Вячеслав БРЕШТ: "СЕЙЧАС УЖЕ МОЖНО ПРИЗНАТЬСЯ..."

О ПРИВАТИЗАЦИИ

- Как вам удалось удержать ВСМПО в своих руках во время акционирования, когда и менее привлекательные предприятия становились заложниками "ковбоев от приватизации"?

- Таких случаев, как наш, в России на самом деле не очень много. В 1992-1993 годах нам стало ясно: если не принять мер, все будет скуплено либо западными компаниями, либо так называемыми "коммерческими структурами", за которыми неизвестно кто стоит.

Акции были очень дешевы, опыта обращения с ними не было никакого. Выход мы видели только в одном - сконцентрировать собственность в руках коллектива.

Нам повезло: поначалу больших денег нашим акционерам не предлагали. В начале 1990-х слово "титан" еще было магическим и очень "стратегическим", отношение к предприятию было неопределенным - то ли брать, то ли не брать. На первом же ваучерном аукционе государство избавилось от своего 20%-ного пакета акций ВСМПО, причем даже без предварительной оценки предприятия. Надо было собственность "скинуть", это и сделали, сняв с себя тем самым ответственность за всю титановую промышленность. Этот госпакет был разделен между тремя ваучерными фондами, в том числе "Первым ваучерным" и ЧИФ "Союз".

Настоящие проблемы начались в ноябре 1994 года, когда появились первые контракты, первые заказы от Boeing и Airbus. Пошли хаотические скупки акций, брокерские компании из Москвы и Екатеринбурга безвылазно находились в Верхней Салде. Скупка шла не только за деньги, людям предлагали всякие дефицитные для того времени вещи - видеомагнитофоны, телевизоры. За большие пакеты предлагали чуть ли не автомобили. От менеджмента предприятия потребовались поистине титанические усилия, чтобы убедить работников в том, что, продавая акции, они продают свои рабочие места.

Одновременно мы создавали закрытое акционерное общество "Союз ВС" ("Союз Верхняя Салда"), обменивая акции комбината на акции этого ЗАО. Весь менеджмент предприятия поменял акции ВСМПО на акции "Союз ВС". Большую роль сыграли пенсионеры и ветераны, которые убеждали детей и внуков не отдавать предприятие в чужие руки. Это была тяжелая и кропотливая работа. Задача была такова - собрать в "Союзе ВС" как минимум 50 плюс 1% акций ВСМПО. Что и было сделано.

- Тогда же стало очевидно, что ВСМПО не может терять такого партнера, как "АВИСМА"?

- У нас были все основания считать, что компания Timet делала предложения "Менатепу" по поводу выкупа "АВИСМы". Параллельно было несколько конкурентов, которые целенаправленно шли в Салду.

Я могу открыть сегодня тайну, которую, возможно, еще не знает никто. Мы пытались установить с "Менатепом" разумные взаимоотношения, которые позволили бы нашим предприятиям развиваться в качестве единой титановой подотрасли. Генеральный директор ВСМПО Владислав Тетюхин по меньшей мере 5 раз встречался с главой "Менатепа" Михаилом Ходорковским. К сожалению, беседы не привели к положительным сдвигам: между нами оставались отношения поставщика и покупателя.

К чему приводит такая политика - не секрет. Когда мировой рынок титана был плохим, ВСМПО для "АВИСМы" становилось хорошим клиентом. Когда рынок поднимался, салдинцев сажали на классический остаточный принцип, говоря - "вам этого хватит". Но нам не хватало, мы задыхались, выпрашивая у государства губку из госрезерва.

Чтобы было совсем понятно: когда рынок сильный, "АВИСМе" действительно не нужно ВСМПО, она может спокойно продавать свою продукцию его конкурентам. Когда рынок становится таким, каким был в 1998 году, когда самые известные на мировом рынке компании, подписавшие контракт на 4-5 тыс. тонн губки, реально "выбирают" ноль, начинается страшный обвал производства, в восстановление которого впоследствии вкладываются колоссальные деньги.

В те времена мы обращались в правительство, в Совет безопасности. На всех уровнях нам говорили одно: конечно, в принципе было бы неплохо России иметь титановую подотрасль, но поскольку титан в стране не востребован, а государство не может вмешиваться в интересы частных держателей акций, то ничего не получится.

Теперь - о банке Creditanschtalt (теперь уже бывшем, поскольку после череды преобразований он вошел в один из крупнейших банков Европы) и его инвестиционном подразделении Creditanschtalt Grant. Это был спекулянт (в хорошем смысле слова), который занимался покупкой и перепродажей акций предприятий инвесторам. В 1997 году ВСМПО начало мощное продвижение в авиационные западные фирмы и стало достаточно инвестиционно привлекательным. Фонд купил у ЧИФ "Союз" 10% наших акций, подкупил на рынке еще 5-7% и появился на собрании в качестве акционера. Было абсолютно непонятно, с чем они к нам пришли. Начались слухи о том, что они скупят контрольный пакет акций. Мы же прекрасно понимали, что не пропустим удара по ЗАО "Союз ВС", который держал 51,6% акций ВСМПО.

Мы сказали новому акционеру, что намерены развиваться, и предложили партнерство. Там были достаточно разумные люди, которым не хотелось быть помехой, они стремились продемонстрировать добрую волю. Банк и инвестиционный фонд должны были помочь нам в привлечении дешевых капиталов из-за рубежа. Сами таких кредитов мы получить не могли, поскольку еще не продвинулись серьезно в мировую авиастроительную отрасль. Вторая задача, которую мы поставили перед партнерами, была не менее сложная - обеспечение сырьем. Тогда впервые слова "титановая подотрасль", "титановая корпорация" приобрели не теоретическое, а практическое значение.

Мы сказали так: у вас есть достаточно хорошая репутация на рынке, вы можете привлечь венчурный капитал, чтобы получить "АВИСМу". Они согласились работать. Сейчас уже можно признаться, что за всеми действиями Creditanschtalt на березниковском предприятии всегда стояло ВСМПО. Все спекуляции насчет прозападных интересов и "бандитов" - неправда. Эту договоренность с зарубежными партнерами нельзя назвать соглашением, но действительно была разработана программа по выкупу банком Creditanschtalt "АВИСМы" у "Менатепа", а затем за счет обмена акциями мы должны были урегулировать свои интересы. Это не было благотворительностью со стороны Creditаnschtalt: ВСМПО имело в то время вполне рыночную цену. В начале 1997 года акция ВСМПО стоила от $90 до $106, и за эти ценные бумаги шла настоящая борьба. Так что мы прекрасно понимали, что отдаем. Единственным (и главным!) условием при этом было сохранение российского контроля в корпорации.

Даже в сложный период, когда Creditanschtalt стал разваливаться, ситуация была под нашим контролем. Правда, не совсем так, как сейчас, когда мы контролируем 75% акций "АВИСМы". Но мы уже в то время могли не позволить фондам, которые к нам пришли со своими интересами, делать то, что им бы хотелось. Одновременно мы пытались вернуть ту часть акций, которая находилась в руках этих фондов. Задачу эту мы почти выполнили, хотя до сих пор 17,2% акций ВСМПО находятся в руках знаменитого Кеннета Дарта.

Все это стоило очень многих усилий и больших денег. Мы горды, что эта сделка удалась. Как председатель совета директоров могу сказать: это счастье и "АВИСМы", и ВСМПО, что создана корпорация. И в хорошие, и в плохие времена мы за счет глубокой переработки титана обеспечены заказами. Я не могу обещать, что на нас будет сыпаться манна небесная, но то, что мы все выживем, - это я гарантирую.

О КЕННЕТЕ ДАРТЕ

- Судебные тяжбы с Кеннетом Дартом, которые длятся уже не один год, тоже стоят больших денег. Есть ли возможность разрешить этот конфликт интересов?

- Мы продолжаем процесс в Америке. Сегодня он, к сожалению, приостановлен, поскольку одновременно идет второй процесс на острове Мэн. Мы пытаемся "достать" активы, которые находятся в руках Дарта. Это сложно. Нам действительно стоит больших денег держать западных адвокатов, за которых платит ВСМПО, но другого выхода у нас нет.

Сказать, что эти процессы завтра закончатся, я не могу: американская и английская юриспруденция не торопятся.

- Вам известна его конечная цель?

- Дарт по отношению к нам ничего нового не делает. Это уже было в "Сибнефти", в "ЮКОСе" и любой другой компании, куда приходил Дарт. Он покупает пакет акций, но никогда не идет далеко: от 15 до 20% максимум. После чего начинается обычный "грин майл" - корпоративный шантаж. Дарт собирает вокруг себя мелких акционеров и убеждает, что их интересы нарушаются. А дальше - судит или менеджмент, или владельца контрольного пакета акций. Все это красиво подается в прессе.

Есть другая сторона процесса, где идут переговоры, где нам предлагают выкупить 2 млн акций, которые находятся в руках Дарта, по астрономической цене. С пожеланиями: когда вам, ребята, надоест вся эта канитель, вы отрегулируете наши взаимоотношения. Именно таким образом Дарт уже ушел из ряда российских компаний - без денег он не уходит ниоткуда.

В этом ничего страшного нет, на Западе так принято. Если эти акции у Дарта не будут выкуплены, он готов сколь угодно долго создавать нам неспокойную жизнь. Мы, в свою очередь, готовы быть неспокойными и не считаем сегодня необходимым эти акции выкупать. Пытаемся объяснить инвестору, что когда он шел в Россию, то представлял себе возможные риски. Дарт рассчитывал, что 2 единицы в сумме могут дать 3, но произошел август 1998 года. Сейчас на российском рынке нет таких денег.

Дарт это понимает и хотел бы, чтобы деньги за его пакет акций заплатил кто-либо из наших потенциальных стратегических инвесторов, которые уже реально существуют. Дарт хотел бы, чтобы мы своими руками привели его к крупному западному инвестору и дали бы ему возможность максимально дорого продать свою долю. Я думаю, если бы корпорация "ВСМПО-АВИСМА" порекомендовала западным инвесторам выкупить акции у Дарта, то они, наверное, купили бы. Но тогда деньги получит не корпорация, а международный спекулянт. Заниматься спасением Дарта не входит в наши планы.

Мы считаем, что деньги стратегических инвесторов должны приходить на баланс предприятия и четко, до единого цента использоваться на инвестиции, которые нужны здесь и сейчас. 700 млн рублей, которые мы выделили на этот год, - очень мало. Нам нужно значительно больше. Времени у нас в обрез. Вот и вся суть спора с Дартом. Мы будем добивать его на всех его территориях.

Вы знаете об иске на $1 млрд, который он подал в адрес генерального директора корпорации В. Тетюхина. Говорят, следующий иск готовится против меня. Но мы не дадим ему нас шантажировать.

О "ДЕМПИНГЕ"

- Как вам удалось внедриться в суперзакрытую рыночную нишу мирового рынка, где, мягко говоря, никто не ждал конкурентов из России?

- Помню нашу первую поездку с генеральным директором в Америку, где мы решили познакомиться с потенциальными потребителями нашей продукции. Тогда казалось - ничего не получится. Но мы добились главного: наши будущие партнеры согласились приехать на наше предприятие и посмотреть производство. Это была удача.

Зарубежные специалисты предъявляли большие требования к организации производства и сертификации продукции. Порой казалось, что они к нам просто придираются. К примеру, приходили в цех и требовали, чтобы мы заменили все освещение, убрав лампы с вольфрамовыми нитями. Или предъявляли совершенно иные требования по ультразвуковому контролю. Но генеральный директор тогда сказал: будем делать все, что нам скажут.

Мы стали покупать оборудование. С 1994 года до $80 млн (практически все, что можно было заработать) вкладывалось в модернизацию производства именно для того, чтобы отвечать продиктованным потенциальными потребителями условиям. Одновременно шел процесс сертификации. За это время мы в Салде получили 130 сертификатов, процесс этот продолжается и сегодня. Фактически ВСМПО сертифицировано всеми авиастроительными и двигателестроительными фирмами. Созданы программы сертификации на святая святых - материалы дискового качества, которые идут на изготовление вращающихся частей авиадвигателя. Мы горды тем, что под определенные виды этих материалов сертифицирована ависмовская губка. Это просто здорово, потому что этот рынок очень серьезен, и та фирма, которая туда попадает, может быть уверена в своем будущем. Чтобы полностью реализовать эти программы, нам потребуется 1,5-2 года, и тогда мы еще более упрочим свои позиции на внешнем рынке.

Это все сказки, когда говорится, что мы выходим на рынок, чтобы демпинговать. Просто мы знаем, что должны предложить потребителям более конкурентоспособный продукт по той же цене, такого же или лучшего качества, и обеспечить их этим продуктом тогда, когда даже наши западные конкуренты не в состоянии это сделать.

- На чем основаны обвинения в демпинге?

- На самом деле проблема была в следующем. До прихода на мировой рынок России в каждом самолете нового поколения росло применение титана. И вдруг случился резкий обвал - в "Боинге-757" использование титана составило 1,5% по причине того, что американские производители взвинтили цены на металл. Авиастроение было вынуждено перейти на сталь. Потребовался противовес американским монополистам, доминировавшим на рынке титана, который бы мог служить стабилизирующим фактором во время ценовой лихорадки. Такой противовес авиастроители и двигателестроители увидели в "ВСМПО-АВИСМА". Их привлекло и то, что у нас вертикально интегрированная корпорация, которая практически ни от кого не зависит, где сосредоточено все - от первичных материалов до изготовления штамповок. Вот почему нас пускают на этот рынок.

На днях в ВСМПО была произведена первая штамповка для "Боинга-777" ("вытянутого" самолета). Это самая большая штамповка в мире на сегодняшний день. Сейчас готовится к выпуску еще больших размеров, под "Эрбас-380".

Сегодня у нас одна задача - вместе, всей корпорацией пройти в двигательное, дисковое качество материалов, где очень мало поставщиков. Поставщик, который входит туда и стабильно поставляет качественные изделия (а качество здесь первично), остается навсегда. И значительно меньше зависит от этих губительных циклов взлетов и падений, которые убивают титановую промышленность.

К сожалению, никто в мире не может придумать, как диверсифицировать титановую промышленность таким образом, чтобы она была зависима от авиации не на 70%, а хотя бы на 45-50%. Конкурировать с нержавеющей сталью, как бы этого ни хотелось, титан не может, поскольку процесс его изготовления очень сложен. Он всегда будет дорогим, и использовать его будут только там, где без него нельзя обойтись.

ОБ АВИАПРОМЕ

- Вы говорите о внешнем рынке, а какова ситуация на внутреннем?

- Мы понимаем, в каком состоянии находятся российская авиация и российское двигателестроение. Поэтому мы проводим политику поддержки отечественного производителя. Ни для кого не секрет, что нашим авиационным и двигателестроительным заводам мы поставляли наши материалы дешевле (а иногда - значительно дешевле), чем поставляем на международный рынок. В России нет стабильного платежеспособного спроса на нашу продукцию. Если мы здесь будем диктовать мировые цены, предприятия просто не смогут работать. Это касается и "Пермских моторов", и "Рыбинских моторов". Мы их всегда хранили, лелеяли и продолжаем это делать.

К сожалению, последние годы показали, что наша авиационная промышленность находится в сложном, если не сказать - катастрофическом, положении. В России, думаю, не найдется ни одного человека, который смог бы сказать правду, ответить на вопрос: как будет развиваться авиапром? Есть два сценария. Один - за счет лизинга. Хотя 6 самолетов в год, которые сейчас по лизинговой схеме собираются заказать "Авиастару", Россию не спасут. Практически через 5-7 лет весь авиапарк Ту-154 - основных самолетов, которые есть на рынке, - придется заменять. Каким образом, никто не знает. Есть вторая точка зрения на выход из критической ситуации - интегрировать нашу авиационную отрасль в систему американской и европейской авиации.

С моей точки зрения, президент России Владимир Путин ведет очень разумную политику - он не вмешивается в конкурентную борьбу, которую ведут американские и европейские авиастроители за российский рынок. Он дал возможность промышленности самой определиться, что делать дальше. Есть проект создания регионального гражданского самолета, который прорабатывается сегодня американцами с фирмой "Сухой". Это одна из форм "мягкого" неконкурирования на рынке. России нужен региональный самолет, который в нашей стране не производится, поэтому осуществление этого проекта не будет слишком чувствительно для нашего авиастроения. Вторая часть этого проекта - то, что предлагает нашим компаниям Airbus. Это изготовление частей (в том числе - крупных) для европейских самолетов и участие в производстве "Эрбаса-380".

Я считаю, было бы абсолютно правильным идти и туда, и сюда. И за счет денег, которые будут заработаны, продолжать развитие российского авиастроения.

Что касается наших самолетов, то запас прочности заложен в них троекратный. У них прекрасные фюзеляж и крыло. У наших конструкторов замечательный интеллектуальный потенциал. И есть направления, которые, мы надеемся, будут развиваться. Прежде всего это двигатели для газоперекачки. Здесь "Пермские моторы" работают с Pratt&Whitney, "Рыбинские моторы" (ныне корпорация "Сатурн") сотрудничают с Snecma и General Electric. Но этот рынок мы не рассматриваем как внутренний. Это уже другие процессы, где кооперация российских и западных предприятий завязана на "Газпром". Там - валюта.

Мы думаем сегодня, как дифференцировать нашу продукцию и смотреть, кого и как поддерживать на рынке.

Корпорация "ВСМПО-АВИСМА" хотела бы поддерживать рыночно ориентированные, вставшие на ноги предприятия, которые вместе с зарубежными партнерами работают на мировой рынок, продавая продукцию по мировым ценам. Что касается российской авиации, то ее еще несколько лет придется поддерживать. Дай Бог, чтобы она выжила.

Сегодня идет борьба. Мы ее видим. Зарубежные самолетостроительные и двигателестроительные компании видят те проблемы, которые ждут Россию через несколько лет. Все это имеет непосредственное отношение к нашей корпорации. В худший для мирового авиарынка 1999 год было произведено 420 самолетов Boeing и 280 самолетов Airbus. Не секрет, что в настоящее время для Airbus мы - поставщики №1. С принятием программы производства самолета "Эрбас-380" можно предполагать, насколько увеличатся потребности в нашей продукции.

У нас нет другого выхода, как быть на мировом рынке. Наши мощности создавались тогда, когда в России стабильно выпускалось в год до 400 самолетов. Те объемы, которые мы сегодня производим, и то количество людей, которые у нас работают, к сожалению, российский авиапром не способен обеспечить работой. Хотя в идеале максимально устойчивой является та компания, которая поставляет продукцию примерно поровну на внутренний и внешний рынки.

О КОРПОРАЦИИ "ВСМПО-АВИСМА"

- Какова стратегия предприятия в области экономики на ближайшие годы?

- Предприятие, которое не вкладывает деньги в развитие, на рынке долго не устоит. К сожалению, на ВСМПО не удалось инвестировать в производство столько, сколько требовалось. А на "АВИСМе" происходило то, что и во всей России, - не вкладывалось вообще ничего. На эту ситуацию следует посмотреть открытыми глазами. Если взять наших конкурентов, которые работают в нормальной, не поставленной с ног на голову экономике, то основным для нас является Timet. 2,5 тыс. человек (в годы подъема - 2,8 тыс.) в этом году продают продукции на $520 млн. На "ВСМПО-АВИСМА" сегодня работают около 22 тыс. человек, а объем продаж мы в лучшем случае ожидаем на уровне $320 млн долларов. Вот и сравните эти цифры!

Наши громадные мощности никогда не были рассчитаны на рыночную экономику: никто никогда не считал реальные расходы, транспортную составляющую, затраты на энергоресурсы и прочее. Ни один разумный человек не может сейчас сказать, зачем нужно было тащить ильменит с Украины, когда он есть совсем рядом, в том же районе Челябинска. Просто таким образом строилась система под большие закрытые города. Верхняя Салда вся построена не под рыночную экономику, а под натуральное хозяйство.

Если сегодня для любого зарубежного предприятия, вырабатывающего титан или сталь, выработка на одного человека составляет $150 тыс., то по нашему обороту видно: мы мало вырабатываем и продаем. Поэтому наша цель - выйти на оптимальные объемы. Я сейчас не говорю о компании с объемом продаж в $1 млрд, но следующий год должен стать рекордным и для "АВИСМы", и для ВСМПО, и для всей корпорации в целом. Но и этого пока недостаточно, чтобы сказать: мы достигли уровня наших конкурентов.

Ни одну нашу металлургическую корпорацию, что бы она ни производила - титан, никель, алюминий, невозможно даже теоретически перенести в Америку или Европу: они там просто не выживут.

Когда к нам, как миссионеры в вигвам, приходили различные западные фонды и говорили о том, что 14 тыс. работников в Салде не нужны и требуется сократить персонал наполовину, что социальные программы - это выброшенные деньги, они были теоретически правы. Но ведь Россия - не Австрия, где при реструктуризации компании-"монстра" государство за свой счет создавало социальные рабочие места для увольняемых, предоставляло "длинные" госкредиты и люди получали 80% своей прежней заработной платы.

Есть очень долгий процесс вхождения таких предприятий, как наши, в рынок. Я вижу, что если не произойдет никаких коллапсов на рынке, процесс этот займет 5-7, а может быть, и 10 лет.

- Какова акционерная политика корпорации, которая, по данным последних рейтингов, входит в первую сотню крупнейших в России по величине акционерного капитала?

- Политика очень проста и сложна одновременно. Мы всегда знали, что, защищая ВСМПО, мы тем самым защищаем "АВИСМу". Практически мы отдали 30% своего капитала западным фондам, чтобы получить производителя титановой губки и построить корпорацию.

Сегодня эта корпорация развивается, и мы хотим видеть у себя и стратегических, и портфельных инвесторов, очень серьезных, с хорошей репутацией, которые приходят всерьез и надолго, которые идут не за быстрыми деньгами (их в титановой отрасли просто нет), а для того, чтобы сделать нашу корпорацию интегрированной частью всего мирового авиастроения и двигателестроения.

Для этого уже сделан шаг. ВСМПО выкупило на баланс 10% своих акций для того, чтобы предложить их одному из крупных потенциальных стратегических инвесторов. Сейчас есть несколько предложений, которые рассматриваются. Мы понимаем, что привлечение достойных партнеров приведет к изменению структуры акционерного капитала. Но контроль есть и будет российским. Кстати, именно эти 10% акций являются еще одним камнем преткновения в конфликте с Дартом: он хотел бы дорого сбыть стратегическому инвестору свой пакет и оставить нас с 10% акций на балансе и дефицитом инвестиций.

Серьезные партнеры нужны для крупных инвестиций. Мы уже научились через западные банки достаточно дешево получать "короткие" деньги. Под имя известной компании-партнера можно будет получить "длинные" деньги. Мы серьезно рассматриваем эти проблемы с инвестиционным банком, с компанией "Тройка-Диалог" ведем работу по выходу на рынки первичного капитала.

К сожалению, ни одна фирма не может иметь рейтинг выше, чем ее страна. И хотя за рубежом прекрасно знают ВСМПО и "АВИСМу", политические российские риски пока не дают прийти инвесторам с дешевыми длинными деньгами.

- Можно ли считать, что эпоха "ковбоев" в бизнесе уже прошла?

- В определенной степени - да. В то же время процессы слияний, поглощений еще идут. Они и будут идти, как и во всем мире, потому что крупным корпорациям проще выдерживать конкуренцию. Другое дело, что эти действия должны быть "прозрачны" и осмысленны, а не хаотичны, как это чаще всего происходит в России.

Сегодня все бросились в металлургические компании, они действительно более привлекательны. Мы это чувствуем и на себе: чем лучше идут у нас дела, тем больше желающих в них поучаствовать. Поэтому вопрос контроля за ситуацией в нашей корпорации очень актуален.

- Тем не менее, "ВСМПО-АВИСМА" стоит несколько в стороне от "горячих точек" в Уральском регионе...

- И я могу объяснить, почему. Сегодня вся алюминиевая промышленность живет за счет поставок первичного алюминия. Я не хотел бы приуменьшать значимость этой продукции, но она все же - первичный продукт, который при хорошем рынке легко продается. Титан нельзя продавать обезличенно, просто кому-нибудь. Его можно предложить только таким фирмам, как Boeing, Airbus, их сопоставщикам и еще четверке двигателестроительных компаний и их партнерам. Им просто титан не нужен. Они должны быть полностью уверены в поставщике.

Когда на ВСМПО (а затем и на "АВИСМЕе) начнется процесс мощной сертификации продукции под дисковое качество, потребители будут находиться на предприятиях безвылазно. Они хотят знать всех людей в лицо. Они хотят знать, с кем имеют дело, кто "рулит" предприятием и управляет производственным процессом. С этой позиции любое изменение в рядах собственников не может не вызывать негативную реакцию.

Сейчас так, как мы вошли в титановую отрасль, будем продвигаться на рынок алюминия и магния - в глубокую переработку. Речь идет о поставках продукции автомобилестроительным компаниям с лучшими именами - Volkswagen, Merсedes, которые сертифицируют не только процессы и продукцию, они сертифицируют людей. Поэтому наше желание таково: все должно остаться так, как есть на сегодняшний день. Это даст возможность роста.

- Как вы оцениваете влияние корпорации в регионе?

- Его не может не быть. Влияние ВСМПО в Свердловской области, а "АВИСМы" в Пермской области трудно переоценить. Мы - крупные налогоплательщики. Мы создали 21,5 тыс. рабочих мест, не считая многочисленных социальных структур, которые мы поддерживаем и здесь, и там. Это много для любого города.

Но нам трудно обходиться без поддержки местных властей. Это неправда, когда говорят, что частные компании за рубежом не поддерживаются государством. Они непременно поддерживаются, прежде всего - политически. Вот только один из примеров. Timet и еще две крупнейшие металлургические компании недавно выступили с инициативой, чтобы государство ввело 15%-ную пошлину на продукты глубокой переработки титана из России. Они подключили сенаторов, губернаторов, всю государственную машину, которой очень трудно противостоять.

Нам рассказывают, что частные компании за рубежом не пользуются льготами и преференциями. Тоже неправда - еще как пользуются. Но их поддерживают по-рыночному. К примеру, государственным регулированием обеспечивают им специальные тарифы как крупным потребителям электроэнергии. У нас пока - все иначе. К сожалению.

Но хотелось бы верить в то, что новое руководство страны и региона повернется лицом к производителю. Другого пути нет.Интервью председателя совета директоров АО "АВИСМА", директора по внешнеэкономическим связям АО "ВСМПО"