Татьяна Власенко

Татьяна Власенко

журналист

Сергей Токарев: Фондовый рынок начал выбираться из «болота»

Генеральный директор ПФК ищет поводы для оптимизма

Поделиться

Год назад брокеры услышали на фоне уже привычного белого шума лёгкий музыкальный звук. Это означает, что на рынке началось оживление, которое, по мнению профессионалов, спровоцировало падение рубля. Играет на руку рынку и то, что новый регулятор начал прислушиваться к сфере, которую он взялся регулировать. Всё это, по совокупности, даёт поводы для оптимизма, констатируют специалисты Пермской фондовой компании.

— Сергей Геннадьевич, в последнее время на фоне негативных экономических трендов фондовый рынок как-то стушевался, оказавшись на периферии интересов бизнес-сообщества. Это не кажущееся явление?

— Правильнее сказать, он ушёл в сторону, так как у людей сегодня другие проблемы. Если посмотреть статистику, то лет шесть назад на отечественном фондовом рынке работали примерно 1700 профессионалов, сегодня это 845 профучастников. То есть похвастаться нечем, движения не происходит.

Между тем, до 2007 года рынок переживал период бурного развития и оптимизма. Денег у всёх было достаточно много, всё хотели либо заработать, либо просто поиграть — это было модно и интересно. Однако всё хорошее быстро проходит.

Когда в экономике образуются свободные ниши, туда притекают люди, деньги. Когда ниша заполняется, начинается отток и поиск других идей. В период кризиса, когда альтернатив нет, люди просто «растворяются», затихают, впадают в спячку. Такая ситуация у нас и наблюдается.

— Вы не раз говорили, что фондовый рынок — индикатор состояния экономики. Что-нибудь утешительное видится впереди?

— Действительно, фондовый рынок первым начинает ощущать, что грядёт в будущем. Это касается как кризиса, так и выхода из него. Когда наступает кризис, никто не даёт гарантий, что эта тенденция надолго. Позитив тоже может быть временным явлением. Пока профессионалы не ощущают на себе улучшения ситуации, которая разворачивается по формуле L с бесконечно растущей параллельно осью координат.

И всё же, по мнению профучастников, мы стали выбираться из «болота», в котором находились последние пять лет, с 2009 года по 2014-й, когда грусть была просто всёленская. Её демонстрировали встречи участников рынка, которые проходят дважды в год — весной и осенью (в Екатеринбурге и Москве).

Так было вплоть до прошлого года, когда в октябре почувствовался лёгкий перелом в настроениях брокеров. Это, конечно, ещё не «свет в конце тоннеля», но стенки коридора уже просматриваются. Такой эффект вызвали последствия девальвации рубля. Если акции в валюте резко упасть не могут просто физически, чтобы не вызвать обвала на торгах, то рублёвая стоимость акций стала расти и вносить волнительную обстановку в плане ожиданий чего-то лучшего. Это как среди белого шума внезапно возникает музыкальный звук. Так и здесь.

В общем, участники рынка решили, что жизнь не так уж плоха. С тех пор прошёл год. Нынче белый шум затих, музыка осталась, и это уже кое-что значит.

— Сейчас всю обстановку на рынке контролирует Центробанк РФ, что изменилось?

— Новому регулятору пошёл третий год. В первый год он молчал, принимал дела. Региональные представители ФСФР работали почти полностью в его составе. Потом в ЦБ резко началось увеличение штатов, ответственных за развитие фондового рынка и контроль. Этот контроль свёлся фактически к закручиванию гаек и перекрытию кислорода. Свои объяснения у регулятора есть: финансовый рынок плохой, не соответствует европейским стандартам, требуется его встряска. Надо сделать так, чтобы не было проблемных банков и профучастников, которые разоряют клиентов и из-за которых на рынок не идут инвесторы.

Фактически с конца 2014 года банк вводит свои стандарты, отчётность, периодичность предоставления отчётов, новые жёсткие требования. Новая метла метёт по-новому, и из-за пыли, которую она поднимает, не видно дальней перспективы.

Мы теряемся, получается, что нам приходится жить сегодняшним днём. Вплоть до нынешнего лета мы думали только о том, как бы продержаться. Это как в пыльную бурю, когда идёшь, не видя направления, — главное не столкнуться с ближайшими препятствиями.

В последнее время профессиональное сообщество и регулятор сделали попытку найти какие-то точки соприкосновения. И мы видим не послабление самого надзора, а поворот ЦБ к бизнесу. К профучастникам стали прислушиваться, у регулятора появились контакты с ММВБ, с НАУФОР, стороны пытаются вместе работать над документами, законами, различными проектами. С точки зрения профессионалов, НАУФОР делает очень хорошую работу именно по защите профучастников. Эти факторы сошлись вместе, и начало появляться понимание, куда мы всё движемся. В прошлом году это было ещё непонятно. Если не виден свет в конце тоннеля, то хотя бы можно различить сам тоннель.

— И какое поле осталось после этой «битвы»?

— К сегодняшнему дню количество профучастников снизилось практически вполовину от периода «расцвета» рынка. Многие региональные компании просто ушли. Их бизнес был индивидуален, некоторые компании в тучные времена имели 50—100 клиентов, и этого им было достаточно, чтобы осуществлять деятельность. Большинство из них проводило схемы, которые трудно было назвать фондовыми операциями или выведением клиентов на биржу.

К сегодняшнему дню лишние «щупальца» фондового рынка поотрезали, начал прорисовываться костяк того, что называется полноценными брокерскими компаниями, профучастниками. Их стараются привести к стандарту профессиональной деятельности, разработку которого ЦБ старается завершить.

— Новый подход к категоризации инвесторов — это в русле того, о чём вы говорите?

— Получается, что регулятор пытается сформулировать категории профессиональной деятельности, которые должны действовать в стране. Появилось понятие единой лицензии. Раньше были лицензии на каждый вид деятельности: брокерская, дилерская, депозитарная, доверительное управление.

Сейчас есть идея для управления активами пенсионных фондов сделать отдельную лицензию, также как и для управления активами в рамках доверительного управления. Остальные участники могут быть поделены на две категории. К первой отнесены те, кто работает с собственными активами и не имеет клиентов (либо они есть, но не занимаются срочным рынком, маржинальным кредитованием). Вторая категория — брокерские компании, которые работают с клиентами по всём видам услуг и имеют в своём составе депозитарий. У них, возможно, будет так называемая единая лицензия.

— В документе, если я правильно поняла, речь идёт о допуске на рынок физических лиц…

— Два года назад законодательно было введено понятие индивидуального инвестиционного счёта, на который клиент имеет право каждый год инвестировать до 400 тыс. руб. И ему разрешили пользоваться всёми услугами и инструментами фондового рынка. Сейчас в этой сфере решено навести порядок. Появились категории «квалифицированный инвестор», «неквалифицированный инвестор». Неквалифицированный — тот, чьи активы составляют менее 1 млн руб.

Сейчас обсуждается вариант, чтобы запретить для таких инвесторов маржинальное кредитование, потому что они слишком рискуют своими активами, и лучше всёго оградить их от этих рисков. Кроме того, запретить для них валютные операции (хотя биржа два года назад разрешила всём без исключения проводить валютные операции через брокерские счета). Запретить для неквалифицированных инвесторов операции на срочном рынке, потому что работа с опционами и фьючерсами требует серьёзной квалификации.

Основной посыл таков: инвесторы с 400 тыс. руб. до 1 млн руб. никакие не биржевые игроки, они только вносят хаос, броуновское движение. Нужно из них сделать инвесторов. Клиентов тоже пытаются разделить на категории.

— Работа с индивидуальными инвестиционными счетами началась два года назад, тогда была очень агрессивная реклама нового продукта и эйфория от ожиданий. Каков результат?

— На сегодняшний день всёго открыто 161 тыс. инвестиционных счетов. Подразумевается, что все инвестиционные счета открываются на бирже, потому что смысла в небиржевом наполнении счёта нет. Основные игроки, открывающие инвестиционные счета, — 10 крупнейших российских компаний. Прежде всёго это Сбербанк, который стал работать с клиентами в нише брокерского обслуживания. И это логично — у него гигантская филиальная сеть, самые большие суммарные активы и клиенты, имеющие открытые депозитные счета по самым низким ставкам. За ним идут ВТБ-24, банк «Открытие», БКС и банк БКС, «Финам», «Атон» и так далее. Разница в этом списке между первым и последним — как небо и земля.

Причём, если смотреть статистику, то общее количество открытых счетов на бирже сохраняется, а количество инвестиционных счетов растёт. То есть практически это одни и те же люди, которые имели счета на бирже, просто они часть своих активов перекладывают на инвестиционные счета. Два года назад эйфория на инвестиционные счета объяснялась тем, что больше надеяться было не на что.

Я сам два года назад полагал, что ничего более хорошего в мире нет. Хотя и понимал, что сумма в 400 тыс. руб. — это, как говорится, ни о чём. Это крупному инвестору неинтересно, а у совсём мелких спекулянтов и этой суммы нет. Средний чек по индивидуальному инвестиционному счёту на сегодня — 165—175 тыс. руб. В принципе, региональные компании похвастаться, как Сбербанк, массовым открытием инвестиционных счетов не могут.

Движущего импульса не получилось. Предполагалось, что за год активов на инвестиционных счетах будет около 5 млрд руб. На текущий момент на 161 тыс. инвесторов приходится около 7 млрд руб. И это считается неплохим результатом.

— На рынке акций сегодня можно зарабатывать?

— В последний год хорошие доходности появились в связи с девальвацией рубля. Валютная цена не сильно упала, но в связи с тем что рубль обесценился, стоимость акций поднялась. И отечественный рынок в этом году достиг исторических максимумов на бирже. Индекс ММВБ превысил 2 тыс. пунктов, ряд акций показывает максимум. Другие акции растут. Особенно это касается энергетических активов.

С 2013 по 2015 год тарифы для энергетических компаний по решению правительства были заморожены, в прошлом году их отпустили. Это вызвало рост тарифов и привело к повышению доходов энергетиков. У некоторых из них рост составил 300%. На фоне этого подъёма и ожидания дивидендов, которые выплачивались уже в этом году, и растёт активность инвесторов. Эти же акционерные компании демонстрируют рост выручки и доходов в текущем году, по итогам которого не исключена выплата дивидендов.

Законодательно оформленное обязательство госкомпаний направлять 50% выручки по РСБУ на дивиденды, привело к росту стоимости акций, но эта цена ещё не окончательно сформировалась и остановилась. Всё ждут показателей конца года.

Есть акционерные общества, которые остались с убытками, долгами, но расширился список компаний, которые находятся в очень хорошем финансовом состоянии. Более того, в условиях кризиса стоимость активов упала до предела, и подъём в два—три раза от того минимума, что они показывали, — это ещё не рост. Так что инвестор, который зашёл на рынок в 2015 году, получит свои доходы.

— Как котируются акции пермских предприятий?

— Из пермских компаний на слуху «Уралкалий», который, к сожалению для многих инвесторов, уходит с рынка. Он завершил скупку своих акций, и сейчас в свободном обращении осталось меньше 5%. Основной акционер намерен уйти со всёх биржевых рынков. Этим летом он ушёл с Лондонской биржи, судя по всёму, в течение шести месяцев уйдёт и с ММВБ. Предприятие превратится в частную закрытую компанию. Все ждут, когда владелец объявит выкуп всем остальным акционерам по средневзвешенной цене, которая будет сформирована за последние шесть месяцев. Цена акций упала с 188 до 160 руб., сейчас их судьба не очень завидная.

Все остальные акционерные компании уже давно либо государственные, либо частные. Это касается «Минудобрений», «Метафракса», остатки акций которого ещё котируются на бирже, но, судя по всёму, их ждёт аналогичная участь превращения в частную компанию.

— Как вы объясняете эту глобальную тенденцию?

— Во-первых, у частных компаний меньше отчётности. По закону о рынке ценных бумаг и акционерных обществах публичное АО должно публиковать балансы, решения совета директоров, непубличным компаниям этого делать не надо. В ранге компании, акции которой не торгуются на бирже, когда внутри остались «сват и брат», всегда можно договориться и посвящать в договорённости других не обязательно.

Ну и, конечно, таким образом происходит усиление контроля владельцев над деятельностью компании. Это когда никто вокруг не выступает, никуда не суёт нос.

— А как в таких условиях будет работать фондовый рынок?

— Ничего хорошего в этом для рынка нет. Я надеюсь, что приватизация, которую объявил президент, состоится, ряд госкомпаний будет приватизироваться, а их акции пойдут на IPO. Это может частично восполнить урон. Но, к сожалению, то, как это происходит с компанией «Башнефть», когда публичную компанию купила государственная структура, не даёт повода для оптимизма. Хотя сама компания-покупатель — «Роснефть» — торгуется на бирже и по формальным признакам считается не совсём государственной, это трудно назвать приватизацией.

Если идти по нормальному пути, то акции части компаний, которые приватизируются, попадут на биржу. Это увеличит движение на рынке. А в принципе можно доиграться до того, что у нас останется 10 эмитентов и все брокеры будут работать на валютной бирже, заниматься денежными, а не фондовыми операциями. В последние два года объём валютных операций на бирже превалировал и превысил в несколько раз объёмы фондовых операций.

— С этим легко справиться: запретить хождение валюты и всё…

— Мнения такие ходили и ходят среди участников рынка. Все с опасением к этому относятся, но пока работают.

Клиенты обращались и обращаются к нам с вопросом, не грядёт ли прекращение валютных операций. Сегодня никто не даст гарантий, что этого не случится.

Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.

Поделиться