Олег Чиркунов: ЕСТЬ ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ Я НЕ ХОЧУ ЗАДАВАТЬ ДАЖЕ СЕБЕ

Интервью с представителем администрации Пермской области в Совете федерации, заместителем председателя комитета по бюджету

— Олег Анатольевич, я слышала, что в день своего рождения вы совершили поездку сугубо личного характера. Может, расскажете, где были?

— Да все очень просто. 15 ноября меня пригласили на открытие рудника в Кировск Мурманской области. Людям, которые это сделали, было интересно знать, что я родился в этом городе.

Cделал себе подарок. Съездил в город, где не был больше 35 лет.

— Что вы ощутили, вернувшись в место своего детства?

— Те расстояния, которые когда–то казались мне огромными, на самом деле умещаются в пределы одного перекрестка.

— Кто вы сейчас — пермяк или москвич?

— Cпокойно отношусь к вопросам подобного плана. Обычно люблю то место, в котором я живу, где у меня друзья и близкие люди. Где живу сегодня, не знаю. Друзья у меня в Перми. Больше времени провожу, наверное, в Москве.

— Где вы находились во время событий в театре на Дубровке?

- Во время мюзикла «Норд-Ост» был на мюзикле «Нотр-Дам».

— Как вы оцениваете то, что случилось?

— Не считаю победой ситуацию, в которой погибло больше 120 человек. Не верю, что не могло быть иначе. Не берусь оценивать деятельность спецслужб. У меня нет информации для того, чтобы сказать, правы они были или нет. Поэтому я исхожу из того, что, допустим, их решения были верными. Однако то, что происходило после освобождения заложников, то, как была организована работа с родственниками, все это не выдерживает никакой критики.

— С точки зрения человека, наведывающегося в Прикамье время от времени, как вам кажется, что–то меняется в регионе?

— Понимаете, обо всех вещах надо говорить профессионально. Сейчас я больше погружен в московские дела. Особенно в мою любимую тему, которая носит название «налоги». О них я могу говорить достаточно уверенно. Как человек скромный, скажу, что скорее всего вхожу в десятку людей, лучше всех осведомленных о том, что происходит с налоговым законодательством РФ. В принципе, я такую цель перед собой и ставил.

Если ты занимаешься чем–то профессионально, то волей–неволей что–то остается вне поля зрения. Мне кажется, что я очень сильно потерял в понимании процессов, происходящих в Пермской области. В позиционировании себя в ней, в имидже. И это для меня нормально. Всегда приходится чем-то жертвовать.

— Вы причисляете себя к тем, кто больше других знает о налогах, или к тем, кто влияет на происходящее в этой сфере?

— Думаю, что вхожу в десятку тех, кто понимает, что происходит в налоговом законодательстве. Механизм влияния — это штука более сложная. Приведу пример.

На прошлой неделе Совет федерации отклонил закон о введении налога на уборку территории. Я был в числе тех, кто принял это решение. В ближайшее время намерен очень плотно включиться в работу над упрощенной системой налогообложения и над «вмененкой». Оба эти закона должны вступить в силу с нового года. Однако этого не может произойти, потому как все, что можно было нарушить при их принятии, было нарушено.

Начнем с «упрощенки». Промышленники не могут работать в этом режиме по той простой причине, что не являются плательщиками НДС. Например, они покупают сырье с НДС, продают готовый продукт без него, а тот, кто у них приобретает товар, должен заплатить НДС повторно уже со всей суммы.

Из этого ясно, что для промышленных предприятий «упрощенка» невозможна. Торговля также не сможет работать на «упрощенке». Случайно ли, намеренно ли в расходы не включены

затраты на приобретение товаров.

Остается третья группа потенциальных плательщиков: те, кто желает уйти от уплаты единого социального налога. Неужели только для этого и принят закон?

«Вмененка» не может функционировать по другой причине. Известно, что есть базовая доходность, с которой надо платить 15% налога. Для того, чтобы определить ее, взята некая доходность по сфере деятельности плательщика, умножена на физический показатель и откорректирована на коэффициенты. Всего их 3: К1, К2 и К3. Поговорим только о первом.

К1 — это фактически соотношение кадастровой стоимости земли на Красной площади и кадастровой стоимости в любом другом месте, ну, скажем, на улице Ленина Перми. Само по себе ясно, что этот коэффициент понижающий, и сейчас он есть в законе. До 1 декабря никто не сможет изменить это положение. После этой даты федеральный закон предусмотрит, что К1 в течение года не применяется. Тогда любой плательщик вправе прийти и сказать: «Позвольте, значимые изменения должны быть введены за месяц до начала налогового периода, новые законы вводятся в год предшествующий, а вы собираетесь отменить коэффициент, который должен понижать мне налоги. То есть — установить его в значении 1. Извините, это нарушение моих прав».

«Вмененка» тоже рушится. На самом деле, это плохо.

— Что же в таком случае реально одобрили депутаты областного Законодательного собрания на прошлой неделе?

— Чтобы хоть как–то выйти из ситуации, региональные власти приняли общий закон. И это единственно возможный шаг. Они рассчитывают на то, что после того, как федерация определится с коэффициентом К1, можно будет снизить значение К2. Сегодня он вообще не

установлен.

До настоящего момента я со своими коллегами из нижней палаты российского парламента занимал достаточно удивительную позицию. Госдума посмотрела на 2 упомянутых закона и сказала правительству: «Законы очень плохие — это раз. А, во–вторых, зачем отнимать у регионов право устанавливать по ним максимум. Это — неправильно. Но если вы хотите потренироваться и быть самыми умными, то мы отклоним все поправки депутатов и примем все поправки правительства». Именно это и было сделано Госдумой. Приняты документы до последней запятой по инициативе правительства.

Там было так много минусов, что на некоторые детали просто не обращали внимания. Но в целом–то понимали, что законы нерабочие. Мы говорили правительству, что оно попросту не успеет установить кадастровую стоимость земли. Они били себя в грудь, размахивали письмом Госстроя и уверяли, что все успеют. Я воздержался при голосовании, то есть де-факто был "против". Закон был одобрен. На то было некое объяснение. В нем содержалась норма, отменяющая обязанность уплаты единого социального налога, плательщиками "вмененки".

Сейчас происходит изменение позиций. В принципе я готов и дальше сидеть и наблюдать, как правительство совершает ошибку за ошибкой. Но, очевидно, что сегодня это имеет слишком высокую цену. До конца я до сих пор не определился, но, похоже, что ввяжусь в эту драку в каком–то разумном направлении. «Вмененку» надо переписать.

— Какова вообще идеология правительства по изменению налогового законодательства?

— По разным законам она разная. Честно говоря, есть много разумных вещей. Например, дорожный налог прогрессивен по своей идее. Это — революционная, классная вещь. Сказали, что вместо процента с оборота его можно будет уплачивать 2 способами. Во–первых, имеете автомашину — платите транспортный налог от лошадиной силы. Во–вторых, ездите по дорогам, значит — платите акциз на бензин. Сколько накатали, столько заложили в стоимость бензина и заплатили за дороги. Нормально!

Плохо другое. Когда начали делить доходы от этой штуки, распределили в пользу федерации. Ободрали регионы — это нехорошо.

Теперь вот вляпались с «упрощенкой» и «вмененкой». Ну да ладно.

Сегодня вызревает еще одна мысль. У нас есть НДС, и есть налог с продаж. Последний должен быть отменен с 1 января 2004 года. Он и сейчас не действует то ли в 11, то ли в 12 субъектах федерации, в том числе в Пермской области. Не исключаю, что есть возможность существенного понижения НДС. Примерно вдвое. Было бы идеально вдвое снизить НДС и оставить налог с продаж. На следующей неделе, скорее всего, оглашу это предложение.

— Пермская область получит что–нибудь из федерального бюджета в следующем году?

— Полмиллиарда на строительство моста через Каму. От 50 до 80 млн рублей — на взлетно–посадочную полосу.

— Это — результат лоббирования?

— Это — результат совместной работы губернатора, депутатов и сенаторов.

— Помнится, около года назад глава области неформально назначил вас координатором пермского лобби на федеральном уровне. Насколько жизнеспособной оказалась эта схема?

— На самом деле мы договаривались о том, что я координирую только работу над бюджетом. Cчитаю, что мы сделали почти все, что могли.

— Олег Анатольевич, известно, что вы, помимо всего прочего, еще и писатель...

— Литератор. Шучу.

— Хорошо. Как поживает ваше литературное творчество?

— Книжку я сдал редактору.

— Как она называется?

— Хм. В ней есть все, кроме названия. Это — те же рассказы и кое–что дополнительно.

— На какие темы в основном размышления?

— Выйдет — посмотрите. Я думаю, реально это случится примерно в первом квартале 2003 года.

— Какие у вас планы на будущее: продолжить политическую карьеру или вернуться в бизнес?

— Есть вопросы, которые не хочу задавать даже себе. Всегда, когда ты что–нибудь загадываешь, происходит наоборот. По крайней мере, в моей жизни. Причем я не говорю, что происходит хуже. До сих пор помню, как, закончив 10–й класс и проходя по Октябрьской площади, посмотрел на «политех» и подумал: «Сюда поступать не буду точно». Через 3 месяца я учился в «политехе».

Есть, конечно, вещи, которые мне бы хотелось сделать, в том числе в политике. Есть задумки на будущее и в бизнесе. Посмотрим, что получится. Жизнь покажет.

— А мечта–то хотя бы у вас есть?

— Их так много. И я их тихонечко осуществляю. По крайней мере, то, что я планировал 3 года назад, сейчас сбывается. Тогда мечтал построить в Перми большой торговый центр, такой, каких в стране нет. Сейчас уже сваи забиваются, правда, без меня.

Что касается ближайших планов, то они связаны с налоговым законодательством. Вот получу Нобелевскую премию, значит — с задачей справился.