квалифицированной: культурных министров и прочих чиновников на концерте 2 марта гораздо меньше, соответственно, подобострастного и не всегда уместного выражения восторга перед маэстро не было. Аплодисменты почти всегда звучали вовремя, а их интенсивность соответствовала качеству пения — вечер-то был вокальный.
Курентзис представил публике певцов, которые приняли его предложение стать «резидентами» пермской оперы, а также пермских солистов, которые кажутся ему самыми перспективными. Кроме того, маэстро поделился первыми результатами своей работы в Перми. Результаты впечатлили.
Прежде всего, изменился концертный «церемониал». Теперь для объявления номеров на сцену уже не выходит заведующая литературной частью театра Людмила Деменева, все объявления делает из-за кулис приятный голос заведующего оперной труппой Виталия Полонского. При этом оркестр именуется «оркестром пермской оперы», а не длинным «оркестром Пермского театра оперы и балета».
Когда музыканты вышли на сцену, меломаны начали считать «по головам», сколько среди них приезжих из оркестра Musica Aeterna, а сколько пермяков. Оказалось — 50 на 50, при этом играл оркестр очень дружно и слаженно. Создавалось впечатление, что коллектив уже вполне сплотился.
Первый номер — увертюра к «Кармен» — был исполнен очень «по-курентзисовски»: в бодром темпе, с преувеличенными акцентами, очень эффектно. Пожалуй, этот оркестр действительно никогда ещё так не звучал.
Затем, как и положено, вышел Тореадор — пермский бас Владимир Тайсаев. Открыл рот, и… пермяки не узнали любимого исполнителя: Тайсаев запел по-французски. Курентзис считает, что все оперы должны исполняться на языке оригинала. Действительно, например, en guarde («Защищайся!», фр.) всё-таки короче, чем «Смелее в бой!», так что звучал гораздо более «настоящий» Бизе, чем обычно. Вот только в данном конкретном случае освоение иностранного языка не пошло певцу на пользу (будем надеяться, пока): он так старался правильно артикулировать, что на вокал уже не всегда хватало внимания. Бывали у Тайсаева и более яркие выступления в этой роли…
После Бизе вдруг зазвучал Моцарт: небольшую арию Памины из «Волшебной флейты» пела Наталья Кириллова. Курентзис считает эту певицу лучшей в пермской труппе, и этому есть объяснение: она, как и дирижёр, обожает старинную музыку и, видимо, чувствует её. Похоже, что у Курентзиса с Кирилловой складываются настоящее единство интересов и творческий союз: на протяжении всего исполнения певица неотрывно смотрела на дирижёра, забыв о публике. Пела она очень старательно, тщательно выводя все колоратуры. Однако публику её негромкий вокал вовсе не впечатлил: прозвучавшие аплодисменты были всего лишь вежливыми.
Настало время русской оперы: дуэт Лизы и Германна из «Пиковой дамы» пели пермячка Лариса Келль и солист Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Михаил Векуа. Дуэт получился колоритный: пышная «Лиза» — «роскошная женщина, мечта поэта» — и маленький, подвижный, сияющий брюс-уиллисовским черепом «Германн». При этом пели артисты отменно, пермское сопрано достойно гармонировало с московским тенором, страсти на сцене так и пылали, а в финале пара слилась в объятии, чем окончательно покорила зрителей.
Уже самое начало концерта показало: Курентзис стремится покорить пермскую публику. Никаких намёков на «эксклюзивный» или «изысканный» репертуар не было: звучали только самые проверенные оперные хиты. Здесь были и ария Лауретты из «Джанни Скикки» Пуччини, и нежнейшая баркарола из «Сказок Гофмана» Оффенбаха, и увертюра из «Сельской чести» Масканьи, которую пермский оркестр всегда любил не меньше, чем слушатели, и часто исполнял ещё до «пришествия» Курентзиса. А в начале второго отделения была исполнена целая сцена из «Травиаты». Радость узнавания с детства знакомых мелодий дополнила радость от знакомства с новыми голосами.
Разумеется, наибольший интерес вызвали приезжие солисты. Слушали и рассматривали их особенно придирчиво: уже известно, что все четверо гостей дали согласие со следующего сезона работать в пермской труппе. Мощный, ровный баритон Михаил Аниськин, певший арию Родриго из «Дона Карлоса», держался на сцене скромно и выглядел неброско, но публику всё равно покорил. Сопрано Ирина Чурилова оказалась чрезвычайно обаятельной и жизнерадостной славянской красоткой, правда, её высокому и сильному голосу порой не хватает глубины и мягкости.
Главный же сюрприз вечера был припасён на завершение первого отделения: на сцену вышла Вероника Джиоева, солистка Новосибирской оперы, которая пела болеро Елены из «Сицилийской встречи» Верди. Завидной лёгкостью исполнения, когда ни высокие ноты, ни стремление угодить дирижёру, ни комплексы по поводу итальянского произношения над исполнительницей не довлеют, она напомнила истинную итальянку, так же как и знойной южной внешностью.
Первое отделение завершилось триумфально, но драматургия вечера предполагала общее «финало апофеозо», и оно произошло: Михаил Векуа исполнил арию Калафа из «Турандот» Пуччини — ту самую, которую Паваротти, Доминго и Каррерас на своём легендарном шоу пели на «бис». Во время аплодисментов, которые, само собой, были бурными и продолжительными, артист падал перед публикой на одно колено, посылал воздушные поцелуи, прижимал руки к сердцу, будто каждой зрительнице назначал свидание.
Разумеется, был заготовлен «бис»: два сопрано и два меццо-сопрано спели дуэт Лизы и Полины из «Пиковой дамы». И, как и на первом концерте, Теодор Курентзис высказался о том, как он рад работать для пермской публики.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.