ГЕРОЛЬД ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА

СОЦИАЛИСТ, ЛИБЕРАЛ И КОНСЕРВАТОР В ОДНОМ ЛИЦЕ

Даниел Белл (1919 г. р.) принадлежит к когорте наиболее авторитетных представителей социально-политической мысли США и всего западного мира. Им написано множество научных и публицистических произведений. Два главных его труда входят в список сотни наиболее важных книг второй половины ХХ века.

Его путь в интеллектуальную элиту был непростым. Родился Белл в Бруклине, том районе Нью-Йорка, где селились нищие иммигранты из Восточной Европы. Не было ничего удивительного в том, что уже с

13 лет Даниел оказался в рядах социалистического движения. Его образование ограничивалось Сити-колледжем, тем не менее в конце 30-х годов он вошел в круг избранных нью-йоркских интеллектуалов левой ориентации, а после второй мировой войны начал преподавательскую работу в Чикагском университете.

Первый же значительный труд Белла под вызывающим названием "Конец идеологии" (1960) принес ему широкую известность. В этой книге он утверждал, что радикальные идеологии, сложившиеся в XIX веке, исчерпали свой ресурс, уже не в состоянии возбуждать политические страсти у своих приверженцев.

После "Конца идеологии" интересы Белла смещаются к социально-экономическому полюсу. Весьма востребованным оказался прогностический дар ученого. В 1964 году он был назначен членом президентской комиссии по технике автоматизации и экономическому прогрессу. Тогда же он возглавил "Комиссию по 2000 году". Ярким свидетельством признания его заслуг явилось приглашение в Гарвард, где он принял кафедру, которой ранее заведовал знаменитый Такотт Парсонс. Гарвардский период жизни Белла ознаменовался, в частности, такими выдающимися трудами, как "Грядущее постиндустриальное общество" (1973) и "Культурные противоречия капитализма" (1976). Они отражали широту творческого диапазона Белла, представавшего в качестве социолога, экономиста, философа и культуролога.

Широтой отличались и политические воззрения ученого. Он неоднократно характеризовал себя как социалиста (социал-демократического типа) в экономике, либерала в политике и консерватора в культуре. "Социализм" Белла не простирался далее идеи "социального минимума", призванного обеспечить индивидам достойную жизнь, сохранить им самоуважение. Вообще, в экономической области "интересы сообщества выше интересов индивида". Иначе в сфере политики: "индивид, а не группа, должен быть первичной ячейкой политической системы". "Культурный консерватор" Белл верит в преемственность и традицию, считает "принцип авторитета" необходимым в оценке опыта, искусства, образования.

ПРИОРИТЕТ КУЛЬТУРЫ

Всем трем общественным сферам (экономике, политике, культуре) присущи автономия и свои собственные "осевые принципы". В экономике - эффективность, в политике - равенство, в культуре - самореализация.

Для социолога, отмечал Белл, наиболее сложной из всех проблем является отношение между социоэкономической структурой цивилизации и культурой. При всем своем плюрализме американский социолог отдает культуре предпочтение по сравнению с другими сферами. Ведь она непосредственно связана с "ценностями и моральными идеями". Культура - самая динамичная и в конечном счете "самая решающая сфера, правда, и самая беспокойная". "Отсутствие глубоко укорененной системы моральных убеждений, - полагает Белл, - и есть культурное противоречие общества, фундаментальная угроза его выживанию". Такая ситуация чревата духовным кризисом и может привести к нигилизму.

С одной стороны, Белл против всеядного постмодернизма, размывающего традиционные культурные каноны, смешивающего их друг с другом без малейшего почтения, более того, с иронией. Но, с другой стороны, он не рассматривает культуру как нечто застывшее. Традиция выполняет не только миссию сохранения, но и отбора, определяя, какие впитать в себя элементы нового. Тенденция к обновлению заложена и в самой культуре: "Задача культуры уникальна в том смысле, что это беспрестанный поиск нового чувствования".

Чтобы придать культуре устойчивый, связный характер западному обществу, по мысли Белла, необходимо вернуться к некой концепции религии. "Культура, когда она выступала в единстве с религией, - убежден Белл, - судила о настоящем исходя из прошлого, обеспечивая непрерывную связь того и другого в традиции. Двумя этими способами религия определяла каркас западной культуры на протяжении всей ее истории". И сейчас она "вынуждена навязывать культуре моральные нормы".

Придерживаясь в экономике и политике социал-демократических и либеральных взглядов, Белл в области культуры довольно далеко продвинулся в консервативном направлении. В его подходе к культуре опять-таки сказалось исключительное прогностическое чутье. Погруженность в социально-экономические и технологические проблемы не помешала ему предвидеть то обстоятельство, что к концу ХХ века главным полем напряженности станет сфера культуры. Говоря еще в начале 60-х годов о "конце идеологии", Белл как будто предчувствовал, что генеральные идейно-политические баталии переместятся в пространство культуры.

ТРЕТЬЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Время подтвердило и прогностическую эффективность концепции "постиндустриального общества", с которой в первую очередь связывают имя Даниела Белла.

Когда в 1999 году увидел, наконец, свет русский перевод его написанной более четверти века назад книги, автор снабдил его обширным предисловием, которое можно рассматривать как развитие определенных положений концепции. Однако основы ее остались непоколебимыми. Возможно, это объясняется, в частности, тем, что Белл не намеревался выступать в роли пророка. Свою задачу он определял так: "идея постиндустриального общества представляет собой не конкретный прогноз, а теоретическое построение, основанную на зарождающихся принципах нового общества гипотезу, с которой социологическая реальность могла бы соотноситься десятилетиями". Автор концепции постиндустриального общества настоятельно подчеркивал, что она "не является законченной теорией общества". Следовательно, она открыта для восприятия всего нового, возникающего в ходе социально-экономического и технологического развития.

Американский ученый привлекал внимание к тому, что "в качестве социальной системы постиндустриальное общество не приходит на смену капитализму или социализму, но пронизывает оба этих социальных типа". Правда, как выяснилось, социализм оказался намного хуже готов к натиску постиндустриальных тенденций, чем капитализм.

Бесспорно, концепция Белла теснее всего связана с технико-экономической сферой. "Сегодня, - пишет он, - кривая технического прогресса круто пошла вверх, и это говорит о том, что мы переживаем третью по счету всемирную технологическую революцию". Главным признаком первой было изобретение паровой машины, что произошло более 200 лет назад. Для второй технологической революции, которая свершилась около 100 лет назад, были характерны достижения в области электричества и химии.

Потребовалось примерно два столетия, чтобы общество из индустриального стало превращаться в постиндустриальное. Машинная технология уступает место интеллектуальной. Причем самое главное заключается в том, что новая технология "затрагивает не отдельную область (что подразумевает термин "высокие технологии"), а самые разные аспекты жизни общества и преобразует все старые отношения".

Становится все более очевидным, уверен Белл, "что мы вступаем в информационную эру. Это означает не просто развитие существовавших способов коммуникации, а вызывает к жизни новые принципы социальной и технологической организации". Вот предельно емкая характеристика постиндустриального общества: "Это деятельность, связанная в первую очередь с обработкой данных, управлением и информацией. Это образ жизни, который во все возрастающей степени сводится к "взаимодействию людей друг с другом". Еще более важно то, что возникает новый принцип обновления, прежде всего знаний в их отношении к технологии".

Ключевым фактором информационной эры оказался микропроцессор, он "стал сердцем всех вычислительных управляющих и запоминающих устройств, имеющихся в нашем распоряжении". Базируется же все это на теоретическом знании.

Первостепенной особенностью постиндустриального общества является то, что оно основано на услугах. В этой сфере и прежде было занято немало людей, но она играла сугубо вспомогательную роль, считалась непроизводительной. Теперь же речь идет о новых типах услуг: "Это гуманитарные - образование, здравоохранение, социальные службы, профессиональные услуги - анализ и прогнозирование, дизайн, программирование и т. д.". В США более 30% рабочей силы относится к профессиональной, технической и управленческой прослойке, тогда как на производстве занято немногим более 10%.

Было бы неверно предполагать, будто распространяющаяся вширь и вглубь третья технологическая революция автоматически повлечет за собой соответствующие социально-политические сдвиги, превратит планету в нечто единообразное, многочисленные государства утратят национальную специфику, станут на одно лицо. Ведь уже отмечалось, что Белл рассматривает общество как совокупность трех автономных сфер. Он специально предостерегает от технологического детерминизма: "технология не задает социальные изменения, она лишь предоставляет для этого возможности и инструменты. Как они будут использованы - предмет общественного выбора".

К тому же, процесс становления постиндустриального общества идет неравномерно. Приходится подниматься по довольно длинной "технологической лестнице". Пока еще немногие страны вступили в информационную эру. Это главным образом США, Япония и западноевропейские государства. Но только у американцев и японцев "существует научный потенциал и способность трансформировать знания в конечный продукт, называемый обычно "высокими технологиями". В наиболее важных сферах "высоких технологий", таких, например, как полупроводники, свыше 85% мирового производства приходится на Соединенные Штаты и Японию. Остальные пока вынуждены довольствоваться гораздо более скудными плодами третьей технологической революции.

СПРАВЕДЛИВАЯ МЕРИТОКРАТИЯ

Тем не менее есть все основания говорить об одном общем принципе социальной структуры постиндустриального общества. Имеется в виду меритократия. Под этим термином подразумеваются все те, "кто имеет заслуженный статус или достиг авторитетного положения благодаря компетентности". Иными словами, "меритократия состоит из людей, которые заслужили свой авторитет".

Уже по своей изначальной логике постиндустриальное общество является меритократическим. С точки зрения статуса и власти оно "узаконивает новое социальное устройство, на приоритете образованного таланта". Решающим критерием в распределении власти внутри важнейших институтов государства и общества становится техническая компетентность.

Белл обстоятельно рассматривает аргументы противников меритократии: популистов, сторонников всякого рода квот и льгот, тех, кто заражен вирусом антиинтеллектуализма. Их основное требование - соблюдение принципа равенства, причем говорится не только о равенстве возможностей, но и равенстве результатов. Будучи социал-демократом в экономике и либералом в политике, Белл сам весьма озабочен этим. По его мнению, могут быть уменьшены различия в богатстве, власти и статусе. К тому же, замечает Белл, "и политическая система делает эту тенденцию еще более вероятной в будущем". "Однако, - полагает американский социолог, - нет необходимости внедрения идеологически жесткого эгалитаризма (т. е. фактически уравниловки. - П. Р.) во всех сферах, если он приходит в противоречие с другими социальными целями и даже становится саморазрушительным".

Принципу меритократии не следует противиться. "Общество, не выдвигающее лучших людей во главу своих основных институций, в социологическом и моральном отношениях абсурдно", - утверждает Белл. Таланты и достижения - доминирующие принципы культурно развивающегося общества. Но оно, делает существенную оговорку Белл, должно быть максимально открытым для всех. В конце концов американский мыслитель приходит к выводу, что "хорошо организованная меритократия может быть обществом хотя и неравенства, но справедливости".

ПЛЮСЫ И МИНУСЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Грандиозные изменения, обусловленные вступлением в информационную эру, "принесли с собой новое понимание пространства и времени, с помощью новых средств связи объединили как никогда ранее страны и народы, живущие на огромном расстоянии друг от друга". В жизнь человечества властно вошла глобализация.

Всем государствам мира пришлось столкнуться с неведомыми прежде проблемами, искать ответы на еще не обретшие четких очертаний вопросы. Так глобальная экономика, на взгляд Белла, в корне отличается от международной. Вот как ее характеризует американский ученый: "Это единая система хозяйства, объединение рынков капитала, валют, товаров, а также рост того, что я называю "рассредоточением производства". Имеется в виду размещение производственных и торговых мощностей тех или иных корпораций не в одной, а в разных странах. Но гораздо быстрее тенденции к глобализации реализуются на фондовых и валютных биржах. "Границы между странами, - отмечает Белл, - практически исчезли. Капитал направляется туда, где (при наличии политической стабильности) есть наибольшая отдача от инвестиций или добавленной стоимости". Рынок из места превратился в сеть; "компьютерные и информационные сети становятся проводниками и арбитрами на глобальных рынках капитала и валют".

Белл видит не только плюсы, но и минусы глобализации, таящиеся в ней угрозы. Она стала серьезным испытанием для старых социальных структур; они "дают трещины, потому что политические масштабы не соответствуют масштабам хозяйственной деятельности". Глобальной экономике тесно в рамках национальных государств. Если в экономической области усиливается тяга к интеграции, то в сфере политики действуют противоположные тенденции. "Создание же новых политических образований, таких, как Европейский Союз, способных соответствовать экономическим задачам, идет слишком медленно", - сетует Белл.

Конечно же, он не мог не обратить свой взгляд на культурные аспекты глобализации. В этой сфере мощным ее двигателем является телевидение. Именно оно "создало то, что греки иногда называли ойкуменой - единое сообщество или то, что М. Маклюэн, футуролог в области средств массовой информации, называл глобальной деревней". Глобализация в сфере культуры, признает Белл, ставит очень серьезные вопросы. Самый важный из них: что произойдет с национальными традициями, коренящимися в языке, с исторической культурой?

Как и свойственно незаурядным мыслителям, Д. Белл ставит больше вопросов, чем дает ответов. Тем не менее его взгляд в будущее не лишен оптимизма, обусловленного все возрастающей ролью научного знания в постиндустриальном обществе. Следует иметь в виду, что наука - это сила, стремящаяся и к свободе. Поэтому человечество сможет лучше распорядиться своим будущим "лишь в условиях свободы - свободы стремления к истине, в противовес тем, кто пытается поставить ее под свой контроль".