Татьяна Марголина: Выборы — повод для извлечения уроков
Уполномоченный по правам человека в Пермском крае комментирует ход предвыборной кампании и выборов в сентябре 2016 года
Прошедшая выборная кампания была для института российских омбудсменов необычной. От пассивной роли «держателей жалобной книги» они перешли к более активному взаимодействию с избиркомами. Были и другие особенности нынешних выборов. О них рассказала Татьяна Марголина в интервью «Новому компаньону».
Константин Долгановский
— В этом году в качестве главы Центральной избирательной комиссии работает ваша бывшая коллега Элла Памфилова. Что-то изменилось в практике проведения выборов?
— Нынешняя кампания была более выдержанной, более сдержанной, чем раньше. Чувствовалось, что участники предвыборной борьбы действуют с оглядкой на новое, публично высказанное требование честности и открытости, на установку на то, чтобы вызвать доверие избирателей, принятую на самом высоком уровне. Элла Памфилова именно с этой целью назначена президентом на пост руководителя ЦИК. Впервые за всю историю ЦИК при работе в регионах взял в партнёры институт Уполномоченных по правам человека, а Уполномоченные на местах впервые ушли от пассивной роли приёмщиков жалоб и начали разрабатывать новые формы взаимодействия с территориальными избирательными комиссиями.
Главной задачей Уполномоченных в связи с выборами была реализация избирательных прав граждан независимо от наличия ограничений. Особое внимание мы обращали на социальные интернаты и места заключения.
Были и другие задачи: создать на территории края информационную среду, очищенную от дискриминации по национальному, религиозному, социальному признакам, по политическим убеждениям; исключить факты унижения человеческого достоинства. В этой сфере мы действовали совместно с журналистским сообществом.
Была и третья задача — минимизация применения административного ресурса.
— Как их удалось решить?
— Все три — по-разному. Первая, самая глобальная задача оказалось и самой решаемой. Органы местного самоуправления стали серьёзнее относиться к проблеме доступности избирательных участков. Было много сделано: если в апреле доступны для маломобильных посетителей были около 30% помещений избирательных участков, то к моменту голосования — уже 47%. Избирательные участки переезжали со вторых этажей на первые, были оборудованы пандусами, специальными кабинками для пожилых людей, оборудованием для слабовидящих.
В ряде городов, например, в Чайковском появилась интересная инициатива с участием волонтёров, которые помогали пожилым людям на входе на участок, а порой и сопровождали от дома до участка. До этого мы провели несколько консультаций с организациями инвалидов, на которых часто звучали мнения, что на самом участке инвалиды видят заботу и участие, а вот по дороге встречают много трудностей. Участие волонтёров помогает эту ситуацию разрешить.
По-прежнему реализуется и вариант голосования на дому. Считается, что инвалидам так удобнее, но практика показывает, что при наличии равных возможностей количество проголосовавших увеличивается! Люди всегда откликаются, если видят внимание, они ценят, что для них стараются создать условия.
Совместно с Общественной наблюдательной комиссией мы провели ряд семинаров и разработали памятку для руководства ГУФСИН по реализации федерального законодательства о выборах. Не секрет, что в прежние годы в закрытых учреждениях были факты нарушения законодательства. В следственных изоляторах, изоляторах временного содержания, где находятся люди, не поражённые в правах, зачастую допускались агитационные материалы только одного кандидата и одной партии. Сейчас — мы проверили — была вся доступная информация по всем кандидатам.
Мы проверили и жалобы заключённых по фактам принуждения к голосованию. Судя по всему, откровенного принуждения не было: администрация учреждений проверяла, кто принял участие в голосовании. А кто нет. Утверждается, что это было сделано для внутреннего учёта и никакие репрессивные меры к тем, кто не захотел голосовать, не применялись.
Что касается социальных интернатов, то мы в предвыборный период встретились с руководством всех — без исключений! — интернатных учреждений, разъясняли, что можно и что нельзя делать во время избирательной кампании. Раньше были известны случаи, когда директор интерната пытался диктовать жителям, как голосовать. Это нарушение закона. Всем были направлены памятки о порядке проведения избирательной кампании — о равенстве кандидатов и предоставлении равных возможностей для агитации. Особо мы подчеркнули недопустимость использования для агитации школьников и вообще детей.
— Какая из трёх задач была самой трудной?
— Третья задача — административный ресурс. Вместе с правозащитными организациями мы разбирались, какие бывают нарушения и как их можно прекратить. Нельзя сказать, что мы нашли механизмы для остановки всех возможных нарушений с использованием административного ресурса: здесь варианты многообразны настолько, что не все квалифицируются действующим законодательством. При этом среди них есть очень опасные, подрывающие доверие к институту выборов и к власти вообще. Например, люди пришли на встречу с кандидатом, а ему сообщают, что встреча отменена, потому что в помещении, где планировалась встреча, крыша потекла, трубу прорвало… И ничего нельзя доказать.
Или, например, директор, пользуясь служебным положением, диктует подчинённым, за кого голосовать. Да ещё и просит принести снимок бюллетеня в телефоне. Конечно, избиратели теряют доверие к процедуре голосования! А когда приходят надзорные органы, никто не рискует подтвердить информацию о противоправных действиях начальства — боятся репрессий.
Мы сталкиваемся с несовершенством методик проверки и доказательства, и я буду этот вопрос предлагать обсуждать как на краевом, так и на федеральном уровне.
Надо думать также о механизмах влияния на бизнес, работающий на избирательном поле, чтобы исключить «черные» PR-технологии.
— Как вы оцениваете действия журналистов Пермского края в период предвыборной агитации?
— Мне очень понравилось, что журналистское сообщество Пермского края восприняло чистоту информационного пространства в регионе как свою профессиональную задачу. Всё, что можно отнести к «чёрному пиару», шло не через официальные СМИ. За время предвыборной кампании к официальным СМИ не было никаких претензий, нельзя сказать, что они занимали сторону кого-то из кандидатов.
Очень важно, что стало меньше конфронтации, разделения СМИ на лагеря, участвующие в избирательной кампании. Поствыборная вражда недопустима. Это, может быть, сложно психологически, но важно для гражданского мира. Закончился этап борьбы, сформированы органы власти, надо объединять усилия.
Следующая задача — остановить поток «чёрных» материалов в принципе. Сотрудники правоохранительных органов не могут их изъять по собственному решению: должна быть экспертиза и решение суда. А информация уже разошлась!
Так что нам ещё не раз придётся возвращаться к выборам с точки зрения извлечения уроков. Я планирую выйти на Большое жюри по поводу ряда изъятых текстов.
— Они же анонимные…
— Анонимность — решаемая задача. Мы должны понять, что можем сделать, действуя правовыми и этическими методами.
Ещё идут жалобы, ещё будут новые выводы. Мы внимательно относимся к каждой жалобе, разбирается с прицелом на будущее, на возможность избежать конфликтных ситуаций во время следующих кампаний.
— Как вы думаете, муниципалитеты Пермского края навсегда распрощались с прямыми выборами мэров?
— В Законодательное собрание поступили три варианта законопреоктов по этой теме. У нас ещё есть время, чтобы не лишать местное самоуправление права самим решать, каким образом выбирать лидера. По сути это не местная власть, и не только органы местного самоуправления, но и общественное самоуправление. А у граждан нашей страны есть право и опосредованного, и непосредственного участия в управлении государством. Поэтому прямые выборы первого лица — это возможно и логично для местных сообществ.
— В СМИ появилась информация о том, что губернатор планирует реформировать систему управления регионом и перейти к «дочиркуновской» модели, когда губернатор одновременно и глава правительства, а его заместители — соответственно. Вице-премьеры. Как вам кажется, это модель может показать большую эффективность по сравнению с нынешней?
— Боюсь, что не смогу быть беспристрастной. Я работала именно в такой структуре в ранге вице-губернатора в команде Юрия Трутнева. Там практиковалась очень жёсткая ответственность каждого из заместителей губернатора и в то же время большая свобода деятельности и самостоятельность в принятии решений. Это — настоящий командный принцип, который позволяет команде быть эффективной. Властная структура была гораздо менее политизированной и менее идеологизированной, ресурсы сосредоточивались на решении задач, мы занимались конкретными делами и думали о конкретных результатах.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.