Алексей Венедиктов: На меня орать нельзя, я нервный и буйный
Главный редактор «Эха Москвы» — о пожизненном президентстве, об интервью с послевкусием и немного о Перми
На минувшей неделе камерность книжного магазина «Пиотровский» была нарушена приездом главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова. Место для встречи выбирал сам гость: кроме всего прочего, он ищет в Перми площадки для реализации своего нового проекта — журнала «Дилетант». Более подробно о причинах, которые привели Венедиктова в Пермь, он рассказал слушателям — гостям творческой встречи. Их четыре.
Константин Долгановский
Алексей Венедиктов, главный редактор радио «Эхо Москвы»:
— Во-первых, я обещал ребятам с «Эха Перми» приехать и, если есть проблемы с властью и оппозицией, помочь их порешать. Выяснилось, что проблем нет.
Во-вторых, я приехал поздравить Максима Решетникова. Не буду скрывать, мы с ним давние товарищи, много общались в Москве, когда он был министром правительства Москвы. Я обещал приехать после выборов вне зависимости от их результата. Мне интересно с ним поговорить, посмотреть, как он меняется.
В-третьих, приехал посмотреть культурную жизнь Пермского края. Я люблю посещать то, чего нет в Москве и Питере. Был в Краснокамском музее игрушки и доме-музее «Коммунальная квартира». Обнаружил в нём несколько «своих» вещей. Холодильник «Саратов» — явно мой, по всем царапинам, которые я помню по своему коммунальному детству. Но мне его не отдали… Аппарат для фотопечати тоже мой…
В Нытве сходил в Музей ложки. Этот музей в моём расписании возник исключительно из-за того, что я в инстаграме увидел Решетникова с огромной ложкой. Подумал: «Чёрт, он что там, с ума сошёл?» Потом выяснил, что есть город с непроизносимым для меня названием и музей, какого точно нет в Москве. Позитивно посидели с главой района, обсудили, как воспользоваться музеем — новым брендом Нытвы, чтобы привлечь туристический поток. Для города с 18 тыс. населения этот музей — важный момент для бюджета и даже для будущей славы.
В Перми сходил в краеведческий музей, накупил книг, погладил нос медведя, сфотографировался у «Солёных ушей».
В-четвёртых, мы будем распространять в Перми братский продукт «Эха Москвы» — журнал «Дилетант». Договариваемся с директорами книжных магазинов, потому что в книжных цена меньше, чем в киосках. Для понимания: цена в Москве в аэропорту 500 руб., а в книжном магазине — всего 108 руб.
Тут из зала последовал совет обратиться в антимонопольный комитет. Пока Венедиктов отвечал, что сам знает, куда писать, в зале послышались смешки. В советчике узнали городского активиста Алексея Бессонова, который делал видео себя, задающего вопрос. Будучи несколько раз остановлен за перебивание других участников разговора, господин Бессонов всё же получил свой шанс, но с вопросом не торопился, предпочитая рассказать о себе и своих взглядах. С мэтром радийного дела этот процесс шёл не очень гладко.
Бессонов пытался развить мысль об альтернативной истории сталинских репрессий, выражал сожаление, что в эфир «Эха» не приглашаются специалисты по репрессиям Земской, Жуков, Пырсиков… Венедиктов резко встал со стула, даже вскочил, перебивая Бессонова вопросом: «Хотите сюда? А я пойду полежу! Вы выступаете вместо меня, давайте я уйду, а вы займите моё место». «Нет, нет», — взволнованно откликнулся зал, поясняя, что «он [Бессонов] всегда такой…».
Не получив поддержки зала, Бессонов тем не менее задал вопрос: будет ли «Эхо» приглашать на эфиры «специалистов по репрессиям» Земского, Жукова и Пырсикова?
«Нет. Мы их приглашать не будем. Они врали и лгуны», — ответил Венедиктов. После встречного вопроса «А врёт ли Сванидзе?» и ответа «Нет» Бессонов ретировался.
Дальше встреча пошла более гладко. Большинство вопросов-ответов было посвящено политике, известным людям, удачным и провальным интервью.
— Как вы оцениваете риск введения пожизненного президентства?
— Крайне низко. Я хорошо знаю и представляю себе (я так думаю, что знаю) Владимира Владимировича. Он не такой простой человек, чтобы путём нелегитимного избрания превратить себя в изгоя. Он всегда оставит себе возможность манёвра. Он искусный тактик и сделает такой манёвр, который мы с вами даже представить не можем.
— А разве он не стал ещё изгоем?
— Нет, с ним разговаривают и приглашают. Более того, если он сделает манёвр по Донбассу, то станет любимчиком европейских лидеров. Сейчас там нет любимчиков, нет людей уровня Рейгана и Тэтчер. Там есть тактики, и им как раз хорошо будет иметь товарища здесь. Ну, зависнет Крым, как Прибалтика во времена Советского Союза, и пусть висит. А ключ отношений, я считаю, в Донбассе, именно по этому поводу сейчас идёт толчея между Лавровым и Тиллерсоном по миротворцам. Это уже вторая встреча, и до сих пор не было такого, чтобы госсекретарь США отменил все свои дела и второй раз за короткий срок встречался с одним из министров.
Венедиктов предположил, что к выборному 2024 году возможно изменение института власти в РФ. Среди предположительных причин — возможное объединение России с Белоруссией, переход на американскую систему, где президент является и главой правительства. «Но я могу ошибаться», — уточнил свою позицию Венедиктов и поделился историей одной из самых крупных ошибок в предположениях.
Алексей Венедиктов:
— В мае 1999 года был разговор на тему, что будет, если Борис Николаевич отдаст власть или уйдёт досрочно. «Вы что, больные?» — говорил я. Зная Ельцина, я даже представить себе такое не мог. Оказывается, я его плохо знал. Он, как император Диоклетиан, ушёл сажать капусту. В жизни бы не поверил.
— Перспективны ли такие политики, как Навальный, Саакашвили, Порошенко?
— В нашей кислотной среде быть Навальным очень опасно, я считаю. То, что он рискует семьёй, у одних добавляет симпатии, у других — нет. Но я смотрю на его последние митинги и понимаю, что это сильно. Даже консервативный Омск 7 тыс. участников собрал. Алексей Анатольевич работает на эскалацию. Он бросает вызов. Спрашивал меня, будем ли освещать очередной митинг. Отвечаю, что мои люди всегда есть на митинге, мы освещаем. С вами что-то делают — мы освещаем. Но точно так же мы будем освещать и всё другое.
Саакашвили… Если смотреть на то, как он зашёл на Украину... Это цирк на конной тяге. Цирк и театр. Жириновский завидует.
Порошенко… Я украинскую политику вообще не понимаю. Но точно понимаю, что Порошенко опасен, не знаю, насколько далеко он может зайти.
— Как вы относитесь к муниципальным фильтрам?
— Как только Медведев упомянул про фильтр, я перед камерами сказал, что это политическое решение, а не юридическое. Он стал на меня орать, а на меня орать нельзя, я нервный и буйный. (Именно во время этой встречи Медведев предлагал Венедиктову сесть на его стул. С тех пор Венедиктов применяет этот метод по отношению к другим нервным и буйным — ред.)
Я точно не выступаю в защиту фильтра, но понимаю, что, не будь его, в Москве оппозиция не выиграла бы муниципальные выборы. Кандидаты дрались за фильтр, чтобы в 2018 году можно было отдать подписи за своего кандидата. Оппозиция даже взяла округ Тверской, где находится Кремль. На участке Путина все 12 кандидатов — от оппозиции, ни одного от партии власти. Путин впервые голосовал на выборах местного самоуправления. Он скрытный, не признался за кого, но сказал, что готовился, изучал биографию.
Я согласен с мнением, что молодые депутаты рискуют. Они под огромным давлением, под риском подкупа. Сейчас подкупают за 1,5 млн руб., чтобы проголосовали за конкретного председателя. Их запугивают. Это тяжёлая история, депутаты плавают в соляной кислоте. Ну, ребята, вы решили это сами.
Константин Долгановский
— Вы им поможете?
— Всё, что мы можем сделать, — освещать эту проблему. Мы это и делаем. Иногда бывает очень действенно. На пермский эфир мне позвонил человек из села Троица, начал говорить о проблемах: одной скотину не дают пасти, другие землю у реки захватывают. Я и села-то этого не знаю, но передал вашему губернатору, и он возьмёт под контроль. Он и в Москве этим отличался. Всегда проверял, вырабатывал позицию и давал ответ. Скоро набегут в ваше село чиновники, вы ещё взмолитесь, чтобы они убежали обратно.
В Кремле есть люди, которые считают, что фильтр нужно отменять. Только мне кажется, что нельзя постоянно менять правила игры.
— Нужно ли заставлять людей голосовать? Должны ли СМИ призывать идти на выборы?
— Я против введения обязательного голосования. Не государство, не медиа должны поднимать избирателей, а политики. Те, кто хочет избраться. Расскажу историю из 2013 года. Иван Мельников, кандидат в мэры Москвы от КПРФ, признался за чаем, что даже наблюдателей не смог набрать на все участки. Великая коммунистическая партия?! В Москве 3,3 тыс. участков, по два наблюдателя на каждый. То есть они не нашли 7 тыс. наблюдателей в 12-миллионной Москве. Что за партия такая? Если не могут своих избирателей убедить, на фиг они вообще нужны?
На высококонкурентные выборы Собянин — Навальный в Москве пришли 36% избирателей, и, когда начинают чем-то возмущаться, я всегда говорю: вы — те 64%, что не пришли.
Недавний пример от ваших соседей. В Свердловской области реально разыгрывались квартиры и машины для тех, кто придёт. Пришли 35%.
Люди не хотят, не верят, не доверяют.
— Как избиратель не могу добиться ответа: почему выборы назначены на сентябрь?
— А почему конь в шахматах прыгает через фигуры? Потому что такие правила. Спросите у Владимира Владимировича.
— Хочется не политика в губернаторы, а хозяйственника. Уже хочется не политики, а…
— …А хочется компота. Москва — город политический, и мэр Москвы всегда будет политиком. У вас, я думаю, печальная история с мэром: то мэр, то сити-менеджер, то ещё кто-то… И, вы меня извините, не знаю, кто у вас был мэр или кто принимал решения, но что у вас напихано в районах! Мы смотрели с губернатором с 18-го этажа на город, и он говорит: «Вот смотри: здесь торчит район, здесь. Вот как развивать город?» У вас город развивается не инфраструктурно, дороги нельзя проложить, коммуникации не поменять. И не снесёшь застройку: люди уже живут, квартиры приватизированы.
— У нас нет архитектора… (Грустный голос из зала.)
— Я думаю, что Максим найдёт.
— Он будет возглавлять правительство?
— Я это знаю, но не скажу.
— Кто ваши любимые и близкие по духу собеседники?
— С близкими по духу мне не о чем разговаривать, с ними лучше молчать. А любимые собеседники — это те, кто активно реагирует даже на твою мимику. Некоторые придут и заводят, как шарманка, про антинародный режим, Геннадий Андреевич (Зюганов — ред.) к примеру. Миронов такой же. А Жириновский — реактивный! Обсуждали как-то тему абортов, он опаздывает, бежит по коридору и спрашивает: «Мы сегодня про аборты? Тебе как надо: чтоб я был за или против?» Садится в студии и сразу: «Я — против!»
Любимые собеседники — литераторы Дмитрий Глуховский, Катя Шульман. Очень тонкие. Знают больше тебя, но не дадут это почувствовать.
Очень люблю интервью с послевкусием. Недавно вёл эфир с послом США Теффтом. Рядовое, хорошо процитированное интервью о российско-американских отношениях. После него звонок: «Вас разыскивает президент Горбачёв». Я ему: «Здравствуйте», а он: «Что ты нёс в своей передаче? Ты, Лёша, ни хрена не понимаешь в ракетах средней и малой дальности. Завтра приедешь ко мне, и я прочитаю тебе лекцию». Вот такое послевкусие я люблю. Я сейчас специалист по ракетам, меня Владимир Владимирович может водить куда хочет. В ту же встречу Михаил Сергеевич спросил: «Когда Путин уйдёт в отставку, ты тоже будешь с ним так пить и говорить?» Я сказал, что нет, а потом представил картинку и понял, что да. Но Путин не пьёт.
Я не могу брать интервью у тех, кого идентифицирую как королев. Провалил интервью с Плисецкой, Вишневской, Образцовой. Они — царицы, можно только туфельку им поцеловать и отползти на животе.
Если удастся договориться с Владимиром Владимировичем, это будет скучнейшее интервью. Он абсолютно тефлоновый. Оливера Стоуна как мальчика сделал. Вместо того чтобы отвечать, он задаёт вопросы, а ты же не можешь не отвечать, когда тебя президент спрашивает! По факту да, интервью с Путиным — это круто. Но само интервью не пойдёт, и я буду виноват, что не смог справиться с ним.
Я запросил интервью у Обамы. Интересно, что он будет говорить про Россию сейчас, будучи свободным?
— Если вас позовёт Юрий Дудь на интервью, согласитесь?
— Согласился бы, но с опаской. Дудь — это феномен, который я изучаю. Я не понимаю его химию. Я могу понять химию успеха Познера, Собчак, их я могу разложить на составляющие. А Дудь — опасное животное, его я ещё не разложил. Я могу выглядеть глупо. Как Ходорковский, который на интервью должен был объяснять то, что все уже знали. Если пригласит, то я пойду, но буду скучен.
— Будет ли переход «Эха Москвы» на YouTube?
— Мы начинаем развивать доставку сигнала «Эха Москвы» посредством видеоканала YouTube. Вы можете видеть почти все передачи. Получаем благодарности, особенно из тех городов, где нет вещания или местное «Эхо» нас перекрывает. Но пока я не очень доволен. Я бы всех пристрелил, кто навязал мне этот YouTube! Шутка… Это такая морока! Каждый день у меня начинается с того, что я приезжаю на работу, а сотрудники стоят с мрачными лицами и мрачно говорят: «У нас не тянет провод». У меня сейчас эфир, слева Путин, справа Трамп, а у них «свет не тот»!
YouTube — это отдельный носитель, и мы будем создавать для него отдельный контент.
В качестве примера нового контента Венедиктов привёл «Дилетантские чтения», которые пройдут в Екатеринбурге 30 сентября: «Евгений Ройзман дал музейную комнату под это мероприятие, всего на 45 человек. Хотели с Ельцин-центром договориться, но не смогли».
Герой встречи — Владимир Соловьёв. «Не тот, на которого вы подумали, — остудил ажиотаж зала Венедиктов, — а следователь Соловьёв, который нашёл царские кости».
Пермь тоже рассматривается как возможная площадка для творческих встреч авторов журнала и ведущих «Эха Москвы»: «В современную эпоху необходимо прямое общение. Не только с главным редактором, который вам бубнит про то, как надо развивать радио, но и с людьми, которых вы слушаете».
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.