Олег Андрияшкин

издатель, ресторанный критик

---

Чемпионы по собственной смерти

12 декабря 2014 г.

Поделиться

Твитнуть

Пока местные власти самых разных государств чистят пляжи и прибирают гостиницы, ожидая туристов, в американском Детройте, славном фееричными промышленными развалинами и заброшенными кварталами, организуют экстремальные экскурсии. Посетители могут «потрогать» остановленный конвейер автомобильного завода, подождать поезда на закрытом вокзале и спуститься в несуществующую «подземку». Есть ещё один популярный туристический объект — ядерный полигон в американской Неваде. Строго говоря, на объекте ничего кроме пустыни и нет, но посещают это место 3 млн человек в год!

Мало кто задумывается, что «техногенный» и экстремальный туризм — это именно то, в чём наша с вами родина вообще — и Пермский край в частности — могла бы посоперничать с любой мировой державой. Может ли Прикамье привлечь руферов, сталкеров и прочих «джиперов»? Об этом задумался пермский издатель Олег Андрияшкин и поделился с нами результатами своих раздумий.

«Исторически сложилось», что Пермский край оказался очень богат на «забросы»: так участники всевозможных экстремальных игр называют объекты, которые в силу разных причин оказались не нужны своим хозяевам и своей стране.

Широко разрекламирована в «узких кругах» Старая Губаха. «Мёртвый город» — чуть севернее современной Губахи. Это место уже прочно вошло в излюбленные интернет-сообществами рейтинги. При всей зловещей красоте опустевших ещё в 1960-е годы кварталов природа очень быстро берёт своё. Здания, построенные из шлакоблоков и на каменных «природных» фундаментах, быстро разрушаются, порастают лесом. Очертания кварталов становятся словно акварельными — мутными и неровными. Стены исчезают в кустарнике. «Чёрные копатели» разбирают остатки кладки и бетонные конструкции.

Похоже, что ещё два—три десятка лет, и это будет уже не «город в лесу», а «лес, в котором был город».

* * *

Другой шахтёрский посёлок — Шумихинский — был некогда очень богат. Его Дворец культуры до сих пор поражает масштабами. Один из центров Кизеловского угольного бассейна выдавал на-гора миллионы тонн топлива. Но, как и его сосед, посёлок Юбилейный, по мере закрытия шахт в середине и конце 1990-х годов начал плавно «хиреть». Население Шумихинского и Юбилейного сократилось более чем в пять раз.

Впрочем, это место также описано уже не только в местной прессе. Есть здесь и целиком заброшенные «хрущёвские» пятиэтажки. Первый раз в жизни я встретил здесь (в пятиэтажном панельном доме!) кухонные кирпичные печи на угле или дровах, с дымоходами, выведенными на крышу.

Квартиры — «парк советского периода»: кровати, некогда модные серванты, остатки книг, посуда, утварь. Почти в каждом «хрущёвском холодильнике» под окном — пустые банки для консервирования. И пыль.

Ещё мы постарались познакомиться со зданием местного «очага культуры» поподробнее: обнаружили на его задворках восхитительную колоннаду немецкого архитектора.

* * *

«Сосед» Шумихинского — посёлок Широковский — крепкий такой, добротный и по-прежнему довольно успешный населённый пункт. Здесь есть работа и деньги, магазины и клуб, красивые дома.

Меж тем, на окраине посёлка стоят не просто эпичные, а архиэпичные развалины комбината «Биопром». Ещё в 1990—1995 годах это гигантское и успешное предприятие буквально «заливало» своей продукцией Урал. Здесь выпускали пищевой спирт, а заодно товары бытовой химии. Ну, или наоборот…

Уже в 2000-х годах владельцы предприятия подписали соглашение об инвестиционной программе газификации производства совместно с немцами. Но что-то «не срослось». Владельцы, умудрившиеся разорить в России спиртзавод (!), исчезли. А само предприятие не просто распалось, а распалось в буквальном смысле слова на куски. Рухнула даже кирпичная труба ТЭЦ. Восьмиэтажные цеха, более 40 зданий и сооружений, два десятка химических бетонных реакторов, лабораторные корпуса, очистные сооружения и более чем 100 км трубопроводов, бетонных эстакад и линейных сооружений. Всё это просто разворовали и хаотично пилят до сих пор.

* * *

Много ненужного оказалось не только в «столице» угольного бассейна — городе Кизеле. В посёлке Южный Коспашский не у дел остались несколько кварталов краснокирпичных двухэтажных особняков. Стены этих зданий построены ещё в те времена, когда здесь работала шахта «Капитальная». Отличные дома с метровыми стенами оснащены всеми коммуникациям: здесь к каждому объекту подведён новый газопровод. Не разрушены кровли и не все окна выбиты. Но буквально лет пять назад дома оказались заброшены. А вместе с ними магазины на первых этажах, склады, подвалы. Всё это исправно и… пусто. Здесь местные расхитители запасаются кафельной плиткой, кирпичом, фрагментами лепнины.

Сама дорога из Кизела по «оси» Коспашских посёлков — словно цитата из фильма Тарковского «Сталкер». Шахтные отвалы вперемешку с заброшенными особняками, цехами, одинокими дымовыми трубами и небольшими пустыми деревеньками. Здесь нет даже бродячих собак. Полная пустота.

* * *

Классикой «техногенного» туризма является уже посещение заброшенной обогатительной фабрики в посёлке Усьва. Здесь на склоне горы уже полвека возвышаются развалины шахты им. 40-летия Октября («Усьва-3», шахта им. Чкалова). Об этих горных террасах даже снято несколько любительских фильмов.

Меж тем чуть выше по горе находятся неведомые широких слоям туристов остатки собственно шахтных сооружений. Большая сеть вентиляторов, оснований копров, тоннель самой шахты с остатками горной крепи.

Здесь можно ознакомиться с «мёртвыми» очистными сооружениями, а оценив их масштабы, понять, сколько шахтных вод требовало очистки. И сразу становится ясна опасность этих «кислых изливов» для природы: прямо через развалины текут несколько ручьёв невероятных, не существующих в природе цветов: тут чуть не полтаблицы Менделеева впадает в реку Рудянку, а потом — в Усьву!

Однако настоящие «чемпионы по смерти» населённых пунктов — совсем в других краях.

Ещё в 1972 году, когда ядерный проект «Тайга» тряхнул север Пермской области, на берегу реки Вишерки (южнее Чусовского озера) в тогдашнем Ныробском районе существовал посёлок Головной.

В далёком 1992 году редакция «Молодой гвардии» отправляла меня туда в командировку. Здесь кипела жизнь: располагался штаб лагерного учреждения Ш320/12, присутствовало более 5 тыс. жителей посёлка — кто сидел, кто охранял. Школы, садики, универмаг, магазины и даже аэродром! Хорошее такое, пусть и «деревянное» село.

Лагеря закрыли. С запретом молевого сплава заготовка леса прекратилась. И буквально за год все жители Головного ушли из него. Здесь даже официально не живёт ни один человек!

Теперь это не просто мрачное село. Дома (особенно учреждения и магазины) оказались настолько крепкими и качественными, что природа их не берёт. Лес почему-то не растёт на территории Головного.

На улицах — трелёвочный трактор, разрушенные автокраны, вывески: «Зал ожидания» и «Кассы «Аэрофлота». Сгнившая коляска посреди улицы. Покосившиеся, но не упавшие заборы. Нет только жителей.

Наверное, такая невероятная сохранность — исключительно благодаря тому, что добраться сюда без вертолёта или катера совершенно невозможно.

* * *

Неверно было бы думать, что всё «бросили» и «кинули» по каким-то исключительно экономическим причинам и исключительно во времена «смутной перестройки». На последнем снимке — спортивная школа ДЮСШ в центре города Кизел. Это отличное полноформатное здание — с классами, мебелью, спортивными залами, столовой и отоплением — просто бросили в прошлом году. Причём его бросили как есть. То есть дали возможность несколько месяцев бить стёкла, выносить всё что угодно — от мебели и классных журналов до дверей и решёток.

Правда, потом кто-то всё же догадался заколотить все окна здания. Но лучше от этого не стало, ибо — поздно.

Напомним, что дело произошло не в конце 1980-х или в 1990-х годов. Это наш 2014 год.

* * *

Такая же судьба постигнет буквально на днях большой имущественный комплекс то ли школы, то ли интерната, расположенного на берегу Камы в посёлке Пыскор. Здесь плавному уничтожению подверглись трёхэтажные корпуса, столовые, общежития, хозблок.

Не могу логически понять: у всех этих комплексов нет владельцев? Или они настолько богаты, что им уже ничего не нужно? Или это собственность муниципалитетов? Но в таком случае почему не сделать тут каких-нибудь баз отдыха, детских учреждений? Ведь сегодняшние «пионерские лагеря» часто ютятся в довоенных избушках. А тут — комплекс на Каме, да ещё и современной постройки.

* * *

Это мы с вами ещё не видели развалин заводских баз отдыха в Огурдинском бору Усольского района, домов культуры в окрестностях Ильинского, библиотеки в Берёзовском районе, огромной брошеной в 2000 году четырёхэтажной школы в Батериках… И пусть это очень обидно, но есть в Пермском крае где разгуляться «техногенному туристу».

Говорят, что если уж достался нам «кислый лимон», надо не нервничать, а делать из него лимонад. Есть категория людей, которые готовы платить за право «изучать развалины», — вот бы снабдить всё это услугами: инфраструктурой, безопасностью, информацией. Не изобретать арт-объектов и памятников, а вспомнить, что буквально в 40 км от Перми есть не просто «эхо холодной войны», а настоящая заброшенная база ядерных сил СССР, позиции ракет, шахты и сооружения. За посещение этих артефактов эпохи «железного занавеса» иностранцы могут заплатить реальные деньги. К тому же здесь в буквальном смысле «зарыта» наша общая история.

Особенно она интересна, если уметь её рассказать. Многие ли из вас могут поведать друзьям, что были внутри заброшенного хранилища атомных бомб и лично видели многометровую «дверь», за которой дремала смерть всего человечества?

И всё это, как мы помним, окружает прекрасная и уникальная природа. Охота. Рыбалка. Туризм. Альпинизм. Трассы для джип-триала. Пусть и небольшие, но горнолыжные курорты. Медицинские здравницы. Красивые древние церкви…

Может быть, хватит изобретать «новые смыслы» в ожидании мифических туристов, мечтающих посетить праздник «самой большой кулебяки» или потереть нос новой статуе из нержавейки?

Впрочем, к кому это я обращаюсь…