ТЫ РАНО ОТКРЫЛ ЛИ БО…

Год назад ушел из жизни поэт Алексей Решетов

Наше знакомство случилось в издательстве, наверное, году так в 1980. Мой муж тогда работал в отделе художественной литературы и рассказывал о Решетове: один глаз у него, как у Гомера, внешность гения и прочее. И вот я впервые увидела Лешу. Он был в синем бархатном пиджаке, печальный: потерял собаку. Левый глаз совсем не как у Гомера, а лишь с чуть заметной косиной, которая так шла поэту! Внешний облик совпал (у меня) с его волшебными стихами. Но главное для меня: как человек разговаривает. И Лешина манера речи сразу сказала мне о нем очень много. Он тихим голосом говорил так, словно доверял тебе каждое слово, передавая его из рук в руки.

Я рассказала ему, как моя учительница исцелилась благодаря его поэме «Хозяйка маков». Она лежала в больнице со страшным диагнозом (рассеянный склероз). И по радио услышала эту вещь. Поэма ей очень понравилась. И Анфиса Дмитриевна решила: если смогу выучить наизусть, значит, в диагнозе ошибка. И выучила! Поверила в себя, постепенно встала на ноги.

Леша в ответ рассказал: «Хозяйку маков» поэт из Сибири опубликовал под своим именем, полагая, что до Урала сие не дойдет. Сибиряк изменил всего несколько строк, «но вот в чем дело — одну строку сделал лучше, чем у меня!» (и так рад был, что вор — не на 100% вор)...

Леша был холост, и я, конечно, решила сосватать его (а кого я не сватала!) с одной прекрасной поэтессой из другого города. Но не получилось. Зато получилась дружба, полная его парадоксальных заявлений и шуток. На дне рождения мужа он заявил (еще трезвый): «Спасибо тебе, Нинка, что Славку родила!»

Когда гонорары стали символическими, я пожаловалась ему, что за роман дали всего 200. «Слушай, Нин, у нас тут в соседнем гастрономе вино продают за 270, ты бы добавила да отметила с нами».

А женился он без моей помощи, был счастлив, я видела его вместе с Тамарой однажды, но сразу поняла, что Леше повезло с женой (у них рифмовались глаза — излучали любовь)!

Мои дети знают наизусть его стихотворение «Мы в детстве были много откровенней», а Даша еще и перечитывала без конца Лешину прозу («Зернышки спелых яблок»). В нашей семье вообще многие его строчки бытовали как пословицы. Если читаем заумного критика, то в конце цитируем — как бы сейчас сказали, культовую — его вещь: «Дельфины» («Уже почти до половины мы понимаем вашу речь»).

Леша был щедр! Считал, что читатель значительнее поэта, потому что может выше оценить его стихи, чем сам автор (я думаю: они на равных). Еще он поражал глубокой образованностью, хотя закончил всего только техникум. Тут Бродский прав: провинция способствует великому искусству, потому что имеет место тоска по мировой культуре.

Когда Леша признался, что рано открыл Ли Бо, и тот сильно повлиял на него, я сразу поняла, откуда эта прозрачность и акварельность в его творчестве, а то все думала: вроде, пушкинская линия, но все–таки и нет, что–то тут есть еще... Мир на самом деле более един, чем мы думаем. В Березниках молодой Решетов читал Ли Бо, и просторы словно отступили ...

О 1937 годе все знают из стихов Леши. Он до конца жизни думал о расстрелянном отце, аресте матери, писал об этом... Да и вся наша страна до сих пор расхлебывает последствия этого страшного года, а точнее — последствия 1917–го...

Когда Леша работал литконсультантом, он дарил нам новые дружбы. Прочтет чьи–то талантливые стихи, сразу знакомит нас с этим человеком. Так мы подружились с Наташей Гончаровой и Инной Мильштейн, за что ему огромное спасибо!

Однажды у меня с Лешей произошла странная история. Я звонила в московские журналы из его кабинета. Леша куда–то выходил, входил, нервничал. Вдруг вбегает с радостным криком: «Начальство ушло!» И закрывает дверь изнутри (На ключ? Точно не помню.) После чего... бросается мне в колени, начинает раздвигать мою длинную юбку, в которой окончательно запутывается. Я в шоке! Что за бред? Ведь он дружит с моим мужем! Но оказалось: под стулом спрятан портфель, в котором бутылка вина. Выпить нужно так срочно, что секунды нет на объяснение или просьбу («Нина, отодвинься»). А было самое начало антиалкогольной кампании, то есть 1985 год, и глава союза строго запрещал употреблять, грозился уволить...

Когда я начала писать картины и всем их дарить, спросила у Леши: «Тебе букет или наивную икону, петушка или рыбу – символ Христа?» — «Слушай, а ты можешь написать мой портрет?» С радостью написала на толстой деревоплите и при встрече говорю: «Сохнет портрет». — «Ты голым меня изобразила?» Я подумала, что сие — его издевка над моей прозой, где в ту пору было много народно–смеховой культуры... Но вот мой друг Сеня Ваксман считает, что это не издевка, а проявление его чистого взгляда на наготу (сравни стихи Леши: «И вот мы выходим под снег на балкон — нагие, чтоб вновь удивиться»...) Не помню, где сейчас эта вещь (может, Леша уже уехал в Екатеринбург, а плита к тому времени еще не высохла...).

Хотя Леша в последние годы не жил в Перми, для нас он оставался близким человеком и любимым поэтом. Мы с Сеней Ваксманом часто говорили о Лешиных стихах, в Германии на конференции я услышала из доклада Марины Абашевой: «Решетов заявляет: мне нужна только кухня, а где она находится... в Перми или Екатеринбурге, мне совершенно все равно».

Недавно я давала интервью «Вопросам литературы», и вот прислали гранки: оказывается, в ответ на вопрос о литературной среде в Перми я так много цитирую Решетова! А на самом деле: кто бы мы все здесь были без него–то? Думала: пошлю ему в Екатеринбург этот номер, когда он выйдет... Не успела.

Позвонил Дима Ризов и сказал: «Решетов умер».

Господи, упокой душу раба Твоего Алексея. Он верил в Тебя.

кстати

В БЕРЕЗНИКАХ БУДЕТ УСТАНОВЛЕН ПАМЯТНИК АЛЕКСЕЮ РЕШЕТОВУ

Березниковские власти намерены увековечить в памяти горожан поэта Алексея Решетова, скончавшегося в сентябре 2002 года. Большая часть его жизни прошла в Березниках.

Недавно в березниковской мэрии прошло специальное совещание, посвященное увековечиванию памяти поэта. В частности, как сообщает «Городская газета», мэр города Игорь Папков предложил ввести в школах факультативы по изучению творчества Алексея Решетова, а в рябиновом сквере рядом с будущей церковью планируется установить памятник поэту. Сейчас проработкой этих предложений занимаются городские управления культуры и образования.

«Новый регион»