«Мы даём площадку, чтобы люди могли найти друг друга и наладить совместное производство»

В марте этого года в Перми состоится питчинг кинопроектов (защита проектов перед потенциальными продюсерами), а с 1 по 4 июня в городе впервые пройдёт Всероссийский фестиваль детского, семейного кино и анимации. Прошлый год стал для Перми также плодотворным на кинособытия: летом при «Флаэртиане» открылась кинолаборатория для документалистов LetsDOC, осенью прошли питчинги, а в начале декабря — кинофестиваль пермских кинематографистов и видеолюбителей «Радуга Прикамья».

«Новый компаньон» побеседовал с исполнительным директором кинолаборатории LetsDOC, координатором тренингов и питчингов Клавдией Чупиной. Она рассказала о том, как изменился формат этого мероприятия, сколько работ было представлено в 2022 году и как повлияли политические и экономическое события на кинопроизводство на примере пермских кинособытий.

— Кинофорум «Флаэртианы», на котором начинающие режиссёры могут представить свои проекты, существует в Перми уже семь лет. Какие особенности были в 2022 году?

— Мы получили грант и благодаря этому сделали две полноценные и большие сессии, где был разбор проектов — от идеи, сценария и выхода на презентацию проекта, который можно представить. На такой уже проект можно приглашать людей.

— Какую эволюцию проделала идея с питчингами в нашем городе?

— Здесь сложно оперировать какими-то количественными результатами, потому что это больше про качество. Первые питчинги прошли в Перми 2017 году, я тогда ещё не работала непосредственно в этом проекте и присоединилась к нему только в 2018 году. В 2017 году это были очень быстро подготовленное мероприятие. У нас был партнёр из Германии — Ассоциация продюсеров и режиссёров неигрового кино, которая получила грант на проведение тренинга и питчинга. Они провели его в первый раз у нас на «Флаэртиане». Всё это организовывалось быстро, и во многом было своеобразным экспромтом, но впоследствии заложило хорошую основу — был дан хороший старт.

— Как долго это продолжалось?

— До прошлого года. Единственное, мы меняли тьюторов и экспертов, подбирали партнёров. Больше всего приезжало европейских продюсеров, они отбирали проекты, с которыми работают до сих пор, потому что это процесс небыстрый. А в прошлом году качество подготовки проектов «выстрелило» настолько сильно, что мы даже сами не ожидали.

Всё-таки это большая разница — три дня (в 2017 году) или больше недели. У нас практически 10 дней шла первая сессия, где всё прорабатывалось и с точки зрения идеи, и с точки зрения подготовки визуальных материалов, тизера, трейлера, сценария и продюсирования. У нас было пять рафкатов (черновой монтаж), а два из них были представлены на кинолаборатории.

— Насколько распространён сейчас такой формат, как питчинг, в Перми и в России в целом?

— В 2021 году был отдельный питчинг только пермских проектов. В принципе эта идея не умерла, она всё ещё есть. Это хороший формат, если есть финансирование, которое можно выдать кому-то, чтобы представить то, что вы собираетесь сделать. К тому же, это значительно интереснее, чем какие-то слова на бумаге, потому что ты видишь живого человека, его энергию. Становится понятнее, с кем и чем имеешь дело.

В России питчинги также проводятся в других городах, и их довольно много. Большой вклад вносят, например, работы дебютантов. Пермь же отличает от других регионов международный характер. В 2017 году, когда мы проводили защиту проектов в первый раз, это было важное отличие — возможность посмотреть на проект не только глазами отечественных режиссёров, но и зарубежных. Плюс это даёт возможность для сотрудничества.

У нас нет призов и победителей. В основном — это раздача некоего бюджета, кому-то больше, кому-то меньше. Но мы даём площадку, чтобы люди могли найти друг друга и наладить совместное производство.

— Сколько всего было проектов и какова их география?

— В прошлом году у нас было 15 проектов из шести регионов — от Красноярска до Крыма. В основном — Москва и Санкт-Петербург, потому что там больше развита киноиндустрия. Но мы максимально сосредоточились на том, чтобы регионы тоже участвовали: в это время им особенно нужна поддержка. От каждого проекта мы приглашали лабораторию продюсера и режиссёра, а на черновой монтаж и питчинг — ещё и монтажёров.

— Можно ли выделить наиболее успешные, на ваш взгляд, работы?

— Сейчас сложно судить. Всё покажет время. Но у нас был такой проект, который был отмечен в том числе нашими наставниками и кураторами — «Я и мои руки». Но в любом случае я не возьмусь сейчас что-то выделять — просто потому, что это всё пока настолько не закончено. Например, есть люди, которые берут по-максимуму, а у кого-то такого не случается. Это как магия: было мало, а стало очень много.

— Как повлияли события, которые случились в конце февраля прошлого года, на взаимодействие с вашими европейскими коллегами? Насколько эта ситуация отразилась на кинолаборатории и защите проектов?

— Отразилась сильно: те двери, которые были открытыми, закрылись. И с точки зрения нашего финансирования — тоже ситуация стала сложнее. Хорошо, что у нас был грант, и мы смогли без проблем всё равно провести запланированные мероприятия. Но большинство из наших партнёров, которых мы приглашали в качестве экспертов, в прошлом году не приехало.

Сейчас вопрос совместного производства с Европой вообще не стоит. Рассчитывать на это в ближайшее время точно не нужно. Поэтому мы в принципе сконцентрировались на том, что это будет больше экспертный совет — не столько встречи для совместного потенциального производства, сколько именно попытка собрать экспертов из разных стран, чтобы это был не только внутренний российский взгляд, но и зарубежный, насколько это возможно. Это важно и в связи с тем, что участники, студенты кинолаборатории, смогут таким образом получить обратную связь.

— Были ли какие-то положительные моменты в связи с ограничением возможностей и закрытием границ? Может, открылись двери в другом месте?

— Да, это дало возможность смотреть в другую сторону, нам пришлось искать экспертов, например, из Турции, Ирана, Индии и Белоруссии. Это страны, на которые мы изначально не особо смотрели. И надо сказать, что эксперты там есть, и они очень высокого уровня. Когда всё выровняется, это будет большим плюсом, что у нас есть разные эксперты и разные мнения.

Мы даже не знаем, где эти возможности существуют, но, оказывается, они есть. Поэтому мы до сих пор оставляем такое поле сотрудничества как самое важное. Не победа, не раздача бюджетов, а пространство, где люди встречаются, общаются и могут принять участие в представленных проектах или в каких-то других.

Я не режиссёр и не продюсер. Для меня самое прекрасное — это когда случается магия за пределами того, что ты ожидал; когда творческие люди встречаются в одном пространстве, что-то происходит. Студенты лаборатории, просто рассказывая друг другу о своих проектах, открывают для себя что-то новое. Возникают новые проекты, которые за пределами лаборатории, и плюс сама творческая мысль. Это всё случается там.