«Единая экономическая политика в стране просто отсутствует»
Консультант экспертной группы при Министерстве финансов РФ Олег Буклемишев ответил на вопросы краевых законодателей
Дмитрий Костылев
— В стране наблюдается стагнация, которая, как вы сказали, «хуже кризиса». Что происходит? Как из этого состояния выбраться? Менять политическую систему? Ждать, когда «накипит», и потом уже, как в известной песне, «до основания, а затем…»?
— Это сложный вопрос. Очень трудно начать новую игру «с завтрашнего дня». Для начала наше государство должно признать какие-то свои ошибки, а оно этого не делало никогда. Мне кажется, что сегодня у людей, у корпораций, у страны в целом нет самого главного — уверенности в будущем, более отдалённом, чем завтрашний день.
Это зависит и от того, что в мире в последние годы что-то надломилось, и от того, что происходит внутри страны. Тенденция каждый раз ломать уже сложившиеся правила под какой-то новый распорядок, настораживает больше всего. Сегодня чуть «подкрутить», что уже сделано (причем именно то, что обещали на долгие годы). Завтра ещё рычажок подвинуть, руль развернуть совершенно в другую сторону… Ситуация тотальной нестабильности действующих правил игры — самое главное. Все от этого устали. И выхода из ситуации я, честно говоря, не вижу.
Неужели снова придётся пережить глубокий кризис, как в 1998 году, чтобы выйти на какой-то рост? Очень этого бы не хотелось.
Равновесие, которое сегодня сложилось, это стабильность плохого свойства. Хочется другой стабильности, другого развития, хочется позитива, в конце концов. А для этого нужно самим выстраивать своё будущее. А у нас пока этого образа будущего, к сожалению, не сформировалось.
— Чем государственный долг отличается от любого другого?
— Госдолг отличается от всех остальных долгов тем, что есть теоретическая возможность его не отдавать, безо всяких последствий. То, что называется красивым иностранным словом «дефолт», возможно только с государством.
Некоторые страны объявляют дефолт достаточно часто. Например, страны Латинской Америки. Венесуэла, Аргентина — серийные дефолтчики, которые раз в 10-15 лет обнуляют ситуацию со своим госдолгом по принципу «кому должен — всем прощаю».
Когда люди дают в долг государству, хотя понятно, что оно может не отдать, это нерационально. Когда государство государству даёт в долг, это можно понять. Последний пример — Украина, когда дали 3 млрд руб. даже не государству, а фактически уходящему президенту Януковичу, и с этими деньгами можно смело распрощаться, они никогда к нам не вернутся. Зато «купили» Януковича.
Боюсь, что это не самый хороший актив, который можно было бы купить на эти деньги. И чем раньше мы прекратим этот актив предъявлять, тем лучше будет для репутации страны. Впрочем, у нас с покупкой хороших активов вообще дела обстоят довольно плохо…
— Понятно, что в ближайшее время политика государства не поменяется. Политическая система, оказывающая влияние на экономику, тоже не поменяется. Можно прогноз, что будет происходить в этой связи?
— Вариантов не очень много. Реальный, это, как говорят англичане, «станет хуже перед тем, как станет лучше». Это означает: для того, чтобы выйти на новое направление, которое может нас привести в благополучное место, мы должны пройти через кризис. Так, как это произошло в 1998 году, когда изменилась в известном смысле политическая система, обновились тотально экономическая система и система государственного управления экономикой. И прошло это через самый болезненный путь из всех возможных: через обновление внутреннего долга, через серьёзную девальвацию, частные банкротства. Чего, наверное, лучше было бы избежать.
Второй вариант, к которому я не вижу реальной траектории, это когда в какой-то момент все неожиданно «возьмутся за ум». И тогда критическая масса людей, принимающих решения, сумеет сконструировать иной выход на тот же тренд, на который можно выйти через кризис. Это новый элитный консенсус, который в отдельных моментах уже начинает складываться.
— События, которые происходят с рублём, — это не начало обновления и выхода на какое-то устойчивое плато?
— Хотим мы этого или нет, мы стали частью экономической системы. Курс рубля — самое главное напоминание об этом. Помахали мы «шашками» в связи с военными маневрами и повышением боеспособности армии — рубль ухнул вниз. Попытались бороться с офшорами — налицо последствия.
Что делает капитал, когда ему выкручивают руки? Он мгновенно уходит. Что, собственно, демонстрирует статистика: 2007-й стал последним годом, когда в России отмечался приток частного капитала. Все последние годы он активно убегает.
Вначале это объясняли тем, что поскольку цена нефти высока, страна капитал «не переваривает». Сейчас вроде потребность в инвестициях огромная, а деньги продолжают бежать за границу. И чем больше будет попыток выкрутить руки бизнесу, тем больше будет утекать капитал.
Ещё один момент: торговый баланс (или сальдо текущего счёта) в третьем квартале 2013 года впервые вывалился в ноль. И это — несмотря на тот огромный плюс, который мы имеем в связи с торговлей нефтью и газом. На этот фон накладываются закупки по импорту. В целом по стране импорт составляет от 42 до 47 % розничного товарооборота (оборудование, материалы и т. д.).
Так вот, за последние три года отрицательный баланс по торговле услугами (туризм, транспортные услуги, финансовые услуги) вырос в три раза. Не бывает в экономике так, чтобы какой-то параметр вырос в три раза не с нулевой отметки. Думаю, что это — тоже признак утечки капитала, просто названной другими словами. То есть люди якобы покупают какие-то услуги, а на самом деле уходит капитал.
С учетом инфляции с 2004 по 2013 год к корзине иностранных валют рубль укрепился практически наполовину (55 % в реальном выражении). То есть сейчас он чуть отыгрывает назад, и ещё далеко не весь потенциал отыграл. Вот картина, к которой мы пришли сегодня.
И на эту ситуацию еще накладывается политика Центробанка РФ, которую критикует сегодня ряд экономистов. Во-первых, пока нет ясности, чего хочет регулятор. Свободный курс российской валюты — это ситуация, когда ЦБ сидит и смотрит, что происходит на рынке, как бы «с высокого холма». Мы не дозрели до свободного курса ни в этом году, ни в следующем.
Кто у нас доминирует на банковском рынке? Сбербанк, ВТБ и другие госбанки. То есть более половины банковского рынка. Центробанк снабжает коммерческие банки ликвидностью, надеясь на то, что они вложат эти деньги в виде кредитов в экономику. А банки берут эти деньги и несут их на валютный рынок. Это, в том числе, те коммерческие банки, которые больше чем наполовину принадлежат государству. Получается, одной рукой ЦБ выдаёт рубли рынку, а другой продает валюту ровно для того, чтобы унять горячку вокруг этой самой валюты.
Я, честно говоря, не понимаю, чего хочет ЦБ, одновременно давая деньги и защищаясь от «спекулянтов», которые принадлежат самому государству. Это фантастическая картина, которая в голове просто не укладывается.
— Правительство вколачивало огромные деньги, чтобы в нашу валюту поверили. Одно время президент и председатель правительства РФ говорили о том, что российский рубль должен стать в мире резервной валютой. Сейчас мы забыли, что вколотили средства в имидж нашей валюты и девальвировали её. Надо ожидать падения реальных доходов населения и инфляции, с которой боролись, зажимая ликвидность. Как это всё может уживаться?
— Такие заявления действительно делались. В мире доминирование доллара никого не устраивает. Все злы на доллар, на Федеральную резервную систему. В то же время есть Китай, экономика которого скоро станет больше американской, хотя юань не является резервной валютой. Почему? Потому, что нет ценных бумаг, с помощью которых вы можете держать деньги в юанях. И ещё потому, что никто не понимает, как Китай формирует свою валютную политику. Там тоже есть Центробанк, но все понимают, что решения принимаются в другом месте, на заседаниях политбюро ЦК КПК. И никто не будет вкладывать деньги в то, что непонятно миру.
Экономика России намного меньше китайской. Наш ВВП от мирового в лучшем случае составляет 2 %. На какую резервную валюту можно при таком раскладе претендовать? Это просто невозможно физически. Даже если представить, к примеру, что у нас всё хорошо и экономика развивается динамично.
С середины прошлого года ЦБ начал очень интересную операцию - стал вместо обычного кредитования банков под рыночные залоги принимать у них так называемые нерыночные залоги. И это было тем самым щелчком, который заставил людей переложиться в доллары. Потому что когда банк кредитует под рыночные залоги, объёмы этого залога заведомо известны. Но ЦБ решил расширить этот спектр, замещая постепенно рыночные залоги нерыночными: стал принимать всевозможные гарантии, довольно широкий спектр активов, списка которых нет ни у кого, кроме государственных банков.
В последнем аукционе по размещению денег под нерыночные активы приняли участие 17 банков из 900 с лишним.
Если прежде рыночный залог более или менее равномерно был «размазан» по рынку, сейчас он стал потихонечку уходить. А вместо него появился нерыночный залог, который стали брать на себя известные коммерческие (и не очень) учреждения. Они-то и затеяли эту самую игру, которая продолжается до сих пор (и будет продолжаться), если не будут приняты меры по зажиманию этой ликвидности и возвращению ЦБ рычагов управления.
Получается такая штука: даже если у вас инфляция невысокая, а «труба» протекает, деньги уходят. Накопили валюту, а она ушла. Ещё накопили, она опять ушла. Такая «труба» с утечкой не способна поддерживать равновесие в системе. И эта система будет приводить к падению курса рубля относительно того, что вы просчитали с учётом инфляции. Если утечка продолжится, то рубль будет ослабевать. Завтрашнее «дно» может быть гораздо глубже сегодняшнего.
Обвальная девальвация опасна политическими и финансовыми последствиями, обвалом финансовой системы. Но какова терпимость страны к изменению курса, это ещё предстоит замерить. Спокойные казахи в Астане вышли на митинг, когда девальвация достигла 20 %. Что будет у нас, время покажет.
— Можно ли верить заявлениям Центробанка, если его главная задача — не породить панику? Всегда ли врёт Центробанк?
— К ЦБ не применимо понятие «врёт». Он для того и существует, чтобы формировать реальность, каким-то образом заставлять рынок ему верить.
В этой связи вспоминается телепередача Владимира Познера, когда он брал интервью у Эльвиры Набиуллиной. На вопрос — «какой самый большой ваш недостаток?» — глава Центрального банка РФ ответила, что не умеет убедить людей в своей правоте. После этого руководитель должен сразу написать заявление об уходе с должности, ибо иной работы у председателя ЦБ просто нет.
Эльвира Набиуллина — замечательный человек и профессионал. Но таких вещей говорить нельзя. Это — к вопросу о правде.
В мире известна масса примеров, когда одним словом глава Центробанка удерживал рынки. Это вопрос репутации.
— Позиция государства выглядит очень благостно — 10%-ный внешний долг, ни у кого такой ситуации практически нет. Но у госмонополий долги растут. Это как-то связано между собой? И вообще, долги госмонополий хуже или лучше долгов бюджета?
— И да, и нет. В финансовый кризис 2008 года государство оплатило из госрезервов долги не только госкомпаний, но и частных компаний. Более того, 10 % внешнего долга сегодня для страны — это подозрительно низкая цифра, которая как раз указывает, что что-то «подкручено» и идет через другие каналы.
— Почему Министерство финансов РФ, Министерство экономики РФ и Центробанк России ведут себя по-разному, устраивают перепалки в прессе по поводу курса рубля?
— Недавно в МГУ состоялся диспут по поводу свободного образования курса рубля, участниками которого были Сергей Дубинин, бывший председатель ЦБ, и Яков Миркин, специалист по ценным бумагам. Меня поразило, насколько свежа оказалась тематика 1998 года, когда те, кто работал в Минфине, утверждали, что виноват Центробанк, и наоборот. Это примета того, что единая экономическая политика в стране просто отсутствует.
— Пермский край имеет предельный дефицит бюджета, краевое правительство не научилось занимать. Мы видим, что на ближайшие три года также прогнозируется бюджет с дефицитом. И самое главное — кроме как в дороги край никуда не инвестирует, только проедает деньги. И это общая тенденция по всем регионам. Чего нам ждать в масштабах страны?
— Бюджетная система государства — система сообщающихся сосудов. Федеральный и региональный бюджеты, по большому счёту, единое целое. Но поскольку у Федерации гораздо больше способов политического урегулирования в области экономической политики, да и в целом заимствования Федерации обходятся дешевле, чем регионам, обычно дефицит забирают «наверх». У нас же Министерство финансов РФ с гордостью рапортует, что дефицита федерального бюджета нет. Что это за показатель такой, к которому они стремятся, как к фетишу?
В 1998 году в России было восемь регионов-доноров с развитой промышленностью, куда входила и Пермь. Сегодня таких регионов 11. Среди них — Москва вместе с областью (столичная рента), Санкт-Петербург и Ленинградская область (столичная и пограничная рента), а также нефтеносные губернии (Тюмень, Ямало-Ненецкой автономный округ и т. д.). Кроме нефтяников там никого не осталось. Причина бюджетного дефицита в регионах — указы президента РФ от 7 мая 2012 года.
Девальвацией отечественной валюты эту проблему не решить. Сложные проблемы простым способом решить нельзя. Если у вас аппендицит, усекновением пальца не отделаешься. Если человек не хочет вырезать очаг, то в любой момент может умереть от перитонита.
— Девальвация стимулирует неэффективного собственника, который живёт на дельте, которую дала девальвация, на низкой покупательной способности рабочего, относительно низкой заработной плате. Сейчас сложилась уникальная ситуация. Госкорпорации подобрали все неэффективные активы, через «дочек» и «внучек» (в смысле организационно-правовой формы). В Госдуму поступил проект закона, в соответствии с которым крупные ритейлеры попадают под регулирование ФАС России. Не считаете ли вы, что мы переходим, по сути дела, к плановой государственной экономике, когда цены в магазинах будут регулироваться? И поскольку сегодня 89 % валового национального продукта принадлежит государственным компаниям, нефтяная рента будет просто распределяться между госкорпорациями. Как в этом случае выживать бизнесу, который работает в рынке?
— Если сравнивать нынешнюю ситуацию с советской экономикой, то это действительно так. С точки зрения экономики у нас своего рода «Советский Союз — лайт». Правда, на полках магазинов товаров больше, но эта привилегия нефтяной ренты может скоро закончится.
Принцип: давайте здесь порегулируем, там процентную ставочку «прикрутим», этим будем давать столько, а другим — побольше или поменьше, — это прямой путь вниз. В результате получатся даже не южнокорейские чоболи, которые породили Samsung, а нечто совершенно другое: «чучхе», произрастающее на отечественной почве.
Слово «запретить» я слышу сегодня раз в 100 раз чаще, чем слово «разрешить». Дело доходит до фантастики — запрещают и регулируют то, что никогда никому раньше в голову не приходило регулировать. Таковы государственные интересы, как они кем-то понимаются.
— Есть ощущение, что те, кто нами управляет, поодиночке светлые головы. Но когда они собираются вместе, то начинают вести себя странным образом…
— В обществе произошли потрясающие сдвиги. В правительстве обсуждались вопросы стимулирования экономического роста, и я прочёл документы, которые подписали разные ведомства. Тех, кто составлял эти бумаги, надо было бы уволить в 24 часа за полный непрофессионализм. Идёт, кроме всего, деградация людей. Человек, который прилип к властной «пирамидке», очень часто деградирует.
— Наша страна, общество, похоже, поставили перед собой невиданную в историческом плане задачу: взять «всё лучшее» из рабовладельческой формации, феодальной, социалистической и капиталистической. И всё разом использовать. А когда возникают всякие пограничные столкновения, тогда вместо закона начинают использоваться «традиционные ценности», «ущемление чувств» и прочие штуки. Поэтому сказать, в какой мы формации живем, наверное, просто не получится…
— Давайте добавим оптимизма. Чем отличается сегодняшняя ситуация от ситуации 20-летней давности принципиально: 20 лет назад не было никого, кто бы понимал, как система работает. Сейчас выросло достаточно большое поколение честных, успешных менеджеров. Это представители среднего бизнеса (с малого просто перспективы не видно). Менеджеры среднего бизнеса могут хоть завтра взять в управление любую структуру.
В отличие от предыдущего периода сейчас есть кадровый резерв, который способен ситуацию исправить. Дело за политической волей. А вы — политики. Хуже всего сохранение этой дурной неопределённости. Долго продолжаться она не сможет, движение по прямой неизбежно загнётся вниз просто в силу закона гравитации. И это уже происходит.
По материал заседания Клуба депутатов, 28 февраля
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.