ЖАК ШИРАК: ГОЛЛИСТ ШИРОКОГО ПРОФИЛЯ

ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ

Политическая карьера Жака Ширака достойна <Книги рекордов Гиннесса>. С тех пор как в 1971 году 39-летний политик получил свой первый министерский пост, он сумел дважды побывать премьер-министром, 18 лет возглавлял парижскую мэрию и совсем недавно был вторично избран президентом Франции.

Хотя на политической сцене он выступает в качестве наследника генерала де Голля, но голлизм его скорее номинальный: яблоко далеко укатилось от яблони. Его взгляды настолько переменчивы, что их невозможно подвести под какой-то общий знаменатель. Для их характеристики используется почти весь терминологический арсенал политической науки, причем в самых причудливых сочетаниях. Главное в его политическом стиле - не идеи, а динамичность. Весьма язвительно высказался однажды о Шираке покойный президент Франсуа Миттеран: <Он бежит быстро, но не знает куда>. Поэтому трудно писать политический портрет с такой неуловимой натуры.

Как и Миттеран, Ширак - уроженец провинции Лимузен. Первые сведения о семействе Шираков относятся к 1607 году. Среди них много поколений каменщиков и плотников. Но оба деда будущего президента были учителями. Отец Жака поначалу тоже учительствовал, но после Первой мировой войны награжденный медалью старший капрал отправился на завоевание Парижа и благодаря своему твердому характеру, отменным деловым качествам сумел добиться многого. Не обошлось и без везения. Судьба свела его с двумя ключевыми фигурами французской авиапромышленности - Анри Поте и Марселем Дассо. Еще до Второй мировой войны банковский служащий Франсуа Ширак стал генеральным директором большой компании. Семейство будущего президента совершило стремительный вертикальный взлет, поднявшись до разряда крупной буржуазии.

К тому времени у них был уже сын Жак, родившийся 29 ноября 1932 года; он так и остался единственным ребенком в семье. Детство Жака было вполне счастливым. Строгость отца компенсировалась безотказностью матери. Учеба в престижных коллежах давалась ему легко. На формирование подростка, а затем и юноши большое влияние оказало знакомство с эмигрантом <месье Делановичем>, бывшим атташе российского посольства в Иране, человеком уникальной эрудиции. С его помощью Жак надеялся утолить свою страсть к индийской культуре (интерес к древним цивилизациям сохранился у него на всю жизнь) и изучить санскрит. Деланович даже переселился к Ширакам. Он обучал Жака и русскому языку. Тот проникся любовью к русской классической литературе, даже брался за

перевод <Евгения Онегина>. Вообще, поэзия заняла прочное место в его внутреннем мире. Один из лучших биографов Ширака Франц-Оливье Жисбер писал, что Жак в духовном отношении <был скорее сыном <месье Делановича>, чем Франсуа Ширака>.

Отец хотел, чтобы сын пошел в знаменитую Политехническую школу, но Жака привлекала гуманитарная сфера. Отцу пришлось примириться с тем, что сын поступил в Высшую школу политических наук (1951). Сколько-нибудь устойчивых политических взглядов у него не было. В 1947 году он записывался в голлистское <Объединение французского народа>, в 1950-м подписывал Стокгольмское воззвание контролируемого Москвой движения сторонников мира.

Школу он окончил среди лучших и решил продолжить образование в Национальной школе администрации (ЭНА). Но для поступления в ЭНА необходимо было пройти военную службу и получить офицерский чин. Ширак успешно завершил учебу в танковой школе, однако звание младшего лейтенанта ему не присвоили из-за подписи под Стокгольмским воззванием. Вмешалась влиятельная родня, а также один из профессоров Школы политических наук, и младший лейтенант Ширак в марте 1956 года оказался в Алжире, где Франция вела колониальную войну. До отъезда он вступил в брак со своей соученицей Бернадетт Шодрон де Курсель (ее дядя во время Второй мировой войны возглавлял кабинет де Голля). В Алжире Ширак зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Роль офицера идеально подходила ему. Забегая вперед, следует заметить, что ему, несмотря на стремление к лидерству, было комфортнее в качестве ведомого, особенно если ведущий вызывал у него сыновние чувства.

<БУЛЬДОЗЕР>

ЖОРЖА ПОМПИДУ

После учебы в ЭНА (1957-1959) Ширак, занявший по результатам выпускных экзаменов 16-е место, получил назначение в Счетную палату. Оттуда он перешел в Межминистерский генеральный секретариат и в 1962 году попал в поле зрения только что назначенного премьер-министром Жоржа Помпиду. Конечно, Ширак был приверженцем де Голля, но голлизм для него воплощал не столько президент республики, сколько премьер-министр. А тот как раз делал ставку на <молодых волков>, призванных потеснить старых соратников генерала, голлистских <баронов>.

Энергичный, фантастически работоспособный Ширак становится любимцем премьер-министра. Вот как представлял его Помпиду избирателям департамента Коррез: <В моей канцелярии его называют бульдозером>. Помпиду лично курировал процесс

политического воспитания своего фаворита. Сначала Ширак успешно проходит через горнило парламентских выборов, победив брата Миттерана Робера. В том же 1967 году он был назначен на пост статс-секретаря по вопросам занятости при премьер-министре. С приходом Помпиду в Елисейский дворец после отставки де Голля Ширака стали рассматривать как возможного наследника второго президента Пятой республики. Его министерские посты выглядели как ступеньки лестницы, ведущей в Матиньонский дворец, резиденцию главы правительства. Наиболее ярко Ширак проявил себя в роли министра сельского хозяйства. Он так решительно отстаивал интересы французских производителей на европейском уровне, что оказался едва ли не единственным из глав сельскохозяйственного ведомства, кого на ярмарках забрасывали не помидорами, а цветами.

В феврале 1974 года фаворит Помпиду был назначен министром внутренних дел. Отсюда оставался уже один шаг до премьерства, но дни президента были сочтены. Ширак не мог поверить, что болезнь одолеет человека, который был для него отцом, наставником и покровителем. Тем не менее 2 апреля 1974 года Помпиду не стало. Ширак плакал. Почти год он носил черный траурный галстук. Его скорбь была глубокой и искренней. Теперь для него начиналась новая жизнь. Смерть покровителя застала его врасплох. Он еще не был готов к штурму Елисейского дворца, но в качестве министра внутренних дел имел на руках сильные козыри.

<БРАК ПО РАСЧЕТУ>

С ВАЛЕРИ

ЖИСКАР Д'ЭСТЕНОМ

Правда, он еще не стал полностью самостоятельным игроком. За его спиной стояли <серые кардиналы> из окружения Помпиду Пьер Жюйе и Мари-Франс Гаро. Всех их объединяла вражда к голлистским <баронам>, надеявшимся, что преемником генерала станет человек из их среды. В противовес им триумвират решил поддержать министра финансов Валери Жискар д'Эстена, хотя тот был всего лишь союзником голлистов.

Избранный президентом Франции Жискар д'Эстен <отблагодарил> Ширака постом премьер-министра. Существует легенда, будто Ширак, принимая предложение, сказал партнеру: <Я согласен, но, возможно, вы еще пожалеете об этом>. Жискар д'Эстену, как до него Помпиду, импонировали молодость и кипучая энергия Ширака. В то же время чувство собственного превосходства помешало президенту разглядеть в премьер-министре опасного соперника. На предостережения он самоуверенно отвечал: <Ширак - дитя. Ему недостает масштаба. Он всегда будет верен мне>.

<Медовый месяц> в их отношениях пролетел быстро. Трудно сказать, что больше раздражало Ширака: то ли ограничение его прерогатив, то ли высокомерные монархические повадки президента. Так, из-под контроля премьер-министра было выведено министерство финансов. Или такой факт: на официальных приемах премьер-министру было предписано держаться позади президента на дистанции трех шагов.

Между тем Ширак, вдохновляемый П. Жюйе и М.-Ф. Гаро, воспользовался своим постом для того, чтобы реанимировать голлистскую партию в мощную массовую силу. Таким образом, президент в значительной мере оказался заложником премьер-министра, так как голлисты были главной опорой правого лагеря. Союз с Жискар д'Эстеном стал для Ширака обременительными, и летом 1976 года он ушел в отставку, чтобы более решительно и эффективно соперничать с президентом.

В следующем, 1977 году Ширак добился впечатляющего успеха, завоевав Париж. В схватке за пост мэра столицы он нанес поражение жискаровскому ставленнику графу М. д'Орнано. Опираясь на массовую голлистскую партию <Объединение в поддержку республики> (ОПР) и Париж, Ширак готовился бросить вызов Жискар д'Эстену. Их отношения один из биографов Ширака сравнил с соперничеством между герцогом де Гизом и королем Генрихом III.

Говорить об идейной подоплеке этой политической дуэли довольно сложно, так как воззрения лидера ОПР не отличались определенностью. То он разделял либерально-консервативные взгляды своего оппонента, то оказывался под впечатлением шведской социал-демократической модели.

К тому моменту, когда он решил вступить в схватку с Жискар д'Эстеном, Ширак, в соответствии с модой, преобразился в консерватора рейгановского типа с девизом <Меньше государства!>. Впрочем, антисоциалистическая риторика не помешала ему вступить в конспиративный контакт с лидером левых Ф. Миттераном. Сведения об этом утаить все же не удалось. А совсем недавно, в конце прошлого года, об этом написал в своих мемуарах Жискар д'Эстен. По его словам, за месяц до смерти Миттеран признался ему, что обязан своей победой в 1981 году Шираку. <От Жискара нужно избавиться>, - будто бы сказал мэр Парижа Миттерану во время их тайной встречи.

<СОЖИТЕЛЬСТВО>

С МИТТЕРАНОМ

Чувство вражды к Жискар д'Эстену оказалось для Ширака весомее

политического расчета. Поражение третьего президента Франции резко ослабило позиции правого лагеря. Воспрянуть правым помог лишь провал <левой альтернативы> Миттерана, когда обширная национализация, рост социальных расходов и налогов привели к пагубным экономическим последствиям для страны. Хотя Миттеран и взял <право руля>, но это не спасло социалистов от крупного поражения на парламентских выборах 1986 года.

Теперь уже бесспорный лидер правых Ширак не без некоторого колебания во второй раз возглавил правительство. Тем самым было положено начало <сожительству> (для благозвучия у нас чаще используется слово <сосуществование>) между главами государства и правительства, принадлежащими к разным политическим лагерям или, как принято говорить во Франции, <семьям>.

В какой-то мере <антижискаровские> тайные контакты были прелюдией к этому <сожительству>. Ближайший в то время соратник Ширака Эдуар Балладюр (лидер ОПР успел порвать с П. Жюйе и М.-Ф. Гаро) говорил, что Франция на протяжении двух столетий страдала от разрыва

между ведущими политическими силами. Теперь следовало продемонстрировать, что <как всякое цивилизованное общество, мы способны встретиться лицом к лицу с новыми ситуациями, не ставя под вопрос существование наших институтов>. Такого же курса придерживался Миттеран.

В конечном счете более искушенный в политическом искусстве президент переиграл премьер-министра. Ширак развернул масштабную денационализацию, провел снижение

налогов, вернул мажоритарную избирательную систему, которую социалисты заменили было на пропорциональную. Правительство Ширака попыталось провести реформу в сфере высшего образования, вызвавшую массовые протесты студентов и их родителей. Премьер-министр, в соответствии с духом и буквой конституции Пятой республики, оказался <козлом отпущения>. Дивиденды от <сожительства> достались Миттерану, переизбранному на второй срок, а Ширак потерпел вторую неудачу.

Когда в 1993 году избиратели вновь отвернулись от левых, Ширак учел провальный опыт и выдвинул на пост премьера Э. Балладюра. Сам же лидер ОПР оставался как бы в стороне, надеясь подойти к президентским выборам 1995 года незапятнанным. Однако этот, на первый взгляд безупречный ход едва не стоил ему очередного поражения. Балладюр вошел во вкус власти и вступил в борьбу за Елисейский дворец. В его распоряжении находился огромный административный ресурс, на его сторону перешло немало людей, в чьей преданности Ширак не сомневался. Шираку пришлось сражаться не только с социалистом Лионелем Жоспеном, но и с недавним соратником.

Как раз в такого рода борьбе проявились достоинства Ширака-публичного политика. Железное здоровье, невероятная выносливость, несомненный талант к общению с простыми французами помогли ему переломить ход событий в свою пользу. 7 мая 1995 года осуществилась его мечта: он стал пятым президентом Пятой республики.

БЕСЦВЕТНОЕ ПРЕЗИДЕНТСТВО

Если оценивать итоги 7-летнего президентства Ширака, то создается впечатление, что основной запас сил он израсходовал на штурм Елисейского дворца. В отличие от премьер-министра Ширака, намеревавшегося осуществить <консервативную революцию> в рейгановском стиле, президент Ширак, который к тому же располагал солидным парламентским большинством, был не столь амбициозен.

Фактически он уклонился от сколько-нибудь решительных мер в экономике, отступил перед безработицей. Акцент был перенесен на более выигрышную область внешней политики. Ширак уже не в первый раз удивил друзей и врагов. По сути дела он отошел от принципов голлистской политики, став решительным поборником европейской интеграции. Именно стремление ускорить этот процесс послужило Шираку поводом для проведения досрочных парламентских

выборов в мае 1997 года. Они завершились для президента жестоким поражением. Вместо уверенного правого большинства он получил левый парламент. Премьер-министром пришлось назначить самого опасного конкурента, лидера социалистов Л. Жоспена. Вновь наступил период <сожительства>, только в иной конфигурации. Создавалось впечатление, что Шираку втайне так было удобнее. Можно было ссылаться на то, что левые сковывают его устремления.

Конечно, <сожительство> обеспечивало стране стабильность, но такую, которая была сродни застою. Убаюканный ею Ширак растерял былой динамизм. Рутина <сожительства> способствовала коррупции; ей оказались подвержены и правые, и левые. Немало неприятностей в связи с этим пришлось пережить президенту и его окружению. Пассивность президента привела к усилению роли правительства, что противоречило логике конституции. Интересно отметить, что соперник де Голля Миттеран всячески оберегал голлистский институт президентства, тогда как при номинальном голлисте Шираке президентская власть ослабла, упал ее авторитет; 7-летний срок президентства (септинат) стал восприниматься в стране как невыносимо долгий. Французы с одобрением отнеслись к переходу от <семилетки> к <пятилетке>.

К концу шираковского септината ухудшились и экономические позиции страны. По уровню дохода на душу населения Франция откатилась с 3-го места на 12-е среди 15 членов ЕС. Ничего не удалось поделать с массовой безработицей, которая усугублялась из-за постоянного притока иммигрантов. Между тем Ширак был известен своим покровительственным отношением к иммиграции, особенно из Северной Африки. По уровню преступности Франция обошла США: 4244 преступления на 100 тыс. жителей. Проблема преступности стала для французов приоритетной, потеснив все остальные.

НЕЖДАННЫЙ ТРИУМФ

С таких позиций нелегко было вести борьбу за переизбрание. Несмотря на несомненные таланты публичного политика, Шираку не удавалось найти убедительный тон в начавшейся кампании. Правда, премьер-министр Жоспен выглядел не лучше. За время <сожительства> французы почти перестали отличать их друг от друга.

Избирательная кампания весной 2002 года проходила на фоне актов вандализма, которые совершались иммигрантами арабского происхождения. Хотя во Франции сочувствующих палестинцам больше, чем тех, кто симпатизирует Израилю, однако горящие синагоги в глазах французов выглядели свидетельством беспомощности властей. Этим тоже в значительной мере объяснялись шокирующие результаты первого тура. Если Ширак 21 апреля набрал прогнозировавшиеся ему примерно 20% голосов, то Жоспен с 16,2% уступил 1%, а тем самым и место во втором туре Ле Пену, который великолепно разыграл такой козырный трельяж, как наплыв иммигрантов, рост преступности и массовую безработицу.

Успех Ле Пена напугал Францию. Большинству французов не оставалось ничего другого, как отдать свои голоса Шираку, представшему в качестве последнего оплота демократии. В итоге 5 мая он получил свыше 80% голосов. Такого триумфа не добивался и де Голль.

На гребне личного успеха Ширака правые завоевали абсолютное большинство мандатов и в парламенте. С <сожительством> покончено. Французы выдали Шираку карт-бланш. От него ждут решительных действий и новых идей. Готов ли он к этому после неожиданного триумфа?