Галина Кравченко: «Сцена лечит!»

Галина Кравченко — экс-солистка балета Большого театра СССР, вдова выдающегося танцовщика Александра Богатырева, ведущий педагог Школы Большого театра в Бразилии (Жоинвиль). В конкурсе «Арабеск-2016» участвуют её ученики Таис Диоженес и Вагнер Карвалью. Участвуют успешно: оба оказались среди немногих счастливцев, прошедших в третий тур. Это значит, что, как минимум, дипломы конкурса им обеспечены. А может, и звание лауреатов…

— Как вам удаётся столь успешно готовить танцовщиков в стране, которая не считается «балетной»?

— В Школе Большого театра в Бразилии я работаю со дня основания, получается — уже 16-й год, и убедилась за это время, что Бразилия — танцующая страна, а бразильские дети невероятно талантливы. Трое моих учеников работают сегодня в Большом театре России. Многие строят карьеру в балетных компаниях Канады, Мексики, США, Германии. Моя особенная гордость — талантливейшая Аманда Гомес, которая танцует в театре в Казани репертуар прима-балерины. Знаете, любой театр не очень-то любит принимать на работу иностранцев. Но, когда слышат о моих прекрасных девочках, когда их видят — всюду берут с удовольствием.

— На каком языке вы ведете уроки в Бразилии?

— На португальском. Выучила его довольно быстро: читала бразильские журналы со сплетнями из светской жизни, по таким текстам очень легко учить язык. Читаю я всегда предельно внимательно, что помогает мне сейчас писать по-португальски без ошибок.

— Считается, что это была идея вашего мужа Александра Богатырева — открыть школу Большого театра в Южной Америке. 

— Это правда. Мой любимый, мой умный муж мечтал об этом. Его идею первым поддержал наш друг Владимир Васильев, а потом — губернатор штата Санта-Катарина, где находятся Жоинвиль, Луис Энрике да Силвейра. Увы, мой Саша не дожил до открытия школы — скоропостижно скончался в 1998 году: инфаркт. Я всё время думала, что в нашем союзе я первая уйду из жизни: у меня бесконечные проблемы со здоровьем, а у Богатырёва никогда ничего не болело, он был всегда очень сильный, выносливый, надёжный… Мне кажется, что школу в Бразилии он создавал не в последнюю очередь для меня, будто предвидел, что она меня выручит. Без школы я бы не перенесла разлуку с Сашей.

— Почему его выбор пал именно на Жоинвиль?

— Он любил этот маленький и прелестный городок. Каждое лето в Жоинвиле проходил и проходит замечательный фестиваль балета, куда неоднократно приглашали и его, и других солистов Большого театра.

— Вы втроём планировали туда переехать — вместе с сыном Володей? 

— Да. Когда уезжала, Володю я взяла с собой — никому не хотела его оставлять. Ему тогда было девять с половиной лет. Помню, первые два месяца сын ни слова не мог сказать по-португальски. Только на третий заговорил, причём сразу длинными фразами, и впервые он стал разговаривать по-португальски во сне, представляете?.. Сейчас Володе 25 лет. Он с отличием окончил престижный институт в Бразилии, аналогичный академии внешней торговли в России.

— Он у вас — коммерсант? 

— Работает менеджером в автомобильном магазине. Конечно же, это временно. Кстати, в Пермь он приехал вместе со мной. Во многом мне помогает и моим ученикам — тоже.

— Вы довольны выступлением своих учеников на первом туре «Арабеска»-2016? 

— Очень. Представляете, уже в Перми у Таис вдруг заболело колено. Я очень переживаю за неё. Но вот что удивительно: сцена лечит. Таис не чувствовала боли, когда танцевала с Вагнером па-де-де из «Щелкунчика» в первом туре. Даже я перестаю хромать, когда прохожу закулисную тропинку по пермской сцене, можете поверить? Мистика какая-то… 

— Как вы попали в мир классического балета?

— Мои родители не имели отношения к искусству. Папа — лётчик, герой Великой Отечественной войны, преподавал в московской военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского на кафедре стратегии и тактики воздушного боя. У него учились все наши знаменитые космонавты. Мама была домохозяйкой, усердно занималась мной и братом. Брат с детства учил иностранные языки, а меня отдали в кружок при Гнесинской музыкальной школе, где я училась танцевать, играть на рояле, петь. В хореографическое училище меня приняли с первого раза.

— По окончании училища вас сразу пригласили в Большой театр? 

— Да. В нашем классе было восемь или девять человек, точно не помню. Пятерых взяли в Большой. 

— Там вы и познакомились с Александром Богатырёвым? 

— Это произошло не сразу. Богатырёва оставили в училище ещё на один, дополнительный год — стажироваться перед Первым международным конкурсом артистов балета в Москве. Саша должен был выступать в дуэте с Мариной Леоновой, но она заболела, и на третьем туре ему пришлось танцевать одному. Богатырёва тогда поддержала Майя Плисецкая: посоветовала ему не отчаиваться, а спокойно идти на третий тур и танцевать вариации. Саша так и поступил — и завоевал бронзовую медаль.

После конкурса его взяли в Большой театр — в кордебалет. Было сложно: все видели в нём премьера, хотели с ним репетировать сольные партии, а он должен был находить силы и на репетиции этих сольных партий, и на участие в кордебалетных подтанцовках. Приезжал домой в полночь, уставший. А что было делать? Пока у танцовщика нет официальной ставки солиста, его имеют право занимать в эпизодических сценах любых спектаклей. У меня такая же история была: я начинала в Большом театре с кордебалета, а если хотела что-то сольное приготовить, то репетировать можно было только в свободное от основной работы время — в обед, после спектакля...

— Ваша первая афишная партия? 

— В «Вальпургиевой ночи» Леонида Лавровского был чудный танец, который назывался, если я правильно помню, «Сатурналии». Четыре пары его танцевали, и я была в их числе. Наши имена печатали на афише.

— Ваши первые зарубежные гастроли? 

— Кажется, в ноябре 1966 года мы поехали на Кубу. О, какой это был восторг! Синий океан, жёлтый песчаный пляж, зелёные пальмы. Представляете, я там от переполнявших меня чувств даже начала писать стихи. Ни строчки сейчас не помню… А потом были замечательные гастроли в США с Асафом Михайловичем Мессерером, который меня очень любил. Я ещё стояла в кордебалете, а он меня пригласил участвовать в своём «Класс-концерте». Благодаря этому я попала на гастроли в США, а они были уникальными! В них участвовали все наши звёзды — Марис Лиепа, Марина Кондратьева, Майя Плисецкая… Все очень хорошо ко мне относились. Нашим импресарио был легендарный Соломон Юрок. Он, помню, говорил: «Я ежедневно устраиваю бесплатные обеды для русских артистов, потому что если я не сделаю этого, артисты будут экономить и выйдут на сцену голодными». Последний спектакль гастролей мы дарили и посвящали ему: танцевали безвозмездно, в знак благодарности.

— Я читала, что вы и Алексанедр Богатырев были дружны с самым известным советским «балетным беглецом» — Рудольфом Нуреевым. 

— Мы с Сашей уже вышли на пенсию, когда нас пригласили выступить в Скандинавии. В этой группе артистов был и Нуреев. Все вокруг нам говорили, что он очень грубый, что он ругается матом, что он просто хам. Но я не могу этого подтвердить, потому что со мной и с Сашей Нуреев вёл себя безупречно! Мы очень быстро с ним подружились.

Помню нашу первую встречу — она произошла в репетиционном классе. Рудольф опоздал на класс, вошёл в зал и поздоровался с каждым за руку. Урок давал мой Саша, он сказал Нурееву: «Рудольф, мы вас подождём!» А Рудольф на это ответил: «Нет, нет, начинайте без меня!» Он очень быстро переоделся, тихо подошёл к станку. Саша предложил ему занять почётное место на середине, на что Нуреев сказал: «О, нет, мне уже поздно делать успехи…»

После урока он пригласил нас с Сашей к себе в гримуборную. Показывал партитуру «Щелкунчика» со своими пометками, говорил, что мечтает дирижировать. Помню, Нуреев спросил Сашу, почему он не танцует классику. «Так я уже на пенсии», — ответил Саша. А Рудольф сказал: «Если бы у меня была такая фигура, как у вас, я бы ещё лет десять продержался!»

— А с Владимиром Васильевым вы в Большом театре познакомились? 

— Намного раньше. Я училась во втором или третьем классе, когда Володя с Катей Максимовой уже выпускались из училища. Мы знали друг друга, а подружились в Подрезково, где у моей бабушки была дача, а Катя с мамой своей, Татьяной Густавовной, и Володей дачу в Подрезково снимали. Мой брат был влюблён в Катю…

— Можно сказать, что работа по созданию Школы Большого театра в Бразилии вас с Васильевым сблизила? 

— Отвечу вам так: мы и без неё были близки, вот только раньше близко не общались. Я очень благодарна Володе: он ведь лично пригласил меня на «Арабеск», я — почётный гость конкурса. Долго не могла принять решение, как же мне добираться до Перми. В итоге разделила путешествие на пять этапов: сначала приехали с сыном из Жоинвиля в Куритибу, оттуда — в Рио-де-Жанейро. Из Рио полетели в Рим, из Рима — в Москву, из Москвы — в Пермь. Самый долгий этап — из Рио до Рима — занял у нас 10 часов… Но я так счастлива здесь, так рада, что прилетела!..