Юлия Баталина

редактор отдела культуры ИД «Компаньон»

---

Дух Моцарта...

...витает над концертными площадками Перми

27 октября 2016 г.

Поделиться

Твитнуть

Один за другим в Перми проходят концерты, которые невозможно игнорировать. Открываются филармонические абонементы и концертные циклы в Театре оперы и балета, а фестиваль современной музыки Sound 59, напротив, вот-вот завершится. Но везде — громкие имена, изысканные концертные программы и приятные неожиданности.

Оркестр MusicAeterna сыграл уже второй симфонический концерт в едва начавшемся сезоне. Совсем недавно под руководством Дмитрия Синьковского, выступавшего в трёх лицах — певца, скрипача и дирижёра, — исполняли музыку барокко, и вот спустя всего неделю за пульт встал концертмейстер группы флейт Мартин Зандхофф, чтобы играть музыку романтизма.

Программа была выстроена так, чтобы все слушатели поняли: Шуберт вырос из Моцарта, а немецкая музыка — из итальянской. Было бы очень логично, если бы первым произведением в программе стала симфония или концерт самого Моцарта, тогда получилось бы двойное доказательство: не только в Шуберте можно услышать Моцарта, но и в Моцарте — прорастающего Шуберта. Однако и в предложенном варианте всё было предельно убедительно.

Начали с Пятой симфонии Шуберта. MusicAeterna показала все свои фирменные черты: виртуозное, исключительно чистое исполнение, сбалансированный звук, дающий публике возможность насладиться не только общим звучанием оркестра, но и легко вычленяемыми партиями всех групп инструментов. Играли в присущей этому оркестру эмоциональной манере: в отличие от многих других коллективов, исполнители не пилили сосредоточенно скрипки, а как будто пританцовывали под музыку, а концертмейстер Афанасий Чупин время от времени буквально взлетал над оркестром в творческом порыве.

Моцартовские мотивы звучали и в Концерте для трубы с оркестром Иоганна Непомука Гуммеля, в котором солировал трубач из Португалии Жоао Морейра. Партия солирующего инструмента здесь требует виртуозности прямо-таки нечеловеческой, и даже Морейра всеми любимый (особенно после блестящего выступления брасс-ансамбля MusicAeterna на последнем Дягилевском фестивале) исполнил её не абсолютно безупречно, что, впрочем, зрители предпочли не заметить.

Завершила концерт «Итальянская» Симфония №4 Феликса Мендельсона-Бартольди, и снова оркестр затанцевал, тем более что музыка к этому располагала: впечатлённый итальянской поездкой Мендельсон включил в симфонию мотивы народных танцев — от по­пулярной тарантеллы до древнего сальтарелло, ведущего происхождение из античности. Последний танец Мендельсон написал очень быстрым, и оркестр исполнил его прямо-таки в бешеном темпе, восхитив публику, которая затребовала «бис». Зандхофф не отказал, и прозвучало скерцо из музыки Мендельсона к шекспировскому «Сну в летнюю ночь», умиротворяющее и мягко напоминающее о том, что в музыке существует не только Италия.

* * *

Группу виолончелей оркестра MusicAeterna в этом концерте возглавлял часто сотрудничающий с коллективом Алексей Жилин из Санкт-Петербурга, который через день выступил в дуэте с пианисткой Ингой Дзекцер в Органном зале филармонии в рамках концертного абонемента «Виват, ансамбль!».

Программа концерта была составлена так, чтобы зрители буквально искупались в красивой музыке. Ведущая концерта — музыковед Галина Баталина, которая украшала программу любопытными историческими и биографическими фактами, заранее предупредила зал, что количество красоты будет зашкаливать. Все произведения, в разной степени популярные, были чрезвычайно мелодичными и лёгкими для восприятия. Звучали стопроцентные хиты: «Элегия» Габриеля Форе, «Либертанго» Астора Пьяццоллы… Но, будто отсылая к концерту «Вечной музыки», тон задавали романтики, в том числе, разумеется, Шуберт. С его сонаты «Арпеджионе», написанной для несуществующего ныне инструмента, совмещавшего черты гитары и виолончели, концерт начался.

Собственно, если бы этим произведением программа исчерпывалась, зрители, наверное, не были бы слишком разочарованы: сыграно было блестяще, меломаны насладились не только шубертовской мелодичностью, но и великолепной ансамблевостью, когда одинаково увлекательно следить и за тем, как виолончель и фортепиано передают друг другу мелодию, и за тем, как их звуки сливаются.

Но за Шубертом последовало ещё довольно много произведений, в том числе «Либертанго» в чрезвычайно не­обычном, но музыкально оправданном переложении. Программа была разнообразной, но составленной с железной музыкальной логикой. И, конечно, не обошлось без «бисов».

* * *

Между симфоническим и камерным концертами в городскую музыкальную повестку втиснулось предпоследнее событие X Международного фестиваля современной музыки Sound 59 — концерт «Музыка северного ветра». Концерты под этим названием обычно были принадлежностью проводимого Пермским институтом культуры «Норд­феста», но на сей раз неугомонный двигатель пермского музыкального прогресса композитор Игорь Машуков «скрестил» два фестиваля, чтобы мировые премьеры произведений, написанных под влиянием северного фольклора, прозвучали в подходящем контексте.

«Музыка северного ветра» не просто даёт слушателю панораму музыки стран Северной Европы, но и вписывает произведения российских, в том числе пермских, композиторов в определённый культурный контекст, и невозможно не признать, что контекст абсолютно верный. От голландца XVI века Яна Свелинка до эстонца века XXI Арво Пярта — вся музыка была пронизана нордическим духом. В мелодиях слышалась первобытная дикость в сочетании со сдержанностью, даже скупостью высказывания, как будто звуки замёрзли, а композиторы были вынуждены отчаянно их экономить.

Звучала музыка норвежца Эдварда Грига, финна Яна Сибелиуса, датчанина Карла Нильсена — классическое обрамление для другой музыки, той, которая является главным героем фестиваля Sound 59, — музыки XXI века. Поклонники этого направления с огромным удовольствием слушали «Ожерелье саамских песен» Игоря Машукова — блестящий пример сочетания народных мотивов с современными музыкальными приёмами: здесь есть и электроника, и препарированное фортепиано. Премьера произведения состоялась год назад, и оно уже имеет определённую репутацию в музыкальном мире.

Прекрасно сочеталось с «Саамскими песнями» новое произведение петербургского композитора Игоря Воробьёва «Ижорская свадьба». Ижорцы — коренное население Петербуржья, угро-финский народ, от которого осталось человек 300, но традиции и фольклор хорошо изучены, в том числе довольно причудливый свадебный обряд, который и вдохновил композитора. «Ижорская свадьба» не только идеологически напоминает машуковское «Ожерелье…», она и композиционно устроена подобно ему, и для тех же инструментов написана — фортепиано, скрипка, виолончель, кларнет, электроника. Получилась интересная перекличка.

Игорь Воробьёв к музыкантам немилосерден: музыка написана в очень быстром темпе, она требует драматичной, эмоциональной игры, исполнители должны порой имитировать звучание народных инструментов, да ещё и притопывать и выкрикивать. Пианистка Дарья Силуянова вынуждена была играть одной рукой на клавишах фортепиано, а другой — на его струнах, создавая имитацию звука гуслей. Девушке пришлось чуть ли не акробатикой заниматься, музицировать в немыслимой позе, не теряя музыкальности, драйва и ансамблевости.

Всё это непросто: музыканты, играющие современную музыку, должны уметь пользоваться голосом, ногами, руками, всем телом — и не абы как, а музыкально. Для этого нужен особый вкус к подобной музыке, особые компетенции. К счастью, в Перми с недавних пор есть ансамбль, специально «заточенный» под современную музыку — Red Sound, состоящий из солистов оркестра MusicAeterna (впрочем, там все — солисты) и двух пермских пианисток. В концерте «Музыка северного ветра» участвовали кларнетист Сергей Елецкий, виолончелист Юрий Поляков и скрипач Андрей Сигеда. Все они обращались со звуками как с высочайшей ценностью. Огромное впечатление оставила пьеса Арво Пярта Spiegel im Spiegel в исполнении Андрея Сигеды: в минималистическом произведении на каждый отдельный звук ложится особая смысловая нагрузка, и скрипач отлично это понимает.

Прекрасно вписалась в общую компанию Дарья Силуянова, которую уже можно назвать состоявшимся исполнителем современной музыки. Она не только прекрасно играет соло, но и с ансамблем чудесно сочетается. Несколько сложнее обстоят дела у второй пианистки — Виктории Зориной. Pavana Lachrimae Яна Свелинка она играла чересчур старательно, без полёта, без нужной лёгкости. Впрочем, у девушки есть большое желание стать концертирующей пианисткой, это поможет ей многого добиться.

В концерте была представлена ещё одна премьера — «Духовный стих» пермского композитора Геннадия Широглазова, написанный на старообрядческие тексты из Верещагинского района Пермского края. Произведение чрезвычайно непростое в гармоническом отношении, оно, к сожалению, прозвучало хуже, чем могло бы. Широглазов написал две вокальные партии — для меццо-сопрано (пела солистка Пермского театра оперы и балета Наталья Буклага) и для народного голоса, партию которого исполняла этномузыколог Лилия Соколова. К сожалению, последняя разительно выбивалась из ансамбля. Народный голос, который всё чаще используется в произведениях современной музыки, должен быть всё-таки профессиональным, по крайней мере — достаточно сильным и гибким, чтобы сочетаться с музыкальными инструментами, да ещё и в таких виртуозных руках.

Словом, «Духовный стих» достоин лучшего исполнения. Тем не менее у Широглазова был праздник — его пришла поздравить чуть ли не вся киностудия «Новый курс» во главе с директором Владимиром Соколовым, ведь композитор пишет музыку к большинству пермских фильмов.

* * *

Три концерта, прошедшие один за другим — 16, 17 и 18 октября, — продемонстрировали, насколько важен для Перми оркестр MusicAeterna. Симфонический цикл, филармонический камерный абонемент, фестиваль современной музыки — его музыканты везде. Возникает недоумение: когда они отдыхают? Концерты с их участием проходят каждый день — то в частной филармонии «Триумф», то в библиотеке им. Пушкина, то благотворительный концерт в монастыре… Иногда — одновременно несколько на разных площадках!

Слушатели уже привыкли. К хорошему привыкаешь легко и быстро — кажется, что так было всегда, что это в порядке вещей…

А ведь ещё пять лет назад этого не было.