Родовое проклятие
Почему чиновник всегда неправ
На фоне летней жары и скукотищи общественной жизни, когда даже кандидаты в депутаты отдыхают от полемики, занявшись рутинной работой по сбору бумажек для регистрации, увольнение худрука Театра-Театра Бориса Мильграма, безусловно, главный скандал и «новость сезона». Хотя, казалось бы, великое дело — подумаешь, какой Моцарт. 90% населения Перми даже не заметит кадровых перестановок в одном из «учреждений культуры», а возвращение «исконного» названия — Драмтеатр — вместо откровенно дурацкого нынешнего даже поприветствуют. Но вот поди ж ты — всколыхнулись многие. Даже те, кто не был в театре последние лет 20.
Сколь бы добрыми не делал глаза чиновник — ему никто не поверит
Константин Долгановский
Тут самое время вспомнить, что едва ли не большинство из тех, кто сегодня готов встать грудью на защиту Мильграма и даже принести по поводу его увольнения цветы к подножью театра, совсем недавно источали «лучи ненависти» и извергали проклятия в его адрес, взывая к небесам о ниспослании кары. Кары, между прочим, вполне заслуженной.
Заседая несколько лет назад в кресле министра культуры края, Борис Мильграм многое сделал для того, чтобы навлечь на себя гнев культурной и «околокультурной» общественности. Жестоко критиковали его за бюджетные траты, беззастенчиво направляемые в карманы московских гастролёров в ущерб местным деятелям. За унижения пермских «мастеров культуры». За нелепые фигурки и сооружения, понатыканные в разных местах города. За матерщину на поэтических фестивалях и картины с повешенными и беззубыми на выставках. За голых девиц на сцене.
И уж конечно, за фактическое выдавливание из края Алексея Иванова — вне всяких сомнений, писатель на тот момент был главным «брендом» Прикамья. Главным — потому что живым и развивающимся, в отличие от застывших в веках деревянных богов и прекрасного, но всё же консервативного как жанр балета.
Понятно, что сам Борис Леонидович был, мягко скажем, не совсем самостоятелен в своих решениях. Но работу каждый выбирает сам. Он тогда выбрал вот такую. Наверное, будучи человеком умным, он сам нисколько не удивлён тому, что с ним и с театром сегодня происходит, ведь вся эта кутерьма — вполне закономерное следствие его собственной работы пяти—шестилетней давности.
Сейчас, находясь по ту сторону баррикад, Борис Мильграм уже сам примеряет на себя роль жертвы чиновничьего самодурства, на собственной шкуре ощущая справедливость много раз описанного феномена русской жалости к обиженным и оскорблённым. Театр-Театр мог бы не получить ни одной «Маски» и вообще не быть известным за границами Бахаревки и Гайвы — это сочувственное отношение, равно как и «возмущение общественности», нисколько бы не изменилось.
Зря стараются «официальные источники», пытаясь объяснить мотивацию министерского решения. Вы только прочитайте вот это сообщение с сайта минкульта, и вам сразу всё станет ясно: «Стало очевидным, что заявленные руководителем принципы не соответствуют пониманию функций возглавляемого им театра, не соответствуют задачам, которые были закреплены за государственными учреждениями концепцией государственной культурной политики, утверждённой президентом РФ, государственной стратегии развития театрального дела на территории РФ...»
Сам язык — кондовый, канцелярский. Как говаривал один пермский политтехнолог, «не слова — кирпидоны». От них за километр слышна железобетонная поступь заматерелого, отяжелевшего бюрократа, от них несёт тухлятиной и мертвечиной.
Зря стараются и интернет-боты на окладе, сливая «компромат» на руководство Театра-Театра. Все эти якобы списанные «налево» шубы и выпитые на вечеринках коньяки — сущая мелочь по сравнению с тем, что, по мнению граждан, воруют чиновники.
Чиновник всегда неправ. Он только и думает, как бы «завернуть поганку». От него всегда ждут подвоха и лицемерия. Его решения — это всегда выкручивание рук, давление и попытка ещё больше ограбить и обмануть. И даже если намерения чиновника чисты, как слеза младенца, — он всё равно стелет нам дорогу в ад.
В основе этих нехитрых народных стереотипов — тысячелетний опыт и генетическая память. Таково родовое проклятие российского чиновничества, и снять его заклятиями «государственной политики» и вызыванием духа президента не получится.
Игорь Гладнев сегодня может утешаться лишь тем, что он не одинок в этом «строю проклятых».
Министр здравоохранения может часами аргументировать логику своей политики, скреплять её цифрами, фактами, данными статистики и аналитики — всё это будет перекрыто одним хлопком двери, закрытой за спиной какого-нибудь уволенного или уволившегося главврача местной больницы. Потому что — врач. Потому что он работает в поле, с людьми, а министр перебирает бумажки в тиши кондиционированного кабинета и получает за это бешеные бабки.
Министр образования может составить сколько угодно бодрых рапортов об исполнении указа президента по обеспечению детей местами в детсадах — все они будут поставлены под сомнение, стоит хоть одной уволенной нянечке или даже шумной мамашке возопить:
«А группы-то переполнены!»
Министр дорог и транспорта может завалить хоть всё население по щиколотку отчётами о тысячах километров отремонтированных дорог и затраченных на это миллиардах, но пока существует в нынешнем виде дорога Пермь — Екатеринбург или развязка Восточный обход — Жебреи, это не вызовет ничего, кроме раздражения. Да хоть сто миллиардов. Дорога-то где? Или хотя бы работающая на ней техника? И, кстати, — где эти миллиарды?
Возвращаясь к теме министра культуры и уволенного им театрального худрука, — не обязательно было даже ничего объяснять. Ведь что бы ни делал чиновник — он всё делает плохо и злонамеренно. Насколько плохо и плохо ли вообще — сегодня никто достоверно сказать не сможет. Как говорят люди с самым замечательным чувством юмора — патологоанатомы, только вскрытие покажет.
Так что вернёмся к этой теме лет через 10—20. Если кто-то вспомнит к тому времени, кто такие Борис Мильграм и Игорь Гладнев.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.