СТРИПТИЗ С ЮМОРОМ

Окончание. Начало в №№44,45 за 2001 год, №№1-21 за 2002 год

ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ. ЗАВИСИМОСТЬ МАССЫ ОТ СКОРОСТИ

В конце 1992 года я впервые приехал отдыхать в Усть-Качку. Время было смутное, очень многое рушилось, кругом царил хаос. Возглавлял (и сегодня возглавляет) этот курорт Владимир Сидоров. Примерно в то же время генеральный директор ПНОСа Вениамин Сухарев возвел в Балатово импортный офисно-гостиничный модуль. На фоне весьма грустной окружающей пермской среды он выглядел своеобразным оазисом. Так я его и обозвал: "оазис капитализма". Оазисом оказалась и Усть-Качка: тепло, светло, все работает как часы, расчищенные от снега дорожки... Это был оазис уже не социализма, но еще не капитализма. Просто - "оазис Сидорова".

Владимир Сидоров, без всяких сомнений, талантливый человек. Слова о том, что талант многогранен, в полной мере относятся к нему. Я наяву идел результаты работы Сидорова и этого было вполне достаточно, чтобы их оценить, проявить по отношению к нему "режим благоприятствования". По его инициативе и без малейшего моего сопротивления (он был мне явно симпатичен) мы на этом не остановились, у нас установились хорошие личные и семейные отношения. Теперь каждый год мы с женой на зимние каникулы брали с собой внука и "подзаряжали аккумуляторы" в Усть-Качке. Сложился и традиционный семейный регламент встреч с "Васильчем" на его суверенной территории.

После того, как в декабре 1997 года меня "прокатили" в председатели ЗС, я поехал "зализывать раны" в Усть-Качку. Не прошло и 10 дней, как я покинул прежнее руководящее кресло и вот вместо привычных контактов - пара дежурных звонков по телефону и... глухо.

Казалось, что за свою не очень-то тихую жизнь я привык без острой боли относиться почти ко всему. Оказалось, что разочарование в людях в категорию безболезненных не попадает.

И тут в силу вступил другой физический закон - "сохранения". Энергии ли, импульса - с этим еще нужно разобраться. А можно и не разбираться, учитывая, что все мои изыски на физические темы - для красного словца. Главное, что именно в это непростое время ко мне проявили подчеркнуто теплое отношение люди, ничем мне не обязанные, никогда ранее не навязывавшиеся мне в друзья. Прежде всего это - Иван Тимофеевич и Маргарита Константиновна Бобылевы.

Я давно и неплохо знал Ивана Тимофеевича, но - "со стороны". Ценил как режиссера. Потом выяснилось, что он был дружен с Львом Лавровым, о котором я писал выше. Поближе мы познакомились, когда, по моей инициативе, были введены премии Пермской области в области искусства и культуры.

У меня, начиная с институтских лет, всегда были знакомые из мира богемы. Я неплохо знал этот мир, в том числе закулисные его стороны.

В 1960 году, во время туристического круиза вокруг Европы, московский музыковед Нина Завадская пыталась убедить меня и моего друга инженера-строителя Юру Мороза в том, что люди богемы и производства слеплены из разного теста. Я не поддавался. Тогда последовал вопрос:

- Вот ты желаешь сделать Юре профессиональный комплимент. Что бы ты ему сказал?

- Юра! Здание детского садика, которое на той неделе сдало твое СМУ, получилось просто "супер"!

- А если усилить?

- Приемочная комиссия от восторга просто кипит!

- И Юра будет счастлив, услышав это?

- Факт! Видишь, как светится!

- А как бы ты сделал то же самое, если бы Юра был оперным певцом?

- Юра, ты вчера затмил самого Карузо!

- А усилить?

- Ну, поклонницы... кипяточком!

- Так вот, ребята! Юра-певец не будет счастлив от такого комплимента. Он будет счастлив лишь в том случае, если ты добавишь: "А Петя на твоем фоне блеял, как козел!"

Зная эту специфику творческой интеллигенции, мы с областным "министром культуры" Лидией Лисовенко тщательнейшим образом подбирали членов комиссии по присуждению премий, которую я возглавил. За те 3 года, что мы вместе работали, комиссия "судила" настолько профессионально, а, главное - объективно, что не было ни одной жалобы, рекламации. А тон в комиссии задавал Иван Бобылев. Тон доброжелательный, но требовательный.

И вот - моя отставка. Через какое-то время звонок от Ивана Тимофеевича:

- Все не так плохо! Теперь хотя бы есть время пообщаться, спокойно посидеть. Буду рад, если встретимся у меня...

Когда встреча состоялась, то оказалось, что у нас совпадают не только творческие вкусы. В том числе и на водочку под пиво.

Бобылевы искренне радовались моему министерскому назначению, огорчались скорой отставке команды Кириенко, живо интересовались нашими дальнейшими успехами и заморочками. Мы, в свою очередь, с волнением следим за драмами и комедиями в пермском драматическом, за северными походами экстремального туриста Ивана Бобылева. Все-таки это подарок судьбы - в мои годы приобрести друга.

В предыдущем разделе я выражал свою признательность людям, сохранившим свое отношение при изменении моей "массы". Одним из первых, пожалуй, даже подчеркнуто, сделал это генерал Анатолий Леонидович Самойлов. Настоящий военный интеллигент. Для меня он был и остается эталоном офицерской чести.

Признаюсь, мне очень дорого было недавнее поздравление с днем рождения от Сергея Павловича Езубченко.

Интереснейшая штука - "изменение массы во времени". В один из выходных дней лета 1992 или 1993 года президент Пермской товарной биржи Андрей Кузяев с женой и сыном заехали к нам на дачу "на шашлычок". При активной поддержке остальных участников встречи я теоретически обосновывал и практически доказывал врачу Юле Кузяевой лечебные и прочие достоинства национального русского сорокаградусного продукта. Аргументы и "продукт" аудиторией воспринимались с воодушевлением, настроение было отличное. Тут и прозвучала фраза Андрея: "Мог ли я подумать еще лет 5 назад, что доведется выпивать с профессором Сапиро на его даче?!"

А сегодня мне очень комфортно, когда секретарь президента "ЛУКОЙЛ-оверсиз" А. Кузяева незамедлительно соединяет Евгения Сауловича со своим высоким и чрезвычайно перегруженным шефом (есть у меня и номер его "мобильника", но секретарь - это точнейший термометр, определяющий температуру руководства по отношению к объектам внешней среды).

Очень интересный аспект моей "теории относительности" - восприятие отношений с "телами, масса которых значительно превышает авторскую". Впервые этот аспект возник, когда я писал о Викторе Астафьеве. Следующее его "всплытие" было связано с "портретом" Анатолия Чубайса (раздел "Юноше, обдумывающему житье"). Теперь, пришла пора поговорить о нем поподробнее.

Жизнь, особенно в последнее десятилетие, подарила мне общение с очень известными и очень разными людьми. Назову далеко не всех: Алексий II, Вагит Алекперов, Виктор Астафьев, Руслан Аушев, Борис Березовский, Алексей Венедиктов, Аркадий Вольский, Егор Гайдар, Борис Ельцин, Евгений Ясин, Сергей Кириенко, Петр Латышев, Александр Лебедь, Александр Лившиц, Юрий Лужков, Аслан Масхадов, Борис Немцов, Владимир Познер, Владимир Путин, Эдуард Россель, Александр Руцкой, Иван Рыбкин, Владимир и Николай Рыжковы, Валентин Степанков, Сергей Степашин, Егор Строев, Олег Сысуев, Михаил Ульянов, Михаил Жванецкий, Владимир Жириновский, Сергей Филатов, Геннадий Хазанов, Виктор Христенко, Виктор Черномырдин, Анатолий Чубайс, Владимир Шумейко, Григорий Явлинский...

Несколько пояснений к приведенному списку.

Слово "очень" совсем не случайно дважды его предваряет. Это действительно очень известные в России и за ее пределами люди. "Звезды". По отношению к некоторым можно добавить грустное "экс". Но подавляющее большинство по-прежнему в зените.

Это, действительно, очень разные люди. В рейтингах политиков принято иногда указывать "вес" фигуры со знаком плюс или минус. Например, в рейтингах "Независимой газеты" неоднократно то под одним, то под другим знаком фигурировали А. Масхадов, Б. Березовский, А. Руцкой.

Этот перечень фамилий далеко не полный. В него не вошли многие известные политики, артисты, ученые. Не вошли по разным причинам. Первая: включая в него ту или иную фамилию, я на 99,9% был уверен, что этот человек меня знает, помнит наши встречи.

Евгений Примаков, как и я, был министром в правительстве Кириенко. Потом я встречался с ним во время выборной кампании 1999 года. Но когда, спустя неделю, репортеры пермского телевидения попросили его сказать пару слов "о Сапиро", он исказил мое отчество и проговорил что-то не очень внятное. Поэтому я не рискнул включать его в число знающих меня.

Я получил огромное удовольствие от встреч с великими музыкантами Владимиром Спиваковым и Николаем Петровым. Уверен, что в те вечера это чувство было взаимным. А вот что они запомнили меня - не уверен.

Весной 1998 года Владимир Мовчан пригласил меня посидеть "за рюмкой чая" после концерта Геннадия Хазанова. Я был сплошным "экс" и своими титулами запомниться герою вечера не мог. Но резвился от души, в том числе на тему своей редкой фамилии (Шапиро - распространенная, Сапиро - редкая). Через полгода, издали увидев меня в Лужниках, Хазанов резко изменил курс и со словами "Женя! С редкой фамилией!" пошел навстречу. Даже если бы не было последующих встреч, он бы в список вошел.

Вторая причина. Вне пределов перечня остались люди в свое время достаточно известные, но подзабытые. Из трех экс-министров экономики Евгения Ясина, как часто звучащего эксперта, я включил, а Андрея Нечаева и Якова Уринсона - нет.

Последнее, но очень важное пояснение: это мой личный(!) список. Не сомневаюсь, что у некоторых из пермяков имеется не менее, а даже более "богатый" по охвату. У кого-то уровень отношений на порядок более тесный, более регулярный, может быть, более душевный. У Александра Юзефовича - с Борисом Ельциным. У Вениамина Сухарева и Андрея Кузяева - с Вагитом Алекперовым. У Ивана Бобылева - с его однокашником Михаилом Ульяновым. У Виктора Похмелкина - с Егором Гайдаром и (вряд ли теперь душевный) с Борисом Немцовым. У Роберта Белова - с Виктором Астафьевым... Если это не домыслы, то гораздо лучше меня Бориса Березовского знает Павел Анохин. Не одна сотня пермяков не хуже меня знакома с Валентином Степанковым и Петром Латышевым... А вот в совокупности, в контексте тех или иных событий, извините, но это - только мое!

"Относительность" в другом. Для президентов Ельцина и Путина, Патриарха всея Руси Алексия контакты с Сапиро - это небольшие, проходные эпизоды в их огромных сериалах с одинаковым названием "Моя жизнь". А для моего сериала с тем же названием это эпохальные сцены.

Надеюсь, что интересные не только для меня.

ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ФИНИШ

Когда в декабре 2001 года мы с редакцией "Нового компаньона" затеяли публикацию "Стриптиза...", никто из нас не ожидал, что эти заметки на целых полгода прочно оккупируют страницы еженедельника. Все это время в моем режиме дня два ранних утренних часа были посвящены мукам мемуарного творчества. Причем темпы писательского процесса постоянно опережали издательские.

Признаюсь, что творчество стимулировалось неожиданно возникшей "обратной связью" - неформальными откликами читателей. Одни - ранее не знакомые мне люди - при случайной встрече хвалили жанр и стиль. Другие - знакомые - благодарили за доброе слово, сказанное о них. Третьи реагировали по-иному. Так, один известный бизнесмен как-то задал мне вопрос: какие эмоции я испытываю, описывая былые события? Я ответил, что эмоции всякие, в зависимости от темы, но пишу с удовольствием. "Вы-то, может, и испытываете удовольствие, - сказал мой собеседник, - а большинство, раскрывая очередной номер "Компаньона", вздрагивают"...

Первоначально я рассчитывал продержаться максимум квартал и дважды собирался поставить точку. Но "из-под пера" появлялся новый материал (о Геннадии Игумнове, журналистах, "фигурантах"...), и авторская жадность не позволяла немедленно не поделиться с читателем "свежей пищей". Подобное чувство, по-видимому, испытывал и редактор "Компаньона", и - "продолжение следовало". Хотя был соблазн поставить свежее блюдо "в морозильник", приберечь его для будущей книги, контуры которой становились все отчетливей.

Воспитание и интуиция подсказывают: полгода для одной и той же газетной публикации - это предел приличия, надо закругляться. Что и делаю, несмотря на то, что вдобавок к опубликованному в "портфеле" находится уже более полусотни страниц, доведенных до "товарного вида", да еще почти столько же в набросках.

О чем уже написано?

Большая глава "В те романтические годы..." посвящена перестроечным и постперестроечным (1984-1987) годам. Моя мама, характеризуя то или иное художественное произведение, иногда говорила: "В нем много действующих лиц". Эта характеристика без натяжки относится к "Романтическим годам...", где рассказывается о моих коллегах по работе в эти годы в облисполкоме и администрации, о директорском корпусе тех лет, о пермских предпринимателях первой волны, об аграриях и народных депутатах и, конечно, о многих мэрах городов и районов.

В небольших главках рассказывается о том, что уже кануло в историю, но не должно исчезнуть бесследно. Например, о советском иностранном туризме, обществе "Знание".

Менее года я работал на заводе "Камкабель", который в этом году празднует свой юбилей. Ему также посвящен один из сюжетов.

Из того, что сейчас в работе. Если следовать заявленному жанру ("стриптизу" и юмору), то в жизни было много эпизодов, связанных с известными людьми, событиями. Они "не тянут" на главу, да и встреч с "основным персонажем" иногда было одна-две. Но эти встречи были событием для меня и, надеюсь, будут интересны читателю. Все они объединены в одном большом разделе "Стоп-кадр".

Если не произойдет каких-либо "форс-мажорных" обстоятельств, то, как юный пионер, торжественно клянусь к сентябрю вручить завершенную рукопись издателю с тем, чтобы к новому 2003 году пригласить героев этой книги на ее презентацию (рыба посуху не ходит).

Одна просьба к читателям. Если у вас появились замечания,. пожелания, уточнения по газетному варианту "Стриптиза...", убедительно прошу поделиться ими со мною (адрес: редакция "Нового компаньона", для Е. Сапиро). Сделаю все возможное. чтобы они были учтены при подготовке книги.

Надеюсь, что до скорого свидания.