Михаил АНТОНОВ:
ПОЧЕМУ УХОЖУ? Я РЕАЛЬНО УСТАЛ
Игорь Катаев
newsko.ru
— Михаил Вячеславович, прошло более трех лет с момента вашего трудоустройства в качестве пермского чиновника. Вы не прогадали, обменяв кресло гендиректора компании «ПАКК» на кресло вице-губернатора Пермской области?
— Совершенно точно не прогадал. Несмотря на то что во многом это решение принималось если не спонтанно, то быстро, у меня и тогда было ощущение правильности этого шага, сейчас есть такая уверенность. Внутренний голос тогда подсказал, что верной дорогой иду, хотя боялся... Много было страхов. Начиная с бытовых: как это все будет?
— Начиная с того, что Пермский край — «ссыльный»?
— Впервые я, кстати, приехал в Пермь в 1995 году.
— Насколько я понимаю, у «ПАКК» здесь уже были проекты.
— Да, их было много, в 1996-1997 годах я провел здесь безвылазно немало времени, но я работал как москвич — на пермских клиентов. С местом вице-губернатора ситуация немножко другая. Я не прогадал по нескольким причинам. Первая причина — это, конечно, регион. Когда мы читали губернаторский курс студентам, я с удивлением обнаружил, что ребята мало знают о регионе, даже студенты весьма продвинутых экономических специальностей, то есть элита студенчества. Они очень мало знают о крае, в котором живут, а ведь это колоссальный, удивительный регион — эпитетов может быть много. То, что мне пришлось узнать его близко и подробно, — это хорошая практика. Вторая причина — это, конечно, те люди, с которыми пришлось работать и общаться. Очень интересные, самобытные, необычные люди, и я, наверное, еще раз убедился в том, что пермский характер существует, и он обязательно есть в человеке, который здесь живет и работает. Я считаю, что пермский характер — далеко не самая плохая специфика на белом свете. Третья причина — конечно, задачи, которые приходилось решать. Не думаю, что найдется еще одно место, на котором бы мне посчастливилось решать такое количество задач и осуществлять такое количество проектов. Позиция регионального чиновника сочетает в себе близость к реальным делам и в то же время сохраняет определенные масштабы, работу над стратегиями, принятием нетривиальных решений. Уйдем на федеральный уровень — получим больше абстракции, больше правил игры, механизмов, теории. Уйдем вниз, на муниципальный уровень — больше рутины, текучки, мелких повседневных, обыденных дел. А регион — та счастливая точка, в которой в равновесии находятся реальные дела, которые надо головой и ручками делать, и с другой стороны — стратегия развития. Это вещи, о которых я не пожалел и не пожалею. Кроме того, вы меня уже спрашивали: что для меня означает мой «пермский период»? Я сказал, что это не школа, а скорее аспирантура с защитой кандидатской диссертации.
— Есть ощущение, что «диссертацию защитили»? Ведь многие проекты динамичны, и они продолжают развиваться.
— Я этот фокус уже показывал, по-моему. У меня есть такая книжечка — «Социально-экономическое положение Пермского края, ноябрь 2007 года». Откроем на странице с основными показателями. И возьмем такую же книжечку за 2006 год. Можно сравнить. Индекс промышленного производства в 2006 году — 100,6%, в 2007-м — 105,4%. Нормально. Инвестиции в основной капитал — 55 млрд руб. в 2006-м, 76,5 млрд руб. в 2007-м. Можете сами посмотреть и сравнить.
— Это вы — к дискуссии с Юрием Белоусовым, которыйсоветовал «свериться со статистикой»?
— У меня к Юрию Викторовичу никаких вопросов нет, я его всегда уважал и считал одним из самых серьезных региональных экспертов, уже хотя бы потому, что у него всегда есть своя позиция, и она достаточно аргументированная. Это — к тому, что же я считаю все-таки основным достижением команды Олега Чиркунова. В 2005 году нашим главным врагом было отсутствие темпов роста. Экономика региона стояла. Можно называть это как угодно — стагнация, рецессия и т. д. Пока регионы-конкуренты развивались, мы стояли. Сейчас мы не догнали конкурентов, но уже не стоим. Это — самый главный итог прошедших двух-трех лет работы всей команды в экономической сфере. Когда меня спрашивают: «24-20» — это что такое? Какие инвестиционные проекты реализовались благодаря снижению налогового бремени? Нет, ребята, не отдельные инвестиционные проекты, а вот эти циферки. Конечно, федеральные тренды, конъюнктура цен — все это повлияло. Но в то же время — и усилия команды, которые были направлены на то, чтобы сдвинуть экономику, через инвестиционные проекты, через расширение рынков сбыта наших предприятий.
— Какие карьерные дивиденды принесла вам работа в Пермском крае? Понятно, что вице-премьер российского правительства, уходящий со своего поста, трудоустраивается автоматически. Вице-премьер правительства Пермского края, прописанный в Москве, оказывается в схожих условиях?
— Да. Точно скажу — нет проблемы с трудоустройством. Есть предложения, очень интересные, разные. Выгодные и не очень, интересные и рисковые. Я к этому не прилагал титанических усилий, на headhunter.ru не регистрировался. В этом смысле, я думаю, дивиденды есть.
— А какие именно? Знакомства?
— Конечно, контакты, самые разнообразные. Я недавно посчитал ради интереса — получается, что у меня возникало примерно 100-150 новых контактов в год. Это такие контакты, когда человек, с которым я пообщался, оставил во мне след, и я надеюсь, я в нем тоже след оставил. То есть не просто за руку поздоровался на фуршете. Думаю, что это, пожалуй, основное богатство любого менеджера — будь то чиновника или бизнесмена. И необязательно ты пользуешься этими контактами. Важно, что они есть, и в случае чего есть люди, которые в какой-то конкретной ситуации разбираются лучше тебя. Это важно.
— Вы с будущим местом работы определились?
— Не определился. Могу сказать, что мне интересно. Есть предложения, которые близки к тому, что интересно. Я посмотрел свой творческий путь, перечитал свои «мемуары» и понял, что есть несколько сфер, в которых я так или иначе отработал. Понимаю, как живут эти сферы, как функционируют. По разным причинам я из них вышел, удовлетворившись тем экспириенсом, который получил. Сейчас такой сферой является региональное чиновничество. Что интересно? Там, где не был. Ходить два раза в одну воду неинтересно. Конечно, не был на федеральном уровне — в качестве государева служащего или сотрудника госкорпорации. Кстати, посмотрев на эту работу с позиции регионального чиновника, далеко не каждое место мне там кажется интересным, поэтому буду руководствоваться серьезными критериями, если двинусь в этом направлении. Я не работал в крупном бизнесе федерального, международного уровня. Тоже было бы интересно. Вижу, как это работает со стороны, выступал много раз экспертом, но в шкуре этой не сидел. И третья вещь — предпринимательский проект, где ты полностью несешь ответственность за привлеченные и вложенные деньги перед инвесторами, работниками, клиентами. Мой предыдущий бизнес-опыт был другим — я все же пришел в сформировавшуюся компанию, где все уже было выстроено, существовали серьезные партнеры. Есть предложения по всем направлениям. Вопрос не в тех, кто предлагает. Вопрос, как обычно, в себе.
— Когда вы определитесь?
— Планирую, что в феврале уже буду работать.
— Есть человек, готовый вас сменить?
— Незаменимых нет, есть незамененные. Если человек, который придет на мое место, хотя бы 30-40% из того, что мы начали делать и делали, будет продолжать, то это можно считать преемственностью в политике. Безусловно, у него будет свой взгляд, свои позиции, в чем-то они будут сильнее, в чем-то слабее. Фамилии конкретной нет, хотя считаю, что в крае большое количество достойных людей, которые могли бы реализовывать региональную экономическую политику.
— Сейчас обсуждается, кто станет новым вице-премьером?
— Конечно. Обсуждается, в том числе, и со мной.
— Догадываюсь, как ответите, но все-таки спрошу: по вашему мнению, Олег Чиркунов — хороший губернатор?
— Я отвечу так: Олег Чиркунов — исключительный губернатор. Теперь поясню. Я пришел сюда как человек команды Чиркунова, у меня с ним отличные отношения, и, я надеюсь, они долго будут продолжаться. Он мне очень помог во многих ситуациях, надеюсь, и я ему помог. Кстати, в вашей статье Как и всякий чиновник, губернатор не свободен от недостатков. Наверное, есть и ошибки. Он тяжело их переживает. Я считаю, что за эти четыре года он сильно изменился. Это естественно. Ну, а хороший или нет... Губернаторство оценивается с исторических перспектив.
(«Конец «Антоновщины», «Новый компаньон» №2 от 22 января 2008 года —
ред.
)
прозвучало, что «24-20» — это мой проект и моя инициатива. Я защищал его в краевом Законодательном собрании, но «24-20» — это проект Чиркунова. Был, кстати, драматический момент, когда в достаточно узком кругу мы обсуждали, стоит реализовывать этот проект или нет. Мы с Чиркуновым остались в меньшинстве. Но у него хватило сил и харизмы двинуться в этом направлении.
— Историкам нужны оценки современников. Как изменился Чиркунов за четыре года?
— Когда человек меняется, главное, что меня беспокоит, — останется ли в нем то зерно, которое для меня было позитивным. В Чиркунове оно осталось. Это человек достаточно решительный, твердый, в чем-то жесткий. Человек, который, с одной стороны, хорошо видит стратегии, а с другой стороны — очень хороший «оперативник». Наверное, в начальный период губернаторства у него больше было романтизма, идей, которые не нашли реальной почвы на территории края, или людей, которые бы за них взялись. Не нашли, наконец, экономических, социальных, политических предпосылок. Сейчас таких прожектов меньше. Он стал в этом смысле более точным, уже не тратит силы на те вещи, которые либо мало значимы для региона, либо сейчас не могут быть реализованы. Он более сконцентрирован сейчас.
— Правда ли, что в течение последних четырех лет Чиркунову часто приходилось переламывать себя исходя из политических реалий?
— Да, конечно, ни секунды в этом не сомневаюсь. Мне на моей позиции много раз приходилось это делать. Ему на его позиции, с теми силами, которые на него воздействуют изнутри региона и извне, тем более — многократно приходилось это делать.
— Есть мнение, что за место рядом с пермским губернатором, за «приближенность к телу», люди бьются. Это так? Есть люди приближенные и есть люди «второго круга»?
— Мне приходилось видеть разные иерархичные сообщества. Администрация Пермского края, то есть правительство и администрация губернатора — далеко не образец и не лучший пример для тех, кто изучает искусство Макиавелли, иезуитов и прочих. Сказать, что этого нет, было бы неправдой. Но это не возводится в культ, не бьются люди за каждый сантиметр близости — я такого не почувствовал. Мне немножко сложно судить об этом, я с самого начала, аксиоматично стоял рядом с губернатором, я не проходил «путь к телу» шаг за шагом. Что касается ближнего круга... Губернатор в силу своей позиции не может быть один. С ним должны быть люди, которые что-то ему объясняют. Не может он одинаково хорошо разбираться во всех сферах, да и не должен! У него, то есть у губернатора, а не у Чиркунова, главная задача — правильно поставить вокруг себя людей. Близко ли, далеко ли — так, чтобы они создавали ему стерео-, даже квадрокартинку. Как только у губернатора появляется один наушник, один советчик — пиши пропало. Ведь советчик, как и губернатор, разбирается в одной-двух сферах. Я всегда поражался — у Чиркунова масса источников информации, может, это профессиональная деформация? Даже когда я к нему иду на встречу подготовленный, у него всегда больше информации. В этом искусство руководителя — знать всегда немного больше того, что хочет тебе сказать твой подчиненный. Чиркунов всегда знает чуть больше.
— По вашим ощущениям — возможна ли в Прикамье смена губернатора? Или «точка кипения» уже пройдена?
— Страна находится на пороге колоссальных перемен — это факт. Какие-то процессы идут быстро — если взять фондовый рынок или курс доллара. Есть процессы с большими временными циклами. Сейчас, я имею в виду в первой половине 2008 года, во многом, в том числе и персонально, перестроится вся система управления государством. Под системой имею в виду не механизм, а людей и позиции. Это естественно. Думаю, что в этой ситуации возможны разные варианты. Честно говоря, не вижу оснований для повторения прошлогодней «кавалеристской атаки». Думаю, в этом отношении у сценария снятия губернатора шансов почти нет, хотя никто ни от чего не застрахован. Впрочем, это не единственный сценарий — снять, спихнуть, столкнуть, а еще лучше посадить. Возможны и другие, а как они сыграют — не знаю, я не такой большой провидец. Думаю, сценарий ухода на федеральный уровень всегда сохраняется. Чиркунов — исключительный губернатор и потому заметный.
— Насколько сейчас зависит реализация проекта «Белкомур» от устойчивости региональной власти?
— Мне бы очень хотелось, чтобы она нисколько не зависела от устойчивости региональной власти.
— А если объективно оценивать эту зависимость?
— Проект «Белкомур», безусловно, был раскачан в своей новой инкарнации Чиркуновым. Поворот на Соликамск, конечно, напрашивался сам собой, не бог весть какое открытие, однако новая концепция проекта — это концепция Чиркунова. Кроме того, он смог и своих коллег-губернаторов раскачать. Сейчас проект уже живет непосредственно как проект, он действительно межрегиональный, у него есть самостоятельный офис. И Чиркунов в плане проекта уже превратился в ресурс, один из многих. Помимо него, есть еще ресурс губернатора Архангельской области Николая Киселева, главы Коми Владимира Торлопова, сенатора от Пермского края Оганеса Оганяна, нового сенатора от Архангельской области Владимира Рушайло, полпреда президента РФ в Приволжском округе Александра Коновалова, полпреда президента РФ в Северо-Западном округе Ильи Клебанова и прочих. В этом отношении уже, я думаю, многое пройдено в этом проекте, хотя приходится идти не так быстро, как хотелось бы.
— Ваше участие в проекте уже согласовано?
— Есть две вещи: первая — мое обязательство, вторая — мне это интересно. Повторюсь: мое обязательство перед Чиркуновым есть. Сегодня в соответствии с соглашением между тремя субъектами Федерации, к которым, кстати, могут присоединиться и другие, говорится, что проект управляется Проектным комитетом. И, в общем-то, нет никаких ограничений на тех, кто входит в его состав. Я могу дворником работать и быть в его составе. Таким образом, существует форма моего участия. В ситуацию я погружен, знаю все нюансы, хотя, конечно, если моя новая работа будет в совершенно новой сфере, могут возникнуть определенные сложности, но принципиальных нет. Возможности и желание быть в «Белкомуре» есть.
— Чем вы будете заниматься в рамках проекта?
— Есть несколько основных параллельных процессов в рамках проекта. Первый — подготовка заявки, а это кипа бумаг. Второй — организация поддержки проекта на самых разных уровнях, т. е. лоббирование. Третий я бы назвал решением реальных проектных вопросов. Как будет осуществлено в районе Соликамска примыкание «Белкомура»? Где будет депо? Какова будет концепция освоения лесных ресурсов в зоне дороги? Мои функции в том, что я координирую все эти направления. Работу собственно подготовки заявки, подключения ресурсов, решения базовых вопросов, которые должны продвигать проект.
— Вы сказали, что если хотя бы 40% того, что вы делаете, будет продолжено новым вице-премьером, то можно называть это преемственностью. Среди тех проектов, которые вы вели, какие прежде других «утонут»?
— Есть проекты, которые «потопить» будет сложно. Когда формировалось правительство Пермского края, в его составе было два экономических министерства — сельского хозяйства, а также промышленности и природных ресурсов. Сегодня конфигурация блока существенно отличается, а в новой транскрипции, в соответствии с указом губернатора от 29 декабря, усиливается и увеличивается. Понятно, что перешли кое-какие федеральные полномочия. С другой стороны, с формированием министерства торговли мы подняли целый пласт проблем, проектов, тем, которые раньше были не видны. О них говорили, конечно, но ими не занимались. Сейчас ими занимаются, и я даже не знаю, какие проекты будет завтра генерировать министерство. Толчок сделали. Министерство науки и Честно скажу: опасаюсь за судьбу проекта «24-20». Не считаю, что вот завтра уйду, а в четверг на Законодательном собрании его «утопят»... Сам по себе закон о налогообложении — это только самая верхушечка проекта. Под ним — огромная платформа по созданию системы работы с инвесторами. Это в том числе соглашения с предприятиями, инфраструктура работы с инвесторами и инвестициями, это пиар Пермского края и т. д., всего порядка 15 компонентов. Думаю, что не все они выживут, это точно. Может, налоговая только одна из них и сохранится. Я вполне допускаю, что придет новый человек и скажет: шесть из 15 компонентов понимаю, девять — не понимаю. Если честно, я не буду сворачиванием или изменением проекта огорчен очень сильно. Новый человек имеет право сделать свои ошибки и исправить мои. Если мой преемник сможет проект перетрясти, модернизировать, реализовать, при этом не выхолостив суть и идеологию, я буду ему благодарен. Мы шли первыми, мы делали ошибки, а это необходимо.
инноваций не успело всерьез самореализоваться, но тут тема посложнее. Полагаю, вереницу проектов в этом направлении крайне сложно будет притормозить.
— Участие в выборах в Госдуму было вашим желанием или все-таки желанием Чиркунова?
— Инициатива была Олега Чиркунова. Но, взвесив для себя ситуацию, я понял, что для меня это допустимый вариант.
— Это был вариант сохранить вас в «обойме» губернатора?
— Думаю, да.
— Тот же Чиркунов говорил, что для вас работа в крае — это проект на два года. В итоге получилось три с небольшим. Какие были договоренности и как они менялись?
— Изначально мы договорились на год. Потом, когда стало ясно, что Чиркунов останется в крае, мы приплюсовали еще два. То есть договоренности были на три года, скорее, но реально для меня время не критерий для решения вопроса, когда уходить. Важнее внутренние причины.
— Из этих причин уже сделали тайну. Почему вы увольняетесь?
— Первое и самое важное лично для меня: я реально устал. Работа эта выматывает. Считаю, что это та позиция, где нельзя работать «в четверть ноги». А если работаешь хотя бы «в полноги», уже происходят колоссальные затраты энергии. Причем самой дорогой — коммуникационной. Потому что вся работа — это коммуникации. Ее ресурсы возобновляемы, но не безграничны. Наверное, этот ресурс во многом исчерпался. Плюс к тому все-таки постоянная езда по маршруту Москва — Пермь. Я, по-моему, самый почетный пассажир всех авиалиний. И поверьте, стюардессы меняются чаще, чем вице-губернаторы. То есть второе — отнимает очень много уже даже физических сил. Третье — первые два момента убирают мотивацию. А когда нет мотивации, уже просто преступление — занимать место. Я уверен, пусть в пять раз менее квалифицированный, но в пять раз более мотивированный человек принесет здесь пользы больше, чем я. Без мотивации работать неправильно, а внутренняя мотивация снизилась существенно. В этом нет интриг и тайн.
— У Чиркунова не снизилась мотивация, как считаете?
— Нет, он не потерял мотивацию. Дело все в том, что мотивация губернатора — это космическое явление. Мы о нем можем судить, ковыряя в носу и глядя в телескоп. Чиркунов умеет создавать внутри себя эти мотивации — это уникальное качество. У меня не всегда получается. Это нормально, большинство людей такие, как я. Поэтому-то он и губернатор.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.