ТРАГИЧЕСКИЙ КОМИК, УМЕВШИЙ ВСЕ

Целую ночь накануне вечера, посвященного актеру Евгению Глядинскому, Борис Мильграм не спал - все отсматривал кассеты со спектаклями, в которых Глядинский принимал участие. Любительские и профессиональные записи из личного архива - кажется, все, что осталось от этого человека. Но оказалось, что главное сохранилось не на старых пленках, а в памяти людей.

На прошлой неделе в малом зале Театра кукол собрались друзья «Женьки», «Жени», именно так большинство из них в этот вечер называли Глядинского. Нет, конечно, были попытки уточнить, что Евгений Глядинский остался в театральной энциклопедии как исполнитель главной роли в «Школе жен», поставленной в Театре имени Моссовета. Вот, собственно, и все. Он не был заслуженным, в Москве в последние годы его театральной карьеры, кажется, начались «пробуксовки», так что в один из его последних приездов в Пермь Игорь Тернавский осторожно посоветовал Глядинскому возвращаться в родной город - тогда еще были надежды на то, что встанет на ноги пермский контрактный театр… Глядинский не вернулся - пять лет назад его убили какие-то московские хулиганы.

С горбинкой нос, слегка заносчивый взгляд, потрясающая улыбка, в каких-то вечно смешных шутовских кальсонах и жабо на сцене и, кажется, большой талант грустного комика - это зафиксировали фотоснимки и видео. По словам Мильграма, это был актер, обладающий огромным даром, но не знавший, как им распорядиться.

Любые попытки анализа кажутся не имеющими смысла каждый раз, когда речь идет о человеке, тем более - об актере: кто знает, где заканчивается лицедейство и начинается реальность, и что важнее - первое или второе? И здесь нижайшие поклоны приходится отвесить друзьям Глядинского, которые устроили настоящий театральный «капустник», каждая часть которого была чистейшей импровизацией.

На вечере много и заразительно смеялись, многие сошлись в убеждении, что о Глядинском надо рассказывать смешно, потому что он был клоуном, трагическим клоуном, всегда очень радостно и ярко играл. Ему нужен был зритель, и ему необходимы были аплодисменты.

Борис Мильграм вспоминал, как делал совместный с итальянцами проект по «Вирджинии Вулф» Эдварда Олби (на главную роль был назначен Глядинский): «Женя всегда очень плохо репетировал. Чтобы он гениально сыграл, ему обязательно надо было откуда-то впрыгнуть в роль. Ни я, ни он не знали, как это сделать. Я ругался, топал ногами и, в конце концов, выгнал его. И тут итальянская актриса говорит мне: «Да он же ничего не может!» На что я ответил: «В том-то и дело, что Женя может все!» И подговорил ее пойти к нему в номер гостиницы и «подыграть», сказав, какой он гениальный актер - иначе на спектакле он заберет все пространство и его партнерам придется плохо. На следующий день репетицию напросились посмотреть другие актеры, на сцену вышел Глядинский… Это была лучшая репетиция в мире, это была фантастика! Итальянка тогда сказала: «Ставлю условие - на каждой репетиции должен присутствовать зритель!»

Еще до службы в Моссовете вместе с Мильграмом Глядинский делал «Арлекин», потом «Новый молодежный театр». Борис Мильграм учился во ВГИКе и ставил «Случай в зоопарке» в Перми. Были долгие репетиции, спектакль не получался, они показывали его раз в полгода. Духовный отец, покровитель «Арлекина» Игорь Тернавский на это говорил: «Да-да, это интеллектуальный театр…» По мнению режиссера, Игорь Нисонович просто их жалел. И вдруг весь спектакль как-то одномоментно «нарисовался» в голове Мильграма, он приехал в Пермь и сказал Глядинскому и Владимиру Штефану, игравшим в паре, что знает, как это сыграть, но они так ни за что не смогут. Было решено все-таки попробовать - у актеров все получилось сразу.

Описывать, что было в этой постановке и как играли Глядинский со Штефаном, совершенно нереально - то же самое, что рассказывать, как звучит джаз.

Потом этому спектаклю необыкновенно повезло: он очень много ездил на гастроли, и за границей, на каком-то фестивале в Финляндии, его увидел сам Олби, воскликнув по окончании: «Невероятно, я все понял!»

Кстати, Владимир Штефан, живущий сейчас в Германии, тоже присутствовал на вечере памяти. Правда, своими воспоминаниями он делился по телефону:

«По-прежнему во мне звучат реплики с нашей репетиции по Беккету, «Конец игре». Там были такие фразы, над которыми мы много работали, и они приобретали для нас другой смысл, становились значимыми. Например: «А как я узнаю, что ты умер?» - «Я включу будильник. Ты мне свистишь - я не прихожу, будильник звонит, значит, я далеко. Будильник не звонит, значит, я умер». - «А он идет? Этот будильник, он идет? Он ходит?» - «А почему бы ему не ходить?» - «Потому что он слишком долго ходил». - «Он почти не ходил». - «Значит, потому что он ходил слишком мало…»

Еще один «арлекиновец» и тоже по телефону, но уже из Израиля, - Илья Городинский - рассказал, как «Новый молодежный театр» приезжал со «Случаем в зоопарке» в эту страну и это как раз было время самого веселого иудейского праздника Симха Тора, когда все выходят на улицу и начинают плясать и петь. «Женька» танцевал так, что вокруг него собралась огромная толпа, и всем казалось, что это и есть самый настоящий еврей.

Для актера лучшей похвалы, наверное, не бывает.