«ГАДИНА ПРИ ЦАРЕ»

Встреча с Виктором Шендеровичем, которая прошла в Перми на следующий день после его концерта в Культурно-деловом центре, была организована фондом «Гражданская позиция» специально для представителей СМИ. Предполагалась пресс-конференция. Получился же живописный монолог, богатый всякими метафорами, аллюзиями, обращениями к примерам из истории и лирическими отступлениями, на целых полтора часа. А пришедшие на встречу пермские журналисты не сумели вызвать Шендеровича хотя бы на малейшую беседу, предоставив ему заниматься любимым делом — говорить то, что он сам думает.

Послушать, что скажет один из немногих, претендующих сегодня в нашей стране на звание «независимого журналиста», собралось человек 15. Совершенно очевидно, что любой журналист хоть в чем-нибудь да может позавидовать Шендеровичу. Прежде всего, отсутствию страха перед кем-либо в собственных высказываниях. То, что он может «получить по башке» от чиновников или олигархов, пугает Шендеровича не больше, чем мышь — кота. «Рассмеявшийся человек свободен», — говорит писатель, а чувство свободы для Шендеровича — «биологическая потребность».

Потому, наверное, он найдет себе трибуну для высказываний где угодно: разогнали НТВ — начал делать «Плавленый сырок» на «Эхо Москвы», случись здесь что-нибудь — он пойдет дальше в поисках нового места, где семечко свободы слова сможет пустить корни. Говорить о том, что происходит вокруг, честно и без оглядки на кого-либо — его профессия. Шендерович один из немногих, кто сегодня стремится не дать заснуть стране.

Виктор ШЕНДЕРОВИЧ, писатель-сатирик, журналист:

— Австралийские аборигены не видят связи между половым актом и деторождением и живут очень счастливо. В смысле избирательных технологий мы — эти самые аборигены, потому что сначала суем что ни попадя на выборах, а потом спохватываемся: ой коррупция, ой Чечня, и снова так же голосуем. Надо же понимать, что это связано между собой. Мы в этом смысле абсолютно аборигенская страна.

Демократия в России только началась. Говорить о поражении демократии в России — это говорить о положении зерна, которое засунули в землю, а через полчаса достали и сказали: «Ой, ничего не выросло!». Нельзя так, надо подождать. Демократия — это не выключатель, это реостат, где можно регулировать: больше-меньше. И мы пока в полумраке живем. Но это, опять же, как посмотреть. По сравнению с Туркменией — у нас полная демократия, по сравнению с Лондоном — полутьма. Если мы будем устраняться, то найдется рука, которая за нас этот реостат крутить будет. Любое начальство не склонно к самоограничению.

На «пресс-конференции» Шендерович пытался дать понять пермским журналистам, что им в первую очередь «спать» не стоит. Вот только пришедшие оказались не готовы к тому, что им, как детям, минут 30 будут рассказывать прописные истины: что журналист и пиарщик — это не одно и то же, и что нужно понимать, на кого работаешь. Работать Шендерович порекомендовал на общество: писать и спрашивать о том, что этому обществу интересно. Вот откуда, к примеру, у президента часики за $250 тыс.?

Виктор ШЕНДЕРОВИЧ:

— Владимиру Путину испанская журналистка однажды задала вопрос про Ходорковского. И вдруг он проговорился, что нехарактерно для человека его специальности. Он же должен «фильтровать базар». А тут он в открытую говорит, что знает владельцев «Байкалфинанс-груп». И это слова президента! То есть он дает показания, что лично участвовал в афере. Оставляя в стороне юридическую сторону проблемы, я задаюсь вопросом: почему он проговаривается и так нелепо отвечает? Потому что мы его растренировали. Потому что на наших конференциях обычно встает журналистка и говорит: «Владимир Владимирович, как вам удается поддерживать такую замечательную физическую форму?» А когда вместо блондинки встает испанка, то он оказывается к этому не готов. Это наша вина, мы не задаем ему острых вопросов, и он, как всякий человек без подготовки, деградирует.

Если «аншлаговцев» попрекают тем, что они воруют шутки у «кэвээнщиков», надеясь, что никто не заметит, то Шендеровича, как оказалось, можно поймать на том, что он повторяется, рассчитывая, видимо, что его слышат впервые. Смотреть на бывшего «энтэвэшника», открыв рот, когда он что-то увлеченно рассказывает, — нормальное дело для тех, кто встретился с ним в первый, ну, во второй раз. Те же, кто уже слышал его общение с журналистами (Шендерович — постоянный лектор семинаров Клуба открытой журналистики «Из первых уст») ощущали себя на встрече не очень-то приятно.

История про Тони Блэра, который, когда на дороге случается пробка, выходит из автомобиля и идет на работу пешком, в то время как наш чиновник лучше перекроет половину города. Рассказы про НТВ, во время «разгона» которого жалели «энтэвэшников», а жалеть надо было самих себя — ведь лишились очередного канала, по которому можно было говорить правду. Все эти истории не единожды встречаются в интервью Шендеровича двухгодичной давности. Он сам, похоже, немного «растренировался» среди людей, задающих вопросы вроде «А почему ваша книга называется «Изюм из булки»?

Тем не менее среди банальностей, которыми писатель иногда пичкает своих слушателей, есть ценные слова и заметки, которые ни один из нас не сделает, так как из-за простой недальновидности не сможет их заметить, а если заметит, то сказать не решится. «При царе всегда должна жить такая гадина, которая имеет право», — говорит Шендерович. «Гадина», которая не побоится назвать парламент «дурилкой фанерной». Которая не устанет убеждать всех и вся, что демократия в России возможна. И даже попытается стать чиновником, заявившись на выборы в городской парламент, чтобы доказать, что чиновник может быть честным.

Виктор ШЕНДЕРОВИЧ:

— Все чиновники представляют прессу как обслуживающий персонал. Но это они не по злобе, они же все вышли из обкомов и госбезопасности. Большинство выросло на том, что журналисты — это нечто утилитарное, предназначенное для пиара. Это совершенно искреннее отношение к нам, и не надо обижаться. Надо им объяснять, что в демократическом обществе журналист говорит: «Я здесь задаю вопросы, отвечайте! Не готовы ответить публично, извините, я об этом расскажу».