Дорог не подарочек, дорого внимание
Зачем кандидаты одаривают избирателей, и что в этом хорошего и плохого?
Лекторий «Клуб свидетелей большого взрыва» провёл последнюю научно-популярную лекцию в уходящем году. Закрыл сезон кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра сравнительных исторических и политических исследований ПГНИУ Алексей Гилёв с исследованием на тему «Политический патронаж: зачем избирателям дарят подарки?».
Электоральная «карусель» или «пляска смерти»?
«Почему люди голосуют за какую-либо партию?» — издалека сделал заход Алексей Гилёв. По его мнению, в идеале должно быть два варианта: голосуют либо за социально близкие партии, либо выражая согласие или несогласие с политическим курсом, опираясь на программы кандидатов. «Критики такого подхода говорят, что программы никто не смотрит. Во многом это так, однако о «содержании» программы партии можно догадаться исходя из названия. Если только это не ЛДПР, то мы поймём, о чём эта партия, — говорит учёный. — А если нет, то можем немного послушать Жириновского и понять».
Здесь всё получается гладко, пока никто не берёт в расчёт, что голос можно продать и купить. «Долгое время полагали, что это явление маргинальное. Когда я читал про разные примеры патронажа, то обнаружил, что базовые вещи одни и те же, за исключением разве что набора продуктов», — рассказывает Гилёв.
Классический период и территория, где патронаж наиболее изучен — США времён XIX века. Уже тогда, как только появились массовые свободные выборы, люди догадались, что голоса можно покупать и продавать. Скупщики голосов просто свирепствовали. К примеру, долгое время их жертвой считали писателя Эдгара Аллана По. Он умер в 1849 году, когда проходили выборы в его родном Балтиморе. Скупщики голосов тогда ловили людей, опаивали до беспамятства и водили по избирательным участкам. Считается, что от этого По и умер.
Потом, конечно, биографы стали в этом сомневаться, но эту картину превращения электоральной «карусели» в «пляску смерти» стоит зафиксировать.
Итак, люди научились выигрывать выборы за мелкие блага. Эти политические машины функционировали за счёт того, что люди не принимали во внимание политические стороны жизни, обладая правом голоса. Так почему бы не конвертировать это во что-то более приятное, вроде выпивки? Именно в журналистике тех лет это называлось «политическая машина». Она перерабатывала бедность в популярность тех или иных кандидатов.
«Во многих американских городах это стало работающей схемой, особенно если учесть, какие бедные люди переселялись в Америку. Первая волна эмиграции — ирландцы, беднейшие европейские переселенцы, потом итальянцы, евреи, поляки. Они голосовали так, как хотят «партийные боссы». Это люди тоже интересные. Зачастую они даже не придерживались каких-то строгих политических взглядов, а собирали голоса то для одних, то для других. Всё это казалось демоническим и непобедимым способом победы на выборах», — рассказывает лектор.
Примерно так же машина работала в других странах, правда, с небольшими поправками. Когда страна переходила из аграрной фазы в урбанистическую, люди переезжали в город, пытались заработать, беднели и становились жертвами «боссов». «Сейчас такое происходит в Индии, Бразилия и Аргентине, где большая опора на бедняцкие массы. Но если мы возьмём страны, прошедшие фазу урбанизации, например сегодняшнюю Россию, то здесь опираются уже не на бывших крестьян, а на другие социально незащищённые слои населения — на бабушек, например. И все, кто пытается сегодня строить политическую машину, строят её вокруг них», — говорит Алексей Гилёв.
Он приводил в пример исследования Джеймса Скотта, который все анекдотические истории перевёл в теорию. Его главный тезис — в основе всего неравенство (субъективная бедность). Он также заметил, что политические боссы редко выглядят самодовольными людьми, а наоборот, позиционируют себя как Робин Гуды — «заботятся» о бедных. «Интересно в связи с этим отметить, что в реальности Робин Гуд работал с местным шерифом», — подчёркивает Гилёв.
Одеяла, гречка и мешки с цементом
«Какой подарок самый распространённый? — спрашивает учёный. И тут же отвечает: «Либо деньги, либо выпивка. Но иногда деньги брать стыдно, а выпивку нет — человек просто оказывает услугу взамен. Немного реальности из Аргентины. Там чаще всего дарят футболки, ручки, овощи, фрукты, кактусы, пиво, стиральные машины, полотенца, мешки с цементом, мачете, удобрения, семена, матрасы, лекарства, деревья, одеяла и очки! Всё это звучит немного экзотично. А что мы находим в России? Гречка, консервные крышки, сертификаты на медосмотр, билеты на концерт, обои, экскурсии, лотерейные билеты, страховые полисы, чаепития с тортиками. Ничего не забыл?» Оказалось, забыл. Политолог Виталий Ковин добавил ещё стрижку в парикмахерской и лекарства.
Исследователи в Южной Италии фиксировали ещё макароны, билеты на футбольный матч и даже услуги проституток. «Репертуар многообразен, но всё это полезно, когда люди мало обеспечены», — замечает Алексей Гилёв. Когда общество становится богаче, работает более сложный механизм. Партия рассчитывает на то, что человек не просто проголосует за неё, а станет бесплатным агитатором, сможет мобилизовать избирателей.
Если посмотреть на исследования патронажа в России, то согласно опросам людей в основном мобилизуют на работе, а не раздают им подарки. Аргентинская партия, основанная президентом Хуаном Пероном, получила известность в политическй науке благодаря чрезвычайно глубокому проникновению в общество. «Схема такая: у них есть огромное количество мелких ячеек, где сидят брокеры. Они мобилизуют избирателей тем, что раздают деньги близким друзьям из числа бедных людей, те раздают их своим, и так сеть расширяется. Это экономичнее, так дешевле. Раздавать подарки в богатых обществах сложнее, поэтому и возникает потребность в более сложных формах», — объясняет Алексей Гилёв.
Есть ещё одна система. Правящая партия решает сделать большое вложение и распределить большую сумму. Но деньги получают только те, кто нужен партии. В пример лектор приводит мексиканскую программу борьбы с бедностью, где обеспечивались жители штатов, сомневающиеся, за кого голосовать. «Кажется очевидным, что государство не может избежать соблазна использовать свои программы в чьих-то политических интересах, но тем удивительнее находить, как легко это подтверждается. Так государство строит общее благо, но только для тех, кто ему нужен. У правящей партии России мы тоже обнаружим похожие вещи. Детские сады и новые дороги — вроде бы, общее благо, но одновременно часть «партийного проекта».
Раздают подарки избирателям не только перед выборами, всю эту цепочку построения «общего блага» можно определить как непрерывную цепочку «спасибо», которые достаются территориям, отдавшим наибольшее количество голосов.
Одна из слушательниц заметила, что по исследованиям 2006—2007 годов в Пермском крае как раз было видно, что после выборов территории, дававшие больше процентов, получали больше бюджетных трансфертов. Однако сейчас такого замечено не было — «тучные годы» позади.
Ещё, по мнению Алексея Гилёва, поддержка партии, увлечённой патронажем, выше в тех обществах, где люди не склонны доверять друг другу по умолчанию. Если люди не доверяют друг другу, то они не поверят и партийным программам. Важный эффект патронажа в том, что голосуют люди, которые даже могли и не получить подарка, а просто слышали о такой практике. Информация об этих дарах тоже побуждает их голосовать.
Феномен «трагического блеска»
«Какие здесь могут быть ценностные выводы? Чем плох патронаж?» — спрашивает Алексей Гилёв. Выводов он находит несколько.
Во-первых, подкуп избирателей плох тем, что это не очень эффективное расходование средств, при котором их дают «нужным» людям, а они, может, и в подарках особенно не нуждаются.
Во-вторых, конечно, это нарушает всю логику выборного процесса, где происходит подчинение избирателей кандидатам, а не «слуг народа» самим людям.
В-третьих, запросы бедных слоёв игнорируются. Да, они могут купиться на подарки и проголосовать за партию, хотя она может не проводить политику для бедных, а сделать их жизнь только тяжелее, однако шанс поддержать близкую по духу партию уже упущен.
Интересен Гилёву и феномен «трагического блеска», свойственный многим автократиям, когда по мере нарастания кризиса электоральная поддержка избирателями политиков растёт, а не сокращается. Но сделано искусственно, именно за счёт механизмов патронажа. Партии нагоняют людей и делают явку больше. Здесь опять нарушается механизм, при котором победившая партия должна уделять больше внимания проблемному региону с минимальной поддержкой партии. А так выходит, что где жизнь хуже — там поддержка больше.
Однако патронаж всё же не так ужасен, как можно представить. Лектор предлагает увидеть в этом и несколько положительных моментов. И даже довольно немало. Так, это является реализацией социальной политики хотя бы в таком её примитивном виде. Второй относительно позитивный момент в том, то патронаж — альтернатива популизму или «этническому голосованию». «В Индии это сыграло положительную роль, когда правительство не апеллировало к разнообразию общества, и мир в стране сохранился», — уточняет Гилёв.
Для многих представителей элит, боящихся «дикого народа» и потому ратующих за авторитарные режимы, в этом тоже есть своего рода плюс — сдерживание народа, его «задабривание». Некоторые левые социологи любят истории про то, как патроны пьют чай с избирателями. Им кажется, что так у избирателей решается проблема с кооперацией, увеличивается круг общения и выстраивается социальная ткань.
К недостаткам системы патронажа Виталий Ковин добавил «паразитирование» таких патронов на социальных институтах, которые когда-то были работающими, но после их вмешательства превратились в клубы по организации чайных вечеринок. «Люди привыкают к тому, что для них организовывают поездки, а не защищают их интересы», — считает политолог.
Прозвучали и тезисы о том, что патронаж, как ни крути, — альтернатива применению административного ресурса. У России здесь всё не так плохо. Алексей Гилёв напомнил об исследовании экспертов университета Дьюка в США, в котором первое место партий, опирающихся на патронаж, заняла турецкая партия Эрдогана.
В связи с этим обсуждением слушатели вспомнили недавние довыборы в Законодаттельное собрание Пермского края по округу №2, где, по разговорам, технологи одного из кандидатов планировали мобилизовать за счёт выпивки 2 тыс. избирателей, но смогли только вдвое меньше. То ли контингент любителей выпивки сократился, то ли люди ожидали от кандидата большего. «Действительно, специалисты говорят, что иногда человека может оскорбить подарок в виде одной ручки, и лучше было бы не дарить вовсе ничего», — согласился лектор.
Так что на выборах в следующем году, похоже, календариками точно никто не отделается.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.