«Лучше лишний раз проверить, чем получить детскую трагедию»
Уполномоченный по правам ребёнка в Пермском крае Светлана Денисова подводит итоги первой пятилетки своей работы
Светлана Денисова
Из личного архива.
— Люди пользуются разными способами — и в конвертах иногда письма получаем, но сейчас, конечно, больше всего обращаются на сайт, на электронную почту, иногда пишут в соцсетях. 66 обращений было принято в работу в результате публикаций в СМИ. Буквально в эту субботу появилась публикация о том, что в соцсетях мама выложила фото своей годовалой дочки с сигаретой во рту. Мы взяли ситуацию в работу, направили в комиссию по делам несовершеннолетних (КДН), чтобы с этой семьёй поработали.
— О чём больше всего люди пишут уполномоченному по правам ребёнка? Что их беспокоит?
— Мы проанализировали всю массу обращений, и на первое место по количеству вышли жалобы на образование. Радует, что это, как правило, не конфликты в образовательной среде: такие обращения тоже есть, но их немного. Остаётся проблема в этой сфере — нехватка мест в детских садах, преимущественно в Перми и Пермском районе. В последние годы появилась ещё и нехватка мест в школах Перми.
С детскими садами в последние годы стало как раз полегче: кому нужны места — всем дают, хотя не всегда именно в том садике, куда хотелось бы родителям.
Что касается конфликтов в образовательной среде… Я должна сказать, что, к сожалению, уровень агрессии в обществе нарастает, увеличивается количество конфликтов не только между детьми, но и между родителями. Сейчас появились эти так называемые родительские чаты… Я часто участвую в онлайн-собраниях родителей и постоянно говорю: «Уважаемые родители, давайте мы будем учиться разговаривать дружелюбно и корректно друг с другом». Если мы хотим, чтобы в образовательных учреждениях — и в детских садах, и в школах — была дружественная по отношению к детям обстановка, родители должны участвовать в создании этой обстановки и следить за тем, как они ведут себя.
Не умеют люди друг с другом разговаривать. Не умеют конструктивно выходить из конфликта. Конфликты между детьми были, есть и будут, поэтому нужно научить и детей, и особенно родителей выходить из конфликтов, а не выносить своё возмущение сразу на уровень прокуратуры, обращаться в следственные органы и так далее. К разрешению ситуации это не приводит. Бывает, что дети уже давно помирились, а родители продолжают выяснять отношения и сводить счёты друг с другом.
— Какие проблемы на втором месте по количеству обращений?
— Право ребёнка жить и воспитываться в семье. Главная причина появления таких обращений — это неумение родителей урегулировать отношения при разводе. Когда разводятся, начинают манипулировать детьми, делить их, запрещать встречаться с другим родителем — даже несмотря на наличие судебного решения о месте и времени встреч с ребёнком. Мама (чаще всего дети при разводе с мамой остаются) начинает запрещать видеться с ребёнком отцу, бабушке, дедушке по отцовской линии. Это, конечно, совершенно недопустимо, потому что у ребёнка есть право на общение с обоими родителями. Тут каждая ситуация очень индивидуальна, и мы пытаемся их разрешить строго в индивидуальном порядке.
— А мнение самого ребёнка учитывается?
— Ко мне обратилась женщина, которая из Перми уехала в другой субъект Российской Федерации и там выиграла суд: было принято решение, что ребёнок должен жить с ней. Она приехала сюда с судебным решением, а ребёнок — мальчик-подросток — здесь жил с отцом и уезжать не хотел. Она пришла за ним в школу, а он от неё сбежал и спрятался. Мать обратилась к судебным приставам, ко мне... Отец подал встречный иск, выиграл суд, и ребёнок остался с ним, потому что суд учёл мнение ребёнка.
Однако мнение ребёнка интересует суд, если ребёнок уже большой — старше десяти лет, а когда ребёнок маленький, тут всё очень сложно. У нас была ситуация, когда отец выкрал грудного ребёнка. Пришлось органы полиции привлекать, потому что была реальная угроза жизни и здоровью ребёнка, который находился на грудном вскармливании. Ребёнка, конечно, у отца изъяли… Но, согласно законодательству, если отец не лишён родительских прав, он вправе прийти в детский сад или школу, забрать ребёнка и увезти его в неизвестном направлении. Сотрудники школы или сотрудники детского сада не могут препятствовать его общению с ребёнком. Это не считается похищением, но мы с коллегами эту тему постоянно обсуждаем, потому что фактически он его похитил. Не только в Пермском крае бывают такие случаи.
— А если мать, в свою очередь, нарушает судебное решение, не давая отцу видеться с детьми?
— Отец должен в те часы и дни, когда судом определено общение с ребёнком, приходить туда вместе с судебными приставами, и приставы должны принудить мать к тому, чтобы она всё-таки дала увидеться с ребёнком. Тут находятся всякие отговорки: то он болеет, то у него температура, то у него спортивная секция и так далее. Это всё должно фиксироваться судебными приставами, и в случаях, когда есть злостное препятствование общению ребёнка с отцом, то это — вплоть до уголовного разбирательства.
— Понятно, что это целый клубок… Что на третьем месте по количеству обращений?
— На третьем месте — социальное обеспечение. Это по итогам пятилетки, а в нынешнем году эта тема вышла на второе место, потому что было введено много различных социальных пособий, а механизм назначения этих пособий не был отработан.
Люди были не готовы к изменению правил. Все привыкли к тому, что пособия получают люди, имеющие справку о том, что являются малоимущими, а теперь учитывается не только справка, но и реальное имущественное положение семьи. Есть две машины, есть две квартиры? Даже если у вас есть справка о том, что вы малоимущие, никакие пособия вам не положены.
Это вызвало множество обращений. Я дежурила на горячей линии, которую проводил по этому поводу Пенсионный фонд. Вот женщина звонит: «Мне отказали в пособии, я не знаю почему». Сотрудники Пенсионного фонда смотрят в базе: «Так у вас две машины на семью». — «Какие две машины? Это что, машина — та, которая во дворе у нас ржавая стоит?» Мы советуем ей снять ржавую машину с учёта в ГИБДД и снова обратиться за пособием.
По итогам анализа подобных обращений стало понятно, что в правила назначения пособий нужно вносить изменения, я даже обращалась по этому поводу к федеральному уполномоченному по правам ребёнка Марии Алексеевне Львовой-
Беловой. Ко мне, например, обратилась женщина, которая с семьёй живёт в сельской местности, в семье трое детей. В деревне, где они живут, нет ни детского сада, ни школы, и они с мужем возят детей и в детский сад, и в школу — в разные населённые пункты. Машины у них две, но далеко не новые, отечественного производства. Для них эти две машины — насущная необходимость. Может быть, такие случаи должны учитываться в практике назначения социальных пособий?
— Когда мы с вами говорили о проблемах, возникающих после развода родителей, мы совсем не упомянули уплату алиментов. С этим в Пермском крае всё в порядке?
— Неуплату алиментов на содержание детей мы выделили в отдельную категорию, потому что количество обращений по этому поводу заняло четвёртое место. К сожалению, пока я не работала уполномоченным по правам ребёнка, я даже не представляла себе эти суммы: есть неплательщики, которые накопили долги на сумму более миллиона рублей! Когда судебные приставы начинают разыскивать имущество отца, искать, где работает этот отец, оказывается, что он гол как сокол, ничего у него нет, нигде он толком не работает и взять с него практически нечего. Женщины же считают, что судебные приставы недостаточно ответственно отнеслись к своим обязанностям; но за пять лет я неоднократно убеждалась, что отцы так хорошо умеют прятать своё имущество, что приставы не могут его найти, даже если очень стараются.
— А как быть отцам, которые готовы участвовать в материальном обеспечении детей — покупать продукты, одежду, оплачивать обучение, — но не готовы давать деньги своим бывшим жёнам, потому что у них есть основания полагать, что женщина тратит деньги не на детей, а на себя?
— Можно открыть специальные счета, а вообще, здесь тоже нужно учиться цивилизованно решать возникающие проблемы, чтобы интересы детей не страдали.
На пятом месте по количеству обращений у нас — право на жилище. Чаще всего по этому поводу обращаются дети-сироты после 18 лет, когда это уже взрослый человек. К сожалению, очереди на жильё, положенное им по закону, очень большие, особенно в Перми. Зачастую люди, которым положено государственное жильё, приезжают в Пермь на обучение и пытаются из очереди в своём муниципалитете перейти в очередь в городе, а здесь жильё приходится ждать очень долго.
Мы им помогаем, конечно, и консультациями, и письмами, но проблема эта остаётся.
— Если речь зашла о сиротах и детях, оставшихся без попечения родителей, то хотелось бы понять, что вообще происходит в этой сфере. Помнится, несколько лет назад говорили, что Пермский край просто впереди планеты всей по приёмным семьям и тому подобным вещам, что скоро у нас детдома отомрут за ненадобностью... А как сейчас?
— Действительно, очень многие вещи, которые только сейчас вводятся на уровне Российской Федерации, впервые были апробированы в Пермском крае ещё несколько лет назад; действительно, у нас на весь регион осталось только девять центров помощи детям, в которых проживает не более 500 детей, а всего у нас 10 тыс. несовершеннолетних детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. 95% из них — это, к сожалению, социальные сироты: родители их живы, но страдают различными социальными заболеваниями — алкоголизмом, наркоманией или открытой формой туберкулёза.
90 с лишним процентов этих детей проживают либо под опекой у родственников, либо в приёмных семьях. Приёмные семьи — это профессиональные родители, которые получают за воспитание детей вознаграждение. Многие из них воспитали уже больше десяти, пятнадцати детей. Достойные граждане выходят из этих семей, поступают в высшие учебные заведения, и в Москву, и в Петербург. Это хорошие истории, особенно если знать начало этих историй — из каких семей были изъяты эти дети, с какими проблемами они достались замещающим родителям.
У органов опеки гораздо меньше проблем с приёмными семьями, чем с кровными родственниками, которые становятся опекунами. Очень часто бабушки и дедушки считают, что раз это их кровные внуки, то у них больше прав, чем у чужих людей — усыновителей, хотя, на самом деле, они точно так же должны отчитываться перед органами опеки за то, как они распоряжаются имуществом опекаемых детей, как они их содержат.
— Вы в основном говорите об обращениях взрослых людей. А дети вам пишут, звонят?
— За пять лет ко мне обратилось 334 ребёнка. Мне очень приятно, что часто дети обращаются не со своими проблемами — они рассказывают о проблемах своих друзей, одноклассников или вообще едва знакомых детей. Однажды мне принесли листочек в клеточку, где речь шла о том, что в приёмной семье плохо относятся к ребёнку, и ребёнок просит, чтобы его забрали из этой приёмной семьи. Судьба этого листочка очень необычная. Девочка приехала на каникулы к бабушке, к ней на улице подошла другая девочка, которая, видимо, поняла, что перед ней приезжая из Перми, и спросила: «Ты знаешь уполномоченного по правам ребёнка? Можешь моё письмо передать уполномоченному?» Она взяла письмо, нашла в интернете наш сайт, сделала скан и нам прислала. Девочку нашли. К сожалению, пришлось забрать из приёмной семьи не только её: там было двое приёмных детей.
Другая девочка мне написала о проблемах одноклассницы: «Я не знаю, что там в семье, но я вижу, что она голодная ходит и одежда у неё не всегда свежая». Мы стали выяснять, и оказалось, что действительно сложилась тяжёлая жизненная ситуация: мама умерла, а папа слегка злоупотреблял спиртным... Девочку пришлось по заявлению папы поместить в социальный реабилитационный центр, потому что они вообще остались без жилья — жили в вагончике на стоянке, где он работал сторожем. Папе помогли восстановить документы, чтобы он мог найти работу, снять жильё. Он поправил свои дела и забрал дочь из центра.
Мы рассматриваем все обращения, можно даже анонимно нам написать. Мы всегда проверяем факты, о которых нам рассказывают. Бывает, конечно, что люди наговаривают друг на друга; пишут, например, соседи по коммунальной квартире, или бывшая свекровь наговаривает на бывшую невестку... Вызываем КДН, выходим с проверкой. Когда мы выясняем, что факты не подтвердились, так заявителю и пишем: «Спасибо за ваше неравнодушное отношение, но факты не подтвердились». В этой ситуации, мне кажется, лучше лишний раз проверить, чем получить потом детскую трагедию. Я всегда с благодарностью отношусь к людям, которые вот так неравнодушно откликаются на проблемы других людей.
— Вы ведь работаете не только по обращениям. У вас есть какая-то собственная программа действий?
— Конечно, реакция на обращения — это лишь часть нашей работы. За пять лет у нас было 250 выездных приёмов граждан. Мы регулярно, каждый месяц выезжаем в какую-то территорию, посещаем детские учреждения, встречаемся с детьми. С 2021 года я стала посещать ещё и средние профессиональные образовательные учреждения, не только школы, потому что на первом курсе там учатся несовершеннолетние ребята.
С 2018 года мы активно занимаемся программой «Безопасность детства», мы попросили всех глав муниципалитетов нас поддержать, и они откликнулись. Акция заключается в том, чтобы проверить все дворы, улицы и найти места, где есть какие-то опасности для детей. Зимой, например, дети любят кататься на тюбингах, а тюбинг может лететь со скоростью 30 км в час, и дети вылетают под колёса машин, когда горка сделана в неподходящем месте. Взрослые легко к этому относятся, а на тюбинге можно и увечья получить серьёзные! Летом это незакрытые колодцы, какие-то ямы, сломанные конструкции на детских площадках, несанкционированные места для купания — у нас девять детей утонули за прошлое лето. Когда мы объединяем усилия, все вместе мы можем увидеть вокруг себя опасности для детей. Если мы не можем сами эту опасность исправить, мы должны обратиться в администрацию района, муниципалитета; только не по телефону, а письменно. В этом году в Александровске мальчик погиб — на ребёнка упали ворота футбольные, незакреплённые. Местная жительница потом утверждала: «Я им говорила много раз». Но нигде это не записано! Вот если бы было обращение, то, возможно, эти ворота и закрепили бы, и трагедии бы не произошло.
Мы попросили, чтобы все муниципалитеты провели паспортизацию детских игровых площадок. Часть площадок ставятся в рамках каких-то программ, но бывает, что жители сами устанавливают, а потом эти конструкции ни у кого на балансе не находятся и никто не несёт за них ответственность. Либо управляющая компания должна их содержать в должном состоянии, либо муниципалитеты, — эта проблема должна быть решена.
Акция «Безопасность детства» вылилась в принятие программного документа — Стратегии безопасности детства на территории Пермского края. Сейчас к этой стратегии принят план действий на уровне края, и каждый муниципалитет должен принять план на своём уровне. Мы провели обучающие семинары для команд из муниципалитетов, чтобы все ведомства, которые работают на территории, даже если они имеют федеральное подчинение, — такие как МЧС, органы полиции, — действовали в одном ключе.
Понимаете, есть некоторые действия, которые не требуют материальных вложений. Например, провести паспортизацию и понять, кому на баланс должны поставить площадки.
Сложнее с оборудованными местами для купания. К сожалению, у нас их мало, потому что они требуют материальных вложений, причём не только однократных, но и на содержание, чтобы там дежурил спасатель, а спасателям нужна зарплата и так далее. Почему муниципалитеты их не оборудуют? Потому что у них средств нет. Здесь уже должно быть принято решение на уровне региона.
— Вот вам дело на следующие пять лет! Что ещё вы себе наметили на следующую пятилетку?
— Текущую работу. Её никто не отменял, и, я думаю, она будет в том же объёме, в котором была. К сожалению, родители у нас разводятся, по последним данным статистики, 65% пар расторгают брак. Молодые люди сегодня с трудом строят семьи, потому что они не привыкли ощущать себя частицей какого-то целого и думают только о своих интересах, не об интересах второй «половины». К сожалению, около 30% детей у нас сегодня воспитываются в неполных семьях.
— На кого вы полагаетесь в своей работе?
— Я очень довольна тем, что активно работает Совет отцов при уполномоченном, и считаю, что это важное направление. Сейчас у нас стали создаваться советы отцов в школах. У нас есть ответственные отцы, которые готовы не только воспитывать своих детей, но и общественную нагрузку нести.
Мне очень нравится, как работает Детский общественный совет — ребята самостоятельно туда заявляются. Выпускники Детского общественного совета уже стали студентами, и сейчас они приходят ко мне, становятся моими общественными помощниками. Я горжусь, что вырастила таких ребят, у которых есть внутренняя потребность заниматься правовой и просветительской деятельностью.
Мы поддерживаем все некоммерческие организации, которые работают с семьёй, с детьми, и, конечно же, свою работу я буду продолжать в тесном сотрудничестве с ними, потому что у меня в аппарате всего четыре сотрудника, а в Пермском крае проживает 582 тысячи детей.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.