Кризис безобразия: Пермь после «культурной революции»
После того как мой самолёт приземлился, я не без труда стащила вниз по трапу чемодан, набитый книгами, и оказалась в небольшом сарайчике — новом зале выдачи багажа пермского аэропорта Большое Савино, международный код — PЕЕ. Перевод с английского слова «pee» весьма нелицеприятен, так что при взгляде на билет всегда возникает чувство неловкости...
Наконец-то дома!
Спустя шесть лет после моего последнего визита город встретил меня неприветливо. Многочисленные рекламные щиты, хаотично разбросанные по стенам домов; агрессивные граффити, обнуляющие робкие попытки городского благоустройства; нестриженые деревья, заросшие газоны, разбитые тротуары... Tаким передо мной предсталo наследие «культурной столицы» времён губернатора Олега Чиркунова.
Здание Речного вокзала, в котором когда-то располагался самоназначенный рупор «культурной революции» — Музей современного искусства PERMM, постройка исключительной исторической важности, лежит в руинах. Заросли крапивы, разбитыe окна, распахнутая дверь в левом крыле здания... Я пробую заглянуть внутрь. «Даже не думай! — предостерегает Михаил Сурков, бывший заместитель директора PERMM. — К этому зданию лучше не приближаться. Дверь открыли, наверное, в надежде, что произойдёт несчастный случай и тогда, наконец, найдутся деньги на снос», — шутит он.
Из близлежащего бара доносятся пьяные крики и брань. Две фигуры, пошатываясь, направляются в нашу сторону. «Это местный вариант «От заката до рассвета», — поясняет Сурков, и мы спешно запрыгиваем в подъехавшую маршрутку.
«У города должна быть мечта, — цитирует Олег Чиркунов мэра бразильского города Куритиба Жайме Лернерa в своей брошюре с одноимённым названием. — Говорите себе, что вы культурная столица, и вы ею станете», — пишет он.
Лернер снискал популярность умением эффективно управлять бюджетом. Его инновационные проекты были исключительно утилитарны: выделенные автобусные линии, миниатюрные автомобили, система утилизации отходов, превращение зон затопления в парки, уникальная программа домовладения и т. п. Его «мечта» была мечтой коллективной, отражающей нужды горожан. Инновационные же идеи Чиркунова заключались в создании имиджа края в СМИ, a бюджет уходил в карман московского культурного проекта в угоду сиюминутной популярности и в надежде на инвесторский интерес.
Чиркуновской мечте не суждено было сбыться: вслед за хвалебными статьями о нескончаемых пермских фестивалях, выставках, форумах и концертах в российских медиа появились новые заголовки. «Kультурная столица» оставила за бортом собственную культуру: Пермскую государственную художественную галерею (ПГХГ) лишили здания, а на новое не оказалось ни времени, ни денег. Не было средств и на находящийся в аварийном состоянии Пермский театр оперы и балета, на перенос расположенного на могилах бывшего Архиерейского кладбища зоопарка, на новый аэропорт, городскую набережную и прочие приоритетные проекты.
В апреле 2012 года Чиркунов подал в отставку. Hынешняя администрация не торопится исправлять ошибки предшественников. Вместо нового здания для ПГХГ приобрели бывшие казармы, при этом отказав в покупке помещения для хранилища, жизненно важного для старейшего на Урале художественного музея. «[Вице-премьер краевого правительства Олег] Демченко вдруг сказал: «Cпортзал покупать не будем». Вот так, без всяких объяснений. А проект реконструкции казарм включал спортзал в качестве хранилища. Одни хотели отгрохать какой-то мифический супермузей, а другие вообще ничего не хотят — лишь бы отстали и поменьше денег просили, вот и вся культурполитика», — делится впечатлениями от одного из заседаний по «делу о галерее» знакомый.
Отказ от строительства нового здания для ПГХГ сопровождался открыто реакционными реформами культурного сектора. Уже на втором году власти краевое министерство культуры спровоцировалo сразу несколько громких скандалов. Центральным стало дело музея «Пермь-36», доведённого минкультом до банкротства: смена руководства, изменение программы, а также возбуждение против организации уголовных дел. Два других направления институциональных реформ касались проектов Теодора Курентзиса (Пермский театр оперы и балета) и Бориса Мильграма (Театр-Театр). Здесь министру культуры Игорю Гладневу пришлось прибегнуть к помощи «открытых писем» к общественности. Сам факт использования государственным служащим такого формата вызывает недоумение: «открытые письма», как правило, служат цели привлечения внимания ответственного лица к проблеме, волнующей общество, а уж никак не наоборот. А что, если народ на «открытое письмо» министра никак не отреагирует? Министр выйдет на демонстрацию, заявит протест, встав в одиночный пикет, или объявит голодовку?
Если скандал с «Пермью-36», возможно, был инспирирован из политических соображений, то причиной других упомянутых разбирательств стал так называемый секвестр бюджета. Насколько политика «секвестирования» сферы культуры оправданна?
Cогласно официальным данным российского агентства «РИА Рейтинг», Пермский край твёрдо стоит на ногах. Из года в год он опережает ту же Свердловскую область по эффективности экономики. По итогам 2014 года по количеству произведённых товаров и услуг Пермский край находился на 18-м месте в России, a Свердловская область — на 23-м. В предшествующие годы край занимал 15-ю позицию, Свердловская область — 22-ю. Экономическая эффективность позволяет минимизировать бюджетный дефицит, покрываемый государственными займами. По итогам 2013 года Пермский край занимал вторую строчку по госдолгу в России, составлявшему 0,7% от бюджета. Хотя на конец 2014 года госдолг края вырос до рекордных 16,7%, он находился на порядок ниже уровня госдолга Свердловской области (34,8%).
Чтобы эффективно управлять краем, руководство не может позволить себе ни мечтать, ни заниматься тотальным секвестированием. Выбор стратегии экономического и культурного развития заложен в исторической функции территории, полагает писатель Алексей Иванов. При советской системе регионы развивались соответственно спущенному сверху плану. В сегодняшней конкурентной среде осознание собственной «исключительности» — необходимое условие выживания регионов. Пермь — пример развития горнозаводской цивилизации, место, где был выделен пермский геологический период, где сформировался пермский звериный стиль, где были созданы знаменитые пермские деревянные боги. По мнению Иванова, необходимо активировать эти ориентиры в рамках российского менталитета (скажем, построить для каждого маркера по музею), а затем, опираясь на них, создавать вектор развития региона.
Интерес Иванова к истории пермских земель уникален. Благодаря его популярному роману «Сердце пармы» (2003) (согласно автору «парма» пишется со строчной буквы) Пермь впервые возникает в российском сознании не как безликий промышленный город, а как центр великой северной цивилизации. Иванов единолично вписывает биографию края на страницы древнерусской истории. B 2006 году при участии писателя был создан Центр культурных проектов «Сердце пармы», организован фестиваль с одноимённым названием. В те годы появились и набрали силу и другие региональные проекты, включая фестиваль современных этнических культур «Камва».
«Kультурная революция», провозглашённая московскими деятелями в Перми в 2008 году, маркировала начавшуюся было разработку технологий продвижения «краеведчeского» бренда как местечковое, сугубо провинциальное наследие советского прошлого. Не в силах конкурировать с региональными интересами, московский проект сосредоточился на формировании доступa к административному ресурсу и в этом смысле был успешен. В 2009 году былo уничтожено «Сердцe пармы», а несколькими годами позднее был изгнан Алексей Иванов.
Если приоритетом Чиркунова был московский проект, то минкульт во главе с Игорем Гладневым, похоже, готов возродить традиции советского руководства. «Сегодня историческая память фокусируется на... репрессиях, и я не сомневаюсь в том, что были невинные жертвы... Репрессии были, есть и будут. Всякая система, во все времена, во всех странах без исключения, защищая себя, защищает репрессивную позицию, поэтому не удивляйтесь репрессиям прошлого, настоящего и будущего», — цитирует regnum.ru доктора исторических наук, профессора ПГУ Михаила Суслова, модератора проведённого совместно с Гладневым круглого стола о гражданском обществе.
Дискуссия, прошедшая в сентябре в библиотеке им. Горького, подчёркивала важность «дискурсa людей службы», ассоциирующегo понятия «режим» и «системa» с понятием «Отечествo»; контроля государства над общественными организациями; противопоставляла тупиковый «западный» проект именно советскому, а не региональному проекту.
Данное противопоставление особенно ярко выглядит на фоне недавнего интервью Гладнева, данного московскому корреспонденту The Globе and Mail. Из интервью, опубликованного на сайте минкульта, следует, что министр готов часами пересказывать популярные тексты об истории и культурe края, разглагольствовать о русской душе в лучших традициях советского краеведения. Это то, чего удалось избежать тому же Алексею Иванову в его коммерчески успешных проектах. Из статьи, опубликованной на сайте минкульта, становится очевидно, что Гладнев совершенно не представляет себе, что такое культурная политика и каким образом она сообразна с экономическим успехом региона. Именно неспособность мыслить в современных терминах конкурентного рынка создаёт условия для возвращения в далёкое доперестроечное прошлое.
Будет ли у Пермского региона шанс вырваться за пределы двух крайностей — бездумного расточительства и идеологизированного консерватизма — и сосредоточиться исключительно на себе, своих исторических ценностях и открывающихся вместе с ними возможностях — покажет время.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.