СТРИПТИЗ С ЮМОРОМ

Продолжение. Начало в №41, 42 за 2001 год, №1-17 за 2002 год

МОЙ "ОТВЕТ ЧЕМБЕРЛЕНУ"

Журналисты, работавшие в те годы, не дадут соврать, что мое доброжелательное отношение равным образом распространялось и на газету "Звезда", и лично на ее главного редактора Сергея Трушникова.

Многолетний шеф "Звезды" иногда балуется аналитическими эссе. В числе их персонажей пребывал и я. Так что, в порядке "ответа Чемберлену", имею все основания вслух поразмышлять на общие с С. Трушниковым темы.

Наличие на моем письменном столе многих десятков вырезок из "Звезды" 1993-1999 годов ставит передо мною две непростые задачи:

- постараться быть объективным;

- избежать ответного хамства, объемов которого в мой адрес на страницах "Звезды" хватило бы на десятерых (это без учета официально заказных, предвыборных материалов).

Прежде всего не могу не отдать должное С. Трушникову, сохранившему в эти трудные для печатных СМИ времена, брэнд газеты, ее корреспондентскую сеть и, что особенно важно, - ежедневный режим выпуска.

В чем мы разошлись с патриархом пермской постперестроечной прессы? В чем истоки его искренней и нескрываемой неприязни к вице-губернатору, спикеру, министру Сапиро?

Изложу несколько версий этого. Всего лишь версий.

Версия первая (общественно-корпоративная). С. Трушников как редактор слишком упрощенно воспринял понятие "четвертая власть". У меня создалось впечатление, что для него это - игра в одни ворота: пресса имеет право на все, но не несет никакой ответственности за это "все". По его разумению, любой "правильный" объект газетной критики, получив по физиономии с одной стороны, должен, благодарно кланяясь, подставить другую. Для меня подобный массаж "морды лица" оказался неприемлемым, более того, я осмелился претендовать на взаимность. Это редактору не понравилось.

Одним из подтверждений версии примитивной трактовки роли и места "четвертой власти" вообще и "Звезды" в частности была провалившаяся в 1994 году попытка хождения команды "Звезды" во власть (на выборах в Законодательное собрание Пермской области).

"Примитивизм" - слово почти оскорбительное. Но если вспомнить рекрутирование собкора Хайбутова кандидатом в депутаты (он был моим конкурентом по избирательному округу), если оживить в памяти его вялую - из-под палки - борьбу за голоса избирателей, то "примитивизм" не будет преувеличением.

Версия вторая (индивидуальная). Мне довелось наблюдать и сравнивать плоды работы двух редакторов, наблюдать "вживую", на расстоянии вытянутой с рюмкой руки, двух "Т": Виктора Третьякова (редактора "Независимой газеты" с приложениями) и Сергея Трушникова (редактора "Звезды" с приложениями). У них оказалось довольно много общего. И положительного, и "не очень".

О положительном (включая приложения) уже было сказано. О том, что "не очень" (или "слишком очень"): чего оказалось в избытке у наших героев, так это амбициозности. Тем более их слово (в собственных изданиях) - последнее. Можно напечатать опровержение и тут же мнение редакции по этому поводу: "Сам дурак!" Можно регулярно включать себя в свои же рейтинги, наряду с первыми лицами государства (области). Да вот беда: как только наши герои покидали редакционное помещение, оказывались за пределами собственных газетных полос, их реальный масштаб влиятельности оказывался несравненно мельче.

Еще одна не очень приятная для С. Трушникова оговорка: его общность с московским коллегой - качественная. А количественно, как говорили чусовские металлурги, сравнивая себя с магнитогорскими: "Мы такие же, только у нас труба пониже да дым пожиже".

В публикациях "Звезды" последних лет чаще всего меня представляли как никчемного политика и управленца, умеющего лишь произносить тосты. Мой "караван" при этом "шел своей дорогой", так что я долго не задумывался: что им дались мои тосты? А вскоре после появления очередной реплики пришлось присутствовать на нескольких юбилейных застольях, в одном обществе с С. Трушниковым. Оказалось, что герой рейтингов "Звезды" в окружении "равных" - тише воды и ниже травы. Я не помню случая, чтобы, пребывая среди подобных ему VIP-лиц, он выступил бы с тостом (я уже не говорю о содержании). Вот тут и мелькнула мысль-версия: а не комплекс ли это?

Еще одно наблюдение на эту тему. Я неоднократно заявлял: если "Звезда" имеет ко мне претензии, но не дает мне возможности возразить на своих страницах, я официально приглашаю С. Трушникова встретиться со мною в прямом эфире. Зря я "бросался перчатками". Даже на телевизионный "круглый стол" редакторов газет при моем участии С. Трушников не явился. Комплекс? Трусость? А может, элементарная, скрываемая даже от себя зависть?

Версия третья (смешанная, индивидуально-общественная). С. Трушников не скрывал своих симпатий к Геннадию Игумнову. В юности несколько раз я наблюдал, как тщедушный представитель мелкой шпаны, чувствуя за спиной крупного урку, поигрывающего "перышком", наскакивал на гораздо более сильного парня. Как он "духарился", чувствуя свою безнаказанность!

No coment. Версия.

Не хочу называть фамилий дружественных мне журналистов еще по одной причине. Некоторые СМИ информируют читателя: "Мнение автора может не совпадать с мнением редакции". По тому же образу и подобию: отношение журналиста к тому или иному лицу может не совпадать с отношением к тому же лицу его редактора, собственника или спонсора. Припоминая, сколько натерпелась из-за меня Ирина Красносельских, когда она работала в "Звезде", тиражировать подобную ситуацию считаю нецелесообразным. Сделаю лишь одно исключение. Связано оно с неоднозначной оценкой пермским журналистским сообществом (и не только) деятельности Ирины Колущинской.

Зимой 1994 года, во время выборов в областное Законодательное собрание, мой друг Виктор Гуля посоветовал встретиться с И. Колущинской по поводу ее участия в моей команде. Я знал поражающую способность ее орудий главного калибра, тем более что мне было от кого обороняться. Смущали два связанных обстоятельства. В ее монологах об участии в прошедших выборных кампаниях слишком часто мелькали слова: "Я сотворила Харифа", "Я создала Зеленкина" и т. п. Более того, последующие ее отношения с бывшей клиентурой были не из лучших. Поэтому "на берегу" я предложил формализовать ее участие в моей выборной кампании контрактом, в котором ее деятельность ограничивалась подготовкой материалов для прессы. Текст контракта мы правили раза три, но зато наша совместная деятельность оказалась бесконфликтной. Может быть, выручала общая любовь к юмору.

Часов в 5 утра я заехал за Колущинской, чтобы следовать в Горнозаводск. Она прогуливала песика, который резвился, оставляя на снегу желтые следы. Перехватив мой взгляд, Ирина Владимировна проинформировала: "Вот с таким усердием надо метить свою территорию!" Часа через 4 машина остановилась у здания горнозаводской администрации. Я вышел из машины. На сугробе прямо у входа в администрацию желтело крупное пятно. Я развел руками: "Опять конкуренты опередили!.."

Видя И. Колущинскую в деле, не могу не оценить ее профессионализма и работоспособности. Потом мы больше не сотрудничали, но то, что ее колючее перо ни разу не только не вонзалось в мою грешную плоть, но даже по-доброму и, похоже, искренне писало обо мне, помню и ценю. В соответствии с принципом: "Как ты ко мне..."

И все же, встречаясь с журналистами, стараюсь не терять бдительности, не забывать, что журналисты круглые сутки "на службе" и у этой службы имеется своя "профессиональная вредность". Как у шахтеров силикоз. Допустимы и другие сравнения.

После путча в октябре 1993-го в пермском управлении ФСБ (ФСК) произошла смена руководства и начальником был назначен дальневосточник, а затем москвич Вячеслав Волох - в отличие от своего предшественника человек контактный, яркий. Да и профессионал, похоже, далеко не из слабых. Он быстро и органично вошел в областную "тусовку". Где-то через месяц-два на одном из неформальных мероприятий, когда мы остались один на один, он сказал мне что-то лестное. Я поблагодарил его за теплые слова, ответил, что "это взаимно", но добавил примерно следующее, злоупотребляя использованием слова "знаю":

- Я понимаю, что вашей должностной обязанностью является, в том числе, моя "разработка". Когда это знаю я, а вы знаете, что я это знаю, у нас с вами все может сложиться прекрасно не только по службе, но и просто по-человечески.

Так и произошло. Косвенное, но веское тому подтверждение - доброе отношение ко мне его преемника Сергея Езубченко с первых дней пребывания его на пермской земле.

Так же я пытаюсь вести себя и с пишущей братией. Не исключаю, что после публикации моих заметок, подобное будет распространено и на меня. Что ж, искусство требует жертв!

Если говорить о степени влиятельности СМИ, то из четырех "властей": исполнительной, законодательной, судебной, прессы - законодатели и журналисты вряд ли могут претендовать на место в авангарде.

Когда я сменил пост первого вице-губернатора на спикера, то, проводя приемы граждан, почувствовал большую разницу. Ранее я мог лично распорядиться о выделении "просителю" средств из бюджета или внебюджетного фонда. Став спикером, мог только ходатайствовать перед мэрами, работниками областной администрации... Примерно то же самое и у прессы. Знаю немало примеров, когда пресса помогла тому или иному человеку. Но все же ее положительная результативность, выражаясь юридическим языком, всегда "не прямого действия". А вот отрицательная...

В Чусовом я занимался легкой атлетикой вместе с молодым специалистом Володей Назаровым. И вот однажды Володя мне сообщает, что его пригласили на работу в горком КПСС. Через несколько месяцев случайно встретились. Оба куда-то опаздывали. Спрашиваю:

- Как жизнь на новом месте?

- Ничего, нормально.

- А в чем заключается твоя работа?

- Тебе подробно или коротко?

- В следующий раз - подробно, а сейчас давай коротко.

- Так вот, если ты меня попросишь в чем-нибудь тебе помочь, то этого я сделать не могу. А подосрать - сколько угодно!

Думаю, что аналогия с "четвертой властью" вполне допустимая.

Если у читателя появится впечатление, что мои воспоминания о прессе носят преимущественно минорный характер, то это не так. Мне нравятся журналисты с легким, остроумным пером, готовые к пикировке "глаза в глаза". Несмотря на то что иногда доставалось и мне, с удовольствием читал рубрику Петра Козьмы "Доживем до понедельника" в безвременно покинувшей нас "Молодой гвардии". То же самое относится и к "Запискам второгодника Ивана Семенова" в "Новом компаньоне". Хохотал над репликой из репортажа о каком-то мероприятии: "Ожидалось, что Сапиро блеснет остроумием, но он блеснул лишь туфлями". С интересом принимал участие в острых и одновременно остроумных передачах Владимира Штефана и Евгения Пермякова на "Радио Максимум", в телевизионном шоу Вероники Дукаревич. С удовольствием позволял втравить себя в авантюрные журналистские капустники, один раз даже использовав это в своих "корыстных" интересах.

Я уже упоминал об истории с Михаилом Лобановым. Так как это была "вражеская акция", то и действовал адекватно - судился с автором, с редакцией. Но судебную процедуру не случайно называют "тяжбой". Процесс этот долгий, нудный, "тягомотный". Да и отношение в российском обществе к судебным разборкам неаппетитное.

И вот ведущий прощального вечера Володи Штефана (Штефан-шоу), Искандер Садриев предлагает мне принять в нем участие: прочитать что-нибудь из своих "творений". Час расплаты наступил.

Зал оперного театра переполнен. Рассказываю зрителям в двух словах (в прозе) "историю вопроса" и предлагаю выслушать текст частушки от имени моей "половины":

Я, девчоночки, птичка вольная.

Я Сапирою - недовольная.

Полюблю-ка я Лобанова,

Журналиста раз...

(пока в течение как минимум 10 секунд я держал паузу, зал "лежал")

...любезного!

Последний раз я окунулся в эту пьянящую (в прямом и переносном смысле) атмосферу в 1999 году. Отмечали юбилей газеты "Досье 02". Главными фигурантами праздника были учредитель, начальник областного УВД Владимир Сикерин, редактор Искандер Садриев, издатель Матвей Берман. Им и было адресовано обращение:

"Досье 02"!

Как много в этом звуке

Для сердца русского...

татарского...

еврейского...

слилось!

Все, блин, у вас переплелось!

К числу "добрых дел" журналистского сообщества отношу и его причастность к появлению на свет этих мемуаров. Ирина Красносельских начала публикацию рассказов Олега Чиркунова. Светлана Федотова при поддержке "Нового компаньона" разразилась книгой. Оба "почина" показались достойными подражания. И оно последовало.

Спасибо им. Спасибо многим другим "братьям и сестрам" по перу, по классу.