Частные интересы выше интересов страны
Города-миллионники с потенциалом некой модернизации — это «Россия-1», в которой потихоньку зреет, собирается всё наиболее образованное, модерновое, что есть в стране.
Как работает механизм? Чем в городе больше потребителей, тем больше в нём различных фирм, производящих более разнообразный спектр продукции. Чем более обширен спектр продукции, тем большую выгоду получают потребители и тем больше концентрируются в городе.
Круг замыкается.
Чем выше агломерационный потенциал, тем больше шансов у города расти
Игорь Катаев
Ценностная матрица и проблемы России
Какие на этом поле есть институциональные игроки, которые очень сильно влияют на развитие городского пространства? Прежде всего это специфический российский институциональный инструмент, который сейчас называется «вертикаль», а раньше назывался ведомственной системой управления. Ещё раньше, возможно, он именовался как-то иначе. Но суть от этого не меняется.
Россия исторически сверхцентрализованна по части управления. Этот инструмент работает не только в государственном секторе, но и в бизнесе. Почти все штаб-квартиры крупных корпораций базируются в Москве и стягивают свою прибыль в свои головные офисы (до принудительно-добровольного перемещения в Санкт-Петербург «Газпрома», ВТБ). Это называется административной рентой или рентой административного статуса. Это тот статус, который в российских условиях управления и в бизнесе, и во власти создаёт дополнительные незаработанные преимущества.
Мы видим этот эффект. Бороться с ним довольно сложно, потому что мы живём в стране, где вертикализация — это некий компонент зависимости от предшествующего пути развития (path dependence), в духе старого анекдота про тульский завод, который собирал швейную машинку, а в результате всё равно получался автомат Калашникова.
В системе госуправления России непрерывно воспроизводится вертикаль. Не могу сказать, что в крупном бизнесе она неустранима, поскольку бизнес является главным игроком. Но штаб-квартиры бизнеса будут «садиться» в Москве и в приказном порядке — в Санкт-Петербурге. Это имманентное свойство, оно очень несимпатичное, но с ним можно бороться даже не административными изменениями — надо менять систему, по которой рента, прибыль концентрируются на федеральном уровне.
Говорят, мы должны разворачиваться в сторону децентрализации. Знаете ли вы, что у двух третей субъектов Российской Федерации из всех собранных на их территории налогов от 70 до 100% остаются в самом регионе? И что кормят федеральный бюджет четыре субъекта Федерации — Ханты-Мансийский автономный округ (28%), Москва (16—18%), Ямал (10%) и подкрепившийся Санкт-Петербург (5%). Допустим, проведём мы децентрализацию. «Жирные коты» будут жить ещё круче, остальным добавится мало что. У нас вообще нет простых решений по налоговой децентрализации, потому что страна живёт на нефтяную и статусную ренту. Пока они существуют, хороших решений нет.
Вот почему «дерегулирование», а не «децентрализация» было главным словом при написании стратегии «20—20».
Это можно было бы сделать, но страшно. И понятно почему: рента выросла до гигантских размеров. Перераспределение стало слишком большим.
Дерегулирование станет возможно, когда масштабы ренты уменьшатся. Иной раз думается: вот вожжи чуть отпустят, и тогда перераспределять надо будет меньше. А внутренний голос возражает: как рулили, так и будут продолжать рулить, потому что изменить своему нутру невозможно.
Проблема России — ценностная матрица, которая сидит в головах очень многих. Пока не начнёт меняться ценностная матрица, при Иванове, Петрове, Сидорове страна будет воспроизводить эту систему.
Более половины крупных городов с населением свыше 100 тыс. человек по факту уже не промышленные, но пока это не пермская история
Игорь Катаев
Возможности роста агломерации
Агломерация — это территория центрального города и каких-то прилежащих пригородов, которая развивается быстрее остальных в регионе. Если при прочих равных агломерационный потенциал выше, шансов расти у города больше. Но есть такие варианты, когда сконцентрировали ресурсы настолько основательно, что не остаётся возможности ускорения.
Пермь находится в серединке, где ресурсы есть. Это значит, что ещё есть в регионе возможности расширить и развить агломерационный потенциал. Но самыми шустрыми будут те, у кого есть огромная периферия, мало центральных городов, которые растут. Это точно будут Краснодар, Ростов с Батайском, Казань (там стоит смотреть на качество управления ресурсами), Красноярск. Эти игроки будут в ближайшие 10—15 лет объективно расти быстрее, потому что они стянули на себя пока немного ресурсов.
Когда речь идёт о социально-экономическом развитии городов, надо иметь в виду несколько моментов.
Понятно, что имеет значение масштаб, географическое положение и специализация экономики. И две главных составляющих — человеческий капитал (миллионники в этом смысле более или менее друг на друга похожи), а также качество управления, статусы, то есть всё то, что плохо поддаётся измерению. Тем более что качество городского управления — это нерешённая проблема, поскольку нет инструментов, нет общепризнанных методик.
Очень объективный фактор — демография. Посмотрим на то, как устойчиво рос Екатеринбург, как хорошо двигалась, увеличивая численность населения, Казань, порадуемся за Воронеж (прирезавший к своим границам полтора муниципальных района).
Пермь в последние 10 лет живёт в своих границах. Сначала численность населения краевого центра, как многих других городов, сокращалась, а в последние три—четыре года пошла в рост.
В 2010 году Пермь вошла в нулевую зону, а потом перешла в плюс. Город находится в первой трети таблицы, где показатели рождаемости выше, чем в среднем по России. Есть, конечно, шикарные с этой точки зрения города типа Грозного и Назрани, но с ними никто не соревнуется по объективным причинам.
А вот Березники с позиции демографического будущего выглядят очень печально. Этот город будет сжиматься с ускорением, как это уже произошло с Соликамском и всеми другими городами Прикамья, которые уже не будут «стотысячниками». У всех городов Пермского края в существующей демографической ситуации нет ресурсов, чтобы развиваться за счёт естественного прироста населения. Это данность, с которой надо смириться и жить в новой реальности.
Все города Предуралья, Урала и Сибири лучше выглядят с точки зрения демографии. У них лучше возрастная структура, лучше демографический ресурс на фоне городов средней России. С учётом того, что сейчас в детородный возраст входит поколение 1990-х годов рождения, малочисленное, надо понимать, что скоро пойдёт спад рождаемости. В то же время к пожилому возрасту подходят поколения послевоенного бума рождаемости. То есть коэффициент смертности будет расти. Объективно к следующим президентским выборам никто вам про замечательную демографическую политику не напомнит. Динамика развернётся в противоположную сторону.
Можно ли поправить это положение за счёт миграции? Самые привлекательные для мигрантов нынче Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область, тёплый Краснодарский край, Белгород, который учился работать с мигрантами с начала 1990-х годов. В этом же списке приоритетов Калининград — какая-никакая, но «заграница». Мы видим, что рацио — отдельно, патриотизм — отдельно, людям почему-то хочется жить ближе к границе с Европой.
Новосибирск и Томск остаются единственными притягивающими регионами в Сибири, поскольку там расположены крупнейшие вузовские центры страны. В Тюменскую область едет молодёжь из автономных округов учиться, там строится немыслимое количество жилья. Привлекательна для межрегиональной миграции Свердловская область.
Пермский край в 2000-х годах не притягивал людей извне, он только отдавал. Это была проблема, которую всё время обсуждали на уровне руководства края. С точки зрения развития, если регион не притягивает мигрантов (а это — мотор), значит, что-то надо «поправить в консерватории».
Понятно, что в краевом центре должна быть более сильная высшая школа межрегионального значения. Но с учётом имиджа соседнего Екатеринбурга добиться этого не так-то просто. А вытащить молодёжь из Кирова — не велика честь.
Ещё и Казань под боком.
Вы живёте в жёсткой конкуренции. Миграция это показывает.
В последние три года Пермь стала лучше притягивать мигрантов, но из своего региона. Это не межрегиональная миграция. Она тихонечко вытягивает людей из Соликамска, Березников, Лысьвы, Чусового, Чайковского и далее по списку.
Это хорошая новость, которая означает, что лучше заработал агломерационный эффект. Другое дело, что районные города с этим не согласятся, для них всё грустно. Но так устроено пространство, чтобы крупные центры вытягивали на себя население. У городов есть лицо. Миграция позволяет понять, насколько оно притягательно.
Березники имеют демографический минус и миграционный отток. И это будущее всех городов Пермского края, за исключением Перми. Надо открыть глаза и смотреть на это честно. Нам придётся управлять этими городами в предложенных обстоятельствах. В ближайшие десятилетия ничего не изменится.
Что касается возрастной структуры населения, то везёт тем, у кого высокая доля трудоспособного населения при умеренных пропорциях детей и пожилых. В Перми обстоят дела неплохо: детей пока больше, чем пожилых. Хотя, несмотря на то что острой ситуации пока нет, надо усиливать притяжение молодых мигрантов. В целом Урал и Сибирь пока в лучшем положении, но надо быть готовым к постарению населения.
Значит, экономика должна переформатироваться. Это мировая тенденция. Можно посмотреть на ситуацию в ФРГ — всё то же самое. Другое дело, что в Европе, а особенно в США, пожилые люди покидают крупные города, перебираются ближе к природе. Наши пенсионеры в апреле уехали из города, а в октябре вернулись. Поэтому все социальные льготы и потребности реализуются по-прежнему в крупных городах. И эта ситуация не поменяется, потому что бабушки с образованием продолжают подрабатывать, а те, что без образования, зимой с печным отоплением просто не выживают.
Это означает простую вещь: мы должны понимать, как наша городская экономика будет переориентироваться под пожилых. Есть разные формы: социальное предпринимательство, организация досуга, «заточка» сектора здравоохранения в городах под более старое население, работа по продлению активного долголетия. Это очень трудная комплексная задача, но все российские города с ней столкнутся.
Экономика и дефицит инвестиций
Что происходит с городами с точки зрения экономических функций? Более половины крупных городов с населением свыше 100 тыс. человек по факту уже непромышленные. Какие-то остатки производств там есть, но это города, в которых промфункция не является доминирующей. Но пока это не пермская история.
В крае такие города, как Березники, Соликамск, развивает экспортная экономика. Кроме минеральных удобрений в крае остаются нефтедобыча и нефтепереработка, где активно идёт модернизация основных фондов и длительная промышленная функция сохраняется.
У вас всё крепко, индустриально. Базовые средние города — Чайковский, Березники, Соликамск — длительно останутся промышленными.
Впрочем, Новосибирск живёт уже в непромышленном статусе и неплохо себя чувствует. Самара теряет промышленную составляющую. Екатеринбург перестал быть городом «Уралмаша». Если исчезает промышленная функция, она должна чем-то замещаться.
В региональных центрах главный фактор — торговая розница: 40—50% (а в некоторых случаях и 60%) розницы концентрируется в региональных центрах. В лидерах высокого подушевого оборота розничной торговли кроме Москвы и Санкт-Петербурга значатся Екатеринбург, Краснодар.
Положение Перми в этой цепочке говорит о том, что количество торговых центров зашкаливает, а КПД их низок. То есть берётся количеством, но не оборотом.
По подушевым инвестициям Пермь и Березники выглядят лучше среднероссийского уровня. Но это инвестиции не в город, а в бизнес и промышленность. Для экономики это важно, для города — чаще всего фикция. Тем более что в Перми дефицит инвестиций в город виден невооружённым глазом.
Индикатором может быть ввод жилья, он показывает, хочет ли человек жить в городе и инвестировать в свою жизнь. Гигантское вложение в жильё со стороны жителей всей России наблюдается в Подмосковье. Готовы строиться россияне на юге страны. В лидерах Тюмень, которая имеет много денег на переселение из северных автономных округов. Пермь лучше среднероссийского уровня, но на фоне других миллионников есть вопросы. Возможны такие объяснения: высокая цена квадратного метра, проблемы с землеотводом и получением разрешений на строительство.
Пермь и Березники находятся в нормальной зоне по оплате труда. Если взять за 100% среднюю зарплату по РФ, то отрыв Москвы по зарплате практически непрерывно возрастает. Подскочил в какой-то момент по показателю заработной платы Екатеринбург, хорошо росли Краснодар, Ростов.
Но общая тенденция такова: отрыв городов-лидеров от среднероссийского уровня зарплаты сокращается. Северная уральская прибавка к зарплате, которая работала в советское время, начала стираться. Это значит, что ещё один фактор, притягивающий мигрантов на межрегиональном уровне, перестаёт работать. На внутреннем уровне он продолжает действовать: в Перми оплата труда всё равно выше, чем в средних городах внутри региона. Но на межрегиональном уровне преимущество неуклонно сокращается.
Два федеральных центра с точки зрения оплаты труда уходят далеко вперёд. И это плохая история для всех городов-миллионников. «Пылесос» включили на третью скорость.
Можно ли усилить развитие городов в России? Можно. Это достигается децентрализацией. Первый шаг — передать необходимые полномочия и ресурсы из центра в регионы, но ни в коем случае на этом не останавливаться. Второй шаг — передать ресурсы и полномочия на муниципальный уровень, то есть полномочия передавать, а ресурсы не отнимать. Сегодня с политической точки зрения власть делает прямо противоположные шаги. Полномочия, ресурсы, возможности на уровне крупных городов подрезаются по максимуму.
У каждой управляющей структуры есть свой частный интерес. Группа частных лиц по лоббистским возможностям оказывается намного сильнее, чем базовые интересы развития страны. И это самая большая институциональная проблема России.
Из выступления на Всероссийской научно-практической конференции «Современный город: общество, власть, управление» 15 апреля 2015 г.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.