Эдуард Вшивков: Никому не советую от нас убегать
Начальник ФКУ «Центр ГИМС МЧС по Пермскому краю» поделился профессиональными секретами и дал житейские советы
В начале августа ненадолго «включили» лето, и пермяки потянулись к воде. Кто пешком на ближайший городской пляж, кто порыбачить на своей «резинке», а кто и за руль мощного комфортабельного катера — дело вкуса и кошелька. Но если говорить о кошельке, то за последние годы у среднего пермяка он явно не пустел. Лодки, гидроциклы, катера — даже невооружённым глазом видно, что на реках Пермского края их стало значительно больше. По данным Государственной инспекции по маломерным судам (ГИМС), на сегодняшний день зарегистрировано более 32,6 тыс. водных транспортных средств длиной до 20 м (именно такие суда считаются маломерными). Удостоверения на право управления ими имеют более 27,1 тыс. человек. При этом в штате службы ГИМС — 64 инспектора.
— Эдуард Владимирович, судя по этим цифрам, вы сейчас скажете: «Людей и техники катастрофически не хватает»?
— Конечно, людей не хватает. Особенно летом. У нас здесь правило: никто летом в отпуск не ходит. Но справляемся.
Если уж заговорили о цифрах, то приведу для иллюстрации ещё несколько. В 2003 году было 415 погибших в происшествиях на воде, из них 30 детей. По итогам 2009 года (первого года моей службы здесь) погибших было 255 человек, в том числе 14 детей. В прошлом году — 214 погибших. За первое полугодие 2014 года — 57 человек погибло.
Лето нынче не очень жаркое, это позволяет надеяться, что происшествий будет меньше, но для нас даже один такой случай — ЧП. Поэтому наша цель, конечно же, добиться цифры «ноль» в этой графе.
Ну а что касается техники, то тут жаловаться грех. Наше ведомство раньше постоянно перекидывали по министерствам: то ЖКХ, то природных ресурсов. Но с тех пор как в 2005 году мы вошли в систему МЧС, стала поступать нормальная техника и комплектующие. Раньше работали на «Казанках» с моторами типа «Ветерок», «Салют» — далеко ли на таких уедешь? Сейчас — отличные скоростные катера «Касатка 2М» с двигателями 200 л. с., так что можем догнать любого нарушителя.
— Так уж и любого? Есть на наших реках моторы и помощнее 200 л. с. — как за ними будете гоняться?
— Да, есть и более мощные катера. Тем не менее я никому бы не посоветовал убегать от инспекторов. Мощные дорогие катера приметные, мы их все знаем, как знаем и стоянки, базы, где они находятся. Не догоним на воде — найдём на берегу, и последствия нарушения всё рано наступят.
— Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: инспекторы ГИМС просто физически не смогут контролировать всю водную территорию Пермского края. Как тогда снижать статистику трагедий, да и вообще приучать людей к культуре поведения на воде?
— Для этого не нужно круглосуточно патрулировать всё пространство. Мы работаем в разных направлениях. Устраиваем встречи на лодочных базах, когда вместе с регистрацией новых плавсредств ведём беседы с судовладельцами, распространяем там же ин-
формацию. Регулярно проводим встречи в школах, обучаем детей. Проводим и «силовые» акции совместно с правоохранительными органами. Например, «навещаем» дискотеки, которые проводятся у воды в формате open air — ни для кого не секрет, что там много нетрезвых людей на лодках, а то и под наркотическим «кайфом».
Был случай, когда сильно нетрезвый нарушитель в ходе такого совместного рейда отказывался предъявлять документы, вёл себя хамски, нецензурно ругал инспектора. Присутствовавшие в этот момент бойцы силового подразделения очень быстро нашли аргументы, после которых буйный товарищ сразу стал покладистым и вежливым. Буквально на следующий день мне звонили коллеги из Чайковского и просили провести такой же рейд у них. Видите, как быстро по воде информация распространяется...
Так что дело не в количестве людей, а в личных качествах, в отношении к службе.
— Надо полагать, к кадровому составу ГИМС во время вашего прихода на эту должность у вас были нарекания?
— Меня пригласил на работу в ГИМС начальник МЧС по Пермскому краю Олег Попов. Это было пять лет назад, в 2009 году, когда я вышел на пенсию — до этого служил командиром отряда особого назначения «Медведь». Задача была поставлена простая: навести порядок в службе.
Помню первое впечатление: я зашёл в здание на ул. Луначарского, 20, где располагается ГИМС. Здание 1892 года постройки, здесь когда-то, в царское время, был казённый дом рекрутинга, то есть первый военкомат. Здание ни разу не видело капитального ремонта. Второй этаж не отапливался вообще, но я поднялся и зашёл в комнату, которая теперь является моим кабинетом. Это была курилка: здесь стояла старая печь, битком забитая «бычками». В общем, сразу стало понятно, что мне есть чем заняться на этой службе в плане наведения порядка.
Некоторые сотрудники, надо заметить, тогда не только курили табак. Кое-кто не считал зазорным и выпивать в служебное время. На шестерых инспекторов правоохранительные органы завели уголовные дела: коррупция, превышение полномочий и пр. Все они были доведены до суда. И пусть попались эти люди на копейках, получили условные сроки и штрафы, важней всего был «сигнал» для всех остальных: бардак кончился, останутся только те, кто хочет работать.
Многие уволились. На их место пришли заинтересованные люди — преимущественно из бывших военных, спецназовцев, полицейских. Сегодня таких в нашей службе большинство. Эти люди рано вышли на пенсию по выслуге лет. Некоторые имеют опыт боевых действий в «горячих точках», очень опытные бойцы. При этом вполне молодые парни — 32—37 лет. Они хотят и могут работать, при этом могут себе позволить работать здесь за небольшую зарплату, ведь у них уже есть неплохая военная пенсия. Зато при деле, на государевой службе, как и раньше.
— Как мы уже говорили, на реках есть очень мощные, дорогие катера. Их владельцы — влиятельные люди...
— Понимаю, о чём вы. Действительно, бывает, что остановив нарушителя, наши инспекторы попадают под немедленное давление. Например, пьяный владелец начинает размахивать пачкой удостоверений и грозить страшными карами. У меня подход простой: всё равно составляй протокол, о случае психологического давления докладывай — буду разбираться сам.
Среди этой «непростой» публики попадаются иной раз настоящие «беспредельщики». Регулярно доставлял нам хлопоты один краевой депутат, ныне уже покойный. Он мог запросто посадить на нос катера девушку топлесс. Она сидела, свесив ножки в воду, а он «рвал» в пьяном состоянии через пляж — прямо между головами купающихся детей. Девушку, к слову, он тоже подвергал опасности: попадут ноги в волну — она окажется за бортом, и сразу под винт... Постоянно мы с этим депутатом… в общем, встречались на воде по подобным поводам. Не надо объяснять, как он вёл себя с инспекторами.
Особенно расстраивает, когда таким образом ведут себя представители правоохранительных органов. После нескольких подобных случаев я провёл встречи с руководством этих ведомств в Пермском крае. Везде встретил понимание. Руководители предложили копию протокола на нарушителей (их подчинённых) направлять непосредственно им, особенно если сотрудник махал удостоверением и обещал нашему инспектору «разобраться». Переговоров с руководством оказалось достаточно: в последнее время случаи такого поведения правоохранителей практически сошли на нет.
— Не так давно от обязательной регистрации избавили владельцев лодочных моторов мощностью до 10 л. с. Работы у вас убавилось, стало проще?
— Работы у нас не убавилось. Не стоит думать, что наша работа — в основном только регистрация и учёт. Как, кстати, не стоит и думать, что мы работаем только летом. Контроль на ледовых переправах, к примеру, тоже наша функция, а у нас таких переправ десятки. Плюс профилактическая работа, о которой я уже говорил.
Отмена регистрации маломощных двигателей, которая была призвана «облегчить жизнь» владельцам, на самом деле жизнь им осложнила.
Такие двигатели вообще «выпали» из правового поля. Розыск украденных моторов — не наша функция, но даже по заявлениям о снятии их с учёта по причине кражи могу сказать, что такие случаи участились. Это сегодня целый преступный бизнес, а бороться с ним практически невозможно.
— Но ведь у каждого мотора есть свой персональный номер, который ставит изготовитель, разве нет?
— Если вы внимательно посмотрите на двигатель, то увидите: этот номер крепится на небольшой алюминиевой табличке. Пара ударов зубилом — и его нет. Всё, двигатель «анонимный», делай что хочешь. На некоторых моделях ещё проще — номер указан на наклейке.
Конечно, мы более пристально смотрим на такие моторы, стараемся следить за их происхождением, но с сожалением могу констатировать, что здесь мы имеем дело с правовым вакуумом. Украденный мотор легко сопроводить письменным договором купли-продажи двух физических лиц, и мы будем обязаны его зарегистрировать, указав «без номера».
Выходом из положения мог бы стать закон, обязывающий осуществлять продажу двигателей только через специализированные центры, имеющие соответствующую лицензию. Тогда «легализовать» ворованные моторы было бы труднее. Пока же мы имеем то, что имеем.
— Если говорить о правовых пробелах, то показалась странной такая деталь: ваше ведомство находится в системе МЧС, при этом собственно спасательных функций вы не исполняете. Вспоминается ГИБДД, которую очень часто упрекают в том, что она исполняет карательные и регистрирующие функции с большой охотой, но случись беда на дороге — дорожные инспекторы равнодушно проедут мимо (увы, таких случаев полно). Вашим сотрудникам приходилось спасать людей, или вы просто пересылаете сигнал «куда следует»?
— Четверо наших сотрудников имеют государственные награды за спасение людей. Почти весь личный состав имеет за это ведомственные награды, благодарности от министра МЧС, начальника управления МЧС по Пермскому краю. Думаю, это и есть ответ на ваш вопрос.
Мы очень тесно сотрудничаем с нашими добровольными помощниками — Обществом спасения на водах, оно до сих пор существует и ведёт активную работу. Недавно проводили совместные учения по спасению утопающих из перевернувшейся лодки.
В общем, если беда случится, мы придём на помощь — и приходим, не глядя на ведомственные инструкции, просто по-человечески. Вот у меня на стене висит наш вымпел, на нём — слова Сергея Шойгу, когда тот ещё возглавлял МЧС: «Мы приняли на себя ответственность за обеспечение безопасности людей, попавших в экстремальные условия. И видит бог, мы сделаем для этого всё возможное». Мы стараемся следовать этому правилу. Значимость и авторитет нашей службы растёт — и мы обязаны соответствовать.
Население, кстати, и не думает о том, у какой службы какой функционал. В случае чего — все знают телефон спасения 118. А там уже разберутся.
— Тогда дайте ещё несколько практических советов не только для судовладельцев, а для всех, кто собирается отдыхать на воде. Какие правила надо выполнять, чтобы сделать отдых более безопасным?
— Главное правило — трезвость. Всё понимаю про наши национальные представления об отдыхе, но на воде надо быть трезвым. Реки у нас коварные, есть и водовороты, и ямы, и пороги — вода небрежности не прощает. Покатались, порыбачили, встали к берегу — тогда пожалуйста.
Всем — и водителям лодок, и пассажирам — обязательно надевать спасательные жилеты. Погода у нас тоже коварная: вот светит солнце, а через полчаса — уже гроза, шторм, огромные волны. Даже если человек и в жилете захлебнётся при большом шторме — по крайней мере, можно найти тело, для родственников это очень важно. Такие случаи бывали.
Зимой очень тщательно выбирайте место для переправы. Пользуйтесь только на 100% проверенными дорогами и трассами. Помните, наверное, как ушли в полынью два снегохода неподалёку от посёлка Шемети? Кстати, утонувшая женщина, по словам очевидцев, дважды выныривала из полыньи, звала на помощь — но никто не пришёл. То есть были спасительные минуты, секунды, когда можно было что-то сделать. Трудно сейчас оценивать эту ситуацию, но что-то делать было всё равно нужно.
Из этого следует последний совет: никогда не оставлять человека в беде, а сделать всё возможное, чтобы ему помочь.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.