МЕДВЕДИ В РОЛИ СЛОНОВ

«А теперь, как у нас принято говорить, пришло время раздачи слонов», — торжественно объявил Игорь Тернавский, директор фестиваля, обозначив таким образом начало торжественной церемонии подведения итогов. И в самом деле, после того как раскрылся занавес, по сцене Пермского театра кукол протанцевали два кукольных слона, однако на этом их призовая функция и завершилась. В качестве призов победители получили увесистых медведей из уральского камня, а также не менее увесистые конверты с денежными премиями.

Интриги фестивальному сюжету прибавило то, что фаворитов оказалось двое. Два спектакля поделили практически пополам все основные призы: Государственный театр кукол Удмуртии (Ижевск) за спектакль «Поэт, или Разговор с собственным чертом» получил «медведей» за лучшую женскую роль и за лучших кукол. Ему же достался приз независимого детского жюри. «Медведей» за лучшую мужскую роль и за лучшую режиссуру получил спектакль «Деревня» (Hamlet) Екатеринбургского театра кукол.

А как же главный, самый увесистый приз — за лучший спектакль? Он остался в Перми, потому что «медведи» пополам не делятся, а лучших спектаклей оказалось два — «Поэт» и «Деревня».

Вручение призов екатеринбургскому «Гамлету» сопровождалось воплями и овациями, какие нечасто раздаются в небольшом зале кукольного театра. Что и говорить, спектакль сценариста и режиссера Александра Борока и Андрей Ефимов в его заглавной роли стали настоящим потрясением — может быть, главным потрясением театрально–фестивального сезона.

Действие классической трагедии перенесено в российскую деревню (hamlet по–английски значит «деревня»), от шекспировского текста остались отдельные цитаты. Впрочем, они вполне красиво и органично сплетаются с другими цитатами, поскольку весь спектакль состоит из цитат.

Очень не хочется употреблять расхожее слово «постмодернизм», которым в последнее время обозначают вообще все, но здесь от него никуда не деться: зрители екатеринбургского «Гамлета» (или «Деревни», если угодно) своими глазами увидели, как выглядит настоящий постмодернизм. Главный герой рассуждает примерно так: «Быть или не быть? Тварь я дрожащая, или право имею? Что делать? Кто виноват?» — и оказывается, что краеугольный вопрос шекспировского принца логично укладывается в единый смысловой ряд с «вечными» вопросами русской интеллигенции.

Русский Гамлет... кто он? Конечно, Владимир Высоцкий. Все, кто летом 1980 года оказался в Москве и видел последнего «Гамлета» на Таганке, не смогут смотреть екатеринбуржский спектакль без слез. Потому что весь он идет на песнях Высоцкого, которые приближают содержание спектакля к современности и в то же время расширяют его до вселенской бесконечности. Главный герой «Деревни», однако, лишен решительной брутальности Высоцкого. Он — растерянный, растрепанный, потерянный и одинокий. Простой, как деревня, и столь же искренний. Искренне страдающий... Неудивительно, что признание Андрея Ефимова лучшим актером фестиваля встретило такой шквал аплодисментов и радостных возгласов в зале.

Постойте... какой такой актер? Театр–то кукольный! Да, кукольный, но почти без кукол. Куклы на сцене — живые актеры, а для придания им «кукольности» использован старинный детский прием создания «карликов»: один актер играет лицом и «ногами» (на руки надевая обувь), а второй, стоя сзади, играет руками. Карлики тем более на месте, что в кульминационной сцене — сцене театрального представления «по мотивам» — звучит песня «Диалог у телевизора» («Ой, Вань, гляди, какие карлики»). В этом эпизоде появляются и настоящие куклы: Панч и Джуди (или, если хотите, Петрушка и Матрешка) в руках Гамлета и Горацио изображают Ваню и Зину, а в «роли» телевизора — откинутая крышка сундука, которая, осветившись, становится ширмой для театра теней. Так — три театра в одном: драматический, кукольный и теневой — екатеринбуржцы демонстрируют, что театр может все. Не хуже, чем кино с его спецэффектами.

Кстати, о спецэффектах. Изобретательность в художественных и инженерных решениях спектакля — не хуже, чем в сценарии и режиссуре. На сцене — сначала несколько рядов пустой зимней пашни, за ней — огромный стог, а на заднике клином разлетается серая, деревянная, приземистая уральская деревушка. В окнах изб загораются и гаснут огоньки, а в финале эти огни превращаются в звезды, складываясь в знакомые очертания Большой Медведицы и других северных созвездий, а деревенские домики... волшебным образом исчезают. Пашня и стог тоже непросты — это несколько рядов ширм разной высоты, по которым актеры перемещаются с немыслимой быстротой и бесшумностью: только что Гамлет был на переднем плане, вместе с могильщиками копался в земле, и вот он уже на самой вершине стога!

В «Деревне» каждая деталь нова, интересна и достойна упоминания. Но реакцию спектакль вызвал далеко неоднозначную: на обсуждении чуть драка не случилась. Некоторые члены экспертного совета утверждали, что это «капустник», что «нам этого не надо», спрашивали, «при чем тут Шекспир?», и даже жаловались, что им «наплевали в душу». Возможно, поэтому главный призовой «медведь» не достался никому...

Немножко неожиданно все это случилось. Настолько неожиданно, что большинство пермских записных театралов пропустили это эпохальное событие. Решили, что кукольные театры — дело не вполне серьезное... А ведь следующий фестиваль театров кукол «Большой Урал» пройдет уже не в Перми.