Большой Change

+1

К 2010-му можно относиться как угодно, но одно стоит отметить особо: это был очень честный год. Интриги прошедших периодов пришли к своему логичному завершению, почти всё тайное стало явным; враги наказаны, неудачники плачут, а победители рассматривают на географических картах свои законные полцарства. И хотя финальные титры ещё не появились, всем понятно — эта сказка уже заканчивается, и скоро начнётся другая.

Персонажи

Ужасный холод минувшей зимой, дикая жара летом, небывалые снегопады в самом начале декабря — даже погода в 2010-м отличилась. Впрочем, основные катаклизмы происходили всё же в экономике.

Список пермских предприятий, поменявших основных собственников, впечатляет: «Мотовилихинские заводы», Соликамский магниевый завод, «Уралкалий», «Сильвинит», «Телта», Березниковский содовый завод, «Сода-Хлорат», «Губахинский кокс», Краснокамский завод металлических сеток. И это только те, кто официально «оформил отношения».

В стадии закрепления — Чусовской металлургический завод и «Минеральные удобрения». Активно идут процессы на «Нытве», где ради потенциального инвестора даже приостановили процедуру банкротства.

Всё это далеко не рядовые предприятия. А если добавить список лиц, поменявшихся на ключевых должностях, то налицо самый настоящий Change (англ. — изменение, превращение одного в другое).

Главной «уходящей натурой», стал, конечно же, Владимир Верхоланцев, который возглавил Пермский банк Сбербанка России ещё в те времена, когда он представлял собой сберкассу, аналог почты, то есть в 1990 году. Выходец из крестьянской семьи, имеющий опыт экономиста Пермского электроприборного завода, он повёл политику, которую иначе как государственной не назовёшь. Тётушки в вязаных кофтах с деревянными счётами — таким было лицо Сбербанка, когда к руководству пришёл Верхоланцев. И где теперь почта, а где Сбербанк? Именно при Верхоланцеве Пермский Сбербанк явился основным кредитором практически всех главных длинных инвестиционных проектов в крае, став воистину инновационным банком.

Место Верхоланцева осенью 2010 года занял Кирилл Брель, которому ещё многое предстоит.

Минувшим летом объявил о своём уходе в Московский детский музыкальный театр им. Наталии Сац художественный руководитель Пермского театра оперы и балета Георгий Исаакян. По своему «весу» в пермской культуре этот театр означает примерно то же, что Сбербанк на местном финансовом рынке. Двадцать лет назад, когда Исаакян возглавил пермскую труппу, у неё уже были и имя, и авторитет. А также — ветхие кулисы, старые костюмы и неприлично низкие зарплаты. Заслуга Исаакяна заключается в том, что он материально подтянул пермскую оперу и балет до приемлемого уровня. Театр стал европейским, мобильным, открытым. И Change такого театра на детский, пусть и московский, не выглядит равнозначным. Значит, были у Исаакяна какие-то мотивы, которые пока скрыты от широкой публики.

Большой неожиданностью для всех стал уход по собственному желанию профессора Владимира Маланина, возглавлявшего Пермский государственный университет с начала 1990-х. У Маланина был подписан контракт до 2012 года, и именно этот человек на протяжении многих лет определял матрицу высшего образования в Пермском крае, держал его уровень. На смену ему пришёл Игорь Макарихин.

В мае, после 13 лет директорства на Лысьвенском металлургическом заводе, покинул свой пост Владимир Ганьжин — безусловно, значимая фигура на российском металлургическом рынке. Считается, что его уход — это один из шагов к смене собственника предприятия.

Сменился глава Пермской епархии Русской православной церкви. На место епископа Иринарха, который прославился резкими заявлениями, прибыл митрополит Мефодий. Вряд ли его предшественника убрали из-за оскорбивших многих стишков, появившихся на официальном сайте епархии по поводу трагедии в «Хромой лошади». Но правда заключается в том, что в Пермском крае при Мефодии возобновилась деятельность Межконфессионального консультативного комитета, прерванная было ранее.

Ушёл со своего поста и Василий Мосеев, возглавлявший Пермское краевое отделение Союза журналистов России, кажется, всегда. То же можно сказать и об Александре Калихе, который возглавлял Пермское отделение общества «Мемориал» с момента его основания в 1988 году.

Сменился директор ОАО «Уралсвязь­информ» Анатолий Уфимкин. Эту давно уже екатеринбургскую компанию пермяки по инерции считают своей. На место главного уральского связиста Москва прислала бывшего «силовика» Сергея Лукаша. Это значит, что сменятся директора филиалов и в регионах, в том числе пермском. Теперь это всего лишь вопрос времени.

В апреле Андрей Агишев покинул ООО «Пермрегионгаз». Практика показала, что он перемещается из одного руководящего кресла в другое каждые семь лет. Место Агишева занял Евгений Михеев из Кирова. А сам «Пермрегионгаз» был переименован в «Газпром межрегионгаз Пермь».

Владислав Баумгертнер, проработавший генеральным директором ОАО «Уралкалий» около семи лет, в мае ушёл с этого поста, но через пару месяцев вернулся. Правда, уже на ОАО «Сильвинит». Тоже — Сhange.

Место Баумгертнера в «Уралкалии» занял было Денис Морозов, но не успел даже расставить на своём рабочем столе письменные приборы, как новые акционеры назначили другого гендиректора — Павла Грачёва.

В эту тенденцию укладывается и совсем ещё свежее перемещение главы Перми Игоря Шубина в Совет Федерации, и уже давний уход сити-менеджера Перми Аркадия Каца на денежные просторы ТГК-9, и грядущая смена главы Пермской торгово-промышленной палаты, нынешний руководитель которой Виктор Замараев — из того же «призыва» начала 1990-х, что и Верхоланцев, Маланин, Исаакян. На смену ему в феврале придёт Марат Биматов, решившийся покинуть краевое правительство почти на пике своей чиновничьей карьеры.

Больших «констант» в регионе осталось не так уж и много: главы местных подразделений ЛУКОЙЛа да губернатор.

«Олег Чиркунов уверен, что будет переназначен», — говорили слушатели мартовского губернаторского послания. И не ошиблись. В октябре президент России предложил депутатам Законодательного собрания Пермского края отмерить Чиркунову новый срок губернаторских полномочий. Таким образом, Пермский край в той «считалочке», которая имеет место среди сами знаете кого, отошёл к Дмитрию Медведеву. А вот соседняя Свердловская область, где нынешний премьер-министр РФ побывал за последний год уже несколько раз, — явно вотчина Владимира Путина. Хорошо это или плохо, покажет время.

Сделки

В марте ОАО «Уралкалий» взяли в обеспечение бракоразводного процесса Дмитрия Рыболовлева, а уже в мае появились первые сведения о продаже им своего пакета акций. Вот так классическая «формула двух D» (Death or Divorce), применимая для продажи предметов искусства, сработала на фондовом рынке. Суть её заключается в том, что предмет, который не хотят продавать, можно получить в случае смерти или развода его владельца. Так в теории, однако в случае с Рыболовлевым сработало что-то иное. Возможно, это опять было легендарное чутьё, которое уже не раз его выручало.

Переход из одних рук в другие предприятий калийной промышленности в мире — очень редкий случай. Такое бывает раз в 50-75 лет. И всегда за этим кроется нечто экстраординарное.

Провал, который в ноябре образовался в районе железнодорожного вокзала Березников, в этом плане, наверное, ещё «цветочки». И есть какая-то грустная ирония в том, что именно Сергею Дьякову, нынешнему мэру Березников, придётся расхлёбывать и эту кашу — осенью 2006 года именно он, будучи тогда заместителем генерального директора «Уралкалия», уже был «на передовой», спасая людей и город во время затопления Первого рудника.

Но это лирика. Сухие строчки записей на счетах депозитария гласят, что сменились владельцы и контрольного пакета ОАО «Сильвинит». Теперь два калийных гиганта, разрабатывающих одно Верхнекамское месторождение калийно-магниевых солей, находятся в руках собственников, не конфликтующих между собой, и даже готовятся к слиянию. И это многое может переформатировать.

Смена собственников «Сильвинита» уже отразилась на Соликамском магниевом заводе, старейшем предприятии такого профиля в мире. В январе из состава его акционеров вышел один из миноритариев. Люди Олега Дерипаски вышли из совета директоров СМЗ летом, а осенью были все признаки того, что новые собственники «Сильвинита», которым «по наследству» перешёл и блокирующий пакет магниевого завода, избавились от него как от непрофильного актива. Подробности будут известны в январе 2011 года, когда станет ясен новый состав совета директоров СМЗ.

Летом 2009 года на «Мотовилихинских заводах» сменился генеральный директор — им стал экс-председатель правительства Пермского края Николай Бухвалов, зимой поменялся председатель совета директоров, а к лету 2010-го стало известно о смене владельцев блокирующего пакета акций. Новыми основными собственниками крупнейшего артиллерийского производства в России стали предприниматель Вагаршак Сарксян и его партнёр Юрий Медведюк. Как сообщили информагентства, «ранее они владели несколькими процентами «Мотовилихи», но увеличили свою долю за счёт покупки пакета акций у депутата Госдумы Рафаэля Гималова, одного из основателей финансового дома «Русь».

А что такое «Мотовилихинские заводы»? Олицетворение всего самого крупного в уральской промышленности: от пермской царь-пушки до количества персонала и огромной, как небольшой европейский город, территории.

Ещё одна знаковая сделка года: смена собственника Березниковского содового завода, «дедушки» всей химической промышленности Пермского края. В феврале начались переговоры о его продаже. БСЗ очень хотели приобрести бельгийцы: с альянса с Solvey когда-то началась история этого завода. Однако в июне стало известно, что контрольный пакет акций купила компания «Башхим», и наблюдатели отметили серьёзный политический фактор в этой сделке. Похоже, бельгийцам просто не дали купить «Соду». Вернее, продавцам настоятельно порекомендовали продать БСЗ определённым покупателям. Им, вероятно, предложили такой Сhange, от которого трудно было отказаться.

В мае окончательно покинул химический бизнес авторитетный березниковский бизнесмен Сергей Макаров, продав блокирующий пакет в ООО «Сода-Хлорат». Юрий Борисовец, получив полный контроль, уже осенью, в свою очередь, продал это предприятие бывшему генеральному директору Березниковского содового завода Геннадию Шутикову.

Таким образом, Валерий Закоптелов и Юрий Борисовец, когда-то вдвоём купившие ОАО «Сода», а затем разделившие бизнес (одному достался БСЗ, другому — «Сода-Хлорат»), как два заправских синхрониста, одновременно вышли из химического бизнеса.

Продажу ОАО «Минеральные удобрения» в Перми обсуждают даже в общественном транспорте (особенно на маршрутах микрорайона Нагорный). Цитата: «Так вот, значит, полюбил он молодую и даже пластику сделал, чтобы помоложе выглядеть. А жена-то старая рассердилась, поехала в Москву и все акции, на неё записанные, продала!»…

Как бы то ни было, состав акционеров «Минудобрений» на 2010 год таков: чуть меньше 50% принадлежит Дмитрию Мазепину, а компании СИБУР — 3% плюс потенциальное право приобрести ещё 48%.

Смешно, но такой фактор, как семейная жизнь, никогда ранее не влиявший на корпоративные дела, вмешался ещё в одну сделку: администрация Перми намеревалась увеличить свою долю в ООО «Центральный городской парк им. Горького», однако скандальный развод одного из его основных совладельцев — Рашида Габдуллина — вызвал иски со стороны тёщи, которой также принадлежит значительная доля. Мэрия отступила, дожидаясь исхода дела.

Ещё один промышленный гигант со славной историей — Чусовской металлургический завод, похоже, сменил владельца. Весной металлургические круги будоражили слухи о том, что ЧМЗ и «Губахинский кокс» приобретёт компания «Мечел». Но губахинское предприятие оказалось купленным кемеровским «Стройсервисом», а осенью нижегородский бизнесмен Валерий Анисимов, бывший генеральный директор Выксунского металлургического завода, получил возможность выкупить допэмиссию акций ЧМЗ, а значит, сформировать контрольный пакет. Один из миноритарев назвал это «грабежом», но кто и когда слушал в России миноритарных акционеров?

Весь год продолжались хороводы вокруг ОАО «Нытва», которое то банкротилось, то выводилось из этой процедуры с тем, чтобы стать привлекательным для потенциальных инвесторов — металлургического холдинга «Эстар», а лучше опять-таки «Мечела».

Ещё продажи: весной Игорь Морозов продал 100% своих акций ОАО «Телта» — предположительно бывшему партнёру небезызвестного Анатолия Зака Владимиру Садилову. Инвестиционная компания «Витус» избавилась от своего давнего актива — Краснокамского завода металлических сеток. Юрий Борисовец продал «Пермхлеб» менеджменту предприятия. Пермский завод силикатных панелей стал единоличной собственностью Николая Дёмкина.

На рынке слияний — всего одна сделка, зато какая: «Оборонпром», собственник ОАО ПАО «Инкар» и его конструкторского бюро ОАО «Стар», решил их объединить. Причём конструкторское бюро поглотит завод, а не наоборот. Считается, что это пилотный проект «Оборонпрома» по консолидации активов, и на очереди ещё два объекта — ОАО «Авиадвигатель» и Пермский моторный завод. Однако управляющий директор и генеральный конструктор «Авиадвигателя» Александр Иноземцев очень резко отнёсся к таким планам, заявив в декабре: «Только дилетанты пытаются модернизировать эффективные системы».

Меняется всё, но только не содержание жизни на пермской моторостроительной площадке, где по-прежнему интриги, интриги, интриги… m Стр. 16-17

Негатив

Самое неприятное открытие 2010 года: в Перми, на предприятии, созданном в начале 1990-х профессором, академиком РАЕН, имеющем совместные исследовательские проекты с Естественно-научным институтом Пермского госуниверситета, производили сырьё для синтетического наркотика. Пермский след международные эксперты обнаружили в амфетамине, который наводнил всю Европу.

Самое масштабное коммунальное ЧП произошло в феврале — 65-тысячный Краснокамск остался без воды. Весь год в этом городе происходило что-нибудь катастрофическое: то торф горит, то наркоманов в этой «наркоманской столице Пермского края» лечат незаконными методами.

К слову, организаторы «экспериментального» центра по лечению наркоманов «Дельфин» в Краснокамске получили три года колонии-поселения. В отличие от Екатеринбурга, где закрыли абсолютный аналог, краснокамские «исцелители» не стали народными героями, и Пермь не захлестнули демонстрации в их поддержку.

Самое дорогостоящее ЧП — падение в окрестностях Перми истребителя Миг-31 в ноябре.

Погибли парашютисты-пожарники на учениях и девушка при крушении самодельного летательного аппарата.

Самое громкое убийство: в марте была застрелена главный архитектор Соликамска Ольга Карапетян.

Самоубийство главы Еловского района Александра Волкова вызывает не меньше вопросов.

Ушли из жизни лидер регионального отделения ЛДПР Андрей Аликин (автомобильная катастрофа) и бывший главный редактор газеты «Местное время» Владислав Коробейников (врачебная ошибка?).

В июне был расстрелян пост ГИБДД на трассе Пермь — Екатеринбург, расположенный возле Суксуна. Погиб милиционер. Трое подозреваемых были убиты при задержании.

Перемены

Судя по количеству продолжающих работу автопарковок, появившихся в 2009 году на месте будущих строительных площадок в центре города, понятно: девелоперский бизнес остаётся там же, где был и год назад. С начала кризиса, по меньшей мере, пять площадок сменили застройщика. Общая тенденция: крупные строители стали «съедать» более мелких, попавших в трудное положение.

Амбициозный проект «Камской долины» — жилой комплекс «Альпийские горки», по сути, выкупила ПФП-группа. Давно запланированное, но всё никак не начинавшееся строительство комплекса «Слудская горка» осенью подхватил «Сатурн-Р», а вот «Пермпромжилстрой», взявшийся достроить то, что начал ещё «Поллукс», сам в сентябре вступил в процедуру наблюдения.

Не помог девелоперам и новый Генеральный план Перми. Скорее, всё осложнил.

Голландцы сделали то, на что не отважился бы ни один отечественный архитектор: наплевали на многочисленные частные строительные интересы и целиком сосредоточились только на общественном благе. «У вас такая широкая река, что это практически море», — примерно так сказали они и порекомендовали сосредоточить город на левом берегу Камы. Соответственно, любое строительство в Камской долине попало под запрет, включая проект группы ЭКС — многофункциональный центр с аквапарком.

Но не на тех напали: в Камской долине в этом году начал строиться торгово-развлекательный центр, разрешение на который было получено ещё до нового генплана (по данным «Коммерсанта», стройку ведут структуры, близкие к руководству ОАО «Сорбент»). Продолжают строиться там и медицинские объекты — «Город сердца» и перинатальный центр.

Другая важная рекомендация голландцев, которая изменит облик Перми (если будет выполнена, конечно) — вывод промышленных предприятий за черту города. Это глобальное, болезненное, но очень нужное решение.

Из важных событий на строительном рынке стоит отметить весенние панические слухи о трещинах в «Колизее», которые материализовались осенью проседанием продовольственной секции гипермаркета «Семья» и её закрытием до лета 2011-го.

Красной нитью через всё информационное поле 2010 года тянулись дрязги с перевозчиками. За шесть лет сменились семь руководителей городского департамента дорог и транспорта, и это многое объясняет в облике этого рынка, скорее похожего на прерии. С одной стороны, идёт борьба с «левыми» маршрутами, существующими без договора с администрацией Перми, с другой — суды о компенсации за льготников.

В июле повесилась владелица одного из крупнейших автобусных предприятий города Галина Шадрина, работавшая много лет в этом бизнесе. «Доведение до самоубийства», — крайне редкая статья отечественного судопроизводства. Не была применена она и в этом случае.

Кстати, Александр Шурман, ограбивший в 2009 году Сбербанк на 250 млн руб., а в 2010-м получивший за это восемь лет лишения свободы, в своё время вложил все свои деньги в «Газели», чтобы возить пассажиров. «Но дело не пошло», — пишут газеты. Переводим: Шурман так и не смог протиснуться в этот непрозрачный и коварный бизнес.

Начался процесс о пожаре в клубе «Хромая лошадь», трагедии, ужаснувшей весь мир. Перемены, которые возникли в результате осмысления её последствий, коснулись в первую очередь медицины, состояние которой в Перми Владимир Путин назвал «плачевным». Не то чтобы деньги и оборудование хлынули теперь в пермское здравоохранение потоком, но с некоторых пор местная медицина находится под пристальным общественным вниманием.

Другая важная составляющая: банкротства. С начала года один за другим признаются несостоятельными финансовые кооперативы — «ковчеги», «обереги» и иже с ними, оставляя без удовлетворения требования тысяч своих кредиторов-вкладчиков. В марте произошло ЧП: пожилой пермяк в «поясе шахида» зашел в офис потребительского общества «Дружба» и угрожал взорвать себя, если ему не отдадут его деньги.

Начались банкротства не просто сельскохозяйственных «китов», а аграрной элиты — Конезавод №9, племзавод «Савинский», ипподром «Пермский»… В ноябре стало известно, что племенную конную часть Конезавода №9 купил Сергей Левитан и заявил, что собирается возродить разведение орловских рысаков. Эксперты хором говорят, что с экономической точки зрения это романтика. Но Левитан действительно любит лошадей. А практика показала, что даже убыточные проекты, затеваемые из любви, в итоге оказываются самыми выгодными.

В июне лишилась лицензии крупнейшая и старейшая местная страховая компания «Урал-АИЛ». Через многое ей удалось пройти, а вот нынешний кризис не пережила.

Другое крупнейшее кредитно-финансовое учреждение Перми — Камабанк — влилось в «Восточный экспресс-банк».

Выросла и расширилась торговая сеть «Виват», открыв в Перми свой второй гипермаркет. Построен розарий в Осинском районе, а холдинг «Эр-Телеком» получил акционера, о котором мечтают многие: 10% его акций приобрёл фонд Baring Vostok Capital Partners.

Прошли ожидаемые и давно «подготовленные» банкротства: Красновишерская бумажная компания, «Бератон», Юго-Камский машзавод, Завод им. Дзержинского...

А вот у автодилеров, несмотря на прошлогодние банкротства, почти всё хорошо. Правда, ради новой жизни некоторые решили «сменить фамилию». «Уралвтоимпорт» превратился в «Урал­авто», а «Машинный двор» и вовсе в «Белый парк». Лишь «Верра-групп» крепко держится «своей Верры».

Кто ещё что потерял? Судоходная компания «Урал» — трёхпалубные теплоходы, ОАО «Морион» — значительную часть своей земли и площадей (проданы «Русской медиагруппе», радио­холдингу, подконтрольному ЛУКОЙЛу). Пермский пороховой завод заявил о продаже городу (в счёт налоговой задолженности) Дворца культуры им. Кирова, спорткомплекса и детского дома культуры. Также поступил «Инкар» с Дворцом культуры им. Калинина.

Закрылся фестиваль «Сердце Пармы» (вместо него чердынцы провели «Зов Пармы»), и объявлено, что «Камва» прошла 2010-м в последний раз.

Не стало Пермского отделения Свердловской железной дороги и фирменного поезда «Кама». Это теперь всего лишь поезд Пермь — Москва.

Теперь — о приобретениях. К крупным отнесём намерения Siemens сосредоточить всё производство газовых компрессоров в Перми на площадке «Искра-Авигаз». Это 60 млн евро инвестиций и потенциально 260 новых рабочих мест.

Самый яркий рывок года совершил агрокомплекс «Ашатли», который ещё прошлой зимой заявил, что собирается стать крупнейшим агрохолдингом края. Он приобрёл хозяйства в Частинском и Верещагинском районах, комплекс по производству круп, вышел на рынок с маркой молока «Деревенское» и зеленью в горшочках. Уже ясно, что эти планы практически реализовались, а через семь лет «Ашатли» планирует стать агрохолдингом российского значения. Впрочем, агрофирма «Труд» тоже не стояла в этом году на месте.

Достижением года стал сквозной выход из города на Восточный обход Перми — это подсластило нелёгкую жизнь пермских автомобилистов.

Вновь открылся «Горный хрусталь» (теперь это клуб, а не ресторан), а также обновлённый кинотеатр «Кристалл».

Меньше стало туроператоров, зато на центральных улицах Перми запахло свежим хлебом — это многочисленные мини-пекарни, словно очнувшись, завалили пермяков круассанами и французскими багетами. Всё лучше, чем разливное пиво в пластиковых бутылях, хит мелкого бизнеса 2009 года.

Робот-полицейский (помнят ли ещё о таком?) навсегда покинул город. Зато центральные улицы Перми минувшим летом впервые были массово засажены цветами.

Закрылся «вертолётный магазин».Бизнес не пошёл — в год продавался всего один вертолёт. Зато открылись целых два магазина элитного фарфора Wedgwood и Villeroy&Bosh.

Жители Перми потеряли возможность напрямую выбирать мэра города. Зато получили почти всегда пустующую «дизайнерскую» остановку троллейбуса у Речного вокзала, которая, как пообещал Артемий Лебедев, будет «единственной в России, освещаемой по ночам».

В большинстве квартир, несмотря на тёплое начало зимы, стало холоднее, чем прежде. Таким нехитрым образом управляющие компании увеличивают рентабельность своего бизнеса.

Главная внешняя перемена: на здании, которое давно является визуальным символом Перми, появился крест. Так что теперь его правильнее было бы называть не Пермская государственная художественная галерея, а Спасо-Преображенский кафедральный собор. Кресту в начале Компроса неплохо аккомпанирует пятиконечная звезда на «Башне смерти».

* * *

Первое десятилетие XXI века — позади. Жизнь меняется на глазах. Для кого-то — к лучшему. Может быть, даже для нас.